Назначение Игоря Сечина на должность председателя совета директоров "Роснефти" можно трактовать как подготовку компании принять активы ЮКОСа. Но сохранит ли наша нефтянка эффективность, перейдя под контроль государства
В последние четыре недели название "ЮКОС" не сходило с информационных лент. На основные добывающие активы компании то накладывался арест, то снимался. Счета ЮКОСа замораживались, а затем приходили сообщения о том, что они разблокированы. Запад был взбудоражен этими новостями - ведь решения Минюста означают, что ЮКОС приостановит добычу нефти (а это 20% российского экспорта). Цены на нефть в Лондоне и Нью-Йорке били рекорд за рекордом. Минюст такую трактовку опровергал. Цена падала. В воскресных газетах появлялись сообщения, что западные и арабские инвесторы готовы оплатить задолженности ЮКОСа по налоговым платежам. Но уже в понедельник эти сообщения опровергались. Банки объявляли дефолт по кредитам, выданным ЮКОСу, и тут же от дефолта отказывались. Фондовый рынок реагировал на все эти противоречивые новости: акции ЮКОСа то росли, то падали на десять и более процентов 22 (!) раза.
Сухой остаток всей этой чехарды на середину августа таков. ЮКОС по-прежнему должен возместить государству 99,4 млрд рублей (3,4 млрд долларов) задолженности перед МНС за 2000 год. Расплатиться по этим долгам ЮКОСу нужно до 29 августа. На начало августа было уплачено лишь 30% этой суммы. Акции "Юганскнефтегаза" и "Томскнефти", а на эти компании приходится 80% добычи ЮКОСа, по-прежнему под арестом. МНС уже выставило ЮКОСу счет по налоговой задолженности за 2001 год (еще 98 млрд рублей) и объявило о начале налоговой проверки за 2002 год. Общая сумма налоговой недоимки за 2000#8722;2003 годы может составить от 8 до 12 млрд долларов.
Прикладной анализ
Несмотря на всеобщий интерес к "делу ЮКОСа", российские власти держат рынок, инвесторов и аналитиков в полном неведении относительно своих планов. И в этих условиях пышно расцветает "кремлеведение".
Данную науку выдумали в 50#8722;е годы западные советологи, у которых не было возможности получать адекватную информацию о балансе сил в Политбюро и в других высших органах власти СССР. Вместо того чтобы анализировать речи советских деятелей, они рассматривали фотографии трибуны Мавзолея, с которой руководство страны взирало на демонстрации, и пытались понять, кто ближе стоит к вождю. Так же пристально кремлеведы следили за отставками и назначениями, стремясь разглядеть в них перемены во внутренней и внешней политике. В ельцинскую эпоху в кремлеведении был десятилетний перерыв - теперь оно возвращается. В отсутствие открытой информации о стратегии и тактике Кремля по "делу ЮКОСа" и нефтегазового сектора в целом аналитикам приходится довольствоваться домыслами и задаваться вопросами. Как разрешится "дело ЮКОСа"? Какие цели преследуют власти? Каким будет российский нефтегазовый сектор? Каким будет российский капитализм?
Судьба активов
До начала августа многие еще сомневались в решимости российских властей ликвидировать ЮКОС. После ареста акций основных производственных активов эти сомнения рассеялись. "Я долгое время оставался оптимистом и полагал, что российские власти пытаются бороться лично с Михаилом Ходорковским, и поэтому могут быть варианты сохранения ЮКОСа как компании. Сейчас стало понятно, что дело не только в Ходорковском, но и в самой компании", - сказал "Эксперту" Джулиан Ли, старший аналитик лондонского Центра глобальных энергетических исследований (CGES). Шестого августа постановлением судебного пристава был наложен арест на акции "Юганскнефтегаза" и "Томскнефти" - как на "имущество, не относящееся к основным средствам (станкам, оборудованию и пр.) и в соответствии с законодательством об исполнительном производстве относящееся к первой очереди взыскания". Таким образом, с ЮКОСом сыграла злую шутку его холдинговая структура. С точки зрения Минюста, ЮКОС оказался компанией-оболочкой, не занимающейся производственной деятельностью. В результате первыми кандидатами на продажу для погашения долгов перед государством становятся не акции "Сибнефти", которые ЮКОС купил в 2003 году, а акции основных производственных активов.
Понятно, что без этих активов ЮКОС перестанет существовать в прежнем виде. На "Юганскнефтегаз" приходится 70% доказанных запасов ЮКОСа и 62% добычи. "Томскнефть" дает 20% добычи, а "Самаранефтегаз" - 12%. Как заявил председатель правления ЮКОСа Стивен Тиди, в случае потери "Юганскнефтегаза" и добываемой на его месторождениях нефти банкротство ЮКОСа произойдет в течение трех недель.
Решение Арбитражного суда, 6 августа отменившего арест акций "Юганскнефтегаза", ситуацию не изменило: в тот же день Минюст вновь наложил на акции арест. "Настойчивость российских властей в наложении ареста показывает, что эти активы будут проданы первыми, причем в самое ближайшее время", - сказал "Эксперту" Крейг Кеннеди, аналитик банка Morgan Stanley. В конце июля служба судебных приставов Минюста оценила "Юганскнефтегаз" в 1,75 млрд долларов. Американская геологическая компания DeGolyer & MacNaughton, по данным самого ЮКОСа, оценивает доказанные запасы "Юганскнефтегаза" в 30,4 млрд долларов в текущих ценах. Российские и иностранные инвестбанки оценивают рыночную стоимость "Юганскнефтегаза" (с учетом стоимости добычи и дисконтирования) в 15#8722;17 млрд долларов.
Почему же государство оценивает этот актив так дешево? "На этот вопрос есть два ответа. Первый - российские власти хотят, чтобы "Юганскнефтегаз" был продан лояльной Кремлю нефтяной компании. Второй - они могут хотеть, чтобы средств с этой продажи ЮКОСу все равно не хватило для выплаты налогов за прежние годы, что означает банкротство компании", - считает Джеймс Нил, аналитик лондонского отделения Citigroup.
Впрочем, в прошлый четверг в судьбе активов случился некоторый поворот. 12 августа Минюст объявил, что для оценки "Юганскнефтегаза" будет привлечен инвестиционный банк Dresdner Kleinwort Wasserstein (DrKW). От иностранного банка, дорожащего своей репутацией, аналитики ожидают оценки, максимально приближенной к рыночной. Это запутывает историю с активами, но в "деле ЮКОСа" за последние недели было слишком много противоречивых новостей, чтобы все их принимать за чистую монету. Чиновники уже сделали "вброс", дескать, если "Юганскнефтегаз" будет оценен всерьез, купить его сможет только иностранная компания, а стране это, естественно, невыгодно. Так или иначе, но время, которое уйдет у DrKW на оценку стоимости пакета (а это 2#8722;3 месяца, не меньше), будет потрачено в том числе и на то, чтобы выстроить схему передачи пакета в доверенные руки, сохраняя при этом цивильный облик.
Фактор Сечина
В качестве наиболее вероятного покупателя "Юганскнефтегаза", а возможно и иных активов ЮКОСа, в последние недели аналитики упорно называют государственную компанию "Роснефть". Единодушие объясняется кадровыми перестановками: 25 июля Игорь Сечин, заместитель главы президентской администрации, был назначен председателем правления "Роснефти". До того соратник Владимира Путина и кадровый сотрудник спецслужб Сечин не был замечен в особом интересе к экономике или нефтяному сектору. "Игорь Сечин является одним из ключевых политических союзников и доверенных лиц Путина, поэтому его назначение в нынешнюю "Роснефть" - небольшую нефтяную компанию - серьезное понижение. По всей видимости, его назначение связано с той новой ролью, которую "Роснефти" отводят в Кремле", - сказал "Эксперту" Кристофер Уифер, главный стратег аналитического отдела Альфа-банка.
"Роснефть" последние двенадцать лет была явным аутсайдером российского нефтяного сектора. Эта госкомпания сначала служила пулом производственных активов, из которых выделялись другие вертикально интегрированные нефтяные компании, позднее приватизированные - ТНК, "Сибнефть", ВНК, "Онако" и др. К концу 90#8722;х "Роснефть" превратилась в самую маленькую из вертикально интегрированных нефтяных компаний, с разбросанными по стране активами, невысокой добычей (больше нефти добывала даже сугубо региональная "Татнефть") и низкой эффективностью. Многие аналитики полагали, что после приватизации в 2002 году "Славнефти" довольно скоро приватизирована будет и сама "Роснефть". И тогда вся нефтяная промышленность России окажется в частных руках.
Этого не произошло из-за роста цен на нефть - по-видимому, государство поняло, что не стоит сбрасывать все нефтяные активы. "Роснефть" осталась государственной и теперь укрепляется политически. Назначение Сечина трудно трактовать иначе как подготовку компании к принятию крупного нефтяного актива. Так как налоговые проверки в отношении ЮКОСа были начаты после заявления Сергея Богданчикова, тогдашнего президента "Роснефти", то именно эта компания, похоже, первый кандидат на активы тонущего ЮКОСа.
Замыслы и домыслы
Каков замысел Кремля относительно будущего "Роснефти", аналитикам приходится гадать. Если государство решит отказаться от услуг DrKW в оценке стоимости "Юганскнефтегаза", то этот актив может быть продан "Роснефти" за небольшие деньги. Если стоимость актива достигнет хотя бы 10 млрд долларов, то государству придется либо изобретать сложные схемы (включая акционирование "Роснефти" и кросс-обмен акциями), либо привлекать другие лояльные компании - тот же "Сургутнефтегаз", на его счетах, по оценкам аналитиков, скопилось около 6 млрд долларов наличности.
Если "Роснефть" получит лишь "Юганскнефтегаз", то она мгновенно станет второй компанией России по добыче нефти. А по уровню добычи (75 млн тонн в год) она будет уступать лишь "ЛУКойлу". Если же под контроль "Роснефти" перейдут и остальные ключевые активы ЮКОСа, то она и вовсе окажется первой.
Некоторые аналитики идут в своих домыслах еще дальше. Они с высокой вероятностью прогнозируют слияние новой расширенной "Роснефти" с "Газпромом" и с тем же "Сургутнефтегазом". Такое слияние может казаться невероятным, однако и нынешние события вокруг ЮКОСа казались бы совершенно нереальными еще полтора года назад.
Так или иначе, но сегодня можно говорить о конце существования той системы нефтегазового сектора, которая появилась в России в 90#8722;е годы. Тогда основными направлениями развития сектора были демонополизация и приватизация. Сейчас же многие члены политической элиты полагают, что нефтяная отрасль, учитывая ее значение для экономики страны, должна находиться под контролем государства. Впрочем, совсем не обязательно, что государство, пытаясь укрепить свое влияние, полностью откажется от рыночных институтов. "Роснефть" может быть акционирована, а часть акций компании выпущена в оборот. И тем не менее ситуация в нефтянке изменится кардинально.
При переходе основных активов ЮКОСа в руки госкомпании значительная часть нефтегазового сектора, приносящего России около 55% экспортной выручки, окажется под прямым контролем государства. Остальные компании сектора - "ЛУКойл", "Сургутнефтегаз", "Сибнефть" и даже ТНК-ВР, - естественно, будут сохранять максимальную лояльность госсектору. Первые две компании всегда имели дружественные отношения с государством. "Сибнефть", еще полтора года назад проходившая фазу агрессивного роста за счет внутренних резервов и поглощений, вдруг исчезла из информационного поля. А англо-российская ТНК-ВР, создание которой, по данным источников "Эксперта", было одобрено самим Кремлем, последние полтора года тоже показывает себя чрезвычайно лояльной властям компанией. Напомним, что именно с ТНК-ВР ведет переговоры ЮКОС о продаже своих 53% акций в "Роспане" - этот факт свидетельствует о том, что ТНК-BP чувствует себя в России вполне уверенно.
Если контроль за нефтянкой перейдет государству, то существенно изменятся правила игры для хотя и лояльных, но частных компаний. "Скорее всего, им придется платить больше налогов, будет установлен более жесткий режим недропользования, за соблюдением лицензий будут жестче следить и т. д.", - полагает Кристофер Уифер из Альфа-банка. Что, собственно, уже и происходит. Налоги на нефтяную отрасль были повышены еще весной, а 12 августа Минприроды объявило, что вместе с ФСБ, МВД и таможенными службами собирается проверять нефтяные компании на предмет соответствия реальной и заявленной добычи. То же Минприроды сейчас форсирует поправки в Закон о недрах, которые отменят участие регионов в лицензировании и введут более жесткие процедуры недропользования. Министр природных ресурсов Юрий Трутнев надеется, что эти поправки Госдума примет уже нынешней осенью.
После ЮКОСа
"Оптимизм, который некоторые сохраняли относительно ЮКОСа, уже давно вышел. ЮКОС психологически уже похоронили. Сейчас все ждут, когда произойдет окончательное разрушение компании и в нефтегазовом секторе России наступит какая-никакая стабильность", - сказал "Эксперту" Лаза Кекич, старший экономист EIU. Так или иначе эта стабильность будет связана с усилением позиции государства в нефтянке. И для нашей экономики в целом один из важнейших вопросов - как государство будет ею управлять. Аналитики не готовы ответить, по какому сценарию пойдет госразвитие отрасли - по венесуэльскому или по норвежскому.
Нефтяная промышленность Венесуэлы была национализирована в 1975#8722;1976 годах и с тех пор управлялась Petroleos de Venezuela (PdVSA), компанией со 100#8722;процентным государственным капиталом. В первые 25 лет своего существования компания, обеспечивающая около 40% ВВП Венесуэлы, имела высокую степень автономии от правительства и работала с небольшой, но стабильной прибылью. В конце 90#8722;х президент Уго Чавес отменил автономию. В PdVSA было полностью сменено руководство, а приватизация компании была запрещена конституцией 1999 года. С тех пор отрасль работает нестабильно, издержки растут, а регулярные забастовки ведут к резкому падению добычи и экспорта. В результате - за последние пять лет подушевой ВВП Венесуэлы не изменился.
В Норвегии государство традиционно тоже играло ведущую роль в нефтегазовом секторе. Государственная компания Statoil и полугосударственная Norsk Hydro обеспечивали стабильный приток доходов в бюджет и стабилизационный фонд. Но в конце 90#8722;х было принято решение о частичной приватизации сектора. Сегодня доля частных акционеров в Statoil составляет 18,2%, а в Norsk Hydro - 66%. Правительство Норвегии со временем планирует сокращать роль государства в нефтегазовом секторе, где постоянно растут издержки, привлекать в него частные инвестиции.
"Хотя и в той, и в другой стране нефтегазовый сектор был в руках государства, разная политическая культура привела к разным результатам. Государственные компании обычно работают в условиях диктата государства, в то время как частные - в условиях диктата рынка. Если государство выбирает популистские цели, как это было в Венесуэле, то госкомпании от этого страдают финансово", - полагает Джулиан Ли из CGES.
Политическая культура в России очевидно отличается от политкультуры в Норвегии. И в постсоветской истории России госкомпании были малоэффективны. В течение 90#8722;х государственная "Роснефть" и полугосударственная "Славнефть" практически по всем показателям уступали своим конкурентам. В середине 2003#8722;го полная себестоимость барреля нефти (включая транспортировку к терминалам и административные издержки) у ЮКОСа составляла 6,5 доллара за баррель, у "Сибнефти" - 7,5, а у "Роснефти" - почти 12.
Впрочем, и в советские времена нефтянка эффективностью не отличалась. В 80#8722;е годы из-за неэффективного управления сократились инвестиции в нефтяную промышленность, и в 1987 году рост добычи в конце концов остановился. Российская нефтянка начала бурно расти с конца 1999 года (с тех пор добыча увеличилась на 52%) - и рост этот был обусловлен именно диктатом рынка.
"Вполне вероятно, что государство решило использовать нефтегазовый сектор как "дойную корову" для модернизации экономики. Идея, может, и благая, но в отсутствие действующей банковской системы нереализуемая. Самым опасным же является такой ход событий, когда государство будет пренебрегать интересами нефтегазовой отрасли, которой требуются значительные инвестиции - 10#8722;12 миллиардов долларов в год", - полагает Крейг Кеннеди из Morgan Stanley.
Речь идет прежде всего об инвестициях в новые месторождения, расположенные вне сегодняшних зон интереса государства. Если ЮКОС будет разрушен, то под прямым или косвенным влиянием государства окажутся только старые нефтяные провинции - Западная Сибирь (70% добычи) и Урало-Поволжье. Новые же нефтяные провинции - Восточная Сибирь, Тимано-Печора или Сахалин - требуют значительных инвестиций, на которые надо решиться. А наше государство привыкло считать себя очень бедным и стратегические решения принимает с трудом. Привычка к стратегичным шагам есть, однако, у западных нефтяников. И если старые провинции будут полностью поделены между российскими компаниями, то западные будут пытаться попасть в новые регионы, даже несмотря на значительные издержки. "Западные нефтяные компании будут, конечно, больше опасаться ведения бизнеса в России, но они не могут ее игнорировать. Россия - это последняя неосвоенная территория. Конечно, политические риски будут выше, но нефтяным компаниям привычно работать с еще более высокими рисками - в таких странах, как Нигерия, Венесуэла и проч.", - полагает Джулиан Ли. Поэтому приход в Россию (и не только на сахалинский шельф) таких компаний, как Exxon Mobil или Chevron Texaco, - это просто вопрос времени.
Таким образом, иностранный капитал может сформировать внешнее кольцо вокруг российского ядра нефтегазового сектора. Частью этого внешнего кольца являются неосвоенные запасы Восточной Сибири и, соответственно, азиатское направление нефтегазового экспорта с огромным мультипликативным эффектом для российской торговли и экономики в целом.
Перекройка карты отрасли и неопределенность по поводу реализации долгосрочных инфраструктурных проектов создает риск утраты стратегических перспектив России на мировом рынке нефти. В то время как глобальный спрос на нефть продолжает расти высокими темпами, внутри страны продолжается передел собственности и/или контроля, а решение стратегических вопросов переносится "на завтра". Новая структура отрасли совсем не обязательно может обеспечить нефтяной сектор необходимым объемом инвестиций. В результате Россия теряет время, деньги и возможности и рискует остаться региональной нефтяной державой с весьма ограниченными амбициями.
Александр Кокшаров
"Эксперт" No30
16.08.2004
http://www.expert.ru/printissues/expert/2004/30/30ex-yukos-2/
