Передача : Без дураков
Ведущие : Сергей Корзун
Гости : Аркадий Арканов
СЕРГЕЙ КОРЗУН: Сегодня вечером... всем добрый вечер, для абсолютно откровенного разговора обо всем, обо всем на свете мною был вызван Аркадий Михайлович Арканов. Добрый вечер, Аркадий Михайлович.
АРКАДИЙ АРКАНОВ: Добрый вечер.
С. КОРЗУН: Сначала историю, которую я слышал лично в эфире от человека, который какое-то время обладал даже большей телевизионной узнаваемостью, чем Вы. Он занимал государственный пост, он советовал делиться, и собственно, с этим девизом вошел как бы в эту жизнь...
А. АРКАНОВ: Я, кажется, знаю, о ком идет речь.
С. КОРЗУН: И вот этот самый человек сказал, что как-то был в Нью-Йорке, зашел в ресторан на Брайтон бич, настоящая история. Ну, не дословно, конечно, пересказываю, что было. Из глубины встает человек, раскрывает объятия, идет навстречу и говорит: Аркаша! Человек отвечает: да, нет, я вроде Лившиц. А, нет, не он, говорит. Нет, не Аркадий, Александр. Лившиц, говорит, тоже замечательно.
А. АРКАНОВ: Да.
С. КОРЗУН: С Нью-Йорком много связано у Вас? Кстати, аналогичная история есть?
А. АРКАНОВ: Есть, абсолютно и не одна. Был период времени, когда меня с Александром Яковлевичем действительно путали. До того момента, пока мы с ним не оказались в одной телевизионной передаче. Когда мы с ним сидели рядом, выяснилось, что ничего между нами общего нет. Тем не менее, меня путали, и это моя история, я ее рассказываю. Она пользуется на слушателях огромным успехом до сих пор. Когда в аэропорту шереметьевском, это было несколько лет соответственно назад, я вышел, и впереди меня шла какая-то пара средних лет. И она ткнула своего спутника в бок, указала на меня и сказала: смотри, смотри, вон Лившиц идет. Он посмотрел на меня, говорит: какой Лившиц, какой Лившиц? Она говорит: какой, какой, из "Белого попугая".
С. КОРЗУН: (Смех).
А. АРКАНОВ: Было, было. И ни один такой случай.
С. КОРЗУН: Абсолютная узнаваемость нравится Вам? Пугает?
А. АРКАНОВ: Вы знаете, если говорить откровенно, а раз уж мы говорим откровенно, то она приятна, когда тебя узнают. Но как я всегда говорю, когда тебя узнают с хорошими целями. Тогда это действительно приятно. И если человек, который волею судьбы, волею, не знаю, телевидения, случая оказался узнаваемым чисто физически, это еще ни о чем не говорит, это не говорит об этом человеке ничего, кроме того, что его узнают. То тот, кто говорит: фу, я не могу, это мне надоедает, лукавит. В принципе, всем приятно, когда его узнают на улице, в транспорте, где угодно, в другом городе, в другой стране, это всегда очень приятно. Другое дело, что не все соблюдают такт в этом общении. Одно дело, когда подошли, поздоровались, там автограф. Но когда начинают донимать, не понимая, что, ну, это и время отнимает и все...
С. КОРЗУН: Хочется иногда в глуши спрятаться, потому что, ну, все по-разному к этому относятся. Иногда такая узнаваемость, она просто пугает. Ну, скажем, с девушкой там под ручку пройти сложно, наверное, по улицам, где каждый второй узнает.
А. АРКАНОВ: Да, не скрою. Это бывает сложновато. Это бывает сложновато человеку семейному. Если с кем-нибудь, да, непременный вопрос, а кто это, а что это. И однажды была какая-то презентация. И со мной была моя приятельница. И автографы набежали со всех сторон, стали нас снимать. И был Миша Жванецкий рядом. Я говорю: Миш, встань рядышком. И мы встали. Он встал, поставили эту мою приятельницу между, фотографы снимают. Я говор, в крайнем случае, ты будешь говорить, что это моя девушка, а я буду говорить, что это твоя девушка. Так мы с ним...
С. КОРЗУН: (Смех). О Вашей личной жизни вообще много легенд ходит. Причем плохих-то вроде я не встречал. Такие они все симпатичные. Но это факт, да, что Вашей первой женой была Майя Кристаллинская?
А. АРКАНОВ: Да, это было. Это был короткий период времени. И это было давно. Это был 1957 год.
С. КОРЗУН: Ничего себе, рано начали.
А. АРКАНОВ: Да. Ну, мы познакомились, как раз, в канун этого первого международного фестиваля молодежи и студентов в Москве на концерте. Она была в ЦДРИ тогда, она только начинала. А я был в медицинском институте в капустнике. И мы представляли свою программу, и они представляли свою программу. Там познакомились. И как-то очень быстро все это произошло.
С. КОРЗУН: Т.е. Вы пролечили ее, говоря современным языком. Обаяли.
А. АРКАНОВ: Поверьте мне, это было, я даже помню, мы познакомились с ней 30 апреля, а первого июня уже расписались. Вот так. Какая была быстрота. А до этого мы раза три или четыре встречались с ней и гуляли по ночной Москве, как принято было тогда говорить.
С. КОРЗУН: Ну, про Вашу феноменальную память тоже легенды ходят. То, что все телефоны в голове храните. Ну, помните... А сколько у Вас всего было жен?
А. АРКАНОВ: У меня три. Три, т.е. одна до сих пор. Ну, я женат. Ну, к сожалению... ну, с Майей мы расстались по обоюдному согласию. Ну, просто, видимо, мы поторопились. Но остались в очень хороших отношениях до конца ее дней. У нас были очень хорошие отношения. И у нее с моими родителями. И всегда мы встречались...
С. КОРЗУН: Т.е. вот тот идеальный вариант, когда остаетесь друзьями без сожаления, без проблем, без всяких конфликтов.
А. АРКАНОВ: Но после нее у меня, как я говорю, у меня была основная женщина моей жизни. Она и мама Василия, моего сына, и не все было гладко. Я могу сказать абсолютно откровенно и четко, что да, конечно, я ее очень любил. Не все у нас было гладко в этой жизни с ней. Но она тоже в 92-м году ушла из этой жизни. Сейчас я женат третий раз.
С. КОРЗУН: Где-то встречал историю, как про Вашу официальную жену, которая уехала во Францию и про второго ребенка, который у Вас есть.
А. АРКАНОВ: Нет, нет.
С. КОРЗУН: Расскажите, как это...
А. АРКАНОВ: Это не официальная жена. Это второй мой ребенок, он живет в Париже. Я был в то время, если говорить серьезно, я был уже в официальном разводе на то время. И у меня возник такой, ну, как же молодые люди еще достаточно были, роман. И плодом этого романа явился вот мальчик, который родился, но она была, и остается, она живет в Париже, и он живет в Париже. Ему уже 29 лет. И я был у него на свадьбе.
С. КОРЗУН: Т.е. поддерживаете отношения.
А. АРКАНОВ: Да, конечно, он знает, что я его отец. Никто ничего не скрывал. Но она, так сказать, как Вам сказать, она смолоду такая убежденная франкоманка.
С. КОРЗУН: Т.е. не француженка.
А. АРКАНОВ: Нет. Она из Севастополя. Она здесь была в Москве. Работала, она по вопросам культуры, кинематографии. Она хорошая журналистка и специалистом большим. Но Францию обожала, и была влюблена. И поначалу она была католичка. И ее наставник просто сказал, что вот она встретит такого человека, как я, и родится сын, его нужно будет назвать Пьером, или Петром. И что он должен будет окончить Парижский университет. Она себе вбила эту идею. Это кажется, как новелла. На самом деле, это так и есть. Через 2,5 года она вышла замуж за француза, уехала туда, там она рассталась с этим французом очень быстро, но осталась там. И вот она. Ну, она приняла сейчас христианство, но она там живет. И вот Пьер, он француз. Он говорит по-русски. Не могу сказать, что он, как Пушкин говорит по-русски, но он замечательно, прекрасно, нормально общается. И вот я него был на свадьбе. Что меня совершено убило, что на свадьбе меня представили одной пожилой женщине. А ведь он тоже женился, крови российские у невесты. Но они уже натуральные французы, еще той эмиграции сразу после революционной. Какие-то там от Лопухиных, вот такие вот. И вдруг меня представляют женщине, познакомься, это... Познакомились, абсолютна француженка, и ничего почти по-русски не говорит - правнучка Распутина. Вот это вот...
С. КОРЗУН: Какая милая история.
А. АРКАНОВ: Вот это вот то, что когда-то говорил Виктор Борисович Шкловский. Это вот это вот прямое рукопожатие через историю. Вот оно, правнучка Распутина.
С. КОРЗУН: А старшего сына своего французский заставляли учить, тоже где-то встретил эту историю, это тоже сами увлеклись Францией, французским языком?
А. АРКАНОВ: Нет, старшего сына Василия, я не французскому учил. А английскому.
С. КОРЗУН: Значит, там уже напутано в анналах интернета.
А. АРКАНОВ: Нет, нет, нет.
С. КОРЗУН: Т.е. изначально английский. А, по-моему, Василий в каком-то двойном интервью с Вами утверждал, что, сначала роде учил английский, потом французский...
А. АРКАНОВ: Ничего. Английский. Французский он самостоятельно потом брал, уже обучаясь в университете. А постольку, поскольку у меня была и остается языковая дыра в моем образовании, в моей жизни. Ну, такое было время военное, не до учения языка, изучения, тем более, мы, значит, война была с Германией, а мы в школе учили немецкий. Зачем это нам было нужно, и, конечно, мы это все отрицали пацаны маленькие. И нам это не нужно было. Отношение к изучению языка было, как к какой-то нагрузке. Вот и в институте то же самое было. Но я язык не взял. Ну, на улице где-нибудь в какой-нибудь англоязычной стране я могу объясниться и пойму, что мне в ответ на мой вопрос скажут. Но не больше. И вот этот пробел, когда Вася у меня родился, я решил восполнить, чтобы у него этого не было. И поэтому он с 3 лет начал предметно заниматься английским с помощью преподавателя. И менялись преподаватели. И когда он поступил на факультет журналистики. И он опоздал на экзамен по английскому.
С. КОРЗУН: Это у меня была личная аналогичная история.
А. АРКАНОВ: Он опоздал. И вошел. И по-английски стал с ними разговаривать, объясняя, что он опоздал и просит прощения. Я они сказали ему: это факт. Зачетка у Вас с Вами? Т.е. Ваш лист. Он говорит: да. Давайте. И они подписали ему. И все.
С. КОРЗУН: Аркадий Арканов гость программы "Без дураков". Ну, вот выучился английскому и уехал от Вас в 93-м, даже думал, что навсегда уезжает.
А. АРКАНОВ: В 93 году, да, в 93-м
С. КОРЗУН: К тому времени уже и брат Ваш младший, медик, да...
А. АРКАНОВ: Брат мой меньший, да.
С. КОРЗУН: И мама уже перебрались в Соединенные Штаты. А Вы-то чего здесь задержались, известный писатель, запрещенный к выезду?
А. АРКАНОВ: Видите, какая вещь. Я отношусь к категории людей, которые... Ну, как бы Вам сказать, мое занятие литературное. Мое общение на том языке, на котором я что-то сочиняю, что-то пишу и общаюсь с людьми. И для меня вообще любой мой труд, и любое занятие в этом плане, это сравнивается с воздухом, с дыханием. Потому что для меня то, что я пишу это выдох мой. А вот то, как меня понимают и воспринимают, это мой вдох естественный. Поэтому я не могу себя представить в другой стране. Ну, не могу, потому что я буду только выдыхать.
С. КОРЗУН: Но в Америке раз 30 или 40 были. Нью-Йорк - любимый город.
А. АРКАНОВ: Ну, видите в чем дело. Я был, и много раз бывал. Но я не представляю, как бы я мог жить постоянно в Америке. Мне приятно приезжать туда на некоторое время. Но жить постоянно я бы, наверное, там не мог. Ну, опять же потому что, ну, может быть, это мой характер. Мне бы хотелось. если бы я жил в Америке, чтобы обо мне знала вся Америка. Но это исключено. Мой друг Вася Аксенов, который тоже много лет жил в Америке, известный писатель. Тем не менее, я не могу сказать, что Америка знает, кто такой Василий Аксенов. А без этого трудно.
С. КОРЗУН: Мы возвращаемся к началу. Да, творческому человеку очень важно, чтобы о нем знали, и чтобы о нем говорили.
А. АРКАНОВ: Конечно, потому что все эти разговоры о том что не важно, я должен писать, это мое дело. И меня меньше всего интересует успех или не успех. Все это неправда, на самом деле. Вот заходит часто разговор об азарте. И вот у творческого человека, откуда у Вас азарт игровой. Я говорю, потому что азарт, он и у творческого человека существует. Только он называется, может быть, по-другому. Хотя это тот же биологический азарт. Человек пишет. На подсознательном уровне он пишет для того, чтобы это прочлось кем-то, или было услышано и имело бы успех у того, кто это прочитал или услышал. И вот тогда он считает, человек, который это создал, что он победил. Это и есть азарт.
С. КОРЗУН: Об азарте. Вы игрок? Бега? Карты? Казино?
А. АРКАНОВ: Было. Бега были. Кончились давно.
С. КОРЗУН: Почему? Скакунов не осталось, или драйв прошел?
А. АРКАНОВ: Да нет, я вдруг стал себя ловить на том, это было начало 70-х годов, когда у меня закончился. Ну, я 7 лет ходил на ипподром, заболел сразу.
С. КОРЗУН: Кто-то привел, наверное...
А. АРКАНОВ: Конечно, привел меня Гладилин Анатолий. Большой был любитель. Георгий Садовников. Все были писатели, мои друзья. Они меня привели на ипподром. Я быстро подсел, как говорят в таких случаях. А потом с Ширвиндтом, с моим другом, с Александром Анатольевичем мы уже совсем сходили с ума. Приходили за полтора часа на ипподром, с секундомерами, замеряли этот тренировочный весь процесс. И постепенно я так увлекся этими бегами, что стал ловить себя на одной мысли, и это мне уже сразу стало нехорошо. Там было очень много, заходили очень много молодых, красивых девушек, женщин. И я вдруг поймал себя на том, что они меня уже, как женщины не интересуют, а интересуют просто как игроки. Какие они делают ставки, в какой кассе, на какую лошадь. И когда я почувствовал...
С. КОРЗУН: Условный инстинкт уходит.
А. АРКАНОВ: Да, и когда я почувствовал, что э-э-э...
С. КОРЗУН: Натура уходит.
А. АРКАНОВ: Спокойно, спокойно. И вот как-то я завязал, как говорят, с бегами. Ну, а карты это были домашние в основном карты тогда. Я играл в преферанс...
С. КОРЗУН: Проигрывать не любите?
А. АРКАНОВ: А кто любит проигрывать? Скажите, пожалуйста?
С. КОРЗУН: Ну, никто не любит, наверное. Но некоторые относятся к этому достаточно спокойно.
А. АРКАНОВ: Спокойно относятся те люди, у которых либо нечего проигрывать, поэтому с них нечего взять, они просто проводят время. Или те люди, у которых огромные деньги. И проигрыш...
С. КОРЗУН: Не существенен.
А. АРКАНОВ: Не существенен для них. И чем больше у человека денег, тем менее существенен для него проигрыш. Это я уже по опыту знаю. Но карты изредка покер классический. А потом, когда возникли казино, я, как человек склонный к азарту, конечно, я люблю и в казино сходить. Это не значит, что я бегаю по всем казино. Но есть у меня одно, там два казино в Москве. Ну, если я приезжаю в Штаты, если я оказываюсь, то есть возможность в Атлантик-сити слетать, слетаю, в Лас-Вегас слетать, слетаю. Вот, по возможности.
С. КОРЗУН: А что именно? Ну, не автоматы, наверное, рулетка там или что? Двадцать одно?
А. АРКАНОВ: Я боюсь рулетки, Вы знаете, она меня очень заводит. Потом рулетка требует больших денег. А я заранее должен сказать всем, кто меня сейчас слушает. И Вам в том числе. Что не верьте никаким слухам. Обычно считают, что если вот писатель известный человек, его узнают на улице, то у него куча денег, и он ни в чем не нуждается. Все это большая неправда. Я очень даже считаю каждую свою копейку, и каждый рубль. Поэтому я не гуляка в казино.
С. КОРЗУН: Игрок.
А. АРКАНОВ: Но мне нравится. А почему я не играю на рулетке или редко? Потому что она требует все-таки, чтобы получить удовольствие от рулетки полное, нужно иметь много денег, потому что по мелочи...
С. КОРЗУН: А сколько можете позволить себе проиграть? Или ничего не позволяете, и каждый проигрыш воспринимаете, как трагедию?
А. АРКАНОВ: Нет, Вы знаете, для меня всегда, если говорить об играх, то для меня главное, я всегда привожу простой пример. Вот у человека есть свободная сумма денег. Свободная, это что я называю свободная сумма денег. Это та сумма, потеряв которую, так или иначе, купив что-нибудь, приобретя что-нибудь, или проиграв ее, или проспорив, не важно, потеряв, Вы свой бюджет не колеблете. Он остается. И Вы ничего от этого не теряете. Ну, конечно, было бы приятнее, если бы Вы эти деньги не потеряли. Но, тем не менее, вот человек, который может в этой ситуации купить костюм и получает от этого удовольствие. А другой человек, которому, ну, у него есть костюм, ну, у него другое удовольствие. Он хочет эту сумму отнести и попробовать там пощекотать себе нервы и вызвать приток адреналина за игрой на рулетке в казино или на слот машине, на автомате. Ну, почему же? Но и тот и другой будут абсолютно не правы, если они последние деньги потратят на костюм, а завтра в полном смысле слова ему уже нечего будет есть и его семье. А этот проиграет в казино. Для меня это одно и то же.
С. КОРЗУН: А Вы зарабатывать приходили в казино? Вот с мыслью о том что вот нужны деньги, пойду-ка сыграю.
А. АРКАНОВ: Нет, этого никогда не было. Да это бессмысленно, Вы понимаете. Это как раз самая большая беда в ментальности многих наших людей, которые уходят в казино и бегают по автоматам. Потому что вот это ощущение, что вот оно чудо сейчас свалится. Вот это в сказках наших. Там жар-птица, цветик-семицветик. золотая рыбка, щука у Емели. Это все сказки. Это все в сказках отражено. В жизни так не бывает. Можно, конечно, прийти в казино и выиграть какую-то большую сумму, значительно превышающую ту, с которой ты пришел, а, может быть, даже в сто раз превышающую. Но это редчайший случай. Так называемый Джек Пот бывает крайне редко. Это бывает раз в 100-150 лет с невероятно маленькой долей. Вероятность минимальная. А у нас вот существует мнение, что можно прийти, кинуть там 20-30 рублей в автомат, или 100 проиграть в автомат в надежде, что он Вам выдаст сейчас 100 000 долларов. Не будет этого никогда, если человек хочет выиграть 100 000 долларов, он должен прийти, есть такие люди, их много, и он должен иметь в кармане, по крайней мере 50 000 долларов. чтобы попытаться выиграть 100. Но должен знать, что он потеряет их скорее, чем выиграет эти 100. А человек, у которого последние 30 или 100 рублей, и он сует их в автомат и думает, что он сейчас обогатится. Глупость.
С. КОРЗУН: Когда выигрываете, как, празднуете? Друзей зовете, щедрые чаевые даете?
А. АРКАНОВ: Нет, конечно, во-первых, у меня никогда не было таких выигрышей, чтобы я звал друзей.
С. КОРЗУН: Разделить.
А. АРКАНОВ: Да просто любой выигрыш, как Вам сказать, материальный, не материальный точно так же, как угадать, допустим, результат какого-то матча, или тура футбольного или какого-то, я его угадываю, и он не связан с деньгами. Я получаю огромное удовольствие от того, что я это сделал. То же самое у меня и в казино. Поверьте мне, что если идет разговор об играх, ведь у нас почему-то считается, что порочен этот азарт. Но ведь все игры, они денежные. И спорт весь денежный. Никто просто так... Есть, конечно, любители, которые просто так играют в теннис. Это спорт. Это особая вещь. Но по большому счету... Шахматы тоже. Видите в чем дело, возьмите на этих скамеечках в парках, где играют пожилые люди. Что они просто так играют? Нет, по рублику, по трешечке каждая партия. Ну, это, так сказать, условная такая плата. Но любой выигрыш, любой человек играет для того, чтобы выиграть. Любой человек принимает участие в любом соревновании для того, чтобы победить и занять какое-то достойное место. То же самое у меня, если мне удается что-то выиграть, я чувствую приток сил, мне хочется действительно там отметить, пойти куда-то тут же выпить и вот тут надо быстро уходить. Потому что хочется после того, как ты выпил вернуться опять и...
С. КОРЗУН: И доиграть, и выиграть.
А. АРКАНОВ: И в этот момент ты оставляешь все, что у тебя было. Плюс еще и то, что у тебя и не было. Не дай Бог, если тебе еще придет в голову занять у кого-то. Это конец. И тому, у кого ты занял, и тебе, потому что это, как правило, 99%, на занятые деньги играть нельзя, ты их проиграешь тоже.
С. КОРЗУН: Аркадий Арканов. Аркадий Михайлович, ну, Вы человек совершенно по всем Вашим привычкам - курите, да, выпить позволяете себе...
А. АРКАНОВ: Ну, как Вам сказать...
С. КОРЗУН: В игры играете азартные. Глаз еще, уже блестит при взгляде на молоденьких девушек, и при этом вроде как зависимость на зависимость вот да вот это все сидит. А Вы вот производите впечатление почему-то в общем независимого и совершенно свободного человека. Как изнутри то себя чувствуете?
А. АРКАНОВ: А Вы знаете я не чувствую себя зависимым. Вот ни в одной из перечисленных Вами категорий я не чувствую себя зависимым, нет. И я Вам скажу. Тут дело не в возрасте. Я и раньше никогда не чувствовал себя зависимым от этого. Дело в том, что, допустим, берем мы курение. У меня нет наркотической зависимости. Для меня курение, это некий процесс, это какие-то условные уже рефлексы, без которых мне трудно обойтись.
С. КОРЗУН: Ну, перелет до Нью-Йорка выдерживаете?
А. АРКАНОВ: Элементарно. Перелет до Австралии я трижды выдерживал. И ничего. И у меня нет потребности, когда я знаю, что нельзя курить. И не хочется мне этого. У меня никотиновой зависимости нет никакой. Если я лег, вот я лежу. Не важно где дома, на скамейке, в парке, если я лежу уже, я в горизонтальном положении не курю. Я во сне, перед сном, если я не могу уснуть, я не курю. Нет, вот когда я сажусь за работу, когда я с кем-то разговариваю, что-то делаю, вот мне нужно, чтобы у меня была сигарета. Очень часто мне говорят: выброси, сейчас упадет пепел. Я даже не могу даже дотянуть эту сигарету до конца. Пепел падает. Я бросаю ее. А остаются пустые руки. Я должен опять. Вот что-то в этом, не знаю, что-то в этом есть. Хотя я знаю моих друзей, которые курят. Которые если летят в Нью-Йорк, допустим, тот же. Или не в Нью-Йорк, а на Дальний Восток или в Красноярск, в Сибирь, где нужно там больше двух часов пролететь, они договариваются со стюардессами, они там тихонечко где-нибудь там втихаря сделать несколько затяжек. А мне это совершено все равно. Поэтому зависимости нет как таковой.
С. КОРЗУН: Вы вообще всегда ценили вот эту независимость. Потому что в Вашей жизни был период, когда, мы вспоминали уже, не выездной. Там после публикации в "Метрополе", в этом сборнике. Период, когда официальные власти советские относились к Вам...
А. АРКАНОВ: Я был один из 23-х просто, кто попал в эту неприятную ситуацию.
С. КОРЗУН: Ну, и тогда как-то жизнь свободной, наверное, особо не назовешь. По крайней мере, после, скажем там 85-го, а уж после 91-го года точно, свобода то появилась или воля, как в российской традиции, намеренно. Ощутили это, как глоток свободы, или не внешняя свобода важна, как принято утверждать в русской культуре?
А. АРКАНОВ: Вот не внешняя свобода нужна мне. Не внешняя, а внутренняя. Я когда-то, я не знаю, я не претендую на философскую мудрость, но для себя, и для многих других определил, что такое свобода. Свобода... Нет слова "свобода" в общем понимании этого слова. Есть свобода первого этапа, примитивная свобода. И есть свобода в высшем своем значении.
С. КОРЗУН: Осознанная необходимость что ли?
А. АРКАНОВ: Да, формула эта известная.
С. КОРЗУН: Все учили.
А. АРКАНОВ: Да, у меня другая. У меня более простая. Первый этап, самый низший, самый примитивный. Это свобода только что освободившегося раба. Определяется она формулой, что хочу, то и делаю. Вторая свобода, высокая стадия уже. До нее нужно дожить, и, может быть, не одно поколение. Это определяется другой формулой, чего не хочу, того не делаю. Вот для меня эта свобода важнее всего.
С. КОРЗУН: Аркадий Арканов гость сегодняшней программы "Без дураков" на радио "Эхо Москвы". У меня бывают и сегодня есть какие-то домашние заготовки для Вас. Ну, потом спрошу тогда, потом задам Вам этот вопрос. Вот мнение о Вас, которое высказала, ну, наверное, Ваша коллега по цеху, Регина Дубовицкая.
РЕГИНА ДУБОВИЦКАЯ: В свое время, когда я еще только работала на радио, и только пришла на радио работать, у Аркадия Михайловича была на тот момент бешенная популярность. Я помню, как я из Крюкова должна была ехать в Москву, электричка не пришла, и машин не было. А мне надо на работу. И какой-то стоял старый москвичонок, я подошла к нему и стала упрашивать, чтобы он меня довез. И вот в разговоре почему-то я тогда сказала, что вот мне обязательно нужно успеть к определенному часу, потому что в студии меня должен ждать Арканов. Тот на меня такие глаза круглые сделал. Как, сам Арканов?! Короче, он меня бесплатно довез до метро Новокузнецкая. Там Гостелерадио было только за то, чтобы я у Арканова для него взяла автограф.
А. АРКАНОВ: Первый раз, кстати, слышу эту историю. Вообще, в первый раз слышу.
С. КОРЗУН: Я знаю, что Вы так немножко даже, я бы не сказал язвительно, но, в общем, Вы не особо участвуете вот в этих юмористических, больших тусовках. В мэйнстриме нынешнем.
А. АРКАНОВ: Нет, в этом я не участвую. Причем, не потому что я скажем, по каким-то своим соображениям говорю: нет, это никогда в жизни не буду, нет. Нет, пожалуйста, путь существует. Раз это востребовано, пусть это существует. А это востребовано. Чего тут греха таить, очень огромному количеству людей это нравится. Ну, и пусть нравится. Но у меня другое. И у меня другие люди мои меня слушают. И другая публика. И меня совершенно не волнует. Если раньше, когда существовала 16-я страница "Литературной газеты", знаменитый клуб "12 стульев". И если я помню те времена, когда ни эстрадные концерты, ни артисты, а те люди, которые назывались в полном смысле слова писателями и поэтами, собирали дворцы спорта, вот какая была публика. И не шутили, и не смеялись. а читали настоящие литературные произведения, и это имело бешенный успех и понималось. Сегодня я с моими рассказами понимаю, что я не могу соревноваться с тем, что сегодня востребовано.
С. КОРЗУН: Т.е. стадион не соберете?
А. АРКАНОВ: Я не соберу не пол стадиона. Я если соберу зал в Москве, в городе где-нибудь, куда меня приглашают время от времени, и там будет 500-800 человек, я буду доволен, потому что это будут люди, которые знают, для чего они пришли. И не случайные. Вот это мне важно.
С. КОРЗУН: Один из самых моих любимых Ваших рассказов или миниатюр. Я помню еще в 90-м году, когда "Эхо..." только стартовало. И старые наши слушатели вспомнят наверняка. Я не знаю, тогда было или не было опубликовано в письменном виде, но мы уже откуда-то брали, своровали, наверное, тогда еще не было таких зверских законов по авторскому праву. Да, собственно, и Вы, насколько я помню, бывали у нас в гостях, тоже не особо возражали. Миниатюра эта про центральный дом литератора, где там Пушкин, Гоголь, Горький, не помню, был или не был...
А. АРКАНОВ: Горького не было.
С. КОРЗУН: Горького не было.
А. АРКАНОВ: Горького не было, Тургенев был.
С. КОРЗУН: Тургенев, да, да, да. Много там было. Совершенно потрясающе. Это ощущение, никогда в жизни я так не смеялся таким тонким литературным, жизненным аллюзиям.
А. АРКАНОВ: Этот рассказ назывался "Восстановления вчерашнего черепа по сегодняшнему лицу", Потому что ресторан дома литераторов, который тогда существовал, это был в полно смысле слова клуб настоящий. Куда просто так с улицы никто не мог прийти. И не смотря на разность, так сказать, потенциалов, пристрастий, увлечений, отношений к власти, за, или против, все равно это был клуб. И там можно было и морду друг другу набить, а можно было и тут же замириться, или как когда-то сказал Вася Аксенов, центральный дом литераторов это такое удивительное место, куда можно прийти без копейки денег, безо всего и уйти и тебя покормят там, и еще деньги тебе одолжат, и еще девушку с собой какую-нибудь прихватишь. А можно прийти туда с деньгами, сытым, с девушкой, а уйти без денег, голодным и без девушки. Это был клуб.
С. КОРЗУН: И Вы были завсегдатаем этого клуба?
А. АРКАНОВ: Да, я любил. Это было мое место. Мы там общались, "Юность" была рядом, журнал "Юность" был с домом литераторов. И это было мое место, это были люди, друзья. Причем со многими из них, это сейчас вот прошло много времени, а со многими мы практически даже не общались тогда. Хотя вот виделись, здоровались, но мы понимали, что мы, как говорили тогда, из разных лагерей. По идеологическим соображениям, поразительное дело, что вот сегодня, спустя много времени, с этими же людьми, с которыми мы когда-то не общались, мы сейчас общаемся, нормально друг к другу относимся, уважительно, почтительно, а о том, что мы когда-то там что-то, мы вспоминаем с некоторой улыбкой. И вот, скажем, человек, который ну никак, и он это знает, и я это знаю, Проханов Александр, я же его тоже знаю с того времени. И мы были с ним так в нормальных отношениях. Но у нас с ним, мы не ссорились, но, я ну, мягко говоря, не все воспринимаю из того, что он говорит, и что он проповедует. Не берем сторону литературную, это вторая сторона. И недавно мы с ним в одной передаче встретились. И он подошел ко мне и говорит: Аркадий, ты знаешь, какая интересная вещь. Что при всем при этом, это он мне сказал, вот при том, что мы разные были такие, а дом литераторов, ресторан этот наш был островком свободы. Это сказал мне Саша Проханов. И он абсолютно прав.
С. КОРЗУН: Вы говорите об идеологических различиях, а где-то я встретил утверждение о Вас, о том, что у Вас вплоть до брезгливости отношение к политике к реальной, или политика и идеология для Вас разные вещи?
А. АРКАНОВ: Это разные вещи для меня. И я могу быть убежденным в чем-то сам, но у меня нет брезгливого отношения к политикам, но я просто считаю, что политика это тоже, извините, меня, это профессия.
С. КОРЗУН: Но Вы участвовали в каких-нибудь политических акциях? Или нет? 96-й год хотя бы там?
А. АРКАНОВ: Я Вам скажу. Нет, я никогда ни в каких политических акциях активно не участвовал. Никого не поддерживал. И в своей книге одной я написал, что мне противно бежать впереди комсомольцев за кем-то с криками "догоняй, бей его!", но мне так же противно бежать впереди кампании, которая догоняет комсомольцев и кричит "Бей его!" Я не хочу в этом участвовать. Я не люблю этих массовых акций. Я не считаю себя в праве этим заниматься. Не хочу. Я хочу делать честно чисто свое дело, а в акциях, я Вам скажу, у меня была единственная акция, где меня попросили быть при таком штабе культурном во время первой предвыборной кампании Ельцина Бориса Николаевича. Ну, и я был приглашен потом на вот первый вечер такой литературно-политический в его присутствии после того, как он одержал победу. Борис Николаевич Ельцин. И я, значит, подарил ему свою книгу со сцены. И говорю: передайте (я сказал охранникам) передайте Борису Николаевичу. Это я сказал вслух, чтобы не подумали, что я что-то такое. В это время он встал с 5-го ряд, он сидел в пятом ряду, спустился, амфитеатром был зал. Подошел к сцене. Я стоял на сцене, он стоял перед сценой. Поэтому я был выше, он был ниже. Он говорит: нет, это я сам возьму. И сам прочитаю. Протянул мне руку. Я ему подал руку. Это снимало все российское телевидение. Этот кадр был вынут навсегда. И потом режиссер, который снимал, сказал: нельзя было показать, что Арканов стоит выше, а Ельцин снизу пожимает ему руку. Этот кадр был вырезан. Больше я не участвую. И стараюсь не участвовать ни в каких акциях. Я считаю, что это, ну, не знаю, ну, не дело это. Человек должен заниматься своим делом. Когда-то сказали про одного известного певца. Он поет. И здорово поет, сказал один человек. И пусть себе поет. И это правильно.
С. КОРЗУН: Многие интеллигентные люди очаровывались в свое время и продолжают очаровываться и сейчас различными политиками. Ну, там, скажем, Хрущев... Ну, понятно, не Брежнев. Хрущев, может, Андропов, Ельцин, Путин... Кто-то Вас лично очаровывал?
А. АРКАНОВ: Сказать, чтобы очаровывал, честно, нет. Очарования у меня не было ни по отношению ни к одному. Может быть, потому что я, ну, может быть, я не близко общался
С. КОРЗУН: Медик по образованию...
А. АРКАНОВ: Может, я не общался близко. Потому что я, понимаете, у меня есть такая чета характера. Она мне в жизни очень мешает. Но я другим не могу быть. Я не могу поддерживать отношения с человеком, допустим, который занимает какой-то высокий пост, от которого что-то зависит. Или человеком, который олигарх, грубо говоря, потому что он может что-то, грубо говоря, мне помогать материально. Только потому что он это может, я не могу с ним поддерживать отношения. Я могу поддерживать отношения с человеком, с которым мне приятно быть и есть о чем поговорить, все.
С. КОРЗУН: Аркадий Арканов гость программы "Без дураков" на "Эхе Москвы". Еще одна домашняя заготовка. Это Лион Измайлов о качестве Вашего юмора мы попросили его рассказать.
ЛИОН ИЗМАЙЛОВ: Особенность юмора Аркадия Михайловича Арканова в его интеллигентности и оригинальности. Юмор, он обязательно должен быть оригинальным. А иначе он получится не смешной. А у Аркадия Михайловича юмор всегда смешной. Мне юмор Аркадия Арканова очень нравится. Я этот юмор слушаю уже без малого 40 лет. И еще ни разу он меня не разочаровал.
С. КОРЗУН: Лион Измайлов. Вы дружите?
А. АРКАНОВ: Понимаете, сказать, что мы дружим, я не могу, но мы в очень хороших, нормальных, человеческих отношениях.
С. КОРЗУН: Но у Вас в жизни был, как минимум, один человек, с которым Вас просто ассоциировали, ну, не как там с Лившицом, как близнецы, но практически близнецы братья. И в свое время, когда псевдонимы все брали...
А. АРКАНОВ: Гриша Горин.
С. КОРЗУН: Да, Григорий Горин.
А. АРКАНОВ: Это особая статья.
С. КОРЗУН: Штейнбок и Офштейн тогда... эта история известная и много раз опубликованная.
А. АРКАНОВ: Да, да, да.
С. КОРЗУН: Как псевдоним стал Вашей настоящей фамилией. Потому что надоело писать самому на себя доверенность на получение денег.
А. АРКАНОВ: Да, да, да. Мы потом это сделали. Это было в 1964 году с Гришей Гориным. Ну, с Гришей Гориным совсем другое дело. Понимаете, я уже начал писать для эстрады. Я закончил медицинский институт, а он только поступил. И нас, человек, потом основатель КВН всего, Альберт Аксельрот, который учился, моложе меня на курс, он познакомил меня с Гришей и сказал: Аркадий, вот способный парень к нам поступил в институт. И может быть. Вы найдете общий язык, может, Вы начнете вместе чего-нибудь сочинять. И мы с Гришей когда познакомились, это был 1958 год, и просто что-то нас притянуло другу к другу, и по человечески, и творчески, и мы 9 лет, хотя многим казалось, что это полжизни у нас прошло, мы 9 лет были, как братья.
С. КОРЗУН: Как братья Стругацкие.
А. АРКАНОВ: Не разлей вода. Мы сочиняли много вместе. И для эстрады...
С. КОРЗУН: "Оранжевое солнце" это вместе или это чисто Ваше?
А. АРКАНОВ: Это наше вместе с Гришей. "Оранжевая песня".
С. КОРЗУН: Да, сегодня с удивлением обнаружил, что на самом деле авторство то Вам принадлежит.
А. АРКАНОВ: В 64-м году мы написали эту песню с ним. В 64-м году. Это было для оркестра Грузии...
С. КОРЗУН: Майя Сохадзе...
А. АРКАНОВ: Ирма Сахадзе. Эта девочка, ей было 8,5 лет.
С. КОРЗУН: Потрясающее исполнение.
А. АРКАНОВ: А потом эта песня раскрутилась, раскрутилась, ее все пели. На Западе ее и Марина Влади исполняла.
С. КОРЗУН: А роялти получаете за нее?
А. АРКАНОВ: Нет.
С. КОРЗУН: А чего так?
А. АРКАНОВ: А черт его знает. Вообще я человек очень не практичный в этом плане. А недавно, как только победили оранжевые в Украине. Мне сообщили, что... Нет, ну то что они там пели ее, там это было таким неофициальным гимном... Нет, эту песню они пели. На всех, на майданах они распевали эту песню. Она стала неофициальным гимном.
С. КОРЗУН: Ну, и в Голландии Вы тоже, наверное, должны быть национальным героем.
А. АРКАНОВ: В Голландии нет. Но один из депутатов украинской Рады, это абсолютно я не придумал, внес предложение, чтобы мне, как автору этой песни, присвоить звание народного артиста Украины. Но, по-моему. хватило у них ума разума не делать этого.
С. КОРЗУН: Подождите, а у Вас официальные есть какие-то звания? Ну, какие-то есть, наверное.
А. АРКАНОВ: Никаких.
С. КОРЗУН: Или никаких совершенно. Т.е. ни медалей, ни орденочка, ничего там не дали.
А. АРКАНОВ: Ну, какие-то там общественные награды, знаете. Ну, общественные награды. От академии, скажем, общественной безопасности и правопорядка. Вот такие вот...
С. КОРЗУН: Самые ценные, наверное. Позволяют как-то не опасаться за свою...
А. АРКАНОВ: Так у меня нет никаких ни наград, ничего. И как раз, когда у меня был юбилей, это было три года назад, один достаточно высокопоставленный человек, вот относится к категории моих друзей независимо от того, какое он занимает положение. Он никогда не даст мне в этом соврать. Потому что я никогда его ни о чем его не попрошу, и мы с ним общаемся только потому, что нам приятно это вдвоем делать. Он спросил меня: у тебя есть какие-нибудь звания? Я говорю: нет. Ну, надо сделать. Я говорю: а что? Ну, народный артист. Я говорю: ну, во-первых, я не артист. А, звание заслуженный писатель, нет такого звания. Ну, заслуженный деятель искусств есть? Я говорю: есть. Я говорю: а знаешь, что он дает? Звание это, какие привилегии? Он говорит: какие? Это прийти на Новодевичье кладбище бесплатно, и убедиться, что твоей могилы там нет. Вот. Так что у меня ничего нет.
С. КОРЗУН: Признайтесь, чего Вы еще делали? Ну, писали да, о том, что Ваше сотрудничество с Игорем Крутым, о котором Вы совершенно не сожалеете, ...
А. АРКАНОВ: Абсолютно. Почему я должен сожалеть. Игорь Крутой...
С. КОРЗУН: Бабушка по имени Хочу. Я встретил историю песни, текст которой для Пугачевой писался.
А. АРКАНОВ: Да, но потом ее стала...
С. КОРЗУН: Ирина Аллегрова.
А. АРКАНОВ: Да. Аллегрова почему-то, песенка смешная, такая, как принято говорить у молодежи прикольная абсолютно. Она для этого и была написана. Но Аллегрова почему-то каждый раз извинялась перед зрителями, когда пела эту песню. Хотя и имела бешенный успех с этой песню. То, что называется, хит у нее был. А она все время говорили: это шуточная это вот Арканов написал слова.
С. КОРЗУН: Скроминчала.
А. АРКАНОВ: Оно как бы извинялась. То, что ее могут ассоциировать с этой бабушкой, которая хочет. Ну, это Игорь, мой товарищ очень хороший. И он человек вот в своем деле, безусловно, талантливый, и очень музыкальный. И я его очень много лет знаю. И то, что у нас был с ним период сотрудничества. Это мы выпустили с ним, как принято говорить, один альбом на мои слова. На котором он попросил, чтобы я сам спел. А он написал музыку. Причем написал музыку, абсолютно не свойственную ему. А такую более-менее серьезную, нормально оркестрованную и философскую и все. А почему он попросил, чтобы я это сам исполнил, потому что однажды он написал песню. И говорит: мне нужен, какой-то... Я не могу сейчас найти, прокуренный нужен такой голос низкий хрипловатый. Я говорю: давай я тебе спою. Я он говорит: нет, Михайлович, если уж так, давай сделаем целый диск, и сам его напоешь. Мне это запало. Мне очень это захотелось. Я вообще делать то, чего я раньше не делал. Слух у меня от природы, не хвастаясь, есть отменный. Это могут сказать любые самые профессиональные музыканты. И вот сейчас, не пиарю, но могу сказать, что, наверное, надеюсь, к Новому году, а, может быть. уже в начале следующего должен выйти, я записал диск такой пробный...
С. КОРЗУН: Свой собственный совсем?
А. АРКАНОВ: Собственный диск, где половина лучших песен на мои слова, а половина известных джазовых произведений. Потому что я очень люблю джаз с малолетства. И они переоркестрованы, живая музыка, 18 человек музыкантов, и я сам это исполняю. И все джазовые знаменитые произведения прошлого века 20-го, Сенатра, Карлос Антонио Жабин, Тони Беннет. Это все я сделал собственные слова. Не перевод, а вот так, как я слышу...
С. КОРЗУН: Как переложение. Переосмыслено. Ну, хоть подстрочник был какой-нибудь или нет? Или просто по ассоциации? Исключительно свои слова...
А. АРКАНОВ: Никакого. Только так вот, как я это слышу. И вот я это все записал.
С. КОРЗУН: Чья слава покоя не дает? Или просто удовольствие?
А. АРКАНОВ: Нет, просто удовольствия ради. Я вот с этим диском, до сих пор там еще идет так называемая очистка авторских прав, это все половина музыки американской. Это же все соблюсти, чтобы не было пиратских этих копий. Поэтому это все пока проходит. Я не знаю, как, что, куда, но я к этому, вот у меня есть мастер-вариант, я к этому отношусь, как ребенок, к любимой игрушке. Вот это мне важно было сделать. И я это сделал. И я очень доволен.
С. КОРЗУН: Аркадий Арканов, гость программы "Без дураков". Уже последние несколько минут. Хочется посмотреть, о чем спрашивают слушатели. Ну, во-первых, были вопросы по интернету. Вопрос, как Вы выбираете гостей для своего телецикла. И поему так мало показываете фрагментов из собственно "Вокруг смеха". Это Надежда, учитель, спрашивает.
А. АРКАНОВ: Могу ответить. Дело в том, что ...
С. КОРЗУН: Мы еще о телевизионной же ипостаси не поговорили, да. Этот человек придумал "Артлото".
А. АРКАНОВ: Э, это 70-й год был.
С. КОРЗУН: Не знаю, кто-нибудь помнит, в 70-е годы была совершенно исключительная передача, азартная, кстати.
А. АРКАНОВ: Азартная очень.
С. КОРЗУН: Кстати, можно было выиграть.
А. АРКАНОВ: Ну, дело в том, что касается передачи на телеканале "Культура", которая называется "Вокруг смеха нон-стоп", она уже идет 4-й год, я ее веду с огромным удовольствием. Дело в том, что, видимо, радиослушательница, которая нас сейчас слушала, включилась в эту передачу несколько позже. Потому что первый сейчас уже больше 50, а первые 15-20 передач были, в основном отталкивались от той самой программы "Вокруг смеха"...
С. КОРЗУН: Повторять намерено руководство канала, или Вы будете ему советовать.
А. АРКАНОВ: Да, все продолжается. Это четвертый год уже идет, и я делаю записи.
С. КОРЗУН: Нет, а повторять те первые программы?
А. АРКАНОВ: А они повторяются, время от времени, да. А гостей я подбираю по принципу интересности беседы с этим гостем, или гостей. И еще по принципу моих личных взаимоотношений. Потому что беседовать с человеком, с которым я мало знаком. Или он мне чем-то не импонирует, или я ему не импонирую. Это, я не телеведущий. Я все говорю, что мы собираемся, вот мы встречаемся в студи. И нам ставят чай. И я говорю: представим себе, что мы в кухне, сидим, разговариваем.
С. КОРЗУН: Мы, простые звезды, да, разговариваем с Вами...
А. АРКАНОВ: Мы в кухне.
С. КОРЗУН: От Аркадия вопрос, который показался мне забавным. "Скажите, как воспитать чувство юмора в другом человеке? Можете ли дать совет?"
А. АРКАНОВ: Вы знаете, я глубочайшим образом, наверное, как врач, убежден, что люди отличаются, видимо, от животных на присутствие интеллекта именно тем, что у них есть чувство юмора у каждого. Просто у каждого оно свое. Возьмите любого человека, нет человека абсолютно без юмора. Ну, может быть, на примитивном уровне, на каком угодно, на профессиональном уровне, на бандитском, на политическом, оно есть это чувство юмора. Если же встречается уникум, у которого нет чувства юмора совершенно, ну, вот, то у меня всегда сравнение простое. Ну, это как инвалид. Без глаз, или там без слуха, без осязания, без обоняния. Вот чувство юмора, это еще одно чувство, которое есть у людей. Привить это, если этого у человека нет, нельзя. Чуть, чуть развить его можно, и воспитать можно. И можно показать на примерах, что хорошо, что плохо. Что смешно по-настоящему, что пошло. Что гадко, что не своевременно.
С. КОРЗУН: Вы в своих детях, ну, вообще в родных и близких воспитывали чувство юмора?
А. АРКАНОВ: Особенно в детях. В родных и близких нечего воспитывать. Там уже устойчиво. А в детях, конечно. На простых примерах. Потому что дети вот, допустим, начинают с подражания. Кстати, вот то, чем занимается сейчас большая половина эстрадных артистов всей России. Это пародии делают. Я не против этого. Но как будто больше ничего не существует. А ведь это самая простая первая форма. Дети маленькие начинают с подражания взрослым. Причем они же не подражают здоровым взрослым. Они, как правило, подражают слепым, хромым, глухим. Они их передразнивают. Не понимая. Потому что они дети, что это бестактно в принципе делать. И вот им нужно говорить, что это ты смешно делаешь, но это некрасиво. Не надо так делать. И у меня такое же отношение и к взрослым. Я вел когда-то семинар на факультете журналистики с журналистами о том, что такое чувство юмора. И задавал им всякие домашние задания. Я на их же аудитории мы объясняли друг другу, что есть красиво, что есть изящно, а что есть плоско, примитивно и лобово.
С. КОРЗУН: Красиво, изящно Аркадий Арканов, гость программы "Без дураков". Спасибо Вам за откровенный ответ на вопросы, которые нас интересовали.
А. АРКАНОВ: А я вообще человек откровенный. И, ну, может быть, есть там два, три момента в моей жизни, это как называется, сугубо личные, на которые я никогда никому ничего не говорю и не считаю необходимым.
С. КОРЗУН: Большой Вам человеческой удачи тогда.
А. АРКАНОВ: Спасибо.
С. КОРЗУН: И в играх тоже. Во всех, в которые Вы играете. Всего доброго.
А. АРКАНОВ: Спасибо, спасибо. Всего доброго.
26.10.2006
http://www.echo.msk.ru/programs/korzun/47058.phtml
Док. 463661
Перв. публик.: 26.10.06
Последн. ред.: 18.07.08
Число обращений: 180
Арканов Аркадий Михайлович
|
