Адам Кавхинский: Признание многообразия и социокультурных различий как основа успешной стратегии развития Юга РоссииНазад
Адам Кавхинский: Признание многообразия и социокультурных различий как основа успешной стратегии развития Юга России
Северный Кавказ и Закавказье являются регионами, где сталкиваются стратегические интересы мировых держав и их сателлитов. Эта зона острого экономического и политического соперничества, где четко просматриваются геополитические и геостратегические линии, направленные на ослабление российского и упрочение западного влияния. Свыше 30 государств, многие транснациональные организации и компании объявили Кавказ зоной своих стратегических интересов [1].
Одним из важных факторов, непосредственно затрагивающих интересы национальной безопасности России в постсоветский период, является принципиальное изменение геополитической конфигурации на Кавказе, в том числе и в регионе Каспийского моря, ставшего на рубеже ХХ и ХХI веков одним из чувствительных центров мировой политики.
Принимая во внимание характер возникающих между странами противоречий, а также стратегическое значение Каспия как важнейшего международного перекрестка на путях из Европы в Центральную и Южную Азию, на Ближний Восток и к южным границам России, Соединенные Штаты Америки с 1999 года включили Черноморско-Каспийский бассейн в зону ответственности своих вооруженных сил, находящихся в Персидском заливе. Западные страны относят регион Каспия к так называемой "дуге уязвимости", т.е. к потенциально конфликтной зоне, проходящей через Средиземноморье, Черноморье, Северный Кавказ, Закавказье, Центральную и Среднюю Азию[2].
В этой зоне геополитические интересы России исторически пересекаются с интересами других государств. В последние годы Западом предпринимались попытки ослабления позиций России в решении ключевых проблем Каспия.
Северо-Кавказский регион можно смело назвать "полигоном", где испытываются на прочность российский федерализм, национально-государственное строительство, национальная политика и, с моей точки
зрения, здесь идет передовая линия разработки основ межцивилизационного интеграционного процесса между Россией и исламским миром, который возможно и станет фундаментом возрождения великой евроазиатской державы мира - Российской империи.
Данный регион как индикатор реагирует на те или иные законодательные акты, направленные на упрочение и совершенствование основ федерализма, как в зеркале, он выявляет и отражает недостатки, их жизнеспособность или неприемлемость.
Проблемы безопасности на Юге России переросли в проблемы общегосударственной безопасности и целостности. Тлеющие очаги конфликтов на Северном Кавказе способны активизироваться в любой момент и взорвать обстановку на Юге и России в целом [3].
Многие из указанных проблем носят чисто политический характер и требуют разрешения с последующим закреплением в нормативно-правовых актах с их безусловным в последующем исполнением. ...
Национально-государственное строительство, впервые после Октябрьской революции опробованное в Северо-Кавказском регионе без учета интересов проживающих здесь народов, по сегодняшний день остается "миной замедленного действия", способной осложнить всю этнополитическую ситуацию и угрожать государственной целостности России.
Практически каждый этнический массив или группа имеют неразрешенную проблему, обусловленную причинами более искусственного характера, чем объективного и естественно исторического развития.
Важную роль в обеспечении региональной безопасности на Северном Кавказе имеет религиозный фактор. Складывающаяся в регионе обстановка характеризуется проявлением и развитием ряда опасных тенденций, имеющих, в том числе, экстремистскую и террористическую направленность. Преступность, наркомания, алкоголизм и иные социальные факторы негативного характера на фоне иждивенческой и аморфной политики властей депрессивных дотационных регионов еще больше усугубляет положение самого региона.
Не уменьшается число сторонников радикального ислама, что связанно как с внешним влиянием, так и ошибками, допускаемыми в центре и на местах теми, кто ответственен в этой сфере за проведение разумной и эффективной политики. В некоторых случаях невольным проводником негативного отношения к центру оказывается и сам федеральный центр, допускающий непродуманное информационное освещение в центральных СМИ, включая и телевидение, элементов западного образа жизни, навязываемого целенаправленно извне.
Ряд стран, как западного, так и исламского мира, не прекращает настойчивых попыток к распространению своей гегемонии на Северном Кавказе, постепенному снижению влияния России в регионе. Одним из наиболее оптимальных вариантов осуществления этих замыслов стала всемирная активизация "исламского фактора".
Победить фундаменталистский ислам можно только опираясь на силы гуманистического ислама. В то же время миротворческий потенциал религии до сих пор недооценен: " ... ислам изначально - не только вера и религия, но и образ жизни и политика. Совершенно аполитичный ислам это нонсенс, оксюморон, вроде горячего льда или твердого газа, потому что эта религия как губка, пропитывает не только индивидуальную жизнь человека, но и функции социума....
Другое дело, когда государство законодательно отделяет сферы и приоритеты своих органов и религиозных организаций. А однозначное, четкое и полное отделение религии от государства - это от лукавого, потому что подобное не имело места даже при якобинцах и коммунистах, хотя те и другие вошли в историю как истребители религии.
Российское государство, судя по практической деятельности его структур и, особенно в последнее время, вовсе не дистанцируется от традиционных вероисповеданий, особенно традиционных для нашей страны конфессий - православия и ислама. Особенно учитывая заинтересованность стран мусульманского мира к более тесному сотрудничеству с Россией на фоне все возрастающей исламофобии западного мира.
Важнейшее религиозно-социальное отличие между исламской и европейской цивилизационной моделями заключается в следующем. Нынешняя европейская ценностная система строится вокруг индивида, вокруг особенностей его внутренней жизни. Широко известно высказывание Сартра на эту тему: "Личность - это тотальность, которая непрерывно детализируется". В противовес этому для мусульманского мира базовой социальной ценностью является приверженность общине, коллективу единоверцев, "умме" [4].
Мы наблюдаем в настоящее время ускорение интеграционных процессов в исламском мире, которые, при правильной оценке и использовании, соответствуют долгосрочным интересам Российской Федерации. Более того, наша страна может и способна принять более активное участие в этих процессах.
Во-первых, Россия заинтересована в укреплении любой глобальной силы, поддерживающей усилия по созданию нового справедливого и многополярного мира.
Во-вторых, успешная интеграция исламского мира дает возможность эффективно вести борьбу с "международным терроризмом" и радикальным политическим исламом.
В-третьих, ускорение интеграционных процессов в исламском мире способно придать дополнительный импульс развитию сотрудничества России с мусульманскими странами.
В-четвертых, исламский мир особо заинтересован в восстановлении геополитической роли России как великой державы.
По мнению многих экспертов, исламский мир объективно является той глобальной силой, которая заинтересована в мощной и динамичной России со статусом великой державы. Такая позиция зиждется не только на прагматическом подходе к нынешнему раскладу сил на мировой арене и не только на совместном историческом опыте. Речь идет прежде всего о совпадении или близости геополитических, экономических, социо-культурных и иных интересов.
Объективно именно Россия и исламский мир, прежде всего, заинтересованы в формировании многополярной структуры мира. Одновременно большинство ведущих мусульманских стран исходят из того, что Россия как один из полюсов многополярного мира наиболее адекватно отвечает долгосрочным целям исламского сообщества.
Однако необходимо учесть, что там, где нет внятной, ясной, честной, компетентной и выверенной исламской политики, появляется архаичный, непредсказуемый, заказной, агрессивный и опасный "политический ислам", который абсолютно чужд исламской политике и внутреннему содержанию ислама. Как показывает практика, попытки эксплуатировать, изводить, и откреститься от исламской идеологии, как правило, приводят к вызывающей и неуправляемой псевдомусульманской идеологической экспансии. Поэтому нужны новые нешаблонные идеи и проекты, позволяющие успешно противопоставлять традиционную исламскую политику импортному политическому исламу.
В условиях открытых вооруженных конфликтов по линии межцивилизационных, социокультурных разломов именно он способен быть основной формой миротворческих усилий. В силу этого и других причин вопросы правильного выстраивания диалога между авраамическими религиями на Кавказе никак не должны игнорироваться при формировании целостного блока политики федерального центра в регионе.
Распространение и укрепление традиционного ислама при активной поддержке федеральных и региональных властей на Северном Кавказе будет, безусловно, способствовать стабилизации в регионе.
Еще в 1850 году Н. Торнау указывал в своем обращении к государю Николаю Павловичу, что "опыт в управлении этими колониями указал им (правителям западных держав, - прим. автора) всю практическую важность элемента, объемлющего сокровенный быт последователей ислама и составляющего основу их народной, общественной и домашней жизни. Если правительства Запада с таким вниманием смотрят на предмет сей, касающийся только незначительной и отдаленной части их владений, то какую особую, положительную важность должен он представлять для России " [5].
" ...Мы рассматриваем ислам не только как религию, но и как культуру, как образ жизни, как цивилизацию. И в этом плане мусульманская Умма России сохранила свою идентичность, самобытность. Хотя до сегодняшнего дня еще есть попытки выстроить новую "национальную идею на основе православия... В треугольнике православие - государство - ислам последний чувствует себя обойденным. К тому же с падением железного занавеса российские мусульмане все отчетливее сознают, что меньшинство они в известном смысле, условное. Ибо если православие лишь среди славянских народов, и главный его человеческий и культурный потенциал сосредоточен лишь в одном-единственном государстве - России, то ислам воистину является мировой цивилизацией, распространяемой в 130 странах....
Но все это не всегда осознается руководством страны. В последние годы в России наблюдается много сложного, непонятного, парадоксального, когда светское государство в корыстных политических целях позволяет себе религиозные заигрывания. Более того, чем больше Россия сближается с Западом, тем сильнее ее население начинают пугать исламом. Такого не было даже в годы оголтелого атеизма..." [6].
Доктор философских наук, советник муфтия России А-В. Полосин в книге "Евангелие глазами мусульманина" прямо ставит вопрос, почему исламская культура, оказывавшая в XIII - XIV веках существенное влияние на формирование российского менталитета, оказалась сегодня неведомой и чужеродной большинству россиян?
Главную причину неудовлетворительного состояния уммы в России и негативного отношения к ней остального населения он видит в том, что мусульманская община России сама еще не определила свое место в многообразном, но едином российском обществе..." [7].
На Северном Кавказе сегодня сосредоточены наиболее серьезные вызовы, с которыми сталкивается Россия. Речь идет о ряде нерешенных этнополитических и иных проблем Северного Кавказа.
В республиках Северного Кавказа развиваются конфликты, в которых религиозный фактор является одним из важнейших мобилизационных рычагов, приводящих в движение значительные этнические и социальные слои населения...
С учетом этих особенностей, а также с учетом выраженной этноконфессиональной толерантности, Дагестан представляет значительный интерес для политиков, ученых и религиозных деятелей с точки зрения их совместных исследований и действий.
Дополнительно отметим, что перечень неразрешенных проблем, имеющихся в Республике Дагестан, мало чем отличается от общекавказских, хотя, пожалуй, специфика исторического развития, культура и психология народов Дагестана внесли свои коррективы в нынешнее состояние дел. Наиболее острыми вопросами больших народов Дагестана являются вопросы межнациональных и территориальных претензий. Сюда следует добавить и проблему разделенных этносов - лезгинов в Азербайджане и аварцев в Грузии и Азербайджане, чеченцев-акинцев на западе республики, и, как следствие, перспектива территориальных споров.
Как отметил бывший член Совета Федерации, Председатель Ассамблеи народов России Рамазан Абдулатипов в своем интервью "Независимой газете" в августе 1999 года: "... положение дел таково, что в самых укромных уголках Африки нет столь сложной ситуации, как в горах Дагестана ... Я еще раз подчеркиваю: долгосрочной, квалифицированной, грамотной политики на Северном Кавказе нет. Поэтому регион становится жертвой бандитов и политики, которую мы там проводим"8.
Здравый смысл требуется объединения государственных, общественно - политических и религиозных сил для сохранения и упрочнения единства и дружбы народов Северного Кавказа и России.
Этническая пестрота региона дополняется религиозными и культурными факторами, этно-суррогатными организациями, обществами и движениями так называемой правозащитной направленности самовыражения этносов, которые в свою очередь оказывают непосредственное влияние на этнополитическую ситуацию.
И, наконец, анализируя ситуацию в реальном времени, невольно задаешься вопросом, насколько федеральные законы, идущие "сверху", соответствуют потребностям, идущим "снизу", и отчего в этой сфере имеют место конфликты интересов, носящие в большинстве случаев латентный, скрытый характер.
Здесь могут быть только два варианта: либо политико-правовая культура не соответствует уровню федеративных отношений, либо установленные принципы федерализма, административные границы и национально-территориальное деление не соответствуют действительному положению дел. Этническое самосознание, подкрепляемое устойчивыми традициями, противостоит утверждению федерализма как формы национально-государственного устройства Северного Кавказа [8].
В тех случаях, когда федеральное законодательство не способно отразить специфики локальных конфликтов, кризисных ситуаций, более целесообразно предоставлять больше полномочий субъектам разрешать проблемы на местах. При этом, естественно, в действиях органов государственной власти на местах и в их последствиях не должно быть никаких угроз основам конституционного строя Российской Федерации.
Эта коллизия свидетельствует о необходимости более гибкого и современного подхода к вопросам сосуществования различных социокультурных и правовых систем в таком сложном по культурному и религиозному составу населения государстве как Россия.
В мире существует множество правовых систем, отражающих специфику исторического развития конкретного народа, его психологию, обычаи, нравы и т. д. Но, несмотря на различия, ничто не мешает им мирно сосуществовать, соблюдая общепризнанные нормы международного права. Не является исключением и Северо-Кавказский регион с самобытностью населяющих его народов, которые сохранили по сегодняшний день многие элементы традиционного уклада жизни. На протяжении долгого периода историко-правовая культура горских народов основывалась на сводах неписаных законов - адате и на шариате, регулировавших все стороны жизни.
Как отмечает в своей работе "Судьбы ислама в России" Рамазан Абдулатипов "...Шариат направлен на защиту всех гражданских прав человека, не противоречащих нормам морали ислама, а значит, и законов страны. Такой подход, видимо оправдан. К тому же шариат призван вмонтироваться в существующую в государстве правовую систему, а не свергать и не разрушать ее"[9].
В Дагестане уже есть практический опыт одновременного существования альтернативных судебно-правовых систем. Наиболее грамотную и системную в этом направлении политику проводила царская Российская Империя: "... царское правительство предоставило горцам свободное отправление веры, так как вмешательство могло быть расценено мусульманами посягательством на их религиозный духовный быт.
Одновременно Российские власти дали дагестанцам возможность во всех спорах и тяжбах между ними, в семейных делах, по разделу имущества, по разногласиям родителей с детьми и между супругами решать дела по шариату" [10].
Суть затронутой проблемы в том и заключается, чтобы найти компромиссный вариант для их совместного сосуществования. Тем более, что существование в рамках единого унитарного государства с жесткой вертикалью власти различных социокультурных систем является фактом, получившим признание на международно-правовом уровне и в основе которой базируется известная дэн-сяопиновская формулировка "Одно государство - две системы"...
Ни с точки зрения науки, ни с точки зрения политики нельзя отрицать право на существование одной из сторон: обе стороны имеют право быть равными при безусловной приоритетности задач сохранения единства российской государственности и возвеличивания ее державной мощи.
Настоящая статья является одним из возможных вариантов - попыток найти разумный и отвечающий современным условиям ответ. И в конце, позволю себе завершить настоящую работу словами видного государственного и общественного деятеля XIX века Исмаил-бей Гаспринского:
" Я не пожертвовал бы ни одной каплей чернил для этих заметок, если бы на одну минуту сомневался бы в блестящем будущем моего отечества"[12]
Список использованной литературы
1. Алиев А. К. "Современные этнополитические процессы на Северном Кавказе". Махачкала, 1999г.
2. О международно-правовом статусе Каспийского моря. http://wbase.duma.gov.ru
3. Султанов К. К. " Что с нами происходит". Новое дело, No 45, от 12 ноября 2004 г.
4. Султанов Ш. "Россия и Исламский мир: проблемы, предпосылки и перспективы долгосрочного взаимодействия. Исламский мир: стратегический диалог". М., 2004г.
5. Торнау Н. "Изложение начал мусульманского законоведения". МНТПО "Адир", М., 1991г.
6. Абдулатипов Р.Г. " Судьбы ислама в России", " История и перспективы". М., изд. "Мысль", 2002г.
7. Полосин А.В. "Евангелие глазами мусульманина. Два взгляда на одну историю." М., ИПЦ "Андалус", 2006г.
8. Абдулатипов Р. Г.. "На Кавказе каждый авторитетный политик имеет свою боевую группировку. "Независимая газета", No264, август1999г.
9. http://wbase.duma.gov.ru. Некоторые вопросы региональной безопасности на Северном Кавказе.
10. Абдулатипов Р.Г. " Судьбы ислама в России", " История и перспективы". М., изд. "Мысль", 2002г.
11. Магомедов М.А. Гаджиев М.М. "Шариат и его распространение в Дагестане". М., МПГУ, 1996г.
12. Д.Ю. Арапов. "Ислам в Российской Империи". Москва, изд. "Академкнига", 2001г.
Адам Кавхинский
моб. тел. в Дагестане 960 414-72-14
моб. Тел. в Москве 926 420-67-15
2002 - 2008 г.
Док. 465930 Опублик.: 23.07.08 Число обращений: 180
