Интернет-конференция А. Румянцева: `Российские АЭС: безопасность и перспективы развития`Назад
Интернет-конференция А. Румянцева: `Российские АЭС: безопасность и перспективы развития`
Интернет-конференция руководителя Федерального агентства по атомной энергии Александра Румянцева
Российские АЭС. Безопасность и перспективы развития
Вступительное слово ведущего
Уважаемые коллеги. Пресс-центр РИА "РосБизнесКонсалтинг" начинает интернет-конференцию руководителя Федерального агентства по атомной энергии, академика Российской академии наук Румянцева Александра Юрьевича. Тема конференции - Российские АЭС. Безопасность и перспективы развития".
Передаю слово нашему гостю. Мы переходим к вопросам, которые пришли по Интернету. Я хочу сказать, что анонс был помещен на сайте достаточно давно, и Ваше присутствие на Интернет-пресс-конференции РБК вызвало огромный интерес у наших пользователей.
Вступительное слово А. Румянцева
А.РУМЯНЦЕВ: Добрый день. Мне очень приятно присутствовать на такой Интернет-конференции, перед такой большой аудитории. Действительно, вопрос, связанный с безопасностью атомных станций, является ключевым для нашего агентства, вопросом первостепенной важности. Вопросы безопасности всегда на первом месте, будь это фундаментальные исследования, ядерно-топливный цикл, атомная энергетика или оборонный блок. Дело в том, что атомная энергия - это довольно опасная вещь, и вы все уже наслышаны про это.
К сожалению, мир являлся свидетелем применения ядерного оружия в 1945 г. и знает, что это такое было. Известно, какие мощные существуют ядерные заряды, ядерные боеприпасы. Известна авария на одном из предприятий топливного цикла в Озерске (Челябинск-40) в 1957 г., известен кыштымский след, а также Чернобыль в 1986 г., когда весь мир вздрогнул. Я оцениваю эту аварию как самую крупную техногенную катастрофу прошлого века, хотя ее медицинские последствия незначительны. В сопоставлении с другими техногенными авариями, по мнению Комитета по здравоохранению ООН, в результате этой аварии пострадали 100-150 человек, но по психологическому восприятию я ее ранжирую как крупнейшую неудачу атомной энергетики и всего атомного комплекса. Всегда мы руководствуемся тем, что безопасность находится на первом месте.
Вопрос М. Магомедова (Самара): Почему так несвоевременно лица, ответственные за безопасность Балаковской АЭС, среагировали на панику среди населения? Неужели нельзя было быстро купировать слухи?
А.РУМЯНЦЕВ: Нельзя было, потому что те, кто сеял панику, представлялись по телефонам как должностные лица других министерств, отвечающих за безопасность, и говорили такие вещи, которые опровергнуть было просто невозможно. Мы действительно сделали официальное заявление и потом снова сообщили, что ничего подобного не произошло. Тем не менее, паника возникла.
Р. Баранов (Санкт-Петербург): Имеют ли под собой основание заявления "зеленых" о плохом техническом состоянии российских АЭС?
А.РУМЯНЦЕВ: Нет, не имеют. Именно неполадка (я ее даже аварией не назову) на Балаковской станции подтвердила высокий технический уровень наших атомных станций. Каждый нормальный человек понимает, что оборудование, которое работает безостановочно десятки лет, нуждается в профилактике, и на нем могут происходить какие-то нештатные (назовем их так) ситуации. И вот то, что произошло в Балаково, система автоматики мгновенно распознала и стала уменьшать мощность, и под наблюдением операторов весь этот процесс реализовался до остановки станции. И неполадка была оперативно устранена, это и есть показатель того, что техника достаточно надежна, она не привела ни к каким нештатным ситуациям. Даже не было так называемой недовыработки электроэнергии, потому что мы работаем в энергокольце, и недостачу по выработке заместили другие станции, после чего, когда мы уже снова встали в базовый режим, у этих станций мощность была уменьшена.
Каждое лето, когда потребность в электричестве падает по сравнению с другими временами года, мы свои диспетчерские ограничения используем для планово-предупредительных ремонтов. И там мы очень тщательно - и приборными методами, и обычными осмотрами, и дополнительными испытаниями - тестируем свое оборудование. И я должен сказать, что оно в достаточно хорошем состоянии и отвечает всем требованиям, которые предъявляются к столь уникальному, сложному оборудованию.
Р. Акситов (Калуга): Что Вы думаете по поводу рентабельности атомных электростанций, если себестоимость 1 кВт установленной мощности для АЭС в несколько раз выше, чем для гидроэлектростанций и электростанций, работающих на углеводородном сырье?
А.РУМЯНЦЕВ: Давайте внесем некоторую ясность. В нашем производстве электричества из генерирующих мощностей самыми дешевыми являются ГЭС, затем идут атомные станции, а затем угольные и тепловые. Атомные станции находятся ближе к минимальному тарифу. Рентабельность находится на должном уровне, потому что у нас очень приличный тариф. Создана единая генерирующая компания "Росэнергоатом", она имеет единый тариф - 47 коп. за кВтч, дешевле только гидрогенерация, тепловые станции имеют тарифы в разы, превосходящие эти значения. В наш тариф еще заложена инвестиционная программа, которой нет ни в гидрогенерации, ни в обычной тепловой генерации, и эксплуатационные издержки примерно вдвое ниже, чем в тепловых.
Во время переходного периода, когда происходит реформа электроэнергетики, немного своеобразная экономика, поскольку инвестиционные средства забиваются в тариф. В РАО "ЕЭС", например, в тарифе содержатся только эксплуатационные затраты, а на развитие - совершенно другой источник из так называемой абонентной платы и из прибыли корпорации. В эти несколько лет все должно встать на свои места.
Мы тоже будем продавать электричество, зарабатывать прибыль и из нее будем финансировать нашу инвестиционную программу. И тогда выяснится, какие виды генерации дают дешевый тариф, какие конкурентоспособны с точки зрения инвестиционной программы. Я считаю, что наша конкурентоспособность возрастет, когда из тарифа будет исключена инвестиционная программа. Но необходимость уплаты налогов на прибыль чуть снизит наши возможности по строительству. Эта задача и будет решаться рынком.
В. Максимов (Ульяновск): Уважаемый Александр Юрьевич, в начале ноября на Балаковской АЭС был остановлен энергоблок. Как Вы прокомментируете эту ситуацию?
А.РУМЯНЦЕВ: Действительно, у нас была нештатная ситуация в эксплуатации, а именно, неполадки возникли в машинном зале Балаковской АЭС. В результате образовалась трещина в трубопроводе, который подавал обычную воду. Операторы через приборную базу засекли это, а автоматика начала снижать мощность. Но поскольку эта утечка не прекращалась, то автоматика же и остановила станцию, потому что любая неполадка, даже в машинном зале, также отражается на безопасности всего устройства, которым является АЭС, и станция была остановлена для устранения этой неполадки. Неполадка была в кратчайшие сроки устранена, и уже 5 ноября к вечеру, то есть на следующий день после аварии, станция начала выходить на мощность в штатном режиме.
Но особая чувствительность всех людей к атомной энергии здесь реализовалась в полном объеме через реакцию населения. Я хочу отметить, что мы сделали все строго в соответствии со всеми существующими регламентами в атомной энергетике. Это случилось в 1:24 московского времени в ночь с 3 на 4 ноября, уже в 1:30 Госатомнадзору (Ростехнадзору) было доложено, что у нас такая неполадка, и она была зафиксирована. Утром, где-то в 8:30 мск в СМИ было дано извещение.
Но дальше мы как-то не придали особого значения этой неполадке, потому что она вообще не имеет отношения к ядерной безопасности, она была в машинном зале и никоим образом не затрагивает ядерного острова, и по международной шкале событий эта неполадка никак не квалифицируется. Эта неполадка даже не ноль. По международной шкале безопасности есть уровень ноль. А такое даже не рассматривается, это все равно как у вас в ванной потек кран. В штатном режиме все было устранено. Раз блок был остановлен, то время, которое высвободилось, было использовано на осмотр других элементов машинного зала и всей АЭС. Уже в ночь с 5 на 6 ноября станция работала в штатном режиме.
А вот то, что поднялся такой переполох, я это рассматриваю как акт информационного терроризма. Выяснилось, что люди, представляющиеся специалистами по линии МЧС, начали названивать по телефонам в организации, рассказывать небылицы. Возникает вопрос: "А почему Вы не вмешались"? Как можно вмешаться, когда заведомая ложь распространялась через СМИ о том, что погибли люди, попали в аварии и стали инвалидами, были призывы покупать препараты. Насколько могли, мы опровергали это, потому что уже утром мы сказали, что это событие вне шкалы ядерных событий.
То, что Ростехнадзор воспринял это как нормальную эксплуатационную ситуацию - это подтверждение, что все было на законном уровня. Да, эта неполадка была, она была оперативно устранена, к радиационной ситуации не имеет никакого отношения. Станция работает в штатном режиме.
Д. Назаров (Москва): Уважаемый Александр Юрьевич, каково Ваше мнение по поводу того факта, что энергия, вырабатываемая на АЭС, значительно дешевле электроэнергии, вырабатываемой на других типах электростанций?
А.РУМЯНЦЕВ: Спасибо за вопрос. Еще раз повторю, что самая дешевая генерация - это на гидроэлектростанциях. Наши сибирские реки - это кладезь по выработке электроэнергетики. Потом идут атомные, угольные, газовые, мазутные, тепловые станции. Тарифы могут отличаться в разы в зависимости от региона и вида органического топлива.
А. Вавилова (Саратов): Применяются ли в последнее время какие-то принципиально новые меры безопасности как на существующих, так и на проектируемых АЭС в связи с участившимися терактами?
А.РУМЯНЦЕВ: Специально сейчас мы этим не занимаемся, поскольку вопросы безопасности, в том числе и антитеррористические мероприятия, у нас всегда находятся на первом месте. Мы проводили и проводим колоссальную работу по укреплению рубежей всех наших ядерных объектов, не только атомных станций. И тратим на это очень большие деньги. Естественно, наши ученые постоянно создают новые модели и концепции в физической защите, и, безусловно, то, что достигает уровня технологической проработки, мы используем. Но это наша постоянная деятельность, а не какая-то компания по случаю, вот участилось одно - и поэтому нужно уделять этому внимание. Дело в том, что мы всем мыслимым и немыслимым эпизодам уделяем большое внимание и работаем на укрепление безопасности по всем нашим направлениям.
И. Малышев (Астрахань): На какой стадии находятся переговоры с иранскими властями по завершению строительства АЭС в Бушере, которое осуществляют российские специалисты?
А.РУМЯНЦЕВ: В соответствии с графиком, который у нас с иранской стороной согласован, физический пуск станции Бушер-1 должен состояться в 2005 году. В конце 2006 года. станция должна дать первый ток.
Р. Габдуллин (Казань): Каковы приоритеты развития Росатома в области развития электроэнергетики в России на ближайшие десять лет?
А.РУМЯНЦЕВ: В 2003 году была принята Энергетическая стратегия Российской Федерации на период до 2020 года. И в этой стратегии четко определено место атомной энергетики. Там записано, что преимущественно опережающими темпами атомная энергетика будет развиваться в Европейской части РФ, поскольку в Сибири большие гидрогенерации и много угля, а в европейской части будет развиваться опережающими темпами атомная энергетика. По скромному сценарию, мы должны будем к 2020 году вырабатывать ежегодно по 200-230 млрд кВтч электричества. В прошлом мы выработали 148,6 млрд кВтч, то есть нам на 50-60 млрд кВтч нужно увеличить свою выработку за 15-16 лет. Удастся ли нам это или нет?
Могу сказать, что мы сейчас находимся в стадии физического пуска 3-го блока Калининской стадии, он в год вырабатывает чуть более 7 млрд кВтч. Это означает, что нам необходимо порядка 8 блоков таких к 2020 г. построить. Либо существенно увеличить коэффициент использования установленной мощности. В прошлом году он был рекордный, и коэффициент использования установленной мощности (КИУМ) составлял 76% от всего время работы со дня существования станции. Например, она останавливается на ремонт, и это время записывается в минус, то есть как нереализованная мощность. Вот если бы мы могли на 10% поднять этот коэффициент, то наши трудности в инвестпрограмме в значительной степени могли бы уменьшиться, потому что установленная мощность на сегодня - это 22 гВт, и 10% от этой мощности - это 2,2 гВт. Это равнозначно вводу двух новых блоков только при повышении на 10% от существующего коэффициента.
А 4-5 новых блоков мы вполне можем построить, по крайней мере, технологически сегодня видно, что к 2015 году мы можем построить в Волгодонске - 2-й, в Балакове - 5-й и 6-й блоки и Калининский - 4-й. Я специально ограничил свои рассуждения водо-водяными реакторами, поскольку сейчас, в соответствии с мировыми концепциями, это наиболее безопасные и наиболее перспективные виды ядерных реакторов. Вот поэтому я и назвал четыре новых блока водо-водяных реакторов и еще два блока мы можем как бы приплюсовать за счет увеличения КИУМ.
Я немного слукавил, потому что после 2015 года начнут выбывать станции, которым мы сегодня продляем ресурс: это Нововоронежская - 3-й и 4-й блоки, Ленинградская станция - 1-й и 2-й блоки, чуть позже - Курская и, поэтому необходимо смотреть уже сегодня, что будет в 2015 году. Вот этим мы сейчас и занимаемся, и за 2005-2006 годы мы должны так переосмыслить свое развитие, чтобы в 2020 году, как того требует Энергетическая стратегия, мы вышли во всеоружии.
А. Назаренко (Москва): В какие сроки Россия может рассмотреть вопрос о сооружении международного хранилища для отработанного ядерного топлива?
А.РУМЯНЦЕВ: Идея так называемого международного ядерного топливного цикла сейчас на слуху у многих ядерных государств, и координацию выработки оценок по этому направлению осуществляет Международное агентство по атомной энергии. Эта тема возникла в связи с проявлениями терроризма во многих странах.
И был поставлен вопрос: как действительно ограничить количество государств, которые были бы производителями и поставщиками ядерных технологий во все другие страны, которые в этом заинтересованы и хотят использовать атомную энергию в мирных целях. Чтобы эти государства поставляли все услуги под ключ, а потом забирали отработавшее ядерное топливо и хорошо бы его охраняли, транспортировали надежно. Этим бы угрозы террористического нападения на объекты атомной энергетики или отработавшее топливо были бы минимизированы, а желательно вообще сведены к нулю. Пока этот вопрос обсуждается только на экспертном уровне с учеными. Однозначной позиции по этому поводу я пока высказать не могу, но постановка задачи кажется мне многообещающей.
Вот когда международное сообщество выработает свою политику в области развития международного ядерного топливного цикла, могу сказать, что Россия займет там одно из ведущих мест, потому что мы и добываем уран, и обогащаем его, изготавливаем топливо, умеем строить АЭС, умеем забирать и безопасно хранить отработавшее топливо.
Ю. Андриенко (Москва): Когда может быть подписано дополнение к соглашению о возврате облученного ядерного топлива (ОЯТ) из Ирана в РФ?
А.РУМЯНЦЕВ: Принципиальных ограничений на подписание этого документа не существует. Россия обязуется принимать облученное топливо на хранение и переработку, Иран обязуется возвращать это топливо в Россию после того, как оно проработает в атомной станции Бушер. Возникли некие разночтения по поводу цены. Мы предлагаем Ирану вернуться к этому вопросу, когда возникнет эта тема, и от того, какие цены на мировом рынке к тому времени сложатся, и будет решаться вопрос. А иранцы беспокоятся, будет ли это выгодно для них финансово, если этот вопрос останется сейчас как-то неурегулированным. Я прекрасно их понимаю, но также понимаю и то обстоятельство, что Иран только-только присоединяется к тем странам, которые используют атомную энергетику для удовлетворения потребностей в энергии своей экономики, и опыта коммерческого взаимодействия у них пока недостаточно. И пока они изучат мировой опыт, хотя бы уровень цен и их динамику, которые приходится платить за то, что ты свое топливо отдаешь на хранение и переработку, и пока они этот путь пройдут, будет потрачено на это какое-то время.
Н. Павельев (Новосибирск): Какие научно-практические исследования по созданию новых типов АЭС проводятся в настоящее время?
А.РУМЯНЦЕВ: Дело заключается в том, что в этой наукоемкой области работают квалифицированные люди. Они очень амбициозны, наши главные конструктора, и каждый выступал со своим проектом.
Во-первых, это реакторы РБМК-1000 - уран-графитовые реакторы, так называемые реакторы канального типа, и именно такой тип реактора был использован в Чернобыле. Точно такие же реакторы десятилетия работали в нашем оружейном комплексе как реакторы-наработчики оружейного плутония и продемонстрировали высочайшую экономичность, надежность и безопасность в эксплуатации.
Второй тип - водо-водяные реакторы мощностью 440 МВт, такие блоки работают сейчас на Кольской атомной станции и на Нововоронежской. Это реакторы так называемого корпусного типа или с водой под давлением.
Следующая модификация - ВВЭР-1000. Это корпусные реакторы, с водой под давлением, водо-водяные, но с мощностью 1000 МВт. Такие реакторы работают у нас на Калининской станции, на Балаковской и один блок - в Нововоронеже. И последний блок, который мы ввели, - это Волгодонская станция.
Далее БН-600 - это реактор на быстрых нейтронах, где теплоносителем является жидкий натрий, это совершенно уникальная станция. Процесс деления урана там инициируется быстрыми нейтронами. Реакторы на быстрых нейтронах могут работать с ураном очень низкого обогащения, так называемым отвальным ураном. Дело в том, что природном уране содержится 0,7% урана-235, ядра которого делятся под действием тепловых нейтронов и вырабатывается тепло, которое сначала образует пар, этот пар движет турбину и вырабатывается электричество. Реакторы на быстрых нейтронах могут инициировать процесс деления ядра урана-238.
Дальше у нас есть реакторы ЭГП, они работают на Билибинской станции в составе атомной теплоцентрали, они вырабатывают тепло и электричество для поселка Билибино. У нас шесть типов реакторов было. Всевозможные модификации этих реакторов разрабатываются и сейчас.
В 2007 г. в соответствии с нашими планами мы должны реализовать базовый проект водо-водяного реактора мощностью 1500 МВт, тепловая мощность этого реактора в три раза больше. И вот такой базовый проект мы надеемся реализовать. Затем у нас, очевидно, развернется крупномасштабная программа по строительству таких реакторов. Мы пойдем на унификацию наших реакторных возможностей.
Если нам удастся заглянуть лет на 100 вперед, я думаю, что будут реакторы на быстрых нейтронах и реакторы уже большой мощности - 1500 МВт, и могут появиться реакторы с совсем тяжелым теплоносителем - жидким свинцом. Энергетика будущего будет базироваться на таких реакторах, если человечество не откроет новых месторождений углеводородного сырья.
Я не раз упоминал, что есть такие соединения, которые называются газовыми гидратами. Если человек научится перерабатывать из этих соединений горючую составляющую, то вопрос об энергетическом кризисе закроется лет на 300. А если говорить о запасах на Земле угля, то, думаю, его тоже хватит лет на 300, а нефти и газа - на 100 с лишним, так что пока человечеству не грозит никакая смерть без энергии. А все источники, связанные с энергией ветра, приливами и отливами, - это перспективно, но пока их вклад в энерговыработку не достигает и доли процента.
Е. Павлов (Курск): Является ли позитивным фактом вхождение Газпрома в атомную промышленность?
А.РУМЯНЦЕВ: Наше общее сотрудничество с газовиками и с газовой отраслью существует, и мы к нему относимся очень позитивно. Мы уже задействовали программу по совместной реализации проектов в интересах Газпрома. В частности, мы создаем линии автоматики по обслуживанию и перекачке газа на магистральных газопроводах, которые Газпром осуществляет из северных районов в центральные регионы. Там наши предприятия, в первую очередь оборонного комплекса, в рамках своих конверсионных разработок создают уникальное оборудование, которое работает в экстремальных условиях, то есть при низких или высоких температурах, такое оборудование достаточно надежно работает в удаленных районах (это важно, чтобы его реже обслуживать). Подобное сотрудничество является взаимовыгодным, и мы это очень высоко ценим.
Также, Газпромбанк купил недавно пакет акций нашей корпорации "Атомстройэкспорт", которая ведет зарубежное строительство. Газпромбанк является нашим стратегическим инвестором на протяжении уже ряда лет. Я оцениваю наше сближение с газовой отраслью как очень позитивное.
М. Парфенов (Москва): Ожидается, что инвестиционная программа концерна "Росэнергоатом" на 2005 г. может сократиться до 18 млрд руб. (в 2004 г. она составила 22 млрд руб.). Насколько этот факт может затруднить реализацию инвестпроектов в отрасли?
А.РУМЯНЦЕВ: Мне очень приятно, что Вы, Михаил, так четко осведомлены о цифрах, которые сопровождают развитие нашего атомно-энергетического комплекса. Действительно, программа строительства новых мощностей и продления ресурса существующих может быть ограничена этими 18 млрд руб., но это не означает, что уменьшается инвестиционная программа "Росэнергоатома". В 2005 г. выручка концерна будет расти, издержки будут уменьшаться и, таким образом, интегральная инвестиционная программа также возрастет и приблизится где-то к 30 млрд руб.
Значительную часть этих средств мы будем обязаны направить, в рамках административной реформы, на передачу большого объема собственности в субъекты Федерации. Речь идет о социальном блоке: это детские сады, спортивные сооружения - и, прежде чем передавать, их нужно привести в должный вид. Поэтому в 2005 г. этот процесс будет завершаться. Это первая статья, по которой будут расходоваться инвестиционные средства.
Во-вторых, мы будет проводить ряд мероприятий, связанных с повышением безопасности существующих блоков, и то, к чему мы готовились в рамках предыдущих лет, потребует уже реального обновления определенного оборудования, которое мы в будущем будем менять.
А вот то, что касается строительства новых блоков - это примерно в тех масштабах, о которых Вы говорите, но это не будет означать уменьшение, это будет означать перераспределение направлений. В 2006-2007 годы все эти вещи, которые мы в течение двух лет завершим, безусловно, будут способствовать росту инвестиций уже в новое строительство.
А. Гусев (Москва): Только и слышу о преимуществе альтернативных источников энергии. Может, часть денег из атомной отрасли направить на их развитие и на безопасное будущее?
А.РУМЯНЦЕВ: Может быть, и можно было бы, мы над этим как-то не думали, но если в мире столько сторонников и энтузиастов развития альтернативных источников энергии, то почему они нам не окажут какую-нибудь финансовую поддержку? Альтернативными сегодня называют солнечные батареи, энергию ветра, энергию приливов. Мне представляется, что для частного дома ветряной источник энергии очень перспективен, особенно в тех регионах, где близко море (когда дуют устойчивые ветры). Что касается промышленности, то мне не кажется, что этот источник энергии перспективен, и поскольку мне приходится заниматься в промышленных масштабах производством энергоресурсов, то мой интерес к этому чисто научный. Хотя я считаю, что с научной точки зрения этим надо заниматься, и это может быть перспективным для физических лиц, а не для каких-то больших отраслей промышленности.
С. Смирнов (ЗАТО Северск, Томская обл.): Уважаемый Александр Юрьевич, скажите, пожалуйста, как Вы видите процесс реорганизации атомной отрасли?
А.РУМЯНЦЕВ: Я вижу процесс реорганизации атомной отрасли в том, что она будет состоять из эффективно действующих предприятий и корпораций, которые будут органично связаны технологиями производства ядерного комплекса и вопросами безопасности. Как к этому прийти? Существует много всевозможных идей, и мы их реализуем на практике.
Во-первых, мы в начале 1990-х гг. организовали крупнейшее ОАО "ТВЭЛ", которое на международной арене является предприятием с прекрасным имиджем по поставке свежего топлива для атомных станций.
Мы создали ОАО "Техснабэкспорт". По всему миру мы торгуем услугами по обогащению урана до станционных кондиций. "Техснабэкспорт" также является основным исполнительным агентом в реализации российско-американского соглашения ВОУ-НОУ, в рамках которого мы оружейный уран разбавляем до станционных кондиций и поставляем в США. Это знаменитое соглашение получило название "мегатонны в мегаватты" и служит благородной цели - развитию атомной энергетики параллельно с разоружением.
Далее мы объединили все наши станции в единую генерирующую компанию "Росэнергоатом", все 10 станций входят на правах филиалов в ФГУП, которым является наш концерн. Это единая компания. Мы только прожили первый финансовый год в рамках такой конструкции, и сейчас только анализируем все плюсы и минусы, которые возникают на этом нелегком пути.
ЗАО "Атомстройэкспорт" - это третья форма собственности, которая была использована атомной отраслью для достижения своей цели - строительства атомных станций за рубежом. Видите, как мы структурно используем различные варианты входа в рыночную экономику!
Я считаю, что здесь у нас много впереди, но не надо забывать, что одной из основных задач нашего ведомства является обеспечение надежной обороны, в том числе и с точки зрения противостояния различным вызовам и угрозам современного мира. Это требует высочайшей государственной дисциплины и государственного контроля над соответствующими производствами.
Н. Арнаутов (Москва): В настоящее время Россия занимается строительством двух блоков атомных электростанций в Китае, одного блока - в Иране и двух - в Индии. С какими еще странами в этой сфере может быть налажено сотрудничество, есть ли новые перспективные проекты по строительству энергомощностей в других государствах?
А.РУМЯНЦЕВ: Безусловно, такие возможности существуют. Недавно Финляндия проводила тендер, в котором мы участвовали, но проиграли. Там выиграла французская корпорация, которая будет сооружать этот блок. Наши ближайшие перспективы на 7-10 лет мы связываем со странами, с которыми ведем сотрудничество по сооружению атомных станций, в первую очередь это Китай. Мы сейчас будем участвовать в тендере на строительство двух станций на юге Китая, и в перспективе, когда мы введем первый и второй блок китайских станций в будущем году, будет объявлен тендер на следующие блоки.
Вопрос с Ираном связан с взаимоотношением Ирана с МАГАТЭ и мировым сообществом. Мы поддерживаем развитие сотрудничества с Ираном в области мирного использования атомной энергии. Иран обратился два года назад с просьбой оказать помощь в строительстве 6-ти ядерных блоков, подобных тем, которые сооружаются сейчас с нашим участием. Поэтому в перспективе - портфель заказов на строительство еще 6-ти таких блоков.
Что касается Индии, то эта страна является де-факто ядерной державой, но не подписала Договор о нераспространении ядерного оружия. Это означает, что, в соответствии с международными договоренностями, с Индией нельзя сотрудничать даже в области мирного использования атомной энергии. Мы строим там два блока, потому что соглашение об их сооружении было подписано в 1988 году, а в 1992 году были подписаны ограничения в связи ядерным статусом Индии. Сегодня наше сотрудничество ограничивается только двумя блоками. Наши взаимоотношения с Индией - это образец взаимоотношений двух стратегических партнеров на долгую перспективу, И мы надеемся, что мировое сообщество каким-то образом отрегулирует взаимодействие с Индией, если, например (я немного пофантазирую), Индия поставит всю свою ядерную программу под гарантии МАГАТЭ. Как первый шаг, это могла быть мирная атомная энергетика. Индия рассматривает серьезно все эти вопросы, она обсуждает их в МАГАТЭ. Индия - это очень перспективный рынок.
Дальше, Болгария должна объявить тендер на сооружение атомной станции, достройку атомной станции в Белене. У России много договоров о мирном использовании атомной энергии с различными государствами, и в рамках этих договоров может возникнуть и другой путь сотрудничества - строительство атомных станций.
В. Родионов: Насколько надежны ядерные технологии?
А.РУМЯНЦЕВ: Ядерные технологии надежны, но любой вид сложной техники имеет, как правило, тенденцию к тому, что возникают ситуации, которые люди, эксплуатирующие эту технику, называют внештатными. Вы не хуже меня знаете, что ломаются телевизоры, холодильники, автомобили, ломаются и столь серьезные сооружения, какими являются АЭС. Поэтому наша задача - обеспечить такой режим функционирования атомных блоков, чтобы любые нештатные ситуации или предпосылки к их возникновению не привели к каким-либо значимым для человека и окружающей среды последствиям. Вот этим постоянно заняты все наши люди, которые работают в научном комплексе. И наш конструкторско-проектный блок, в первую очередь, озабочен этими вопросами по созданию техники, которая бы, если даже отказ и происходит, не несла бы за собой дальнейших негативных последствий для человека и окружающей среды и для самой техники.
А. Михайлов (СПБ "Атомэнергопроект"): Сейчас ведется подготовительная работа по строительству второй очереди Ленинградской станции (ЛАЭС-2). Какова вероятность, что эта станция будет построена? Или ее ждет участь многих наших проектов?
А.РУМЯНЦЕВ: В 2007 году мы планируем завершить разработку базового проекта атомной станции с водо-водяным реактором мощностью 1500 МВт, и в наших планах строительство нового блока на площадке Ленинградской АЭС именно такого ВВЭР-1500. Я оптимистично смотрю в будущее, но будет достаточно сложно найти соответствующие инвестиции уже в районе 2010 года, чтобы уверенно двинуться к реализации данного проекта. Не хотел бы говорить, что участь будет такой же, как и у многих других проектов. Деньги инвестиционные все равно будут, но то, что мы быстро его реализуем, пока сказать не могу. Жизнь покажет.
Иванов (Ангарск): Где можно увидеть карту радиационного фона России (по регионам)?
А.РУМЯНЦЕВ: Такой деятельностью - мониторингом - занимается "Роскомгидромет". Все наши ядерные объекты имеют систему так называемого АСКРО (Автоматизированная система контроля радиационной обстановки). Что касается нас, то мы такую карту ведем. Что касается карты всей России, то мы такой карты не ведем, а выборочные эксперименты проводит Федеральная служба по мониторингу окружающей среды во главе с Александром Бедрицким, в дореформенное время эта служба называлась "Роскомгидрометом". Вот эта служба и осуществляет такие работы.
М. Суворов (Москва): Будет ли принято решение об обособлении атомных электростанций и выводе их из состава Росатома, передаче их в собственность областей, на территории которых они находятся?
А.РУМЯНЦЕВ: В соответствии с действующим законодательством, нет, так как согласно закону о ядерной энергии провозглашается государственная собственность на ядерные материалы и ядерные установки, поэтому это забота федеральная. Если обсуждать вопросы о передаче, то мы уже один раз передавали атомные станции в другое ведомство. К сожалению, это одна из причин чернобыльской аварии: передача атомных объектов в менее квалифицированные руки чревата большими опасностями. А законодательно, то, о чем Вы спрашиваете, это запрещено.
А. Кондратюк (аспирант РЭА, Москва): Александр Юрьевич, в западных странах в последние годы усилилась интеграция компаний, обеспечивающих АЭС топливом. А какие перспективы в этом направлении имеются в России?
А.РУМЯНЦЕВ: У нас корпорация "ТВЭЛ", она сверхмонополист. Это единственная корпорация, которая обеспечивает топливом, но уже в конкретном выражении - это топливные сборки для атомных реакторов. Все остальные предприятия, которые также участвуют в этом, также сосредоточены в нашей отрасли. Это предприятия разделительного комплекса, где происходит дообогащение урана от природного состава до той композиции, которая требуется в атомных станциях. Поэтому всё сосредоточено в нашем ведомстве. Мы внимательно следим за развитием этих интеграционных процессов, и у нас перед глазами большой опыт французской компании, которая является монополистом во Франции - транснациональной корпорацией. Любой позитивный опыт мы будем использовать.
Заключительное слово А. Румянцева
А.РУМЯНЦЕВ: Я хотел сказать, что мне приятен профессионализм тех вопросов, которые были заданы. Их задавали, безусловно, эрудированные люди и понимающие, что это такое. Наивных вопросов не было, хотя я считаю, что любой вопрос имеет право на существование. Уровень этих вопросов - это были вопросы профессионалов. Особенно, вопрос про снижение инвестиционной программы, а на самом деле - некоторое уменьшение средств на сооружение новых энергетических мощностей. Человек, задавший этот вопрос, обладает еще и дополнительной информацией, которая пока что на конфиденциальном уровне обсуждается в различных кругах, на различных совещаниях. Это не значит, что это секрет, завтра на заседании Правительства России эти цифры будут обнародованы. Мне также понравилось, что из тональности вопросов следует, что люди обеспокоены безопасным развитием атомной энергетики. Именно поэтому мы всегда вопросы безопасности выводим на первый план. Желаю всем успеха и до встречи.
Текст стенограммы подготовлен Минатом. Ру по материалам Интернет-пресс-конференции, публиковашихся в режиме он-лайн на сайте РИА "РосБизнесКонсалтинг" (http://www.rbc.ru/pressconf/2004/11/17/)
