Рубен Варданян:Госкапитализм в России может появиться только через десять-пятнадцать лет.Назад
Рубен Варданян:Госкапитализм в России может появиться только через десять-пятнадцать лет.
Госкапитализм в России может появиться только через десять-пятнадцать лет, а экономика суверенного импортзамещения - не ранее чем через двадцать-двадцать пять лет, считает президент группы компаний "Тройка Диалог" Рубен Варданян
- Ситуация в стране сейчас уникальна. С одной стороны, мы наблюдаем рост экономики и инвестиционный подъем, что не может не радовать. С другой стороны, государство все быстрее завоевывает позиции и в обществе, и в бизнесе. И пока не очень видно, где, на каких уровнях закончится действие этой тенденции, что не может не тревожить.
- Жизнь России, российского общества - это как качели. У нас нет среднего класса, поэтому мы резко переходим из одного состояния в другое, без плавного последовательного движения. Если сравнивать с температурой воздуха, то нас кидает от минус тридцати к плюс тридцати. Я думаю, что вектор политэкономического развития, который сейчас явно виден, должен был появиться неизбежно, слишком уж быстро государство в свое время избавилось от огромного количества активов, чувство неудовлетворенности осталось у большой массы людей. Неудивительно, что качели пошли в другую сторону - все больше компаний снова становятся государственными и полугосударственными.
- Так урок с эффективностью государства как хозяйствующего субъекта мы уже проходили - в советское время. Надо ли наступать на те же грабли еще раз?
- Конечно же, в теории эффективность или неэффективность управления является важным экономическим фактором. Но сейчас это не имеет почти никакого значения. Благоприятная конъюнктура сырьевых рынков дает ощущение, что все нормально. Грубо говоря, при нынешних ценах на нефть не имеет принципиального значения, кто управляет сырьевыми активами - частный капитал или государство.
- Но ведь так будет не все время, рано или поздно придется вспомнить об эффективности...
- Есть примеры эффективного управления госкомпаниями и очень неэффективного управления частными корпорациями. Поэтому ключевой вопрос - насколько быстро и четко государство сможет себя позиционировать как полноценного собственника. Если принципы управления активами будут установлены такие же, как и в частном бизнесе, то вопрос о том, кто - государство или частный капитал - является основным, не будет иметь ровно никакого значения.
Кроме того, наши крупнейшие сырьевые компании, не важно, в чьей они собственности, стремятся конкурировать на уровне мировых глобальных лидеров. Это само по себе будет их излечивать от болезни низкой эффективности. Ведь стать глобальным лидером, не став публичной компанией, едва ли возможно. А публичные компании имеют одну хорошую особенность: кто бы ей не владел - государство ли, частный капитал - через некоторое время все болячки неэффективного управления вылезают наружу. На горизонте пяти лет все твои тренды видны. Какова твоя эффективность налогообложения, какая у тебя себестоимость, какой у тебя доход на одного сотрудника. Все это будет прямым образом отражаться на капитализации.
Нас спасет средний класс
- Но ведь на десятке-другом крупных компаний сырьевого плана жизнь не кончается. А всем остальным что делать - ждать к себе в гости государство или нет?
- Пока для пессимизма оснований нет. Ведь есть же примеры развитых капиталистических стран, где фактически была проведена только частичная национализация, скажем, во Франции.
Я утверждаю, что последствия приватизации и развития капитализма для нашего общества настолько необратимы, что неизбежно приведут к новому движению качелей. Импульс даст растущий средний класс. Например, начат запуск программ ипотечного кредитования. Это принципиально поменяет модель поведения молодого поколения. Потому что ты получаешь возможность купить квартиру и машину сейчас, а не через десять-двадцать лет, но при этом становишься должником. Появление чувства ответственности неизбежно. Кроме того, сейчас открываются серьезные миграционные возможности. Россия - страна, где наиболее высокий в мире процент квартир, находящихся в собственности граждан. Да, это подчас жуткие хрущобы, но это собственность. И если все последние годы эти граждане были жестко привязаны к ним, то теперь появляется возможность их продажи, залога и тому подобного. Это все тоже увеличивает вовлеченность наших граждан в бизнес-процесс. Некоторое время назад перетащить человека из Курска в Смоленск было практически невозможно, потому что он был уже обустроен огромным количеством бытовых и прочих немобильных льгот и услуг. Сейчас все меняется. Это означает, что начинается бурный отток лучших кадров из депрессивных регионов в регионы активные. В ближайшие пять-семь лет вырастет совершенно новое поколение людей, более динамичное, более мобильное, более ответственное. Все это приведет к быстрому развитию среднего класса, малого и среднего бизнеса.
- Похоже, что государство, управляя сырьевыми активами, пытается как минимум профинансировать выполнение всех своих социальных функций. Нет ли риска, что оно пойдет еще дальше - к построению полноценного госкапитализма?
- Риски всегда есть. Капитализм тем и отличается от социализма, что риски намного больше.
Но для перехода к госкапитализму у нынешнего российского государства пока нет управленческой мощи. Для решения таких задач нужны кадры, а грамотного менеджмента в России катастрофически не хватает. Не хватает людей, которые могут управлять системно, решать сложные задачи. Ведь здесь нужна не революция, а эволюция. А это уже вопрос мудрости элиты, ее умения управлять страной, готовности видеть далеко вперед, способности проводить изменения в стране такого масштаба и с населением, на ментальном уровне совершенно разношерстным. Это ключевой вопрос - насколько государственная и бизнес-элита готова к таким изменениям всей системы. Сейчас не завершен процесс формирования самой элиты, он будет идти, думаю, еще пять-семь лет. А выбор между капитализмом и госкапитализмом это вообще перспектива 2015─2020 года.
Почему продаются российские бизнесы
- В прошлом году мы заметили такую тенденцию: владельцы многих компаний продают или пытаются продать свой бизнес. Причем это компании среднего уровня. С чем это связано - с тем, что люди боятся усиления роли государства, или просто они достигли потолка в своем развитии?
- Этому явлению можно дать несколько объяснений. Например, некоторые собственники проявили свои таланты в операциях финансового, посреднического и лоббистского толка. Для них интерес в основном состоит в том, чтобы совершить сделку, осуществить план слияния активов, они считают себя здесь лучшими. И продажа готового бизнеса для них очевидное и естественное завершение таких операций.
Другая весьма важная причина выхода из бизнеса - конъюнктурная. 2005#8722;й и 2006 год - наиболее спокойные политические годы и очень благоприятные в экономическом плане. И выход в кэш после десяти- или пятнадцатилетнего напряжения сил - совершенно разумная стратегия для любого бизнеса в любой стране.
Кроме того, я думаю, что продажа части бизнеса есть элемент моды. Это сейчас очень модно - выйти на рынок с IPO.
- Часто после IPO собственники выражают явное или неявное желание продать не только небольшой пакет акций, но и контроль, причем в основном западным инвесторам.
- Многие выстроенные бизнесы носят долгосрочный характер, однако их дальнейшее развитие связано с работой на высококонкурентных рынках. Весьма часто их владельцы достаточно хорошо понимают, что им не догнать конкурентов, в первую очередь западных, без огромных технологических изменений. Те из них, которые плотно занимались стратегией развития собственного бизнеса, убеждаются, что без серьезных вливаний, без серьезных инвестиций и в разумные сроки они не смогут сделать его конкурентным. И они идут на продажу или на объединение.
- Вот именно это и пугает больше всего. Хочется, чтобы наши бизнесмены ставили себе цели и достигали их. Ведь конкурентные преимущества с неба не падают, они создаются собственными руками. Когда же на первом серьезном препятствии у наших бизнесменов опускаются руки - это огорчает. Мало кто из них готов умереть, но сделать из своей компании мирового лидера.
- Действительно, у многих наших бизнесменов есть страх перед серьезными трудностями и нет желания заниматься их преодолением. Но это текущий уровень амбиций российского бизнеса. Пятнадцать лет назад амбиции Sаmsung и LG вызывали в мире смех и пренебрежение. Сейчас это безусловные лидеры мирового рынка. Десять лет назад никто и предположить не мог, что чилийские компании смогут составить конкуренцию французским в области производства вин. Сейчас чилийские вина теснят и французские, и итальянские по всему миру.
Семьдесят лет частные амбиции в нашей стране пресекались довольно жестко. Так откуда взяться высоким амбициям у элиты, предпринимателей и госчиновников?
Макроэкономическое следствие неамбициозности элиты
- В начале девяностых российская экономика носила чисто экспортный характер. Мы гнали на внешние рынки сырье, все, что получали, проедали на импорте. Сейчас активно идет процесс импортзамещения во многих отраслях - строятся новые заводы, которые делают пленку, фанеру, бутылки и прочее. Однако этот процесс носит несуверенный характер, то есть основная масса инвесторов - западного происхождения.
- Это проблема серьезная и действительно очень непростая. Конечно, такое импортзамещение действительно лучше, чем то, что было в девяностых. Это хорошо хотя бы потому, что построенный завод нельзя разобрать и увезти обратно. Но это не является решением всех проблем для суверенной страны. Почему? В первую очередь потому, что такая структура экономики не способствует формированию промышленной элиты этой страны. Не той элиты, которая управляет сырьевыми ресурсами и распределяет среди пенсионеров и учителей доходы от их продажи, а элиты, которой будет привычно обслуживать внутренний спрос.
На мой взгляд, импортзамещение, о котором вы говорите, на самом деле даже полезно - в смысле хорошей конкуренции. Если наш бизнес ее выдержит, тогда уже можно смело пробовать себя и на внешних товарных рынках.
- Получается, что это опять вопрос уровня амбиций наших бизнесменов.
- Безусловно, вопрос амбиций тут ключевой. Конечно, все наши бизнесмены хотят быть первыми. Только есть проблема: с кем себя сравнивать - с соседом по улице или со списком в Forbes? Они уже научились быть первыми парнями на деревне. Только вот чтобы быть первыми в абсолютном смысле, чтобы с этим первенством соглашались все - тут только денег на счете мало. Нужно зарабатывать общественное признание своего труда и своей компании как самой эффективной в своей области.
- Видимо, взрастить такие амбиции у наших бизнесменов быстро не получится?
- Я начинал бизнес в 1991 году и предполагал, что за десять лет в России можно создать эффективный и мощный фондовый рынок. Но я ошибся. Да, мы кое-чего добились. Но сейчас я отдаю себе отчет в том, что нам потребуется еще двадцать-двадцать пять лет, прежде чем российский фондовый рынок заработает по-настоящему - как доминирующий механизм по перетоку капитала. С начала перестройки получается сорок лет развития. Я думаю, решение проблемы низкого уровня амбиций российского бизнеса в целом потребует не меньшего времени.
Дмитрий Сиваков
"Эксперт" No1-2
16.01.2006
http://www.expert.ru/printissues/expert/2006/01/interview_vardanyan/
