Передача : Интервью
Ведущие : Ольга Бычкова
Гости : Андрей Нечаев
В прямом эфире радиостанции "Эхо Москвы" - Андрей Нечаев, председатель совета директоров банковского холдинга "Росинбанк".
Эфир ведет Ольга Бычкова.
О. БЫЧКОВА В нашем эфире Андрей Нечаев, председатель совета директоров банковского холдинга "Росинбанк". 18.19 в Москве, мы будем говорить о реформе и о том, как она происходит или не происходит. Дело в том, что 1 июля был последний срок выхода государства из банковского капитала, можно так сказать. Этого не произошло или это произошло?
А. НЕЧАЕВ Ну это, пожалуй, слишком смелое заявление, речь шла о более частном акте, о том, что 1 июля из капиталов банков должны были выйти государственные предприятия. Дело в том, что само государство в лице, правда частично, Центрального банка, такой спорный вопрос, государство это или нет, оно присутствует как раз в крупнейших банках, но действительно, некоторое время тому назад было принято решение о том, что государство в лице государственных предприятий выходят из капиталов всех коммерческих банков. Это, напомню, примерно, несколько сот банков, где государство присутствует, начиная с контрольного пакета и кончая мизерными долями. Почему это не было выполнено? Конечно, этот вопрос нужно задать каждому конкретному директору каждого конкретного ГУПа, но я думаю, что причины две во-первых, правительство не смогло, на мой взгляд, собственно говоря, мотивировать решение, осталась масса вопросов, почему государственные предприятия, купив за собственную прибыль акции или паи какого-то банка, должны вдруг с этими паями расстаться, и непонятно, собственно, на каком основании расстаться.
О. БЫЧКОВА То есть это все равно сопротивление предприятий и банков тоже?
А. НЕЧАЕВ Конечно. И второй момент, то, что абсолютно не были прописаны процедуры самим министерством имущественных отношений, т.е. вот отдайте и все. Вот я, скажем, как, помимо того, что я председатель совета директоров холдинга, я еще как раз директор государственного предприятия, Российской финансовой корпорации, я конечно, как законопослушный человек, на те небольшие пакеты акций, которые у нас были непосредственно в банках, я подписал передаточное распоряжение. И дальше мой бухгалтер резонно задает мне вопрос: "Андрей Алексеевич, а как мы будем это проводить? На убытки списывать или доходы будущих периодов? Вообще, Минимущества за это с нами рассчитается или не рассчитается? Или это подарок, или это спонсорство, или это, там не знаю, благотворительность и т.д.?" То есть второй момент это отсутствие четких процедур, четко прописанного регламента, а как же ГУПы должны передать вот свои акции.
О. БЫЧКОВА Но вот когда государство объявляло о таком решении, когда оно принимало такое решение, оно рассчитывало на что, что это будет спонсорство, благотворительность, экспроприация или за деньги? Или как?
А. НЕЧАЕВ Не знаю, вот как раз мне тоже очень интересно было бы получить ответ на это вопрос из, как раньше говорили, компетентного источника. Но у меня есть, правда, сильное подозрение, ответа нет, но есть сильное подозрение, что предполагается, что ГУПы сделают в этом смысле государству эдакий щедрый подарок. Я думаю, что реальная подоплека этого решения, она достаточно проста. Подавляющее большинство банков, о которых идет речь, вообще-то говоря, для государства никакого интереса не представляет. Получить в каком-нибудь тьмутараканском банке Х три процента акций, ну, в общем, это малоинтересно. Продать их в принципе невозможно. Поэтому реально интерес был буквально к трем-четырем-пяти банкам, и собственно правительство этого почти не скрывало, специальным распоряжением было написано, что эти пакеты Минимущество должно, в первую очередь, реализовать. Это речь шла, скажем, о Транскредитбанке, принадлежащем МПС, о банке Балтийском, принадлежащем тому же МПС, о Конверсбанке, вокруг было столько коллизий в последнее время, который вообще непонятно кому принадлежал, но правительство считало, что там есть достаточно крупный государственный пакет. И я думаю, что интересы конкретных финансовых групп именно к этим банкам, собственно говоря, и привели вот к такому универсальному решению о том, что ГУПы должны выйти, ГУПы и, кстати, не только ГУПы, но и государственные учреждения типа МПС, должны выйти из всех банков.
О. БЫЧКОВА Остальное сбрасывается как бессмысленная обуза?
А. НЕЧАЕВ Да, де-факто да.
О. БЫЧКОВА Хорошо, этого не произошло, какие делаются выводы, какие могут быть комментарии? Государство действительно не знает, как нужно это делать или государство не приняло окончательного решения, как делить эту собственность, или что-то еще?
А. НЕЧАЕВ Нет, оно приняло решение, что после того, как оно станет владельцем этих акций или паев, они должны быть проданы. Но сейчас я думаю, что сами чиновники, которые отвечают за весь этот акт, они находятся, наверное, в некоторой растерянности и недоумении, что это решение фактически было ГУПами саботировано. И пока раздаются всякого рода привычные угрозы о том, что будут кары вплоть до увольнения директоров ГУПов, которые не выполнили. Посмотрим, если какого-нибудь министра снимут за то, что его ведомство не передало акции, значит, вот действия последовали. Или пока это будут просто страшилки такие.
О. БЫЧКОВА Напомню, что в нашем прямом эфире Андрей Нечаев, председатель совета директоров банковского холдинга Росинбанк, 974-22-22 для абонента "Эхо Москвы", это номер нашего эфирного пейджера для ваших вопросов Андрею Нечаеву. Если вот этот факт, который Вы сейчас описываете, эту ситуацию оценивать с точки зрения общего процесса, того, что происходит в целом в финансовой системе, того, что называется банковская реформа?
А. НЕЧАЕВ Если оценивать это с позиции состояния банковской системы вообще, то, на мой взгляд, это мероприятие никак на нее не влияет вовсе. То есть для судьбы конкретных банков, в основном вот нескольких банков, которые, собственно говоря, и представляли интерес, конечно, это существенно, кто будет их учредителем, кто будет влиять на менеджмент, кто будет влиять на политику банка, кто главный принесет деньги в этот банк, в конце концов, потому что ГУПы же не просто так вкладывали деньги в банки ради процесса. Как правило, они в этих банках обслуживались, там проходили все их финансовые потоки, поэтому для конкретных банков это, конечно, значимая мера. Для банковской системы России в целом, я думаю, что она пройдет практически бесследно, потому что она не решает две основные, или три основные проблемы, на мой взгляд, российской банковской системы. Первое это низкий уровень капитализации, т.е. отсутствие у банков достаточного количества собственных средств, второе почему банки не идут, скажем, в реальный сектор, это отсутствие так называемых длинных денег, т.е. денег, которые вкладываются в банки надолго, а это, прежде всего, деньги населения, а причиной тому третья проблема это низкий уровень доверия населения предприятиям, вообще всех потенциальных клиентов, банков к российской банковской системе понятно, почему.
О. БЫЧКОВА Понятно, почему. У нас сегодня днем в эфире был министр по антимонопольной политике и поддержке предпринимательства Илья Южанов, который называл три основные проблемы, с которыми ему приходится иметь дело как министру, поддерживающему малый и средний бизнес. И одна из них это отсутствие достаточного доступа предпринимателей к финансам, к финансовым ресурсам. То есть, банки как бы мало заинтересованы в том, чтобы давать кредиты малому бизнесу или среднему бизнесу. Вот с другой стороны, Вы говорите и все об этом говорят, что банки заинтересованы в том, чтобы иметь дело с реальным сектором, чтобы в большей степени участвовать в реальной экономике. Где, вот в чем это препятствие, которое стоит между предпринимателями и банкирами?
А. НЕЧАЕВ Так вот я-то как раз говорю об обратном, что пока банки не заинтересованы идти в реальный сектор. И тому масса причин. Во-первых, высокие риски из-за того, что недостаточно законодательной базы, крайне неэффективна, слаба судебная система, система исполнения судебных решений, т.е. права кредиторов у нас защищены очень слабо. Законодательство практически не рассчитано на применение, т.е. реально реализовать вот вы дали кредит под залог, реально реализовать залог для того, чтобы вернуть свои деньги, мягко говоря, крайне затруднительно. Это как бы первый мотив, а ведь у банков не свои деньги, у банков деньги вкладчиков, деньги тех же предприятий, т.е. они несут за них ответственность. И если это серьезный банк, который ответственно относится к деньгам своих клиентов, то он не может ими разбрасываться направо и налево. Поэтому высокие риски, соответственно, банки туда не идут. Плюс то, что я сказал, что в России практически нет длинных денег, пока еще, пока не заработала пенсионная реформа, пока нет доверия к финансовому сектору, пока домохозяйка, которая во всем мире является главным инвестором, не понесла свои деньги в банк, а это именно длинные деньги, потому что это люди копят на старость, я не знаю, на свадьбу, еще на что-то, т.е. это деньги, которые банк может достаточно долго иметь в обороте. Вот у нас таких денег пока в банковской системе достаточно мало. В том числе потому, что государство не создало систему, при которой население доверяло бы российской банковской системе. Соответственно, нет длинных денег, нечем кредитовать. Плюс еще, скажем прямо, Центральный банк фактически обирает банки, установив огромную норму обязательного резервирования. Вот, скажем, привлекли 100 рублей, из них надо 10 бесплатно тут же отдать ЦБ. Соответственно, деньги становятся еще дороже.
О. БЫЧКОВА Прервемся на несколько минут на новости и рекламу. И затем продолжим наш разговор в прямом эфире с Андреем Нечаевым, председателем совета директоров банковского холдинга "Росинбанк".
НОВОСТИ
О. БЫЧКОВА 18 часов 35 минут в Москве, у микрофона Ольга Бычкова, и мы продолжаем обсуждать банковскую реформу, есть она или нет, с Андреем Нечаевым, председателем совета директоров банковского холдинга "Росинбанк". У нас идут вопросы на наш эфирный пейджер, его номер, я напомню, 974-22-22 для абонента "Эхо Москвы". В продолжение того, что Вы начали говорить до новостей несколько минут назад. Реплика от Николая Сергеевича Кириллова из Москвы: "Насколько я понимаю, - пишет Николай Сергеевич, - отсутствие длинных денег у банков это отсутствие инвестирования, что приводит к застою и падению экономики, и ни о каком развитии речи быть не может".
А. НЕЧАЕВ Могу только подписаться под этими словами Николая Сергеевича.
О. БЫЧКОВА Что происходит сегодня, вот после 98 года уже все отрапортовали, более или менее, все, кто выжил, о том, что банки относительно встали на ноги, да? Насколько сделали они это, главным образом, согласитесь Вы или нет, за счет своих собственных ресурсов, своих собственных возможностей? Насколько исчерпан уже этот потенциал и на что рассчитывать дальше?
А. НЕЧАЕВ Сейчас действительно в этом смысле можно сделать комплимент ЦБ, российская банковская система выглядит гораздо лучше, чем три с половиной года назад. Сейчас более 90% банков это банки, финансово состоятельные, устойчивые, имеющие прибыль, но, тем не менее, это не решает основные проблемы банковской системы, о которых я уже говорил, это то, что у банков недостаточный капитал. В России много малых банков, много средних банков, и конечно, если эти банки действуют сами по себе, действуют в одиночку на рынке, то их возможности предельно ограничены, в том числе по кредитованию того же самого реального сектора, по привлечению каких-то серьезных денег, в том числе тех длинных денег, о которых мы говорили, недостаток которых действительно реально сказывается на экономике, поэтому, конечно, проблему средних банков нужно как-то решать, и я глубоко убежден, что ее нельзя решать административным путем, как в свое время в середине 90-х пытался делать ЦБ, вводя разного рода ограничения на капитал банков и фактически пытается таким административным путем вытеснить эти банки с рынка. И я искренне рад, что сейчас эта практика не повторяется, ЦБ в этом смысле проявляет гораздо большую терпимость, и более того, на мой взгляд, был ЦБ и нашими законодателями, Государственной Думой, сделан очень удачный ход примерно год назад как раз, когда в основной закон, регламентирующий, собственно, российской банковской системы, о банковской деятельности, были внесены поправки, которые создали правовую основу, если хотите, легализовали создание банковских холдингов. То есть это распространенная на Западе очень конструкция, пока принципиально новая для России, в этом смысле вот тот банковский холдинг, который я представляю здесь, Росинбанк, пока это первый и единственный в России банковский холдинг. Идея его предельно проста, как она прописана в законе. Это головная организация банковского холдинга, которая контролирует входящий в холдинг банки. Казалось бы, в кучу сгрудились малые, значит, никакого кардинального прироста не будет. Отнюдь, вот здесь мы как раз наблюдаем, на мой взгляд, такой кибернетический эффект, когда свойства системы отличаются от свойств входящих в нее частей. Если говорить более конкретно, то банки, объединяя свои ресурсы, объединяя свои капиталы, объединяя свое ноу-хау, они, конечно, получают принципиально другие возможности для работы на рынке, чем каждый банк в одиночку. Во-первых, просто экономия за счет централизованного управления активами, во-вторых, принципиально другие возможности привлекать средства и средства клиентов, и средства вкладчиков, потому что банки предоставляют консолидируемую гарантию, т.е. несут консолидированную ответственность, банки, входящие в холдинг по тем обязательствам, которые принимает на себя каждый из банков, это возможность инвестировать совершенно другие программы. Там, скажем, если каждый банк в отдельности в состоянии выдать кредит в силу нормативов, которые устанавливает ЦБ, предположим, два-четыре-пять миллионов долларов, то несколько банков, соответственно, эта сумма удваивается, утраивается, становится в пять раз больше за счет разных механизмов. Ведь клиенту совершенно все равно, получил он кредит в одном банке или дали ему кредит коллективно три-четыре-пять банков. Для него важно, что он в состоянии получить эти деньги. И кстати, вот мы с вами говорили о проблеме государственных предприятий и банков, это на мой взгляд такая интеллигентная форма разрешения этой проблемы, когда и овцы целы, и волки сыты, поскольку в этом случае государственные предприятия, которые, кстати, и учредили вот этот первый холдинг, они не владеют банками напрямую, т.е. все решения правительства выполняются, и в то же время они имеют возможность контролировать банки, влиять на их политику, влиять на их решения, соответственно, безбоязненно отдавать им свои деньги, свои финансовые потоки, вот через этот механизм банковского холдинга. А ГУПы у нас пока никто не ликвидировал, это пока значимая часть нашей экономики, поэтому они, конечно, заинтересованы в нормальном, цивилизованном банковском обслуживании.
О. БЫЧКОВА Чем эта конструкция, о которой Вы говорите, отличается от того, что называется укрупнением банков или финансовых организаций? В конечном счете, не может ли произойти так, что банки, которые объединились сейчас в холдинг, в дальнейшем просто будут поглощены крупнейшим из них или каким-то образом объединяться более тесно во что-то одно?
А. НЕЧАЕВ Безусловно, может быть, я бы сказал, что вхождение в холдинг это такая щадящая, если хотите, интеллигентная форма слияния банков. Дело в том, что у нас процедура слияния пока прописана очень плохо, они крайне забюрократизированы, практически, вот я, скажем, не знаю ни одного примера реального слияния каких-то серьезных банков. Вот пример, который на слуху, скажем, СБС-Агро, ведь там слияние произошло только в слиянии. А каждый банк так в отдельности и умер, т.е. никакого реального слияния там не было. А с другой стороны, есть масса, если даже хотите, психологических проблем слияния банков, потому что у банков все-таки есть какие-то собственники, есть какой-то менеджмент, и иногда довольно трудно потерять полностью свою самостоятельность, отказаться от лицензии, войти в какой-то другой банк или слиться с другим банком, частично, может быть, раствориться в нем, поэтому многие, знаете, как чемодан без ручки и бросить жалко, и нести трудно и поэтому многие банки продолжают, в общем, функционировать, не имея достаточно видимого эффекта от этой своей деятельности, но тем не менее, не хотят терять свою самостоятельность. Вот холдинг, он как раз эту психологическую проблему идеально, на мой взгляд, решает. То есть формально банки сохраняют юридическую самостоятельность, сохраняют свои лицензии, ну если это вменяемый, квалифицированный менеджмент, то сохраняется и менеджмент, и в то же время де-факто они становятся филиалами. То есть де-факто происходит слияние, потому что они начинают управляться из единого центра, начинает координироваться вся их политика, они становятся финансово более устойчивыми, поэтому я думаю, что вот это как раз решение еще одной проблемы российской банковской системы.
О. БЫЧКОВА И не могу не задать вопрос, впрочем, достаточно традиционный насколько много сейчас банков в России, и сколько их должно, в конечном счете, остаться?
А. НЕЧАЕВ Сколько в России сейчас банков, я могу ответить совершенно точно, их порядка 1300, а сколько их должно остаться я думаю, что на этот вопрос Вам не ответит никто, включая моего доброго друга, председателя ЦБ Сергея Игнатьева. Я думаю, что жизнь сама рассудит, сколько российской экономике нужно банков, причем я убежден, что и малые, скажем, и средние банки, они тоже имеют там свою нишу, тем более, что, вот как мы говорили сейчас, появился механизм, который позволяет им эффективно функционировать, сохраняя, тем не менее, де-юре свое, самостоятельность. Поэтому давайте подождем, жизнь ответит на этот вопрос, я думаю, что будут в России и холдинги, и крупные банки, и малые, и средние банки, наверное, их будет несколько сот.
О. БЫЧКОВА Андрей Нечаев, председатель совета директоров банковского холдинга Росинбанк, был в нашем прямом эфире. Спасибо Вам.
А. НЕЧАЕВ Спасибо.
04.07.2002
http://echo.msk.ru/programs/beseda/18982.phtml
Док. 466060
Перв. публик.: 04.07.02
Последн. ред.: 23.07.08
Число обращений: 308
Нечаев Андрей Алексеевич
|
