Передача : Интервью
Ведущие : Сергей Корзун
Гости : Андрей Нечаев
В прямом эфире радиостанции Эхо Москвы Андрей Нечаев, президент Российской финансовой корпорации.
Эфир ведет Сергей Корзун.
С.КОРЗУН: Говорить мы будем сегодня об итогах состоявшегося сегодня Консультативного совета по иностранным инвестициям при правительстве России. Скучное название. Давайте попробуем придать ему человеческое измерение. На самом деле, для чего вам нужен этот совет?
А.НЕЧАЕВ: Нет пророков в своем отечестве. Когда какие-то рекомендации год за годом дают российские бизнесмены о совершенствовании системы бухгалтерского учета, о снижении налогов - мы их как-то нехотя выслушиваем, но не более того. Когда говорят руководители крупнейших западных фирм, которые, собственно, и присутствуют на этом совете, то к их голосу наше правительство относится гораздо более внимательно.
С.КОРЗУН: Правильно ли я понимаю, что участвуют представители иностранных фирм, таких, как Мерседес?
А.НЕЧАЕВ: Да, это крупнейшие западные фирмы. Неформальной главой с западной стороны является президент компании Эрнст энд Янг. Там присутствует действительно Мерседес, точнее, концерн Даймлер Бенц, присутствует Дойче банк, который недавно, как известно, скушал Дрезден банк, присутствуют крупнейшие японские компании. В этом году одним из сопредседателей была крупнейшая американская компания АBB. То есть это действительно акулы мирового бизнеса.
С.КОРЗУН: На уровне решающих людей, людей, принимающих решения?
А.НЕЧАЕВ: Во всяком случае, как правило, это первые лица.
С.КОРЗУН: А с нашей стороны? Были сообщения о том, что лично и.о. президента и действующий премьер Владимир Путин принимал участие в этом заседании.
А.НЕЧАЕВ: Эта встреча вообще состоит из двух частей. Сначала идет работа секций, где вообще-то серьезные проблемы и обсуждаются. А потом пленарное заседание, которое носит в большей степени политесный характер. Там присутствовал весь свет российского правительства, по крайней мере, в его экономической части это и Путин, и Касьянов, и министр экономики Шаповальянц, председатель таможенного комитета, министр иностранных дел. Не было, правда, Геращенко.
С.КОРЗУН: Протокольную часть мы знаем чуть лучше. А что происходит в заседаниях по секциям?
А.НЕЧАЕВ: Собственно, в секциях более подробно и более серьезно обсуждаются в итоге те же проблемы, что и на пленарном заседании.
С.КОРЗУН: То есть можно ли сказать, что на секции договорились о том, что БМВ будет вкладываться в Россию или Хонда?
А.НЕЧАЕВ: Как правило, конкретные проекты не обсуждаются или обсуждаются как пример того, что у нас плохой инвестиционный климат. Вообще это заседание было уже двенадцатым. Они начались еще при советской власти.
С.КОРЗУН: Ежегодные?
А.НЕЧАЕВ: Как правило, ежегодные. Хотя в последние годы они проходили раз в два года. Это было двенадцатое. Впечатления лично у меня противоречивые. Я, конечно, не был на всех двенадцати, но сначала, работая министром экономики, принимал в этом самое прямое участие по должности, сейчас больше по профессиональному интересу. Впечатления противоречивые, потому что, по крайней мере, за те годы, когда я наблюдаю деятельность этого совета, а это уже 9 лет, удивительно, но говорят практически одно и то же. Три основные темы. Общий инвестиционный имидж России. Вторая налоги Почему я сказал, что нет пророков в своем отечестве: когда об этом говорят российские бизнесмены, это одно, но об этом регулярно говорят и иностранцы. И третья тема, которая их волнует, может быть, чуть больше, чем наших соотечественников, это тема бухгалтерского учета, но в широком смысле. То есть, это не только то, как вы составляете свои балансы, но она соприкасается с налоговой: что можно относить на себестоимость. Они, хоть убей, никак не понимают, почему у нас на себестоимость нельзя относить почти ничего.
С.КОРЗУН: В силу моего незнания по этой проблеме мне кажется, что с бухучетом могло действительно ничего не двигаться. Но уж инвестиционный климат-то менялся за последние 10 лет то в одну, то в другую сторону. Неужели ничего не происходит?
А.НЕЧАЕВ: Вообще идея этого совета от хорошего к лучшему. Конечно, сейчас совершенно другая ситуация, чем была тогда, когда этот совет только зарождался. Конечно, у нас были и пики, когда в 1997 году в Россию пришло 5 млрд. долларов прямых иностранных инвестиций. Я должен подчеркнуть, что на этом совете речь идет именно о прямых инвестициях, то есть когда деньги вкладываются не в ценные бумаги, не в игру на рынке ГКО, а когда действительно строятся заводы, создаются рабочие места и так далее, то есть о прямых иностранных инвестициях. И о тех препятствиях, которые и существуют на пути привлечения прямых иностранных инвестиций в Россию. Но пока мы не достигли этого пика 1997 года, пока ситуация остается достаточно неопределенной. И это последствия кризиса 1998 года. В прошлом году мы собрали примерено 3,5 млрд. прямых иностранных инвестиций. По моим оценкам, такая же цифра будет и в этом году. Но надеюсь, что это совещание хоть какой-то позитивный вклад в этом смысле внесет.
С.КОРЗУН: Что это дает инвесторам? Вот Джордж Сорос вложил миллиард долларов в Связьинвест. Что он получил за это? Вроде как ничего, судя по его высказываниям.
А.НЕЧАЕВ: Он получил за это акции, которыми он наверняка планировал удачно спекульнуть. Ну, не получилось
С.КОРЗУН: То есть цена их упала?
А.НЕЧАЕВ: Да. Это риск. Он вложил до дефолта. Хотя сейчас акции растут Но эти совещания не для Сороса, Сороса туда не приглашают. Сорос спекулянт, в хорошем смысле этого слова, блестящий, лучший в мире, но именно спекулянт на рынке валюты, на рынке ценных бумаг. Здесь представлены серьезные прямые инвесторы, например, компания Марс, которая построила довольно крупный завод в Подмосковье в районе Серпухова, который производит эти знаменитые Сникерсы, которыми балуются наши дети. Например, шведские компании, которые построили завод Балтика, пиво, которое я, например, очень люблю. В этом смысле я легко и искренне, не делая над собой насилия, поддерживаю отечественную промышленность.
С.КОРЗУН: Я даже и думал, что это наша отечественная промышленность. Это прямые инвестиции?
А.НЕЧАЕВ: Да. Например, крупные западные табачные компании, которые сейчас производят сигареты в России. Недавно была базовая, наверное, новость для курильщиков: больше в Россию не будут завозить американское Мальборо, потому что Мальборо будет производиться в России. Речь идет именно о таких инвестициях.
С.КОРЗУН: Для западников это, соответственно, расширение рынков, возможность получения новых прибылей и т.д. Для нас что это дает? Рабочие места?
А.НЕЧАЕВ: Прежде всего, рабочие места, конечно. Во-вторых, это высокие технологии. В-третьих, создание конкуренции нашим отечественным товарам Хотя эти товары, если это прямые инвестиции, уже становятся отечественными. Потому что, если сигареты Мальборо производится в России, то они уже неизвестно чьи: американский табак, но российские по месту происхождения. Тем не менее, это конкуренция с нашими традиционными отечественными товарами. И, согласитесь, как за последние несколько лет кардинально изменился рынок, в том числе и отечественной продукции. Конечно, сейчас качество значительной части наших товаров несопоставимо с тем, что мы имели даже в конце 80-х.
С.КОРЗУН: А не получается так, что сюда экспортируют международные корпорации самое вредное или наименее технологичное производство? Не повторим ли мы судьбу Китая и вообще Азии в швейной промышленности? И вообще, хорошо это или плохо?
А.НЕЧАЕВ: Многое зависит, собственно говоря, от нас самих. Потому что какие мы сможем инвестиции привлечь, те и придут. А приходят, конечно, и те, и другие, и третьи. Мы сами активно идем по линии отверточной технологии. Большинство западных автомобилей, которые производят сейчас в странах СНГ конечно, это пока никакие не высокие технологии. Привозят отдельно кузов, отдельно колеса, отдельно мотор, потом мы прикручиваем, не всегда удачно, три гайки и бампер - и вот вам вроде бы российский автомобиль корейского происхождения. Конечно, речь должна идти не о таких инвестициях. Но мы же сами стимулируем это. Мы своим таможенным режимом заставили западные автомобильные компании пойти именно на такой способ взаимодействия с Россией, когда они нам делегируют возможность приворачивать три гайки.
С.КОРЗУН: А если это высокотехнологичная операция, которую проводят только у нас и еще в нескольких развитых странах, как, например, переработка экологически грязного радиоактивного сырья, это благо для экономики, если с этим идут деньги? Те же рабочие места, это использование наших технологий
А.НЕЧАЕВ: Проблема, которую мы сейчас обсуждаем, немного теоретизирована. У нас нет большого количества иностранных инвестиций в грязные технологии. У нас у самих такое количество грязных производств, что если бы они были бы хоть немного разбавлены грязными инвестициями, может быть, было бы и не худо. Конечно, это беда, что в значительной степени Россия сейчас выходит на мировой рынок либо с сырьем, либо с продуктами его первичной переработки - черные, цветные металлы. Но я, например, устал уже стучаться в разные двери и говорить о необходимости поддержки высокотехнологичного экспорта российской оборонки, которого надо сделать не так уж много. Это даже не кредиты, а государственные гарантии на пополнение оборотных средств для выполнения экспортных заказов. Это, конечно, снижение налогообложения это уже притча во языцех. И это, в конце концов, политическое лоббирование. Потому что наших экспортеров как раз технологичной продукции очень активно вытесняют с мировых рынков. Например, президент США Билл Клинтон совершенно не стесняется на международных встречах, на двусторонних переговорах открыто лоббировать интересы американской аэрокосмической компании Боинг или какие-то другие конкретные проекты своих компаний.
С.КОРЗУН: Но продукция оборонки это же продукция, которая стреляет? Или не только?
А.НЕЧАЕВ: А что, собственно, плохого в том, чтобы экспортировать продукцию, которая стреляет? Все равно в мире стреляют, и не только нашим оружием. Так что пусть стреляют нашим. По крайней мере, в страну придет не 3,% млрд. долларов в год, которые сейчас приходят, а гораздо больше. Я уверен, что есть потенциал для увеличения как минимум в два раза, а может быть даже и в три. И я очень рад что, кажется, Путин сейчас начинает заниматься такого рода политическим лоббированием. Сам факт того, что за две недели до президентских выборов состоялось заседание этого совета, на мой взгляд, очень отраден. Он свидетельствует о том, что наш и.о. президента, вероятно, пока, действительно собирается Потому что это все тоже элементы политического лоббирования, которого, кстати, нам, российским товаропроизводителям, очень не хватает со стороны нашего правительства.
С.КОРЗУН: Сегодня информационные агентства активно цитировали 5 пунктов, 5 условий, при которых инвестиции пойдут в нашу страну. 5-е, насколько я помню улучшение работы самого координационного совета. Еще было 4 пункта. Они действительно прозвучали ярко, важно и сыграют какую-то роль, кроме предвыборной?
А.НЕЧАЕВ: Я сказал, что у меня немного противоречивое впечатление от деятельности этих советов. Потому что, к сожалению, там много лет говорят одно и то же, значит, ситуация кардинально не меняется. Иностранным инвесторам - они говорили об этом в кулуарах и на пресс-конференции встреча понравилась, и это хорошо. То, что в очередной раз наше правительство услышало, что нужно снизить налоги и ввести нормальную систему стандартов и бухгалтерского учета это тоже хорошо. Какие-то конкретные прагматические результаты обычно к такому совещанию что-то готовится - в этом плане гора пока все-таки родила мышь. То, о чем объявил Касьянов на этой встрече что он сегодня подпишет приказ Минфину о возможности увеличить в 5 раз представительские расходы и расходы на рекламу с отнесением их на себестоимость то есть косвенное снижение налогов Но это вы понимаете, какая капля в море. И родилась еще одна новация интересная по предложению, кстати, западных инвесторов это создание во главе из вице-премьеров некоего органа, видимо это будет какая-то комиссия по разрешению налоговых споров. У меня, конечно, это вызывает некоторое неумение. Потому что, если вы не нарушаете закон, тогда и спора нет, а если налоговые органы нарушают закон, для этого есть арбитражный суд. То есть, таким образом наше правительство косвенно признало, что найти правду в российском суде занятие как минимум долгое и очень тяжелое, раз все-таки они согласны - и это вызвало всеобщее одобрение создать такой специальный орган, который Он не может подменять собой суд, значит, единственная его функция будет каким-то образом сдерживать зарвавшихся чиновников, которые создают конфликты на почве налогов. Слава тебе господи, и очень хотелось бы, чтобы эти споры рассматривались не только с иностранцами, но и с нашими родными отечественными бизнесменами, которые страдают от наших налоговых служб ничуть не меньше, чем иностранные инвесторы.
С.КОРЗУН: На пейджере у нас вопросы в основном или политические или глобальные: Как Вы думаете, как надо реформировать налоговую систему? Если только в двух словах.
А.НЕЧАЕВ: А я в двух словах и отвечу. Налоги надо а) снижать, б) упрощать.
С.КОРЗУН: Учитывая, что мы находимся не так далеко о завершения нынешней, по журналистскому признанию, скучной президентской кампании, я Вам вот что напоследок предложу. Тут группа Зюганова с известными экономистами разработала программу, в которой, насколько я понимаю, только рынком и пахнет. Так вот, к Вам вопрос, как к президенту Российской финансовой корпорации. На Ваш взгляд, кто из претендентов мог бы осуществить более полно экономическую программу, за которую Вы болеете? Или это не связано с конкретным раскладом политических сил, а зависит от каких-то других факторов?
А.НЕЧАЕВ: Я в данном случае не буду лукавить и кокетничать: я буду голосовать за Путина. Не только потому, что я с ним знаком с 1991 года и видел его в работе. Но и потому, что в России очень важно не только придумать хорошую идею, но надо еще обладать некоей политической волей и самое главное способностью ее навязать в том числе и государственному аппарату, что отнюдь не просто, с тем, чтобы эти идеи были реализованы. Мы один такой пример имеем. Как бы мы ни оценивали итоги российских реформ, но вот Ельцин в 1991 году решился на реформы, и он сумел их провести, действительно проявив немалую политическую волю. Это в свое время не смог сделать Михаил Сергеевич Горбачев. Поэтому здесь не столько, может быть, от богатых экономических знаний или особой экономической эрудиции зависит, а именно от способности эти идеи провести в жизнь. И в этом смысле мне кажется, то у Путина шансов гораздо больше, конечно. Явлинский, как личность, как персона и как экономист-теоретик лучше, чем Владимир Владимирович Путин, но в его способности провести свои идеи в жизнь, а не просто написать красивую программу Мы все умеем писать: заприте меня на какой-нибудь даче (у нас программы пишутся на дачах), и я вам напишу программу не хуже некоторых других, даже без большой рабочей группы. Набор идей висит в воздухе, а вот способность их реализовать, способность заставить государственный аппарат поработать на реализацию этих идей в этом смысле мне кажется, что у Путина сейчас нет конкурентов.
В прямом эфире радиостанции Эхо Москвы был Андрей Нечаев, президент Российской финансовой корпорации.
13.03.2000
http://echo.msk.ru/programs/beseda/10554.phtml
Док. 466072
Перв. публик.: 13.03.00
Последн. ред.: 23.07.08
Число обращений: 399
Нечаев Андрей Алексеевич
|
