Передача : Интервью
Ведущие : Алексей Венедиктов
Гости : Юрий Батурин
В прямом эфире радиостанции "Эхо Москвы" - бывший помощник Президента РФ по национальной безопасности Юрий Батурин
Эфир ведет Алексей Венедиктов
АВ - У нас в гостях действительно бывший помощник президента РФ по национальной безопасности, но не бывший космонавт, а уже космонавт, потому что сегодня Комиссия утвердила вас в состав экипажа.
ЮБ - Я для точности должен сказать, что Комиссия утвердила экипажи 26, 27, 28-й экспедиций, а также наших представителей в экипажах на МКС, поэтому я являлся только маленькой частью одного вопроса.
АВ - Ну у нас в гостях маленькая часть одного вопроса, поэтому именно этой части мы будем задавать большие вопросы. Юрий Михайлович, прежде всего, все-таки хотелось бы получить от вас ответ на вопрос, который не получали очень многие мои коллеги, когда вы были советником Президента - зачем вам это? Когда вы были помощником Президента, то как бы было понятно, что это символ - высокий госчиновник летит для того, чтобы ознакомиться... А сейчас Вам лично это зачем?
ЮБ - Я считаю, что это очень серьезная, достойная, трудная мужская работа, а заниматься мужской работой - это почетно. Я мечтал об этом давно. И даже сделал определенные шаги много лет назад.
АВ - Как формировался Ваш возможный экипаж и что Вы можете сказать о ваших коллегах в этом экипаже?
ЮБ - Командир и бортинженер были определены достаточно давно, но есть такое правило, что дублирующий экипаж летит через год. То есть те, кто дублировал летом, летят летом через год, а те, кто дублировал зимой, летят также через год, сменяют предыдущий экипаж. И когда в августе я был на Байконуре и провожал там Алексея Соловьева и Павла Виноградова, их дублировали Геннадий Падалка и Сергей Авдеев. Я немножко был с Сергеем знаком раньше, потому что провожал его еще в прошлый полет, а с Геннадием познакомился, пожалуй, только тогда. Я считаю, что это очень достойные члены экипажа и считаю честью для себя работать в одном экипаже с ними. Геннадий Падалка просто отличный летчик, и главное то, что он и на тренировках за те годы, что провел в Центре подготовки космонавтов, показывал прекраснейшие результаты как оператор, как командир и я думаю, что это будет блестящий космонавт, у него большое будущее. Сергей Авдеев летит уже третий раз, у него за плечами уже две большие экспедиции. Он окончил МИФИ. На орбите будет два физика с немножко конкурирующими школами - я закончил Физтех, а он МИФИ. И тем не менее, мы уже нашли общий язык и немало обсуждали, в том числе и научную программу. Так что, экипаж достойный.
АВ - Кстати, о программе - а в чем будет заключаться конкретно Ваша работа, как космонавта-исследователя?
ЮБ - Во-первых, есть определенная программа экспериментов, которую предстоит сделать всему экипажу в целом. Большая часть, конечно, ляжет на плечи Геннадия и Сергея, но какую-то часть я буду выполнять вместе с ними. И кроме того, есть программа научных и прикладных экспериментов, которая сделана специально для моего полета, а некоторые из этих экспериментов даже вместе со мной.
АВ - Ну например.. или это военная тайна?
ЮБ - Ну это конечно не военная тайна, но думаю, что об этом достаточно сложно рассуждать... об ультрафиолете, инфракрасных лучах...
АВ - В чем может быть польза от Вашей программы, как раньше говорили, для народного хозяйства?
ЮБ - Я думаю, что в результате одного из экспериментов, который мы еще доводим до того уровня, когда можно будет его поставить, эта польза выразится в кругленькой сумме.
АВ - Ну хотя бы область намекните...
ЮБ - Экология.
АВ - Экология... Кстати, если мы затронули этот вопрос, вот Вы слетали..
ЮБ - Кстати, есть еще немало экспериментов в интересах министерства по чрезвычайным ситуациям...
АВ - Тоже не будете сейчас конкретизировать?
ЮБ - Я думаю, что у нас сейчас просто времени на это не хватит. Так что, конкретизировать не буду, хотя и не отказываюсь в более свободной обстановке обсудить эту программу.
АВ - Хорошо. Но все-таки вернемся... Вот вы слетаете... Насколько я понимаю, для вас это разовая работа. А что потом? Вы были автором закона о средствах массовой информации, Вы - физик, Вы - юрист, Вы - космонавт, Вы -политик, Вы - специалист по национальной безопасности. Закончился полет - а дальше что?
ЮБ - Я думаю, что найду область применения своим силам, но сейчас мне не хотелось бы подробно размышлять об этом.
АВ - А давайте вкратце...
ЮБ - А я об этом просто не думаю, не хочу думать. Я хочу отдохнуть немножко от политики и сосредоточиться на подготовке к полету. Вообще, подготовка - это дело, которое требует очень большой сосредоточенности, самоотдачи, достаточно трудное дело. Надо пройти еще немало барьеров, поэтому разбрасываться сейчас, наверное, было бы неправильно.
АВ - Хорошо, тогда поставим вопрос в более общем смысле - Вы закрыли для себя дальнейшую политическую деятельность в самом широком смысле? Наука, эксперименты, ультрафиолет, экология...
ЮБ - Нет, ну что Вы понимаете под политикой... Я вообще не считаю себя публичным политиком, поэтому в этом направлении не думаю.
АВ - То есть, избираться в Думу не думаете...
ЮБ - В Думу - ни в коем случае не буду. Если же говорить о госслужбе, то я предпочел бы, конечно, госслужбу, мне не хочется идти в коммерцию.
АВ - Скажите пожалуйста, правильно я понимаю - полет, затем таймаут, затем вы изучаете предложения и выбираете место службы. Кстати, предложения идут?
ЮБ - Идут... Таймаут, я думаю, брать не надо будет, будет естественный период реадаптации, когда можно будет лежать и думать о будущем. Сейчас предложения поступают.
АВ - Какого рода, из какой области?
ЮБ - Только из сферы госслужбы.
АВ - А из коммерции еще нет?
ЮБ - Из коммерции еще нет. Но могу еще раз повторить, что я вряд ли смогу найти себя в коммерции.
АВ - Но на госслужбу поступают?
ЮБ - Да.
АВ - Из президентских структур тоже?
ЮБ - Из президентских структур - нет.
АВ - Вы, как бывший помощник по национальной безопасности, но вообще, как говорят американцы, бывших помощников не бывает...
ЮБ - И это хорошо.
АВ - И это правильно. Ответьте мне пожалуйста, насколько сейчас космическая служба России соответствует нормативам цивилизованного современного вооружения?
ЮБ - Я думаю, что мы, конечно, очень много потеряли по вполне естественным причинам, просто нет денег, и снизили наш уровень. Надо сказать, что в последние годы эксперименты в интересах Минобороны практически не проводились. Поэтому здесь порадовать вас нечем. Но если пытаться состыковать мое прошлое и прошлую и будущую работу, то я бы сказал - государство должно уделять больше внимания космосу, космической отрасли. Когда я был помощником президента и секретарем Совета обороны, я старался делать для этого все. И я надеюсь, что на своей будущей работе я тоже смогу помогать космической отрасли. А если говорить о национальной безопасности, то не думаю, что надо все сводить к космическим войнам, космическому оружию. Вот недавно был такой период, когда все очень активно искали национальную идею. Я не хочу сказать, что космос - это национальная идея, но безусловно, представление о месте России в космосе является существенным элементом нашего национального политического сознания, и поэтому использовать это нужно, необходимо. И мне хотелось бы, чтобы мой полет хоть немножко помог этому.
АВ - Но все известные нам события, связанные со станцией МИР, это следствия чего?
ЮБ - Это следствие, во-первых, того, что сама станция достаточно стара, хотя лучше сказать - заслуженна - все же отработать такой срок... У нас нет сейчас такого объекта, который проработал бы столько же, даже международная космическая станция Альфа планируется на 15 лет. А МИР уже проработал почти этот срок и еще проработает. В любой старой машине или в любом старом аппарате, который проработал достаточно долго, случаются поломки и ничего в этом нет страшного - главное, что есть люди, которые могут поддерживать станцию в рабочем состоянии, и они это делают. А если говорить крупнее, то конечно, все эти события в космосе на самом деле отражение общей экономической ситуации в стране.
АВ - А Вы готовы к тем нештатным ситуациям, которые были на МИРе во время полета? Вы говорили об этом с экипажем, в составе которого вы летите?
ЮБ - Да, конечно, мы много говорили об этом. Кроме того, ведь существует специальная подготовка к нештатным ситуациям. Когда космонавт берет на борт бортовую документацию, то там есть штатные режимы, а есть еще целая книга, которая называется "Нештатные ситуации", то есть это как бы предусмотренные нештатные ситуации. Но могут быть нештатные ситуации, которые и не предусмотрены, и тогда действия космонавта зависят от его подготовленности, от его опыта.
АВ - Что было лично для вас для Вас самым трудным при подготовке?
ЮБ - Вы знаете - первый месяц, когда я почувствовал себя вновь студентом, и пришлось взяться за курсы, сильно насыщенные математикой, физикой, формулами и сдавать экзамены. Я чувствовал, что сначала мозги проворачивались немного со скрипом - все же, я уже четверть века с этим не работал, но не более как через месяц оказалось, что все работает как прежде.
АВ - А физические упражнения?
ЮБ - Самая сложная тренировка, конечно, в гидролаборатории - так называемая невесомость, там необходима очень хорошая физическая подготовка. И вы знаете, какие мышцы болят больше всего после этого? Пальцы!
АВ - Почему?
ЮБ - Потому, что самая большая нагрузка приходится на работу в достаточно твердых перчатках, нужно перестегивать карабин, нужно совершать различные действия. Нагрузка на руки очень большая.
АВ - Еще есть вопрос. Завтра журнал "Штерн" опубликует большую статью об опасности химзаражения Балтийского моря - 270 тонн химикатов, еще со Второй мировой войны, это химическое оружие, которое принадлежало Германии, и было затоплено. И вот, буквально уходя в отставку, Вы добивались, чтобы по Комиссии, которая занимается химоружием, был бы отдельный указ, которого до сих пор, кстати, нет.
ЮБ - Я говорил о том, что нужно меня заменить на должности председателя Межведомственной комиссии и несколько обновить ее состав.
АВ - Но вас не заменили?
ЮБ - Пока нет, но я сегодня видел некоторые документы, из которых следует, что все-таки это делается.
АВ - Какова ситуация на сегодняшний день с химическим оружием в РФ, в том числе и в Балтийском регионе?
ЮБ - Ситуация очень трудная, и меня больше беспокоит сейчас не Балтийский регион, а то химоружие, которое складировано на нашей территории. Для его уничтожения требуются громадные деньги, а бюджетом выделяется только малая часть. Рассчитывать на деньги, которые нам будут давать в качестве помощи иностранные государства, тоже не приходится, это тоже небольшая часть. Поэтому здесь необходимо не только объединение усилий многих ведомств и науки, но и очень четкая организация работ, потому что каждый зря прошедший день приближает нас в будущем к чрезвычайным ситуациям. Есть и такая проблема, о которой вы говорили - затопленное союзниками в Балтийском море химоружие Германии. Мы оцениваем эту ситуацию, как достаточно опасную. Другие страны, может быть, не склонны преувеличивать опасность и считают, что все это не так страшно. Но здесь наша заинтересованность, может быть, не самая большая. Весь вопрос в том, что мы обладаем соответствующими технологиями и знаем, как можно обезвредить затопленное химоружие, но это будет стоить очень больших денег и нужно будет, чтобы все страны, которых это интересует, сложились и заплатили вместе. Существует специальное поручение президента по этому вопросу и Межведомственной комиссией по химразоружению была создана специальная рабочая группа по Балтике, она продолжает работать, поэтому надеюсь, что проблема затопленного оружия будет решена. Я, кстати, уверен, что балтийскую проблему решить легче, чем комплексную проблему химоружия в РФ.
АВ - Поскольку о химоружии говорят с конца 80-х годов, у Вас не сложилось впечатление, когда вы были секретарем Совета безопасности...
ЮБ - Я не был секретарем Совета безопасности...
АВ - Простите, это оговорка.
ЮБ - Это типичная оговорка, и поэтому типичная поправка.
АВ - Спасибо. ...и помощником президента, скажите, Вам не кажется, что огромное количество людей кормятся вокруг этой проблемы, им выгодно сохранение химического оружия в России, получение денег на его уничтожение, неправильное использование этих денег и так далее... Химвойска, которые вокруг этого...
ЮБ - Нет, мне так не кажется, но я полагаю, что сейчас, когда мы просто по Конвенции уже обязаны заниматься уничтожением химоружия и это придется делать, вокруг возникнет немало коммерческих структур и мы можем, конечно, приходить и к каким-то опасным ситуациям, потому что если нечто криминальное будет соприкасаться со столь опасным предметом деятельности, то ситуация будет просто взрывчатой.
АВ - Еще вопрос. По Вашем уходе с поста помощника президента, какая самая болезненная проблема, с Вашей точки зрения, существовала и существует?
ЮБ - Я думаю, что это военная реформа.
АВ - Она не идет, по-вашему, или идет?
ЮБ - Она идет. Хотя мне хотелось бы, чтобы многое делалось по-другому. Я скажу точнее - мне кажется, что она идет, преимущественно, в рамках Вооруженных сил, но военная реформа - это шире, она должна затрагивать многие ведомства и я не вижу, чтобы там делалось что-то также, как это делается в Министерстве обороны. И в Минобороны, конечно, все это очень трудно идет, иногда спотыкаются люди, которые решают эти задачи, но все же они ушли вперед по сравнению с другими.
АВ - Какими другими, извините?
ЮБ - Минобороны по сравнению с другими ведомствами, силовыми ведомствами в осуществлении военной реформы.
АВ - Несколько экспресс-вопросов. Как Вы относитесь и высказывали ли Вы свое мнение Президенту - к слиянию ФПС с ФСБ?
ЮБ - Нет, мне не довелось высказывать свое мнение Президенту, но сейчас слияния в общем-то не произошло. Произошло оперативное подчинение, хотя что такое оперативное подчинение одного ведомству другому - это очень тонкий вопрос, который, я предполагаю, трактуется несколько по-разному и в Федеральной пограничной службе и в ФСБ.
АВ - А как Вы оцениваете отставку генерала Николаева? Это потеря для ФПС, это логичное развитие событий или еще как?
ЮБ - Мне кажется, что Андрей Иванович, может быть, даже перерос рамки службы и, может быть, ему необходимо более широкое поле приложения своих усилий. А так он нашел достаточно удобное время для отставки, потому что завершил более-менее благополучно вполне конкретный, определенный период развития этой службы.
АВ - В интервью после отставки Вы говорили о том, что Президенту нужны другие люди, а когда Вас спрашивали, какие же люди, вы отвечали - пусть скажет Президент.
ЮБ - Мне действительно трудно сказать, какие сейчас нужны помощники, я могу только предполагать. Но работа Президента сложнее. Я не буду гадать, но я думаю, что сейчас роль помощников будут выполнять может быть заместители руководителей администрации, может быть люди, которые находятся на других должностях, потому что помощник - это надо понимать шире. Это не от должности это зависит, а от выполняемой функции.
24.02.1998
http://echo.msk.ru/programs/beseda/12569.phtml
viperson.ru
Док. 466507
Перв. публик.: 24.02.98
Последн. ред.: 03.12.10
Число обращений: 484
Интервью с Батуриным на радио `Эхо Москвы`
|
