Президент НК "Транснефть" Семен Вайншток не забыл о своем родстве с нефтяниками. И тем не менее в противостоянии с государством он не на их стороне
- Семен Михайлович, прошло чуть больше года с тех пор, как вас утвердили на должность президента компании "Транснефть". Начало было достаточно скандальным - все помнят легендарную циркулярную пилу, с помощью которой проходило утверждение. Что сделано за это время, какими достижениями вы гордитесь и чем доказали свою непричастность к "семье" - ведь именно ею, как утверждала пресса, управлялась пила?
- Мы ничем не гордимся и ничего не опровергаем, мы просто работаем. Из плоскости слов переводим планы в область действий. Вместо того чтобы рассуждать о трубопроводе вокруг Чечни, построили его. Вместо восемнадцати месяцев за пять и вместо 320 миллионов (такая цена и такие сроки были заложены в первоначальный план) за 123. После девяти лет разглагольствований о Балтийской трубопроводной системе (БТС) начали ее строить.
Кроме того, я считаю очень важным, что за это время мы сумели разобраться, что представляет собой "Транснефть", какие у нее существуют технологические и структурные проблемы. Еще до начала всех новых проектов только за счет улучшения организации процессов мы увеличили пропускную способность трубопровода на Новороссийск с 32 до 42 миллионов тонн.
А что касается причастности или непричастности, пусть говорят, наше дело работать. Впрочем, по поводу пилы, которая ко мне приклеилась уже слишком плотно, я могу объяснить. Когда наша команда вошла в офис "Транснефти" (естественно, безо всякого взлома, а нормальным путем), мы обнаружили, что усилиями моего предшественника работа полностью саботирована. Закрыты все кабинеты, вынесена печать, персонал отсутствует - все поголовно в больницах и отпусках. Тогда, чтобы начать работу, мы вызвали службу спасения - знаете, 911. Спасатели приехали со всем обычным снаряжением, в том числе и с пилой, но для того, чтобы открыть кабинет первого зама, пила не потребовалась - открыли и так. Мы тогда нарочно обратились именно к спасателям - чтобы предотвратить черный пиар, который все равно на нас полился после. Дескать, Вайншток урон наносит имуществу, двери пилит. Конечно, по сравнению с этим проступком паралич компании государственной важности - просто ерунда.
- Вы говорили о повышении эффективности компании. Что под этим имеется в виду? Вашего предшественника, например, обвиняют в том, что у него "усушка-утруска" нефти в трубе была подозрительно высокая...
- Давайте договоримся: я о своем предшественнике не говорю - ни плохо, ни хорошо. Последний год во время транспортировки уровень потерь не превышает технологически допустимого.
- А раньше превышал?
- Мы же договорились.
- Еще говорят, что частью потерянной нефти торговал торговый дом "Транснефть", и даже для этого специально был создан...
- Ну это уж все равно что обвинять в подобном центр космических разработок, созданный при каком-нибудь институте. ТД "Транснефть" создавался не для того, чтобы торговать нефтью, а для того, чтобы снабжать "Транснефть" всем необходимым - трубами, оборудованием для ремонтных работ и так далее. Исполнять, другими словами, снабженческие функции. Правда, раньше он торговал, и даже не только нефтью, а всем подряд - сахаром, маслом, стройматериалами. Сейчас мы это все расчистили, и у торгового дома осталась только одна квота по торговле иракской нефтью, да и та небольшая: за полгода мы продадим 2 миллиона баррелей иранской нефти, а "ЛУКойл", к примеру, - 10 миллионов.
- Как вы относитесь к перспективе приватизации "Транснефти", о чем давно уже говорят? Какая из компаний могла бы претендовать на роль хозяина "Транснефти"?
- Во-первых, все говорят, а никто еще этого говорящего не назвал по фамилии. Кто говорит-то? В принципе, моя позиция состоит в том, что "Транснефть" категорически нельзя приватизировать. Я считаю, что "Транснефть" должна оставаться естественной монополией и быть полностью государственной компанией. Только государственная компания может думать на пять, десять, пятнадцать лет вперед. Вот мы и думаем: к примеру, предвидя, что через очень непродолжительное время возникнут проблемы с Босфором, строим новые направления. Хотим нивелировать эти проблемы с помощью новых направлений - БТС, Адриатика, иранское направление.
- Но ведь нефтяники тоже понимают это, и никто не оспаривает важность строительства новых направлений. Только они хотят подходить к проектам с коммерческих позиций: поскольку они их оплачивают, они же хотели бы иметь адекватные своим вложениям доли.
- Это вы про БТС? Вопрос с Балтийской трубопроводной системой уже решен - это будет на сто процентов государственная компания, а нефтяники отнесут затраты на ее строительство на себестоимость, и деньги к ним вернутся.
- Вы думаете, что больше скандалов по этому поводу не будет?
- Думаю, будут. Но сколько бы их ни было, вопрос не будет решен иначе. Транспортировка нефти должна быть государственной.
- Но ведь уже сегодня есть альтернатива государственным трубопроводам. "ЛУКойл" строит собственное экспортное направление.
- Это он так думает.
- То есть?
- Я уже высказывал свою позицию Алекперову. Пусть "ЛУКойл" строит трубопровод - его пример будет другим наука. Пироги должен печь пирожник, а сапоги шить сапожник. Не могут нефтедобывающие компании строить трубы - у них задачи другие и опыт другой. Пускай все вспомнят опыт Коми - какая там была экологическая катастрофа, - а там был всего лишь неправильный подход к эксплуатации внутрипромысловых труб! Что уж говорить о способности нефтяников осуществить более сложные проекты. Да и что "ЛУКойл" построил - 13 километров труб, было бы о чем говорить!
- Однако вы же поддерживали инициативу ЮКОСа, который будет строить трубу в Китай?
- Это кто вам сказал? Одно дело финансирование, другое - строительство и третье - эксплуатация. ЮКОС не будет строить трубу. Мы будем ее строить, а ЮКОС и другие нефтяные компании - гарантировать необходимые объемы нефти.
- Но ведь вы же обслуживающая организация, вы должны исходить из интересов компаний, которые вы обслуживаете! К тому же они получают большую прибыль, стало быть, больше, чем вы, платят налогов государству, а это еще один резон, чтобы исходить из их интересов...
- Нефтяных компаний 250 штук, а "Транснефть" одна. Что хорошо для "Транснефти", то хорошо для государства. По поводу БТС, к примеру, есть множество позиций: "Сургутнефтегаз" говорит, что БТС не нужна, "ЛУКойл" просит изменить направление. Мы же исходим из государственных интересов, а потому делаем так, как делаем.
К тому же сравнение по признаку "кто больше платит налогов" некорректно. Они продают нефть, все время растущую в цене. А я на жестко ограниченном тарифе. Более того, тариф этот в процентном отношении к цене нефти все время падает. Два года назад тариф составлял 12,8 процента от цены нефти, сейчас - 2,7 процента. Только в последнее время нам удалось переломить эту тенденцию, опять же под аккомпанемент нефтяников.
А ведь я им не устаю повторять, что если у них не будет инфраструктуры, то через несколько лет они станут богатыми нищими: огромные количества нефти и отсутствие возможности ее транспортировать. Я честно рассказываю им о том, в каком состоянии находится трубопроводная система, сколько инвестиций нужно. И после этого предлагаю им самим выступить с инициативой поднятия тарифов.
- А они вам в ответ не предлагают в другом месте выступить с инициативой поднятия квот на экспорт нефти для добровольцев?
- Предлагают. Только вы же поймите: квотами занимаются совсем другие люди и в совсем других местах. Раньше этим занималась межведомственная комиссия, теперь - чиновники более высокого ранга (и это хорошо, потому что возможностей для коррупции в этом случае будет меньше).
- И тем не менее право голоса вы в этих местах имеете. Готовы ли вы пойти на компромисс с теми, кто выступит с инициативой поднятия тарифов?
- Нет, ни на какие компромиссы я не иду. Ну и они, правда, тоже с инициативами не выступают.
- Семен Михайлович, ведь вы же нефтяник, отчего вы демонстрируете такую нелюбовь к своим бывшим коллегам?
- Вы считаете, я не люблю нефтяников?
- Нет, я-то как раз считаю, что в глубине души вы их любите, просто правила игры обязывают вас делать вид, что вы совсем не намерены входить в их положение и в их проблемы.
- Да, это правда. В жизни я со многими руководителями компаний общаюсь и даже дружен. Я им так говорю: я с вами одной крови. Но правила игры такие: если ты вошел в чье-то положение, ты проиграл. Они имеют право не входить в мое положение, а я имею право не входить в их положение.
- Но ведь есть еще и политика. Вот никто не хотел войти в положение BP Amoco, а она взяла и поддержала проект "Баку-Джейхан" вместо того, чтобы поддержать КТК.
- Знаете, я так скажу. Если какой-то злой человек пожелает проблем бедной, обиженной BP Amoco, то пусть BP Amoco пойдет в Джейхан, построит трубопровод, и там ее обидят еще раз. Сейчас в Азербайджане падение объемов добычи. Для того чтобы сохранить экономическую привлекательность проекта, они уже изменили направление трубопровода Баку-Джейхан, пустив его через Актау (Казахстан). То есть пытаются подтянуть казахские объемы нефти. И все понимают, что причины этих попыток в том, что предполагаемые собственные запасы не подтверждаются. И я думаю, что политики в этих вопросах никакой быть не должно. Если есть экономическая целесообразность - вкладывать деньги, если нет - нет. А из соображений "нас тут обидели - мы туда пойдем" дела не сделать.
У меня как-то была встреча с советником министерства торговли США Яном Калицки. Он спрашивал меня о моем отношении к проекту "Баку-Джейхан". Я ему сказал, что отношение мое крайне положительное: "Вы вбухаете туда два с половиной-три миллиарда долларов, а потребитель выберет лучшее - то есть нас".
- И все же поговорим о цифрах. Насколько эффективнее стала работать компания в последний год?
- Смотрите сами. За девять месяцев 1999 года компания получила чистой прибыли 7,710 миллиарда рублей, а в этом году за аналогичный срок - 12,719 миллиарда. А за весь 1999 год прибыль составила 8,569 миллиарда, а в этом году мы ожидаем прибыль примерно равную 17 миллиардам рублей.
- А почему же последние три месяца 1999 года так мало дали прибыли? Ведь это как раз время вашего назначения?
- За три месяца тенденцию переломить было невозможно. К тому же мало - это только по сравнению с этим годом. В этом году и мощностей введено больше, и компания работает эффективнее. А тогда мы просто не успели еще осуществить структурную перестройку. Думаю, в сравнении со следующим годом нынешние наши успехи тоже покажутся незначительными.
Екатерина Дранкина
"Эксперт" No49
25.12.2000
http://www.expert.ru/printissues/expert/2000/49/49ex-vain/
