`Эхо Москвы`: Версии катастрофы подводной лодки `Курск`Назад
`Эхо Москвы`: Версии катастрофы подводной лодки `Курск`
Передача : Интервью
Ведущие : Владимир Варфоломеев
Гости : Эдуард Балтин
В.ВАРФОЛОМЕЕВ: В свое время Вы были командиром дивизиона подводных лодок как раз на Северном флоте. Вы также были командующим Черноморским флотом России.
Э.БАЛТИН: Разрешите, я уточню. В этом районе я никогда не был командиром дивизиона. Я был командиром дивизии ракетных подводных крейсеров стратегического назначения.
В.ВАРФОЛОМЕЕВ: Это уточнение, действительно, необходимо. Если сначала сказать о последних событиях, как Вы их оцениваете? Та информация, которая к нам и к Вам поступает в последние сутки, оставляет надежду?
Э.БАЛТИН: Давайте сейчас не будем говорить о надежде. Высказано очень много версий, предложений. Иногда они очень противоречивы, но в этой обстановке это закономерно. Я сейчас вернулся с РТР. Используя его компьютерную базу и сотрудников, мы в течение 3,5 часов моделировали возможные события столкновения и некоторые действия, которые необходимо немедленно предпринять по спасению экипажа.
В.ВАРФОЛОМЕЕВ: Тогда сразу первый вопрос. На основе какой информации вы осуществляли это моделирование?
Э.БАЛТИН: Никакой излишней информации у меня нет, кроме телевидения. Но опыт моей службы в течение 27 лет на подводных лодках, из них 20 - на атомоходах, 14 лет в районах Заполярья, 8 лет на Камчатке и так далее, причем очень активной службы, позволяли мне сделать определенные выводы. Версию о столкновении я выдал на НТВ и в "Интерфакс" еще в понедельник.
В.ВАРФОЛОМЕЕВ: Да, мы помним эти сообщения. И тогда многие военные отнеслись к ней с сомнением. Но сейчас, судя по всему, эта версия подтверждается.
Э.БАЛТИН: Я никого не осуждаю, даже тех подводников, которые иногда говорили, с моей точки зрения, белиберду. Они невиновны. Просто они проходили службу в других условиях, на других подводных кораблях. Видимо, им повезло, они не взрывались, не тонули, не горели.
В.ВАРФОЛОМЕЕВ: Что это было за столкновение, на Ваш взгляд?
Э.БАЛТИН: Смотрите сейчас РТР, они показывают первые фрагменты моих предложений. Я же не говорю, что она столкнулась с ледоколом, как дают опровержение. Возможно два варианта. Столкновение с подводным предметом, находящимся на глубине погружения, как я ночью рассчитал, от 11 до 20 м. Или, возможно, с усиленным надводным кораблем водоизмещением от 20 до 40 тысяч тонн с усиленным ледовым поясом. Меня начали дергать.
В.ВАРФОЛОМЕЕВ: Ледовый пояс - это специальное устройство?
Э.БАЛТИН: Это специальные постройки суда. Не ледоколы, а которые ходят морским путем. Они есть иностранные, есть нашего пароходства. Это постройки в основном 70-х годов. Но у них очень хороший, мощный бронированный пояс. Они могут крушить льды толщиной до метра и ходить без ледокольной проводки в это время, июль - август, по Северному морскому пути.
В.ВАРФОЛОМЕЕВ: А могут быть предположения, какой стране принадлежал этот возможный объект?
Э.БАЛТИН: Что я сейчас моделировал. Столкновение нашей подводной лодки "Курск" произошло с иностранной подводной лодкой, которая в это время оказалась на этом же курсе на перископной глубине, ведя активные наблюдения через свои подъемные устройства за нашими надводными кораблями. Поскольку это мелководный район, глубина всего 100 м, гидрологические условия, обесшумленные обе подводные лодки, эти хорошие гидроакустические комплексы американских подводных лодок, сигналы в цифровой обработке, наши подобные же комплексы, технические характеристики которых не хуже, капитаны не смогли своевременно обнаружить друг друга и предпринять меры безопасности. Поэтому произошло это столкновение. Я считаю, что иностранная лодка была водоизмещением от 8 до 10 тысяч тонн. Но она находилась в лучших условиях с точки зрения этого столкновения. Столкнулась наша лодка, когда командир на всплытии начал подъем перископов и выдвижных устройств на глубине 30 м. Находясь на глубине, как я посчитал, 26 м, с дифферентом 2 градуса на корму, он столкнулся с иностранной подводной лодкой, которая находилась на перископной глубине, шла со скоростью 4-5 узлов с поднятыми выдвижными устройствами. Шумность этой подводной лодки не превышает шумность моря при волнении 3-4 балла.
В.ВАРФОЛОМЕЕВ: То есть здесь нельзя обвинять экипаж "Курска" в том, что он просмотрел эту лодку?
Э.БАЛТИН: Нет, ни в коем случае. Они даже теоретически по техническим характеристикам взаимно не обнаружили друг друга. Наша находилась в нижнем состоянии, эта - в верхнем положении. А глубины малые. Эти гидроакустические океанские комплексы могут обнаружить в океане надводную цель до 300 м. А в этом состоянии они бессильны. Поэтому нельзя было планировать этот район для нашей подводной лодки океанского типа, действительно самой мощной.
В.ВАРФОЛОМЕЕВ: То есть, это была ошибка штабистов.
Э.БАЛТИН: Ошибка штаба флота в первую очередь. Штаб Военно-морского флота и главком утверждает этот план, который составлял командующий Северным флотом со своим штабом. И пусть они на меня не обижаются. Я исходил из характера тех повреждений, которые нанесены на корпусе, те повреждения, что показали по телевидению. Первое - большая пробоина в носовой части нашей подлодки. Большая по площади. Далее - скользящий удар верхней части, потому что ту лодку ударом подбросило вверх. Нашу, наоборот, вниз. Поступили огромные массы воды, пошел скользящий удар стабилизаторами, она пропорола легкий корпус. И был нанесен второй удар в районе второго отсека сверху. Это мое мнение, я не видел. Дальше. Она пропорола легкий корпус и прошлась кормой. Верхняя лодка была с дифферентом на корму в первые секунды. Скорость 4 узла - 2 м/с. Сто метров до кормового аварийного буя она прошла при встречном движении за 25 секунд, как я писал еще в понедельник.
В.ВАРФОЛОМЕЕВ: Каким образом иностранная подводная лодка вообще могла оказаться в районе учений и пройти сквозь внешнее кольцо наших кораблей?
Э.БАЛТИН: Эти вопросы сегодня ночью мне задавали на английском языке с переводчиком представители Соединенных Штатов. Их очень заинтересовала моя версия, и задавались настолько квалифицированные вопросы! Я на телефоне висел больше часа, с 23 часов. Их очень интересовал уровень моей подготовки, почему я сделал такие выводы. Они меня склоняли все время на взрывы. Я им объяснил, что я закончил не ПТУ, а высшее военно-морское училище, минно-торпедный факультет и все время занимался взрывами и торпедными стрельбами, и весьма успешно. Причем непрерывно. Характер повреждений на подводной лодке Они говорят: "Откуда?". Я говорю: "По телевидению видел". Вот личок почему валяется на грунте? А корпус не поврежден. Внутренним взрывом никогда это не сделаешь. При чем тут взрыв в первых отсеках, как некоторые подводники и адмиралы говорят?! А вмятины на рубке. Почему идет разрезанная полоса вдоль правого борта? При чем тут взрыв?! Какую белиберду пишет "Московский комсомолец"! Стыдно. Я начал читать и бросил.
В.ВАРФОЛОМЕЕВ: Вы имеете в виду сегодняшнюю публикацию?
Э.БАЛТИН: Да, что торпеды куда-то попали. Белиберда! Я не знаю, на кого она рассчитана.
В.ВАРФОЛОМЕЕВ: На Ваш взгляд, это было прямое или касательное соприкосновение двух лодок?
Э.БАЛТИН: Это не касательное. Первое: таранный удар. Я смоделировал и рассчитал, грубо набросал на листке, а потом компьютеры поработали на РТР сейчас, с 11 часов дня, и вот я только вернулся. Обстановка мне обрисовывается такая. Я не даю стопроцентные гарантии и достоверность. Есть понятия: сомнительное, достоверное. Но я знаю, что моя вероятность по "палатке" Эйлера и по закону Пуассона превышает 86%.
В.ВАРФОЛОМЕЕВ: Вы упомянули, что фактически американская лодка пошла на таран.
Э.БАЛТИН: Она не на таран пошла, это взаимная встреча на контркурсах.
В.ВАРФОЛОМЕЕВ: То есть здесь не было никаких умышленных действий?
Э.БАЛТИН: Никаких умышленных действий ни со стороны нашего командира, ни со стороны американского командира не было. То, что мой бывший начальник штаба Олег Ерофеев, бывший командующий Северным флотом, называет, я его тогда драл за это и сейчас бы выдрал, извините. По моему мнению, зря он командовал Северным флотом.
В.ВАРФОЛОМЕЕВ: Минувшим вечером по телевидению прозвучало сообщение журналистов со ссылкой на моряков-подводников, что, когда в самый первый раз специальный спасательный аппарат спустился к "Курску" и были удары по корпусу, оттуда, изнутри, ответили. После этого, по подводным правилам, экипаж, когда он знает, что его ищут и пытаются спасти, никаких действий не предпринимает.
Э.БАЛТИН: Я представляю, даже закрыв глаза, что творится в отсеках. Я был в таких положениях. Я первый раз горел и взрывался на средней лодке 8 мая 1966 года и первый затопил, будучи помощником командира, без всяких согласований торпедный отсек на С-384 Черноморского флота. Всех сняли - после этого началась моя карьера. Меня никогда не назначали на следующую должность, если не было предварительно у кого-то сложных аварийных ситуаций, чтобы поддержать моральный дух подводника, выправить обстановку, не имея никаких блатов и прочих сопутствующих обстоятельств. В итоге я стал командующим флотом. Мне все понятно. Подводники, которые со мной служили, а их тысячи, это знают. И они это подтвердят.
В.ВАРФОЛОМЕЕВ: Но действительно сейчас на лодке могут быть живые люди?
Э.БАЛТИН: Могут быть в кормовых отсеках только в бессознательном состоянии незначительное количество.
В.ВАРФОЛОМЕЕВ: Это все из-за нехватки кислорода прежде всего?
Э.БАЛТИН: Нет. Я сейчас ничего объяснять не буду. У нас все уцепились за кислород. А пусть кто-нибудь назовет, сколько ядовитых газов выделяется при залитии водой аккумуляторной батареи. Там больше часа не проживешь.
В.ВАРФОЛОМЕЕВ: Если возвращаться к столкновению подводных лодок, флот какой страны может обладать такой субмариной, которая после столкновения с российским "Курском" могла бы уйти?
Э.БАЛТИН: Я считаю, что она получила тяжелейшие повреждения, но, находясь в более благоприятных условиях и практически на глубине всего 10-11 м Перископ у усиленной американской подводной лодки - 12-метровой высоты. Скорость, как я сейчас на РТР и дал - 4-5 узлов на перископе. Совершенно обесшумленная, ее не обнаружишь на этой скорости на перископной глубине. Она напоминает шум волны в 3-4 балла.
В.ВАРФОЛОМЕЕВ: То есть, Вы полагаете, что это была, скорее всего, именно американская лодка?
Э.БАЛТИН: Теперь, что произошло. Ее подбросило вверх. Я знаю, что у нее есть пробоины в первом отсеке. Я знаю, что у нее затоплен первый отсек. Я знаю, что командир, не лишившись энергетики, как лишилась наша подводная лодка, продул носовую группу, в значительной степени компенсировал отрицательную плавучесть, за счет скорости хода в последующем он сначала вылетел наверх, потом ушел на глубину. Но ему было лучше, у него под килем еще оставалось 80 м. А у нашего командира оставалось 25-30 м, и он ударился о грунт. Сила этого удара была очень значительная. Сопутствующие столкновению мероприятия - взрывы - это могли быть взрывы баллонов воздушного давления, ВВД - воздуха высокого давления. Один взрыв этого баллона равносилен взрыву 100 кг тротила. А у американской торпеды, что "Московский комсомолец" какую-то ерунду пишет, всего 20 кг у этой торпеды, и никогда самонаводящаяся торпеда не попадает в нос. Пора бы это было знать каждому крестьянину.
В.ВАРФОЛОМЕЕВ: На Ваш взгляд, все ли делается сейчас для того, чтобы спасти моряков на лодке "Курск"?
Э.БАЛТИН: Я сейчас предложил, передадут. Первое: обязательно надо завести четырехдюймовые стальные тросы вокруг рубки лодки. Я делал так. Надо выправить крен, хотя бы уменьшить его до 20 градусов. Только тогда прилипнет снаряд. В том положении, в котором находится лодка, и английский снаряд не прилипнет. Мы только будем губить наших спасателей, подводников на этих снарядах. Надо завести тросы, поставить буксир спасателей, они на Северном флоте есть прекрасные, чтобы была буксирная лебедка не менее 50 тонн усилия, поставить его на два якоря, перпендикулярно подводной лодке, на удалении не менее 400 м. Буксирные тросы завести вокруг рубки, теперь нам не надо беречь легкие ограждения - они перетрутся тросом. Устойчиво на два якоря поставить этот спасательный буксир и усилием лебедки попытаться выпрямить крен, не доводить его до нуля, чтобы она не перевалилась на другой борт, а довести его до 15-20 градусов. Теперь, чтобы контролировать крен, обязательно нужно сделать самодельный кренометр. Спасатели знают, как это делается. Он должен быть около 2 метров с нанесением этих градусов, чтобы эти цифры были написаны через 5 градусов, минимум 25-30 см величиной, чтобы каждый водолаз мог их прочитать с удаления 1,5 метра даже в этих сложных условиях.
В.ВАРФОЛОМЕЕВ: Все эти предложения сейчас осуществимы?
Э.БАЛТИН: Они осуществимы в течение семи часов. Чтобы завести трос вокруг рубки, даже не надо спускать водолаза. И тогда наш колокол встанет и спасательный снаряд прилипнет.
В.ВАРФОЛОМЕЕВ: В истории мирового подводного флота ситуации, подобные этой, когда-то были?
Э.БАЛТИН: Я считаю, что такие катастрофические ситуации были на американском флоте.
В.ВАРФОЛОМЕЕВ: Столкновения?
Э.БАЛТИН: Да. Я и представителю США по телефону сказал, что эти катастрофы периодически случаются. Нет свидетелей этих катастроф, потому что все погибли. В США за 70 лет погибла 21 подводная лодка, 431 подводник лежит на грунте до сих пор. Полностью с экипажем затонул новейший в то время атомоход "Трешер" , 1963 год. Пять лет работала комиссия, были внесены конструктивные изменения, построены были подводные лодки типа "Скорпион", и типа "Стержен" ровно через пять лет, в мае 1968 года, затонула навечно.
В.ВАРФОЛОМЕЕВ: А в российском или советском флоте такие истории были?
Э.БАЛТИН: В российском флоте никогда не было гибели экипажа на атомоходах полностью. При всех авариях на атомоходах в советском военно-морском флоте спасали большую часть экипажа. Я могу назвать любые примеры. Потонул наш атомоход К-8. Шел с боевой службы со Средиземного моря. Трое суток командир Сева Бессонов боролся с пожаром
В.ВАРФОЛОМЕЕВ: Увы, таких ситуаций на нашем советском и российском флоте было немало. Спасибо за участие в нашей программе!
Э.БАЛТИН: Я желаю успеха нашим спасателям Северного флота и подводникам. Удачи им в нашем труде!
В прямом эфире радиостанции "Эхо Москвы" был адмирал Эдуард Балтин (по телефону).
