Передача : Интервью
Ведущие : Ольга Северская
Гости : Алексей Симонов
В прямом эфире радиостанции "Эхо Москвы" председатель Фонда защиты гласности Алексей Симонов.
Эфир ведет Ольга Северская.
ОС Здравствуйте, Алексей Кириллович. Поводом к нашей встрече послужил тот факт, что министерство по делам печати, телерадиовещания и средств массовых коммуникаций уведомило вчера специальной телеграммой в жесткой форме руководителя канала ОРТ, в более мягкой форме руководителей каналов РТР, НТВ, ТВ-Центр и ТВ-6 о том, что усматривает нарушение закона о СМИ. Это связано с тем, что в информационных программах этих каналов показываются сюжеты, которые включают выступления чеченских полевых командиров, в которых, с точки зрения министерства по делам печати, открыто выказывается точка зрения о необходимости создания на территории Дагестана исламского государства, идет пропаганда войны, разжигается национальная рознь, нетерпимость и так далее. Алексей Кириллович, действительно ли подобное цитирование руководителей формирований, которые сейчас ведут наступление в Дагестане, есть нарушение закона о СМИ?
АС С моей точки зрения это никак не может быть нарушением закона о СМИ. Хотя неуклюжее обращение с информацией, к сожалению, присуще и нашему телевидению, и нашей прессе. Это и наша беда. Но одновременно с этим на самом деле мы должны знать, что думают и чего пытаются достичь в том числе и наши враги (в данном случае я даже не хочу говорить "оппоненты"). Если у нас есть возможность их услышать, то этой возможностью телевидение обязано воспользоваться, а зрители обязаны получить представление о том, что они по этому поводу думают. Другой разговор, что, разумеется, можно им возражать, можно с ними спорить, причем это можно делать как в комментарии, так и при проведении интервью, если не получать это в готовом виде. Тут возникает очень важный момент. Все вышеуказанные каналы подписали Хартию. В Хартии сказано: непроверенной информацией не пользоваться. В данном случае лицо на экране достоверно, но дальше лицо на экране может лгать, может говорить неправду, и в этом смысле преподнесенная информация в определенном смысле искажена с точки зрения истины. Поэтому, вероятнее всего, следовало бы Вообще непросто давать эфир, пользоваться этим в целях информирования населения о том, что они говорят и что они на самом деле делают. Мне кажется, что спектр информации достаточно четко дает представление и о второй стороне дела
ОС То есть, если я правильно поняла, Вы считаете не лишенным смысла замечание и.о. первого заместителя министра по делам печати, телерадиовещания и средств коммуникации Михаила Сеславинского о том, что вырванные из контекста эти цитаты, выступления Шамиля Басаева и Хаттаба, их заверения без сопровождающего журналистского комментария, без аналитического контекста действительно становятся просто использованием эфира как трибуны?
АС В известной степени да, я во многом с этим согласен. Единственное, что я думаю, что, учитывая опыт взаимоотношения нашей власти с нашими СМИ, хотелось бы, чтобы власть воздержалась от столь резких движений, как угрожающие телеграммы. Тем более, что это наглядная демонстрация того, зачем создано это министерство: для того, чтобы иметь возможность выпускать подобного рода угрожающие телеграммы. Вот оно впервые продемонстрировало, зачем оно собралось. До этого оно давало такого же рода указания по отдельности и анонимно. А теперь публично и многим. Но создано оно именно для того, чтобы создавать такого рода властный прессинг на все СМИ. К сожалению, никакой другой причины для создания министерства лично я не усматриваю.
ОС Я опять сошлюсь на Михаила Сеславинского. Он говорил вчера о том, что данное предупреждение (телеграмма) министерства не может быть расценена как попытка введения цензуры, потому что цензура (цитирую) "это предварительный просмотр материала и дача положительного или отрицательного заключения на его выпуск в эфире" (конец цитаты).
АС Я уважаю знатока законов Михаила Вадимовича, он действительно за последнее время сильно в этом продвинулся. Однако хочу ему напомнить, что давление для создания самоцензуры в сущности тоже является цензурным действием, хотя формально цензурой не называется.
ОС Алексей Кириллович, но может быть не так уж лишены смысла такие попытки ввести хотя бы самоцензуру, хотя бы под давлением, когда речь идет действительно о такой горячей теме, как военные действия в том или ином районе России, причем в очень сложной обстановке на Северном Кавказе. И религиозные противоречия присутствуют, и сейчас, когда в Чечне введено чрезвычайное положение, фактически закрыта информация оттуда, может быть, не так уж глупо ввести цензуру?
АС Понимаете, какая штука... Первое: найдите мне тот разум в этой стране, который в достаточной степени был бы сбалансирован и мог бы разумно отделить зерно от плевел в этом информационном потоке. Военные? Они лгут. ФСБ? Лгут постоянно. Властные структуры? Они в основном занимаются производством липовой информации или провокационной информации. Спрашивается, где тот разумный государственный мозг, которому можно было бы это доверить? В свое время, обсуждая с военными проблему доступа журналистов в горячие точки, к месту захвата заложников и т.д., мы наткнулись на такое противоречие. Они говорят: "В тот момент, когда мы там работаем, вы нам, мало того, что мешаете, информация, от вас исходящая, иногда идет на пользу захватчикам, убийцам, бандитам и т.д." Мы им говорим: "Ребята, давайте тогда договоримся. Вы закрываете это, информацию даете сами. Но как только мы вас поймали на лживой информации, любой из вас должен быть немедленно уволен, без пенсии, без ничего. Поймали на лжи и все, пошел вон. Потому что оснований вам верить у нас никаких нет. Наш жизненный опыт последних десятилетий свидетельствует о том, что вы лжете постоянно. Причем лжете, стараясь с помощью лживой информации скрыть недостатки собственной деятельности. Тогда, с этой точки зрения, мы будем проникать в это ваше закрытое пространство, до тех пор, пока мы не сможем с доверием относиться к той информации, которую вы из этого закрытого пространства будете давать". Простая вещь. Опыт Чечни вот он, на руках, на глазах, на памяти. Чего говорить? Буденновск на памяти, мы помним, что говорили и что было на самом деле. Если бы там не было журналистов, то что бы мы об этом знали? Мы бы не знали вообще, что это произошло.
ОС То есть обязать информационные центры Минобороны, МВД давать исчерпывающую информацию журналистам, как это предлагает тот же Михаил Сеславинский, не будет выходом в этой ситуации?
АС К сожалению, не будет выходом, потому что эти пресс-центры придуманы как фильтры, а не как компасы.
ОС То есть как механизмы введения все той же самой военной цензуры?
АС Совершенно справедливо.
ОС Александр Гольц, военный обозреватель журнала "Итоги", недавно был гостем нашей радиостанции, и говорил, что главная проблема с точки зрения реализации права на информацию любого человека заключается в том, что из района военных действий практически невозможно получить достоверных сведений. Появляются мушкетерские рассказы, те или иные провокационные заявления. А как вообще быть? Допустим, журналисты, исполняя ту Хартию, которую они подписывали, должны всеми правдами и неправдами эту информацию добывать. Не создается ли тут какой-то правовой коллизии, вилки, в которую можно попасть? Например, нарушить закон о СМИ, положение закона о чрезвычайном положении.
АС Слава Богу, чрезвычайное положение пока не введено, поэтому его нарушать не надо. Закон о СМИ журналисты нарушают довольно часто, делая это совершенно невольно, главным образом потому, что естественный доступ к информации журналисту, как правило, перекрыт. Вот в чем вся беда. Другой разговор, что очень многие журналисты нагло попирают тот же самый закон и лезут туда, куда им не положено лезть, считая, что информация о военных действиях важнее, чем сами военные действия. Это тоже бывает. Опыт в этом смысле подсказывает, что мы сами не святы и далеки от этого. Дело в том, что получить даже официальную информацию от официальных источников чрезвычайно непросто. Доступ к информации безумно затруднен. Поэтому игра вокруг доступа всегда игра вокруг нарушения закона, игра на грани. Мало того, уже ведь установились и оплачиваемые информационные источники у разных СМИ, содержащиеся просто как источники информации, потому что официальная информация либо лжива, либо недостаточна. Это самый больной вопрос доступ к информации. Он, как постоянно действующий нарыв, постоянно выпускает гной в ту или иную сферу
ОС Вернемся к этой предупреждающей телеграмме министерства по делам печати, телерадиовещания и средств массовой коммуникации. Министерство объясняет свои действия тревогой за то, что неумелые действия журналистов, то есть цитирование Басаева и Хаттаба без соответствующего аналитического контекста наносят вред, в том числе вред в ведении информационной войны. С точки зрения Вас, как председателя Фонда защиты гласности, правомочно ли говорить об информационной войне? Есть в этом что-то агрессивное.
АС Дело в том, что все равно, в принципе, если мы будем пытаться называть вещи своими именами, информационная война всегда сопровождает даже еще не начавшуюся войну. Более того, она очень часто становится предтечей этой войны. Информационные войны у нас идут постоянно, они связаны отнюдь не только с Дагестаном или Чечней. Мы с Вами это прекрасно знаем, последнюю информационную баталию между СМИ мы обсуждали недавно в этом же прямом эфире. Поэтому, к сожалению, мы не умеем вести информационную игру, мы умеем вести информационную войну. По обстоятельствам нашей жизни то, что на самом деле должно было бы быть цивилизованным процессом осмысления пространства, становится разрыванием этого пространства или сходкой и сшибкой интересов на этом пространстве, где сталкиваются интересы лбами. Этот процесс вместо переговорного процесса выплескивается в борьбу компроматов на страницах или на экранах. Давайте всерьез: верно или не верно то, что местные жители или разведка докладывали о скоплении боевиков еще в июне? Давайте это проверим, пусть нам дадут официальный ответ. Но такой официальный ответ, которому мы могли бы поверить, а не то, что "бросьте, забудьте, вы про это ничего не должны знать". Верно или не верно, что это можно было предупредить еще тогда? Ведь это серьезные аналитические вещи. К кому обратиться с этим вопросом? Пусть мне кто-нибудь объяснит, в чьих интересах сейчас только в интересах чеченцев? А почему тогда не обращали внимания на эти все сообщения? Тогда скажите мне, кто в Москве в этом заинтересован? Кто был заинтересован в том, чтобы периодически военные операции в Чечне останавливались на полдороге и войска в тот момент, когда они могли развить успех, отзывались. Кто это давал? Кто-нибудь этим занялся? Властные структуры, которые требуют от нас некоего доверия, нам об этом сообщили? Но мы-то обязаны об этом знать, потому что мы СМИ, потому что от того, узнаем мы это или нет, зависит доверие к нам наших слушателей, зрителей и читателей.
ОС Я думаю, что нельзя не согласиться с Алексеем Симоновым, председателем Фонда защиты гласности. Будем надеяться, что информационная война перерастет в информационную игру в правовом поле.
В прямом эфире радиостанции "Эхо Москвы" был председатель Фонда защиты гласности Алексей Симонов.
18.08.1999
http://echo.msk.ru/programs/beseda/12867.phtml
Док. 466745
Перв. публик.: 18.08.99
Последн. ред.: 25.07.08
Число обращений: 366
Симонов Алексей Кириллович
|
