|
|
Алексей Балабанов считает, что в России не должно быть национальностей
Назад
|
Алексей Балабанов считает, что в России не должно быть национальностей
|
- Это ваш самый крупномасштабный фильм. Насколько интересно и тяжело было снимать фильм о войне?
- Это фильм не о войне, а о людях в условиях войны, и вот про них - действительно очень тяжело...
- Но сам процесс съемок был увлекательным?
- Процесс съемок увлекать не может. Потому что это колоссальное нервное напряжение. Может быть что угодно: вертолет может прилететь, может не прилететь; актер может прийти на съемку, а может отказаться... Удовольствия в съемках нет никакого вообще. Это тяжелейшая и напряженнейшая работа.
- Насколько я понимаю, вас раздражают упреки идеологического порядка, связанные с вашим творчеством?
- Нет в моих фильмах никакой идеологии. Идеология - это слово из советского учебника. Тогда была идеология - они враги, мы хорошие. За границей родственники есть, значит, ты тоже враг, и все. А какая у меня идеология? А упрекают меня, потому что ничего больше не видят. Люди видят то, что хотят видеть. Сколько людей, столько и мнений. Я снимаю кино, мое дело его снять, а как его воспримут - это уже не мое дело. Это очень субъективная вещь, и поэтому я никогда ни на кого не давил и давить не собираюсь. Я показываю. Вы сами решайте - хорошо, плохо.
- И все-таки, герой, которого вы удачно угадали в "Брате"...
- Я ничего не угадал. Я делал не героя, а антигероя. А потом меня обвинили в том, что я идеологизирую убийцу. Я снимал кино про киллера. А Витя Сухоруков в "Брате-2" вообще просто подонок. Правильно? А люди радуются и хлопают в ладоши, когда его видят, и он теперь - полноценный герой, так кто виноват - я?
- А за что вы приложили Америку, чем она вам не угодила?
- Просто, когда я поехал в Америку и все это увидел, я так разозлился, что мне захотелось снять про это кино.
- Чем вам не понравилось Америка?
- Совершенно квадратная страна тупоголовых.
- Если они такие тупоголовые, почему они так хорошо живут?
- Потому что у них системы работают. Муравьи тоже хорошо живут, потому что все строят один муравейник. Если бы у нас все строили один муравейник - мы бы тоже жили хорошо.
- Когда Виктор Сухоруков, проходя таможню, говорит: "Вот уроды", - в зале раздаются аплодисменты. Вас это радует?
- Меня не радует, но людям нравится. Потому что он смешно это сделал. "Ты где будешь жить?" - "В гостинице". - "Ну хорошо, иди". Вот в нашем аэропорту никто бы его так не пропустил. А там очень легко обмануть систему, поэтому наши бандиты все за границей живут и пухнут. Вот из нашей гостиницы выезжаешь, за тобой смотрят - не украл ли ты стакан. Это наш подход. Поэтому у нас трудно обмануть систему.
- А какой подход вам больше нравится?
- Мне больше нравится, когда людям доверяют и люди законопослушны. Если бы у нас была законопослушная страна, мы бы, конечно, жили лучше.
- Все ваши фильмы рождаются из злости?
- Толчком для любого фильма должно быть сильное чувство. Либо тебе книжка очень понравилась, либо тебя событие взволновало. Это всегда бывает. Со всеми.
- Большинство ваших "межнациональных" острот превратились в крылатые фразы. Что говорит реакция на ваших "Братьев" об обществе?
- То, что обществу понравилось кино. Больше ничего. И не мне судить об обществе. Когда меня спрашивают про Чечню, про политику, я ничего не хочу говорить, потому что я ничего про это не знаю. Я знаю немножко, но не больше остальных. Я снимаю про людей на фоне этой войны.
- Но в фильме "Война" много подробностей и деталей, незнакомых "остальным"? Как вы собрали материал?
- Я с людьми встречался. Толчком был телевизионный репортаж об английских заложниках, которым головы отрубили. Девяносто восьмой год был. Я нашел адреса, телефоны людей, которые там были. Они рассказывали мне - как сидели, как их бьют, как похищают, как они убегают... Что "сдают" в основном русские. Там очень много такого нехорошего, грязного, и там не важно, какая национальность, там главное - деньги. Ну в общем, так и собирал, с миру по нитке. Потом поехал туда, после чего немного переписал историю. Потому что там я узнал много другого, чего не было в моем сценарии.
- Может быть, во время съемок вам встретилось что-то такое, о чем вы и не подозревали?
- Да. Я не знал, что по поводу одного факта есть столько мнений. Кабардинцы трактуют так, балкарцы по-другому, осетины по-третьему, чеченцы по-четвертому. Для одного чеченца Дудаев герой, для другого подонок; для одного Масхадов лидер нации, а для другого враг и гад. Там даже чеченцы надвое раскололись, если не натрое. Там каждый за себя. Там анархия, по-моему, полная. И так мне это было странно и удивительно. Я думал, что на войне две правды - одна и другая, а оказалось - сколько людей, столько и правд, у каждого своя. Вот и все.
- Герой вашего фильма говорит, что все чеченцы подонки...
- Не подонки, а бандиты. Вот вы, журналисты, до такой степени политизированы. Вы допустите, чтобы вас посадили в яму, продержали четыре месяца, каждый день били по башке, не кормили... А потом вас спросят: какие чеченцы? Да вы скажете, что их всех, козлов, надо... Очевидно, что человек, которого били по голове, не скажет про обидчика, что он хороший. Чтобы оправдать это, надо монахом быть или Иисусом Христом. Естественно, чувство злобы внутри у каждого человека возникает.
- А у вас?
- Меня никто не бил. И в яме я не сидел.
- В фильме есть герой-англичанин, который на добро отвечает предательством, ради собственной выгоды подставляет человека, который спас ему жизнь. Вы хотели сказать, что Запад предает Россию?
- Я не хочу так далеко заходить. Просто западные люди более прагматичны, для них денежный вопрос очень важен. Для них деньги важнее, чем для нас. Это скоро уйдет, но пока для нас деньги имеют меньшее значение.
- Ну, в фильме есть и русские персонажи, для которых деньги ценнее правды, - в серьезном военном учреждении англичанину отказываются помочь вызволить невесту из плена, но рады продать телефон другого помощника за тысячу фунтов.
- Ну а как? Разве это не так? Заложники - это же огромный бизнес. В Чечне не только чеченцы русских воруют, они друг друга воруют. Я встречался с одним человеком, который во Владикавказе жил, у него кафе свое. Пожилой человек, поехал на свадьбу к другу в Чечню. Его со свадьбы украли. Он долго сидел в яме, его били палками каждый день, он похудел на тридцать килограммов, потом его выкупили через посредников. Это происходит там на каждом шагу. Это все не политические аспекты, это просто бизнес.
- В "Войне" есть эпизод, где чеченец говорит русскому: "Вы все глупые, и правят вами дураки. Была великая страна, а вы все отдали - Украину, Белоруссию". И вы, по-видимому, разделяете его сетования. Но вот сейчас в России есть мятежная провинция, Чечня, которая хочет, чтобы ее отпустили. Как по-вашему, может, лучше ее тоже потерять или лучше все-таки война?
- Не надо никому ничего отдавать. Народ-то просто хочет жить хорошо. Он хочет жить хорошо и получать деньги. Чеченцы ведь сами говорят, что раньше они тоже хорошо жили. Правда, они связывают это с тем, что они "КамАЗами" деньги из Москвы везли, воровали много. Хвастаются этим. А сейчас ничего этого нет.
Воюют ведь маленькие группки людей. Все, кто мог уехать из Чечни, у кого деньги были, давно уехали - либо в Россию, либо в Турцию, либо на Запад. Остались самые бедные и те, кто воюет из-за денег. Там сейчас партизанская война. Всем известно, что боевики живут у себя дома, потом получают новые деньги и идут в горы. Прошел денежный транш - значит, будут очередные акции, подрывы колонн, установки мин. Денег нет - затишье. Это все происходит на коммерческой основе. Жалко тех, кто хотел, но не смог уехать - заложников войны так называемых.
- Чеченцы в вашем фильме - злобное племя, даже дети.
- Дети повторяют то, что делают взрослые, вот и все. Потом у детей там свой бизнес. Они с рациями сидят на опушках. Кого-нибудь увидят - сразу информируют. Это чеченцы сами рассказывали. Дети мины ставят за деньги - пятьсот рублей за штуку. Ну а что? Пятьсот рублей взял - пошел поставил мину. Почему не заработать? Нормально.
- Ваши фильмы не раз обвиняли в неполиткорректности. А здесь, кажется, такая вызывающая неполиткорректность. Как вы к самому понятию "политкорректность" относитесь?
- А я не понимаю, что это такое. Объясните, что такое политкорректность?
- Ну скажем, нельзя оскорблять национальные меньшинства.
- Вот смотрите: существует в жизни определенные отношения. Людей кавказской национальности, скажем так, в народе принято называть черножопыми, правильно? Среди простых людей. Я общался с простыми людьми, я знаю это. А я про простых людей снимаю, а не про интеллигенцию. Почему я должен в фильме этого не делать? Почему не отразить существующую действительность? Если я берусь за эту тему, я должен сказать как есть, правильно? А если хочешь сгладить углы, лучше не браться за эту тему. Кино отражает действительность.
- Вы назвали бы свои фильмы патриотическими?
- Нет. Если бы я хотел делать патриотический кинематограф, то я бы не показывал негативных сторон нашей жизни, я имею в виду российской жизни.
Внутренне я патриот. Я люблю свою страну и хочу, чтобы в ней все жили хорошо. Все, включая и чеченцев, и якутов... Потому что это единая страна. И здесь не должно быть национальностей. Очень много в Америке национальностей, правильно? Они все американцы. Так же и у нас может быть. Просто если люди будут жить хорошо, то все будут считать себя россиянами. Никто не будет думать, кто там чеченец, а кто балкарец. Никто не будет стремиться к отделению.
- У вас есть прогноз, как вашего нового героя, Ивана Ермакова, примет публика? Кем она сделает этого "простого парня"?
- Кино вещь мистическая - абсолютно не знаешь, как и что произойдет. Здесь все дышит, все живое... Ты можешь что-то сказать раньше, с чем-то опоздать. Война - современная тема. Я могу сказать, что за качество мне не стыдно. С точки зрения профессии мы сняли кино неплохое, а как его примут - не мое дело.
Елена Слатина
"Эксперт" No11
18.03.2002
http://www.expert.ru/printissues/expert/2002/11/11ex-balaban2/
Док. 463619
Перв. публик.: 18.03.02
Последн. ред.: 17.07.08
Число обращений: 270
Балабанов Алексей Октябринович
|
|
|
|
|
