О том, почему реформа ЖКХ сегодня важнее реформы электроэнергетики, рассказывает генеральный директор Средневолжской межрегиональной управляющей энергетической компании Владимир Аветисян
- Так есть в электроэнергетике бизнес или еще нет?
- Деятельность энергетиков на сегодня целиком и полностью регламентирована. Государство для нас пишет правила, по которым не только мы обязаны работать, но и независимые производители, продавцы, покупатели и потребители. По этим правилам все жестко регулируется, в этой системе есть дотации, перекрестное субсидирование и все прочие признаки социальной инфраструктуры. Получается, что энергетика сегодня - это социальная сфера. Если мы все это оставляем, как и было, тогда о бизнесе должны забыть.
- По-моему, вопрос о том, чем является электроэнергетика - бизнесом или социальной инфраструктурой, закрыт еще в начале девяностых, когда было принято решение об акционировании и приватизации РАО "ЕЭС России".
- Невзирая на приватизацию, энергетика до сих пор работала "по-советски". На самом деле первый шаг к энергетическому бизнесу был сделан не десять лет назад, а в прошлом году. Второго апреля было принято двести двадцать шестое постановление правительства, в котором вводилась новая методика расчета тарифов Федеральной энергетической комиссией (ФЭК), направленная в том числе и на ликвидацию перекрестного субсидирования. Последние изменения цен в ряде регионов - это как раз следствие применения этой методики на практике. Каков же результат?
Во-первых, ввести тарифы по новой методике удалось не во всех энергосистемах - сильна инерция в регионах. Во-вторых, власть не смогла переварить политические последствия этого решения. Получается, что один из уровней власти устанавливает правила, другой уровень власти эти правила нарушает. Отсюда пошли серьезные неплатежи, начавшиеся, кстати, прошедшей осенью, когда все время откладывался срок рассмотрения закона о реформе отрасли.
- Постойте, постойте. А кто именно нарушает правила? Губернатор, мэр, министр?
- Нарушают правила в первую очередь муниципалитеты. Муниципалитет является таким же участником энергетического рынка, как и мы. Это означает, что он ведет не только институциональную деятельность, устанавливая размеры коммунальных платежей, но еще и хозяйственную, закупая электроэнергию у нас и продавая ее, скажем, населению. Однако при этом он не несет никакой ответственности. Расскажите мне, какую ответственность несет глава муниципального образования, не сформировавший в бюджете статьи, которые в полном объеме обеспечат платежи за энергию, в том числе и дотации по теплу для населения?
- Так ведь поставки электроэнергии всем этим муниципалитетам наверняка сопровождаются договорами. Можно же и посудиться?
- Пытаемся. Но что можно отсудить у ЖКХ? К тому же у них все имущество в муниципальной либо областной собственности. Банкротить их фактически невозможно, поскольку существуют особенности банкротства естественных монополий, а они таковыми и являются.
Кто не платит за электроэнергию
- Пять лет назад энергетикам не платили все, кто мог.
- Сейчас проблем с промышленниками нет, по крайней мере текущие платежи они оплачивают на сто процентов. Основные проблемы сегодня с муниципалитетами и ЖКХ. Дебиторская задолженность предприятий ЖКХ в Ульяновске - около трех миллиардов рублей. Это значит на сто миллионов долларов энергетики не произвели ремонт, не реконструировали сети, котлы, турбины, не отремонтировали здания, цеха. Мы не можем получить полностью все средства со своих потребителей - значит, мы начинаем проваливать свои текущие кредиторские обязательства. Мы недоплачиваем на ФОРЭМе, мы получаем штрафной тариф. Мы не платим за газ - нам ограничивают поставки. Это уменьшение объемов производства электрической и тепловой энергии, это увеличение себестоимости производства.
- Тем не менее, судя по показателям вашей компании, вам все же удается выбивать из этих муниципалитетов и ЖКХ живые деньги.
- А мы меняем свой подход. Мы можем договариваться. Но мы должны быть уверены, что партнер наш порядочный. К сожалению, на сегодняшний день я могу констатировать, что абсолютно все соглашения и договоренности, которые когда-либо в огромных количествах были подписаны с Ульяновском, с Саратовом, были нарушены.
Мэр Саратова, например, сказал, что зимой он платить не будет, но к первому апреля рассчитается за все долги. Я попросил банковских гарантий. Мэр отвечает, что дает слово. Я, в свою очередь, прошу его выйти к журналистам и публично сказать, что он, мэр, дал слово вернуть долг. Знаете, что на это ответил мэр? "Ишь, чего захотел".
- А в судебном порядке?
- А каким образом вы можете получить собственность мэра? Даже имея исполнительный лист, получить ее почти невозможно, поскольку она не проходит, как правило, государственную регистрацию. Вы можете потратить пару лет на то, чтобы выиграть все суды. Получить исполнительные листы, пытаться арестовать счета, поверьте мне - все это было, ни к чему это не приведет. Никакой собственности вы не получите. Если получите, то она будет неликвидна. А если и будет ликвидна, то будет неадекватна вашим долгам. А счета арестовывать бюджетные - мы знаем, как это делается. Нужно бегать за этими счетами так же долго, как юный натуралист с сачком за бабочкой.
Вот чиновник, он избран народом. А его ответственность на чем основана? Только на том, что через четыре года могут не избрать? Тогда он отличный мэр, четыре года не повышает тарифы на коммунальные платежи. Только при этом он свою политическую кампанию проводит перманентно от выборов до выборов за счет других участников рынка, за счет энергетиков, за счет газовиков.
- Но у публики логика-то другая. Отключают энергию и газ энергетики и газовики. Значит, они и виноваты.
- Вас недогревают? А кто, собственно говоря? Посмотрите абонентскую книжку, кто там вам оказывает услуги? ТСЖ, ЖКХ, ДЕЗ и так далее. В конечном итоге мэр. Так почему же вы, граждане, не подаете в суд на мэра?
Другая ситуация. Общаюсь с одним из заместителей мэра Самары, который ведает как раз энергетическими проблемами городской администрации. Так вот он мне говорит: у вас недотоп, значит, услуга ваша некачественная, поэтому за что вам платить? Это такая новая модная мулька, рассуждать о качестве оказываемых энергетиками услуг. Особенно когда кто-то становится нам должен.
Но где здесь логика? Температура в батареях сейчас шестьдесят градусов. А сколько тебе нужно для полного счастья? Пусть сто десять. Мы знаем, сколько стоит одна гигакалория тепла, сколько этих гигакалорий потребляется в месяц. Умножаем по специальной формуле, с учетом температуры теплоносителя, на тариф. Получаем сумму, которую вы должны заплатить, - шестьсот миллионов рублей в месяц. У вас такие деньги есть? Чиновник отвечает: нет. Хорошо, а сколько есть? Сто миллионов. Обратным счетом считаем, и получается, что температура в батареях должна быть тридцать шесть целых шесть десятых градуса.
Почему реформа энергетики невозможна без реформы ЖКХ
- Получается, что, с точки зрения муниципалитета, к энергетикам претензий нет. Но вот с точки зрения конечного потребителя, ситуация другая.
- Это правда. Если мы говорим, что электрическая и тепловая энергия - это товар, который продается за деньги, то, видимо, логично этот товар без денег не отпускать. Но тогда у потребителей появляются резонные вопросы. Гражданин заявляет: а почему температура его батареи недостаточна, чтобы комфортно в своей квартире себя чувствовать, хотя он платит сто процентов за тепловую энергию?
Ответ здесь такой. Заявление гражданина о том, что он платит сто процентов, - его глубокое заблуждение. Гражданин платит ту ставку, которую ему устанавливает глава муниципального образования. Этот мэр, выдвигая свою кандидатуру на очередных выборах, прогарантировал квартплату и платежи за тепловую энергию для населения на уровне сорока процентов (остальные шестьдесят будет доплачивать бюджет). При этом существует федеральный стандарт, по которому даже в прошлом году девяносто процентов должен был платить гражданин, а десять процентов - муниципалитет. Но где ответственность главы муниципалитета за то, что он не внедрил федеральный стандарт в расчетах тарифов на коммунальные услуги?
- Я попытаюсь защитить безвестного потребителя тепловой энергии. Предположим, что я в состоянии платить самостоятельно не только свои сорок, но даже еще шестьдесят процентов за муниципалитет и даже еще триста процентов сверх этого. В этом случае вы как поставщик тепловой энергии сможете мне обеспечить нужную температуру в моей квартире?
- Конечно, нет, ведь у нас нет инструмента доставки и регулирования тепловой энергии именно вам. И здесь мы подходим к главной, ключевой проблеме - проблеме реформирования ЖКХ. Я считаю, что сегодня это задача для страны более важная, да простят меня мои коллеги-энергетики, чем даже реформы РАО "ЕЭС России". Потому что, не синхронизировав изменения в одной отрасли с изменениями или неизменениями в другой, мы получим проблему как раз ту, о которой вы сказали.
- А вы в состоянии организовать самостоятельный сервис для населения, минуя все эти муниципалитеты, мэров и ЖКХ?
- У энергетиков сегодня в основном нет ни хозяйственных, ни правовых отношений с населением. Наш потребитель - именно ЖКХ. Мы не знаем структуру потребителя этого самого ЖКХ. Мы не знаем, сколько там домохозяйств, а сколько мелких предприятий. ЖКХ и муниципалитеты выступают как перепродавцы электроэнергии, и именно они должны заниматься сборами денег с конечных потребителей, обеспечивать сервис для добросовестных плательщиков. Без реформы ЖКХ наивно и думать, что тут что-то само собой проявится правильное.
Я два года пытаюсь разобраться с ЖКХ в Ульяновске. Вы знаете, то, что это тайна за семью печатями, - еще мягко сказано. Ведь чтобы разобраться и понять, а как, собственно говоря, это должно работать правильно, нужно понять себестоимость каждой услуги в системе ЖКХ. А чтобы понять себестоимость, нужно иметь учет этих услуг. Сколько стоит вывоз мусора и уборка. Сколько стоит обслуживание лифтов. Сколько стоит озеленение. А раздельного учета нет.
К решению проблемы ЖКХ мы подошли вплотную, поскольку энергетики - одни из самых заинтересованных лиц в том, чтобы в ЖКХ все-таки родились цивилизованные отношения. Это даже важнее, чем реформы "Газпрома" и РАО "ЕЭС России" вместе взятые.
- Что это вас так потянуло в ЖКХ? Неужели с его стороны насколько велика проблема неплатежей за электроэнергию?
- Сегодня тарифы для крупных промышленных потребителей, например, в эффективно работающей все эти годы Самарской энергосистеме аналогичны тарифам на федеральном оптовом рынке. Наш "крупняк" - АвтоВАЗ, железная дорога, ЮКОС, "Сибур", "Тольятти-Азот", "Куйбышев-Азот" - хотел на ФОРЭМ, потому что там цены ниже. Однако с нами взаимоотношения гораздо проще, чем взаимоотношения с ФОРЭМом. Поэтому, чтобы удержать таких потребителей, нам надо снижать цены до форэмовских. Что мы и сделали благодаря новой методике. Мы чувствуем конкуренцию со стороны ФОРЭМа, мы обязаны удерживать своих потребителей, бороться за рынки. В результате в Самаре впервые были снижены тарифы для промышленности. Единственный резерв дополнительных доходов, который до сих пор был задействован слабо, - своевременные платежи со стороны ЖКХ.
Почему ущербна социальная инфраструктура
- Здесь мы опять возвращаемся к тому, что, может, стоит оставить энергетике статус социальной инфраструктуры и не заниматься попытками наладить бизнес во внебизнесовом пространстве. Ведь себестоимость в электроэнергетике как считалась, так и до сих пор считается от затрат.
- Действительно, пока тарифы на электрическую энергию затратны, то есть устанавливаются затратным методом, это не будет стимулировать нас к сокращению этих затрат, какими бы прогрессивными менеджерами мы ни были.
Но я хочу заметить, что функционирование электроэнергетики в период серьезных неплатежей, зачетов и дисконтов, в самый разгар выполнения отраслью функций социальной инфраструктуры развратило старый менеджерский состав. Ведь те менеджеры занимались не бизнесом и даже не попыткой имитации бизнеса, а поиском дополнительных доходов за счет других участников процесса. Путем дисконтирования финансовых потоков, путем зачетов. Тем самым они имели возможность получать доход, нанося своему предприятию прямой ущерб. Чем выше ущерб - тем больше доход менеджера.
- А что изменилось?
- Во-первых, в рамках управляющей компании наш предпринимательский, менеджерский доход был институционально отделен от дохода управляемого общества. И чем выше эффективность самого общества - тем выше наши доходы.
Во-вторых, когда мы приходили в энергосистему, мы понимали, что мы пришли не заниматься делом всей нашей жизни, мы пришли под определенный проект - перейти на стопроцентные платежи живыми деньгами. Сегодня он выполнен полностью: не существует сколь-либо серьезной дебиторской-кредиторской задолженности у "Самараэнерго". То есть существует, но менее месячного объема реализации. Основная масса работы была все-таки в этом направлении сделана. Понятно, что наш опыт можно и нужно транслировать на другие компании.
В-третьих, в старых АО-энерго отсутствовала казначейская система исполнения бюджета, бюджетирования не было в принципе. И деньги делились утром на коленке у гендиректора по принципу "этому дала, этому дала, а этому не дала". Первое, что мы сделали, - ввели казначейское исполнение бюджета энергосистемы, что позволило упорядочить все платежи. Сбыт был выделен в отдельную структуру из всех сетевых предприятий. Таким образом, средства сразу оказывались в казначействе. Без подписи казначея, который обязан следить за приоритетностью исполнения платежей, ничего не происходило.
Бизнес в сети
- После долгих лет работы в электроэнергетике вам уже должно быть понятно, во что превратится электроэнергетика после реформ. Какие бизнесы там будут?
- Будет сетевой бизнес, бизнес на генерации и сбыт.
На мой взгляд, бизнес в генерации будет самым высокодоходным и наиболее рискованным для собственника. Высокодоходным и столь же рискованным будет и бизнес по сбыту энергии. Вот, например, производство и сбыт тепла. Да, у нас есть сегодня представление о том, как убрать перекрестное субсидирование. Тем не менее мы понимаем, что основная масса потребителей тепла это население и муниципалитеты. С одной стороны, население - самое надежное с точки зрения платежей, с другой стороны, муниципалитеты - самые проблемные. Остается еще сетевой бизнес. Он будет малодоходным, но сверхстабильным.
- Но достаточны ли будут все эти доходности для того, чтобы накапливать или привлекать инвестиции?
- Инвестиционно привлекательным выглядит бизнес на генерации. Если речь идет об инвестициях в производство. Причем не факт, что они будут направлены в старые станции советской постройки. Например, есть проекты строительства современных газотурбинных установок, используя территории действующих станций и всей инфраструктуры - химподготовки, водоочистки и так далее.
- В чем причина бешеного интереса к энергетике со стороны крупного промышленного бизнеса?
- Возможно, есть компании, у которых сложилась осознанная стратегия, что энергетика - это их бизнес "на века". Но мне они не известны. Попытка же каких-либо крупных корпораций за счет покупки тех или иных АО-энерго снизить себестоимость собственной продукции бесперспективна. Собственно говоря, я и не думаю, что кто-то всерьез ставит такие цели, поскольку для того, чтобы снизить себестоимость собственной продукции, нет необходимости покупать АО-энерго. Можно построить свои собственные локальные источники. Вы же, покупая большую энергетическую компанию, покупаете еще и проблемы, которые есть у каждой энергосистемы. В том числе берете на себя ответственность за тепловую составляющую. Заодно и ответственность перед кредиторами.
Есть еще третье направление - спекуляция. Купить компанию, реструктурировать ее, создать новую, укрупнить, пройти IPO и продать - это тоже бизнес. Все энергокомпании недооценены, серьезно недооценены. Поэтому и такой бизнес отвечает главной цели реформы - повышению капитальной базы электроэнергетики.
Дмитрий Сиваков
"Эксперт" No11
24.03.2003
http://www.expert.ru/printissues/expert/2003/11/11ex-avetis2/
