В Кремле объяснили стремительное вымирание россиян
В прямом эфире радиостанции `Эхо Москвы` - Виктор Анпилов, лидер движения `Трудовая Россия`. 04.05.2006 Назад
В прямом эфире радиостанции `Эхо Москвы` - Виктор Анпилов, лидер движения `Трудовая Россия`. 04.05.2006
Передача :     Без дураков
Ведущие :     Сергей Корзун
Гости :     Виктор Анпилов


В прямом эфире радиостанции "Эхо Москвы" - Виктор Анпилов, лидер движения "Трудовая Россия"


Эфир ведет Сергей КОРЗУН:


СЕРГЕЙ КОРЗУН: Добрый вечер. И представляю всем нашего гостя. Это Виктор Иванович Анпилов. Добрый вечер, Виктор Иванович.

ВИКТОР АНПИЛОВ: Здравствуйте.

С. КОРЗУН: Пламенный революционер. Попробуйте сказать, что не культовый персонаж российской действительности. Пламенный революционер, марксист...

В. АНПИЛОВ: Вы преувеличиваете.

С. КОРЗУН: Не пламенный, т.е. не горите за идею? Или горите?

В. АНПИЛОВ: Ну, Вы продолжали правильно. Где-то у Вас уже прозвучало марксист...

С. КОРЗУН: Марксистско-ленинского толка.

В. АНПИЛОВ: Материалист, я бы сказал.

С. КОРЗУН: Материалист. А я, между прочим, боялся, что, когда договаривались об эфире, Вас не будет в Москве. А почему Вы не в Боливии, где, на самом деле, Ваши, идеи Ваших собратьев, и реализовали одну из Ваших мыслей.

В. АНПИЛОВ: Да, меня приглашали, конечно. Меня пригласили, пригласил меня доктор экономических наук университета в Буэнос-Айресе в Аргентине - Клаудио Соломон. Он был рядом со мной в октябре 93 года, когда во время блокады Белого дома, дома Верховного совета. И мы подружились в те дни. Он остался верен. У него удивительная судьба. Он журналист, партизан...

С. КОРЗУН: Почему не в Боливию? В Боливию? Или в Аргентину?

В. АНПИЛОВ: И он меня пригласил туда. Сказал, что, Виктор, скорее поехали в Боливию. Потому что, говорит, Уво Моралис - это, говорит, явление всемирное. И Вы еще узнаете об этом.

С. КОРЗУН: Поддерживаете идею национализации газа?

В. АНПИЛОВ: Ну, что Вы. Конечно, сердце забилось приятно. В хорошем ритме.

С. КОРЗУН: А чего отказались на земле, где погиб кумир Вашей жизни Чегивара? И случилось это уже 39 лет назад, наверное, 67 год, да?

В. АНПИЛОВ: Сергей, я не люблю слово "кумир". Герой - да. Герой, революционер-практик, честнейший человек, который всего себя отдал, конечно же, делу освобождения человечества от ига капитала.

С. КОРЗУН: И в Боливии в последнем месте своей деятельности. Это его дело победило в Боливии, как Вы думаете?

В. АНПИЛОВ: Победило дело человечества, дело гуманности. Победило дело, ради которого мы живем все здесь, понимаете. Это не только, конечно, в определенной степени Чегивара всегда мечтал, чтобы национальное богатство всех народов, не только Латинской Америки, но и народов Азии, Африки, в первую очередь, третий мир, скажем, чтобы эти богатства принадлежали народам, а не американским компаниям. В этом смысле Чегивара был герой антиимпериалистической борьбы. И мне кажется, он бы, конечно, обрадовался декрету о национализации, которую провел президент Боливии Уво Моралис сейчас в Боливии. Там, где он погиб, на земле, которая орошена его кровью.

С. КОРЗУН: Я должен сказать, что в студенческие времена сам носил майку с Чегиварой. Даже придумал подпись по-латыни, поскольку ее изучал. "Нон мориунтор имморталис", что значит - бессмертные не умирают. И мы с друзьями переносили вот это, ну, в общем, на майке рисовали тот известный облик. Но с другой стороны, много чего и открылось после этого про Чегивару. И вообще есть фраза, которую приписывают, то Дизраэлю, то Вольтеру, то Черчилю - "Если Вы не были революционером в молодости, то у Вас нет сердца, если не стали консерватором в зрелые годы, у Вас нет разума". Один из вариантов перевода. Сколько Вам лет, Виктор Иванович?

В. АНПИЛОВ: Вы знаете, мне 60 недавно исполнилось. Вот в этих фразах таких очень сразу простреливается выход на современность. Это вот нечто в этом духе когда-то загнул Владимир Владимирович Путин, что если Вы не жалеете об исчезновении Советского Союза, то у Вас нет сердца, а если Вы хотите возвратиться в прошлое, то у Вас нет головы. Но я хотел добавить. Там нет третьей части. А если ничего не делаете для восстановления того уникального сообщества народов, которое удивляло мир, которым восторгались народы мира, то Вы предатель или просто безумец, которого нельзя подпускать к политике. Потому что, знаете, вот эти все только красивости на уровне только констатации, они меня, конечно, не вдохновляют. Поэтому Чегивара, конечно, герой. Он хотел изменить мир. Он хоть что-то делал для этого. Он не просто констатировал. И вот сейчас я сразу скажу, что я воспользуюсь, конечно, прямым эфиром. 10 мая Владимир Владимирович Путин выступит с обращением к Федеральному собранию Российской Федерации. И вот как гражданин, пусть я маленький человек, пусть я один всего, но я все-таки, я хочу слышать, наконец, откровенную прямую оценку того курса, которым идет страна вот уже более 15 лет. Три пятилетки. Что они дали? И давайте говорить не общими фразами. Что вот кто там сердце, голова, чистые руки. А давайте говорить на языке статистики, принятой в Организации Объединенных Наций. Что продолжительность жизни в России увеличилась или уменьшилась? Что детей мертворожденных на 1000 родившихся живыми и умерших в течение года, их больше или меньше? Давайте говорить о том, какова покупательная способность среднего заработка и средней пенсии. Давайте говорить, пусть президент скажет, наконец, жилье стало доступнее, или мы будем говорить о сертификатах, о военных и т.д. и т.д.

С. КОРЗУН: Виктор Иванович, ну, Вы понимаете, что президентская речь уже, конечно, написана. Вряд ли Ваши призывы будут услышаны...

В. АНПИЛОВ: Нет, дело в том, что она написана, но все-таки все зависит от человека. Наверное, все было написано, я не знаю, где там было написано и для Чегивары. Но он все-таки сам определял свою судьбу. И сам решил ехать в Боливию. Он был уже министром базовой промышленности Кубы, мог бы жить спокойно, получать свои блага, свой паек. Но он, однако же, отказался от этого. Потому что не мог терпеть несправедливость. Вот что вдохновляет, понимаете?

С. КОРЗУН: Виктор Иванович, когда я цитировал то ли Вольтера, то ли Дизраэля, я имел в виду совсем другое. В этой передаче мне интересны мои гости, как личность. Вот Вы на самом деле, Ваши современники, люди, с которыми Вы учились, определяют Вас, как человека всегда пламенного и пламенного коммуниста в свое время. Вы ни на йоту не отступили от тех убеждений, которые получили в молодые годы? Или что-то изменилось в Вашем восприятии действительности?

В. АНПИЛОВ: Ну, с течением жизни, конечно, что-то меняется, все меняется, как поет одна из моих любимых певиц в Латинской Америке - Мерседес Сосо - "тодо камбья". Все меняется. Меняется образ мышления, меняется все. Меняются даже чувства любовника. Но не меняется одна константа. Не меняется уважение, любовь к народу, который тебе дал все. Вот в этом плане, в плане, я когда-то, знаете, вот Ваш вопрос мне напомнил первую кампанию, которая была в выборы в Верховный совет, я участвовал. Я тогда прошел Моссовет, но не прошел Верховный Совет. Против меня выступали там хлопцы из этого там "Взгляда". Мукусев там и т.д.

С. КОРЗУН: Мукусев тогда и прошел.

В. АНПИЛОВ: Это бесцветные люди, но они тогда пользовались огромной популярностью. Потому что, ну, критиковали, что это были разгребатели навоза так называемого. Ну, можно их сравнить, скажем. И они прошли. Но дело не в этом. Я тогда на одной из встреч с избирателями сказал, что меня вскормили, все дали, образование, дали возможность чувствовать, дали свободу передвижения по стране, рабочие руки. И я этих рук кусать не намерен. Я буду служить своему классу. Я считаю, что с годами, сколько бы ни прошло, я укрепился в этом отношении. Я по-прежнему считаю, что я всем обязан человеку труда моей страны. Скажем прямо, советскому рабочему, советскому крестьянину. И я хочу ему служить. Даже пусть нет уже страны, а я все равно буду служить этому народу.

С. КОРЗУН: Виктор Иванович, Вы сами начали на тему депутатства, тогда и я продолжу. Депутатом Моссовета Вы были, в Верховный совет, в парламент и в думу не попадали, хотя и пробовали. В чем причина неудачи?

В. АНПИЛОВ: Ну, потому что, если первые выборы, там еще была возможность, хотя всегда выборы вот такого буржуазного плана, когда трудовые коллективы отстранены что ли от выдвижения кандидатов, когда это все потихоньку, как бы сказать, подчинялось только диктату денежного мешка, у кого больше денег, тот и выигрывает, понимаете. Это в первые годы перестройки, я не знаю, заметили ли Вы, как журналист или нет, была такая игра. Сойдутся два богатеньких там, особенно из Средней Азии и начинают вытаскивать денег, у кого больше. Вот уже из пиджака, из карманов, потом уже расстегнет брюки, куда-то полезет там себе в нижнее белье, оттуда вытащит пачку сотенных, и оказывается у него больше. И все, вот в этом вся игра. Так примерно и выборы. Особенно сегодня, у кого больше денег, тот выигрывает, безусловно. У меня, к сожалению, как бы сказать, моя деятельность и тип мышления, что ли, не приносит дивидендов, поверьте. И, конечно же, выборы, я участвую и... Я и сейчас настаивал бы. Но как Вы знаете, сейчас, вопреки Конституции избирательный закон полностью нарушен. Вообще изувечили до неузнаваемости. Из ужа сделали ежа, можно сказать. Поэтому, ну, что там говорить. Право выдвижения по одномандатным округам перечеркнуто, право блокирования общественных организаций, объединение, конституционное право перечеркнуто. Ну, право самовыдвижения, ну, как бы там ни было, было такое право, я понимаю, что самовыдвижением ничего не сделаешь, если у тебя нет денег, но, однако же, президент избирался самовыдвижением. Не захотел же он от "Единой России" выдвигаться, чтобы себя не марать на какой-то момент с этой организацией, а выдвигался сам. Ну, оставьте это право другим. Хотя бы на уровне самовыдвижения в депутаты государственной думы.

С. КОРЗУН: Сразу тогда, ну, несколько тем, но давайте о Макашове. Одно время Вы, собственно, поддерживали его кандидатуру на президентских выборах.

В. АНПИЛОВ: Я был доверенным лицом.

С. КОРЗУН: Доверенным лицом был. Вы считали это важным? Как Вы относитесь к Альберту Макашову? Сейчас он, собственно, в парламенте. И сидит в коммунистической партии. А Вы на улице первомай...

В. АНПИЛОВ: Ну, я бы не сказал конкретно, ну, сидит и сидит. Я вообще отношусь плохо к парламенту, особенно вот нынешнего разлива. Мне категорически не нравится, что, я не говорю об Альберте Михайловиче конкретно, я говорю больше все-таки о фракции коммунистической партии Российской Федерации. Что она своим присутствием как-то освящает, придает такой демократический лоск легитимности этому парламенту.

С. КОРЗУН: Т.е. не надо было избираться, или надо было уйти?

В. АНПИЛОВ: Я считаю, что после каких-то актов, например, после принятия закона об упразднении льгот, или после принятия земельного закона, который фактический отдавал землю нашей всей страны огромной в руки спекулянтов, даже на будущее, надо было что-то делать. Или там голодовку объявлять такую, чтобы привлечь внимание. Я не знаю, что. Но в любом случае после каких-то, особенно вот если идти сейчас на выборы после того. как избирательный закон в очередной раз изнасилован, я на полном серьезе говорю, что это есть не только пособничество режиму, но это прямое участие в преступлении против народа. И я предупреждал коммунистов, и на митингах говорил, обращался, в открытую, я не боюсь этого сказать. Если опять вот это желание остаться у кормушки, а это кормушка нынешняя дума.

С. КОРЗУН: А я напомню, Вас цитируют, насколько правильно? Вот про одного человека Вы говорите: мой друг хороший, но заработная плата в 17 тыс. кого угодно может коррумпировать. Заработок чиновника не должен превышать...

В. АНПИЛОВ: Это когда это было 17 тыс., сейчас 300 тыс, как мне сообщил Владимир Вольфович.

С. КОРЗУН: А про кого Вы говорили? Не помните?

В. АНПИЛОВ: Я не знаю, про кого.

С. КОРЗУН: А про Василия Шандылина. Давайте, послушаем его.

ВАСИЛИЙ ШАНДЫЛИН: Он уличный борец. Никто, кроме него сегодня уличную борьбу пролетариата за свои права не может вести. Но дело другое, у Виктора Ивановича и у других политиков коммунистического, патриотического толка каждый мечтает сам стать лидером. И поэтому сегодня нет объединения между левыми силами.

В. АНПИЛОВ: Ну, это Василий Иванович - эмоциональный человек.

С. КОРЗУН: Ну, объединения-то нет. Он прав. Какой бы он ни был эмоциональный. Вы же пытались объединительные съезды...

В. АНПИЛОВ: Это очень сложный процесс. И вот я Вам скажу, что в октябре 93 года до октября тоже вроде бы не было единства. Но как только народ поднялся, все лидеры сразу сошлись на одном балконе Верховного совета Российской Федерации. И все они хотели как раз показаться сплоченными. Т.е. борьба, реальная борьба сплачивает. Поэтому посмотрите на Непал, там сейчас очень сильное движение против короля, против самодержавия. И там все левые сплотились моментально. Поэтому, как только народ поднимется, а наша задача есть, конечно, трудно сейчас. А кому легко? Средства массовой информации и другое. Мы же, как бы сказать, для того, чтобы... Вы скажите, вот Вы на "Эхо Москвы", Анпилов, что Вам еще нужно? Понимаете, для того, чтобы вести целенаправленную пропаганду, Вы это прекрасно понимаете, нужно иметь свои радиостанции. Я, когда еще ломали КПСС...

С. КОРЗУН: А кто не занимается пропагандой? Оно так и создавалось. В том-то и дело, что нужно иметь свои. "Эхо Москвы", здесь сегодня Вы в эфире, завтра Ваши оппоненты.

В. АНПИЛОВ: Так правильно. Так не надо было отнимать. Так сейчас у коммунистов все отняли, как же. Вы знаете, я вот ехал сейчас к Вам на передачу по Кутузовскому, да. Справа, я сюда в центр еду, справа остается бывший киевский райком партии. Он вообще построен был так фифти-фифти. 50% совет киевского района, а 50% райком партии. Но все забрали. Тогда вроде деполитизация, департизация, это я имею в виду начало 90-х годов, а сейчас над входом в эту Дорогомиловскую управу висит огромный плакат. "Единая Россия". Уже все, прихватизировала. Уже "Единая Россия". Ну, какая мне разница, собственно. Но ведь это бандитское приобретение, разбойное приобретение. Извините меня, это кому-то принадлежало. Я говорю с точки зрения частного собственника. Это принадлежало коммунистам Советского Союза.

С. КОРЗУН: Ладно, Виктор Иванович, не будем, ну, какая частная собственность у коммунистов, когда государство и коммунистическая партия были едины.

В. АНПИЛОВ: Поэтому мы объединимся с Зюгановым, как только он поставит этот вопрос.

С. КОРЗУН: Это собственность совместная все-таки.

В. АНПИЛОВ: Ну, совместная, да.

С. КОРЗУН: Виктор Иванович Анпилов, напомню, гость программы "Без дураков". Вот то, что Вас роднит, с моей журналистской точки зрения, с г-ном Шандыбиным, это яркость и образность выражений, которые на митингах и у трибун. Вот здесь несколько я процитирую, что правда, что не правда. "Я от пребывания в Москве начинаю чесаться на третий день". Говорили?

В. АНПИЛОВ: Нет.

С. КОРЗУН: Неправда, да?

В. АНПИЛОВ: Неправда.

С. КОРЗУН: О Ельцине: "Пусть он увидит, что Россия живая, что она богата субъектами".

В. АНПИЛОВ: Ну, по-моему, заумно. Я не мог так выразиться.

С. КОРЗУН: Ну, не помните, возможно.

В. АНПИЛОВ: Я сказал, вышел из Лефортовской тюрьмы и сказал очень, по-моему, просто. Если пока я сидел в тюрьме, хлеб стал дешевле, то прав Ельцин, и не прав Анпилов. Я попрошу у него работы. А если же, пока я сидел 8 месяцев, хлеб стал дороже, то прав Анпилов, и борьба будет продолжена до последнего вздоха. Если пока Путин был, я повторю эту фразу, если пока Путин был уже полтора срока, хлеб стал дешевле. Владимир Владимирович прав. Тогда это национальный герой. А если хлеб дороже, извините, пожалуйста, я не могу с ним согласиться.

С. КОРЗУН: Все понял. В Туле, по-моему, журналисты передают: "Журналистская сволочь перекинулась на сторону контры".

В. АНПИЛОВ: Вполне возможно.

С. КОРЗУН: А то, что мне больше всего нравится на самом деле в этом очень изящное выражение: "Вы, министры, должны на коленях ползти к кухарке и умолять ее: вернитесь во власть".

В. АНПИЛОВ: Это по духу. Ну, может быть, я не знаю, конечно, когда говоришь на митинге, может быть, чуть-чуть с запалом насчет коленей. Не поползут они на коленях, но это действительно так.

С. КОРЗУН: А я думаю, что уже пора объяснять нашим слушателям о том, что было такое выражение, что каждая кухарка должна управлять государством. А то в школе-то теперь это гн...

В. АНПИЛОВ: Это не правильно, Сергей. Вы же журналист. Вот я Вас помню по Гостелерадио СССР. Вы прошли ту же школу высококлассной журналистики. Надо, когда цитируешь классиков, всегда точно их воспроизводить.

С. КОРЗУН: Давайте.

В. АНПИЛОВ: Во-первых, Владимир Ильич Ленин взял эту фразу у Платона. Это один из учителей человечества. 200-й год, считай, до новой эры. Платон говорил, что иная кухарка лучше диктатора знает положение дел в государстве, потому что каждый день ходит на рынок и знает цены продуктов. Вот в чем. Ленин оттуда взял и сказал: мы и кухарку научим. Обратите внимание, научим. Так вот я считаю, что Владимир Ильич был слишком мягок в этом отношении. Мы были обязаны...

С. КОРЗУН: Т.е. заставим кухарку. Не научим, а кухарку заставим управлять государством.

В. АНПИЛОВ: Обязаны, заставим. Заставим, в смысле приобщения. Более того, спасение Советского Союза, на мой взгляд, как раз в этом и состояло. В приобщении огромной массы трудящихся к управлению государством. Когда миллионы людей должны были участвовать снизу до верху. Начиная от производства, уличного комитета...

С. КОРЗУН: Но это было так, Виктор Иванович.

В. АНПИЛОВ: Нет, еще раз Вам говорю, этого не было, к сожалению.

С. КОРЗУН: При Советском Союзе, что ж не было?

В. АНПИЛОВ: К сожалению, партия узурпировала, вроде декларировала диктатуру пролетариата, а на самом деле диктатура пролетариата оказалась преданной. Человека труда отстранили от управления государства. Сделали чисто декларативной как бы его соучастие в управлении государством.

С. КОРЗУН: А где-нибудь есть другой опыт?

В. АНПИЛОВ: Но даже декларативное было справедливым. Потому что справедливее, чем сейчас. Потому что раньше в Верховном совете хотя бы 30% рабочих и крестьян было представлено. А сегодня назовите мне орган законодательной власти в России любого уровня, где был бы представлен хотя бы одни рабочий. Дума... Говорите прямо, есть там человек труда или нет. А раз нет...

С. КОРЗУН: Виктор Иванович, из другой области. Мы с Вами не будем дискутировать, это не наша задача. Вот смотрите, народные заседатели в советском суде. Как они, народные заседатели были, и судьи присяжные в суде нынешнем российском. Эволюция есть или нет? Кто точнее управляет?

В. АНПИЛОВ: Вы знаете, Вы берете, как бы сказать, вот перед Вами, почему иногда, мне хочется, конечно, это возможность подискутировать с Вами. Кстати, это собственно раскроет и меня. Ведь Вы берете вот перед Вами глас общественного бытия что ли.

С. КОРЗУН: Ничего себе вообще.

В. АНПИЛОВ: И вот народные заседатели. Вроде бы раньше, что они, кого они там представляли. Извините, пожалуйста, в советское время судьи избирались народом. Избирались. А сегодня? А сегодня они назначаются президентом Российской Федерации. Он что, знает всех судей? И что имеет сам президент? Он неоднократно своими устами говорил: мы позволили коррупции поразить и правоохранительные и судебные сферы, понимаете.

С. КОРЗУН: Понятно, но я возвращаюсь к суду присяжных заседателей.

В. АНПИЛОВ: Поэтому, раньше, вот когда Вы говорите о тройках особенно. Когда вот репрессии, тройки, суды. А сегодня один судья судит, один, без народных заседателей.

С. КОРЗУН: Но вердикт выносят присяжные заседатели там, где они есть. А судья оформляет решение.

В. АНПИЛОВ: Знаете что, это там присяжные заседатели. Уже этих присяжных заседателей еще Лев Николаевич Толстой высмеял. А нынешние суды, они не только коррупционные, но это любой человек, индивид, который попадает в судебную систему, считайте он погиб, потому что эта система сегодняшняя отвратительна.

С. КОРЗУН: Виктор Анпилов - гость программы "Без дураков" на "Эхе Москвы". Я набрал тут кое-какие факты или вымыслы о Вас. Давайте поставим какие-то точки над этим. Есть некоторые вещи, о которых писали журналисты. Вы, правда, сосед Гобачева по Краснодарскому краю, по месту рождения?

В. АНПИЛОВ: Ну, это знаменитое, я даже когда-то будучи на Кубе, когда вел репортаж, сказал, что да, мы родились примерно в 14 км. Он село Привольное, Ставропольского края. А я село Белое Краснодарского края. Нам разделяют 14 км. Возможно, мы купались в одной реке.

С. КОРЗУН: Но не встречались.

В. АНПИЛОВ: Конечно, не встречались. Я когда-то сказал Михаилу Сергеевичу об этом, ну, правда, от микрофона, во время учредительного съезда компартии Российской Федерации РСФСР тогда. Он так обрадовался. Но я тут же загнул ему, что, Михаил Сергеевич, как Вы, как сельский житель, смеете разрушать колхозы, зачем вы это делаете? Это я сказал, повторяю в 89 году.

С. КОРЗУН: Следующий вопрос. Дед был раскулачен? Есть такой факт в биографии?

В. АНПИЛОВ: Вы знаете, если имеется в виду, я об этом написал в книге. "Наша борьба". Если иметь в виду деда по отцовской линии Ивана Ильича, то он действительно, ну, не то, что отказался. У него один раз во время продразверстки взяли зерно. Затем приехали второй раз за зерном. И дед расстегнул ширинку и вынул мужское достоинство. И сказал, говорит: вот режь на пятаке, а у меня больше ничего нет. И шестеро по лавкам. После этого семья не знает, что было с дедом. Но он исчез. С другой стороны...

С. КОРЗУН: Не появлялся больше?

В. АНПИЛОВ: Не появлялся. Да. Я должен сказать, что наша семья. вот мама моя, папа, мы никогда не хранили вот такого зла что ли, причем ядовитого зла на советскую власть. Более того, мама любила эту власть. Она дала образование всем ее детям. Она сама прибивала флаг на крыльцо нашего сельского дома. 1 мая, 9 мая, 7 ноября. Я иногда приезжал, а мать прибивает флаг моей Родины. И, конечно, это грустно. Но это время было такое. Это требует осмысления. Не вот этой поверхностной злобы, там или легкомыслия. Конечно, это трагедия человека, но надо представить себе, каким было это время. Я вот тут недавно встретил утверждение коммуниста, Белов писал, что, мол, Григорий Мелихов олицетворяет вот это неприятие красного террора. Это глубоко ошибочно. Григорий Мелихов сам, как бы сказать вот, в этой гражданской войне, он то на стороне красных, то на стороне белых, но самое трагичный момент, это когда он сам шашкой рубит своих матросов. И он в ужасе. И говорит: как же я, человек, я своих, своих. И он сходит с ума, понимаете. Это надо понять не как, вот как сейчас пытаются представить, ну, и моего деда хотели бы представить, не как заговор каких-то, пришли там штокманы, еще кто-то. Это трагедия народа, который рвался все равно к лучшей жизни.

С. КОРЗУН: Ну, многие считаю, что это трагедия власти, которая сначала голод организовала, а потом стала раскулачивать зажиточных.

В. АНПИЛОВ: Вы знаете, бросьте Вы. Трагедия власти, это чисто, я интернационалист, но это чисто вот такой, я бы сказал, не наш, не отечественный взгляд на историю. А трагедия власти. О чем Вы говорите, если эта власть сразу же. Я всегда вспоминаю 2 съезд советов, на котором Владимир Ильич Ленин и провозгласил победу социалистической революции. Ведь там присутствовало более 3 тыс. солдат, рабочих, крестьян. Это была огромная представительная сила. Это действительно была новая власть, нового типа. Когда труженик в массовом порядке, в массовом вошел во власть.

С. КОРЗУН: В трехтысячном на 100 миллионов населения?

В. АНПИЛОВ: Что-то у него не получилось. Но в принципе власть рабочих справилась в тысячу раз лучше. Смотрите за три пятилетки...

С. КОРЗУН: Ой, ой, ой.

В. АНПИЛОВ: Обождите. За три пятилетки мы ликвидировали неграмотность. Раскрепостили женщину востока. Мы построили, каждый день вводилось два крупных предприятия...

С. КОРЗУН: Полноте, ну, какая же это власть рабочих, ну, что Вы? О чем?

В. АНПИЛОВ: А вот сейчас, сейчас при этой власти рафинированной чикагских мальчиков, Гайдара, Грефа, Кудрина, Чубайса, кто там у нас еще. Такие уж они хорошенькие. Но как раз у них ничего не получается. Н компетентность, не компетентность и фактически неграмотность. Какими бы хорошими словами они не прикрывались.

С. КОРЗУН: Хорошо. Политические дискуссии не ведем. Еще немного из бытовых фактов. Правда, что у Вас было такое, что засмотрелись на картину, а у Вас в училище пирожки украли, целый поднос с пирожками?

В. АНПИЛОВ: Да. В первый день. Это не пирожки были, а чибрики. Тогда в ремесленном училище. Я поступил в 14 лет, это был 59 год. Ну, понимаете тогда страна жила тяжеловато, но ребят всех кормили.

С. КОРЗУН: Нет, правда, на картину загляделись?

В. АНПИЛОВ: Кормили, но украли, да, все. Это меня поставили дежурить. А я увидел картину в столовой вот этого ремесленного училища. Репродукция была Шишкина "Утро в сосновом лесу". Я разинул рот, сельский парень. Картина была громадная просто. Оборачиваюсь, а чибриков нет. В течение месяца я погасил задолженность перед...

С. КОРЗУН: Понятно. Василий Блаженный, правда, покоряли по лесам строительным?

В. АНПИЛОВ: Да, я делал репортаж, когда к олимпиаде реставрировали, ну, он правильно называется Покровский собор, а Василий Блаженный - это уже народное, второе наименование, народная молва. И я сделал репортаж. Я держался за самую высшую точку, за крест этого. И вел репортаж на испанском языке для моих слушателей в Латинской Америке.

С. КОРЗУН: Понятно. Тут Вас в какой-то статье обвиняют в том, что Вы, как в бытность в Никарагуа, когда Вы были в командировке, оператора вроде как заложили. На антисоветские высказывания подвигли, записали.

В. АНПИЛОВ: Это был чисто... Да, я записал разговор, потому что доказать непрофессиональное поведение товарища, как мне кажется, я думаю, что... Это был Владимир Молчанов, я думаю, что он осознал. И в принципе, если б он сам хоть когда-нибудь высказался. Но он был не прав. В том плане, что, например, я всегда, если где-то перестрелка, если где-то дерутся, ну, бой, конечно, я стремился туда, как можно быстрее. По каким-то причинам у Володи то понос, то еще что-то. Мне это, конечно, не нравилось. Еще больше всего не нравилось, что когда я, скажем, приезжаю на уборку кофе и добровольцы, ребята молодые со всей Латинской Америки, это вообще явление было, понимаете. Никарагуанскую революцию, сандинистскую, ее любили в Латинской Америке. И вот эти молодые люди, которые сами по себе, это студенты, ну, интересные люди, они с автоматом за плечами тащат мешки с кофе. Это по горам, это довольно трудная работа. Вот оператор, к сожалению, ну, не хочет выходить из машины на солнце. Ему, в общем, там неприятно. Он говорит: вот сейчас солнце зайдет, мы там в тенечке снимем. Какая разница.

С. КОРЗУН: И Вы за бутылкой водки там...

В. АНПИЛОВ: На этой по... Нет, за бутылкой водки. Дело в том, что как раз там получилось так, что, ну, однажды мы перевернулись в машине именно потому, что я вообще на работе и до сих пор я вообще на работе и до сих пор, я не пренебрегаю алкоголем. Во время съемок я считал недопустимым...

С. КОРЗУН: Т.е. пренебрегаете, как раз. Не злоупотребляете. Вы хотели сказать. Употребляете или не употребляете?

В. АНПИЛОВ: Я не имею в виду - не употребляю. И, к сожалению, с оператором было по-другому. И он за рулем. Потому что один человек управляет. Мы на съемки выезжали на джипе. Ну, мы фактически, жизнь, не однажды, была подвергнута опасности. Поэтому для того, чтобы как бы сказать, ну, как хотите, ну, что Вы же не докажете, здесь очень далеко. А что такое передвижение в боевой зоне? Когда серпантин. Это не асфальт, а горный серпантин. Я слабый водитель. Он говорит: я не могу вести. Веди.

С. КОРЗУН: Понятно, Виктор Иванович, а то у нас на вопросы не хватит времени.

В. АНПИЛОВ: Т.е. моя жизнь, съемочной группы подвергалась опасности. Для того, чтобы разрешить, нужно было вмешательство. Я Вам скажу...

С. КОРЗУН: А почему отозвали-то Вас?

В. АНПИЛОВ: Вот именно отозвали меня. Как Вы говорите, кого-то хотел заложить, а отозвали бы человека... Был советский Союз, правильно. Отозвали меня, потому что оператор, как тогда было... Ведь на телевидении сложилась тогда в те годы своего рода мафия. Причем национально окрашена довольно сильно. У моего оператора у него был родственник, который был оператором, как бы сказать тоже профессиональным, у телеобозревателя Зорина, политического обозревателя Зорина. Это очень сильный человек, очень влиятельный. Отсюда и операторы, т.е. у них там все было схвачено. Я думаю, что это в какой-то степени и сказалось на то, что я не захотел подчиняться правилам игры, которые выработало уже, ну позвольте сказать, вот в начале вспоминали, что насчет того, что все переметнулись на сторону контры. Я думаю, что весь состав Гостелерадио СССР в большинстве. Ну, конечно, есть исключения, но все-таки, к сожалению, мои коллеги из Гостелерадио СССР переметнулись на сторону контрреволюции.

С. КОРЗУН: Вы поэтому не остались обозревателем?

В. АНПИЛОВ: Поэтому я не остался. И Лапин об этом Сергей Георгиевич, председатель комитета, искренне сожалел.

С. КОРЗУН: Виктор Иванович, Вы можете прямо, хотя можете и не отвечать на вопрос, потому что нет свидетельств того, что Вы ведете роскошную жизнь, что Вы получаете большую зарплату, тем не менее, у Вас жена, двое детей, которых надо содержать. На какие деньги Вы сейчас живете?

В. АНПИЛОВ: Насчет зарплаты, я не понял.

С. КОРЗУН: Да, насчет зарплаты.

В. АНПИЛОВ: Ну, этот вопрос мне неоднократно задают. Я Вам скажу, что я сейчас перешел на пенсию. Я не захотел получать лужковскую надбавку. Я считаю, что все пенсионеры равны перед законом по всей России. И должны получать пенсию...

С. КОРЗУН: Вы были на партийной работе до пенсии.

В. АНПИЛОВ: Нет, как, Вы что, не знаете, что... Я на общественной работе был. Я как ушел с Гостелерадио в 90-м году, я фактически оказался без работы оплачиваемой. Я по-прежнему работаю журналистом. Я выпускаю газету "Молния". Я очень много пишу. Я пишу иногда и на испанском языке. Мне особенно в первое время, я фактически давал интервью и для многих испанских радиостанций. В том числе для басков я давал, для "Эта". Ну, есть такая организация.

С. КОРЗУН: Знаем, знаем, террористическая организация такая.

В. АНПИЛОВ: Ну, не важно, не важно. Я работал, как журналист безвозмездно. Но я писал очень много и приходилось писать. Фактически я работал без гонорара. Мой доход зависел, ну, впервые я почувствовал, что меня поддерживает народ, это когда после октябрьских событий, ну, я был схвачен под Тулой, меня как бы сказать арестовали и доставили в Лефортово...

С. КОРЗУН: Давайте, чтобы осталось время об этом поговорить, давайте по вопросам.

В. АНПИЛОВ: Я Вам скажу сейчас. Тогда народ сам приходил к жене. Дверь не закрывалась квартиры. И несли и продукты, деньги. Ну, бывало разное. Например, коммунисты Италии собрали 20 тыс. долларов, но сюда из-за корысти как бы сказать, вот этих посредников доплыло только 5 тыс. на оплату адвоката. Так что фактически дохода у меня нет, у меня только зависит от случая. Случайно совершенно.

С. КОРЗУН: Так подождите, а как Вы жену, детей содержите?

В. АНПИЛОВ: Вот партийный мой оклад сегодня 3000 рублей в месяц.

С. КОРЗУН: И этого хватает?

В. АНПИЛОВ: Не хватает этого. Но есть иногда друзья, есть, вот эту передачу послушают, будьте уверены, завтра ко мне подойдут и скажут: Виктор, чем могу, тем помогаю.

С. КОРЗУН: Из интернета подтверждение от случайного, можно сказать, человека - Павел Сударчиков, адвокат, Москва представился так. "Случайно видел Вас за рулем в скромном авто отечественного производства. Занятно. Разве Ваши образование, опыт не должны были материализоваться в нечто более солидное?" На каком автомобиле ездите-то?

В. АНПИЛОВ: Ну, мне странно слышать это от думающего человека. Адвокат вроде. Неужели по тому, какой у Вас автомобиль, Вы будете судить об успехе человека, индивида. Это президент может так судить. Вот он дал спортсменам "Лексус" и другие автомобили. Но в этом нет ничего необычного. Я бы сказал наоборот. Надо было дать отечественные автомобили. Пусть бы их сделали хорошо. Поддержите отечественного производителя. Я горжусь, что еду на семерке. Меня останавливают гаишники где-то в Воронежской области, в Ростовской, говорят, быстрее фотоаппарат, сфотографируемся рядом с семеркой Анпилова. Я считаю, что я в какой-то степени пропагандирую продукцию Волжского автомобильного завода.

С. КОРЗУН: Виктор Анпилов - пропагандист не только коммунистической идеи, но и продукции Волжского автозавода.

В. АНПИЛОВ: Отечественного производителя, я бы сказал.

С. КОРЗУН: Отечественного производителя. Хорошо, друзья, враги, недруги. Кстати говоря, вот сейчас несколько высказываний будет о Вас. И для меня удивительно что, когда мы договаривались о записи, многие Ваши, ну, коллеги по коммунистическому движения, хотя не знаю, может, они Вам и не коллеги, отказывались говорить, ну, в общем, давать какие-то Вам характеристики. Характеристики дали в частности от партии "Яблоко" г-н Митрохин. Давайте послушаем.

СЕРГЕЙ МИТРОХИН: Звездный час Анпилова прошел в 93 году, когда он действительно был в своей стихии, при расстреле парламента участвовал в такой почти вооруженной оппозиции. Но после этого позиции его ослабли, потому что в более стабильной ситуации, массы, в том числе и коммунистические массы, ориентируются на более умеренных лидеров, таких, как Зюганов. А вообще, чем авторитарнее политический режим, тем больше шансов у таких фигур, как Анпилов, т.е. радикалов, призывающих к крайним методам борьбы. Но сегодня, мне кажется, эту роль в большей степени играет Лимонов, нежели Анпилов.

С. КОРЗУН: Короткий комментарий, если можно. Потому что время уже... как быстро летит.

В. АНПИЛОВ: Ну, я скажу, что Митрохин-то сам, по-моему, как, судя по его общению, он сам не прочь подружиться с Анпиловым. Поэтому он такой и не совсем, я бы сказал... ну, нормальный комментарий, как комментарий. Где-то он в чем-то прав. Но в целом все зависит от личности. Можно иногда да, время реакции таково, что оно может длительным период быть, но все зависит от человека. Если у него есть в сердце вера, если он действительно верит в тот идеал, которому служит, то ничего страшного, понимаешь.

С. КОРЗУН: Не уверен, что "Яблоко" выстраивало свои мосты, а вот ЛДПР звало, был такой период. Г-н Митрофанов.

АЛЕКСЕЙ МИТРОФАНОВ: Анпилов - это канонический коммунист в отличие от Зюганова. И три основных идеи коммунистов - это общенародная собственность, атеизм и интернационализм, как раз выражает Анпилов. Анпилов - последовательный коммунист. Такого, я бы сказал, кубинского варианта даже. Со всей системой левых взглядов, которое только может быть. У него есть движение, которое, я думаю, на свободных выборах от 4% и выше получит всегда. И если бы он получил возможность высказываться в средствах информации более серьезную, то я думаю, что он бы и преодолел и барьер. И, по крайней мере, 5-6% получил. А это серьезно.

С. КОРЗУН: С ЛДПР готовы...

В. АНПИЛОВ: Ну, Вы знаете, почти что все правильно. Общественная собственность, конечно, да, он прав. Но он упустил такой важнейший момент, как власть трудящимся. Власть, привлечение к власти поголовно почти трудящихся. Для того, чтобы действительно, наконец-таки, реализовать идеал демократии именно в России. Так, как мне кажется. Потому что не может быть коммунистом человек, который говорит "власть коммунистам". Это партократ. А коммунист, он в первую очередь думает о своем классе.

С. КОРЗУН: А готовы пойти в парламент по списку ЛДПР? Да или нет?

В. АНПИЛОВ: Ну, ведь предложил мне Владимир Вольфович войти.

С. КОРЗУН: Было, было.

В. АНПИЛОВ: И я должен сказать, что это стоило мне и колебаний и раздумий. Потому что ведь он предложил не только мне войти. Он сказал: Витя, стань рядом со мной вторым в списке. Ты за бедных, я за русских. Вот и возьмем 17%. Но, кроме того, можешь взять в список еще 2-3 человек. Понимаете, ведь это был еще и расчет на то, что не только Анпилова. Я до последнего момента думал, что Геннадий Андреевич Зюганов как-то среагирует на это. Я ему сказал, что, ну, невозможно идти коммунисту к Владимиру Вольфовичу, потому что это уже будет издевательством над смыслом, идеей коммунизма. Но, к сожалению, Геннадий Андреевич оказался в этом смысле гораздо большим ретроградом что ли, ортодоксом такого партократного типа, нежели Жириновский. Жириновский, я Вам скажу честно, он честно предложил мне. Он не кривил душой.

С. КОРЗУН: А Вы честно отказались.

В. АНПИЛОВ: А вот Геннадий Андреевич, к сожалению, не смог увидеть шанса и на объединение... Не потому, что я там не вошел. Да, ладно, в конце концов, не в этом дело. Жила бы страна родная. Но я еще раз повторяю, но не увидеть этого. Чем руководствовался Геннадий Андреевич, я не знаю.

С. КОРЗУН: И еще одно мнение. Мнение политолога либеральных взглядов - Игорь Бунин.

ИГОРЬ БУНИН: Анпилов, прежде всего, экстравагантный политический деятель, который может защищать, например, Березовского, как он делал в марте. Потом возможно придти в Семигину на конгресс, и там выступать о том, что впервые в истории человечества свободный разговор среди настоящих коммунистов происходит. Т.е. он, прежде всего, экстравагантный политический, который, возможно, за небольшую плату готов поработать с самыми разными политическими деятелями. Нападать на коммунистическую партию, говорить, что она разложилась, что она бюрократизировалась, что она стала под властью. Он выступает, как новые левые, как троцкист, который бьет по штабам, выполняя, таким образом, подрывную работу крота, я бы сказал.

С. КОРЗУН: Во как.

В. АНПИЛОВ: Ну, вот человек говорит. Я не знаю, кто. Я прослушал.

С. КОРЗУН: Политолог Игорь Бунин.

В. АНПИЛОВ: Ну, не важно. Он говорит как раз терминология крота. Это терминология, к сожалению, верхушки КПРФ. Действительно, я выступил в защиту Березовского...

С. КОРЗУН: Ну, вообще-то разведки спецслужб эта терминология.

В. АНПИЛОВ: Минуточку. Я выступил в защиту Березовского, когда против него объявили второе уголовное дело и генеральная прокуратура и именно уже потому, что Березовский был прав. Он ведь заявил: режим не легитимен. Конституция попирается. Другого выхода борьбы не остается, кроме как силовой. Это он как утверждал. Я категорически за то, что режим не легитимен, конституция попирается. Я не за эту конституцию. Вы прекрасно знаете, что в 93 году я и позже я всегда говорил, что это кровавая конституция, она на крови народа. Но, тем не менее, Ельцин хоть что-то народу отбросил для того, чтобы себе взять царские полномочия. А теперь у народа это отбирается. Под любым, благовидный ли предлог, не благовидный, но отбираются конституционные права. Этот процесс рано или поздно опять обернется кровью. И я категорически против. Я за то, что, ну написали закон. Давайте его хотя бы немножко уважать. В этом отношении, я не знаю, считает ли он, кто там, политолог этот, что я троцкист, ну, пусть так и считает. Кстати сказать, здесь тоже, когда Вы слышите сейчас "троцкист", обвинения в троцкизме, тут они дальше Вам скажут, что Вы еще евреям помогаете, дальше Вас обвинят, что Вы - член пятой колонны и т. д. и т.д. Все это мы проходили. И если у Вас нет действительно убеждений, то, конечно, Вы не удержитесь на позиции. Я держусь на позиции, которую я занимал, и буду занимать. Собственность народу, власть трудящимся. Вот и все. А там коммунист, не коммунист, это Вы судите сами.

С. КОРЗУН: Виктор Иванович, Вы говорили о кровавом развитии. Вам ли бояться крови? Собственно в 1 мая 1993 года когда Вы увели демонстрацию с маршрута, да, я уж не говорю о 3, 4 октября 93 года, Вы как бы сознательно, не чувствуете свою ответственность за кровь, которая тогда пролилась?

В. АНПИЛОВ: Сергей, мне как-то стыдно слушать вот Вас, коллега. Стыдно. Потому что Вы говорите "увели демонстрацию". Когда мы первого мая 93 года вышли на Октябрьскую площадь в центр города, Гавриил Попов перегородил с собаками, грузовиками со щебнем, это был осадный город. Осадный город. Крымский мост был буквально весь в щитах жандармов. Куда идти, когда на тебя. Я уходил. Они ведь перегородили весь центр...

С. КОРЗУН: Распустить, чтоб не было крови - альтернатива.

В. АНПИЛОВ: Попов боялся, что мы пойдем в центр города. Это я видел 1 мая 93 года. Я же сказа,. что чего там делать, пойдемте к Университету. Там молодежь, я там учился, меня туда тянуло, там красивее. Подумаешь... Ведь речь шла о мирной манифестации. И вот в этом плане, когда говоришь, не боишься ты крови? Своей надо иногда не бояться. И, как ты помнишь, 7 мая меня похитили по приказу Ельцина, президента страны, я был депутатом Моссовета. По личной организации министра внутренних дел Ерина меня похитили, истязали, симулировали расстрел, как бы сказать. Мне сломали руки, ребра, мне до сих пор, собственно ребра, скажем, межреберное пространство, я до сих пор страдаю.

С. КОРЗУН: И, тем не менее, в октябре девяносто...

В. АНПИЛОВ: И, тем не менее, я горжусь, что я как в свое время поэт Муса Джалиль, я не струсил, и не изменился в лице. Я не стал просить палачей о пощаде.

С. КОРЗУН: И 5 месяцев спустя снова повели народ на ... под пули.

В. АНПИЛОВ: И опять поведу. Я не веду на кровь. И я Вам сейчас скажу, что вот последнее 1 мая ко мне подошел командир московского ОМОНа. Сейчас я запамятовал, может быть в полемике фамилию, не важно, генерал подошел и сказал: Виктор Иванович, все-таки я, сколько с Вами работаю, а мне приятно, что Вы понимаете суть происходящего, и с Вами приятно работать. Это сказал профессионал. Но я никогда... Почему он так сказал? Потому что я уважаю закон. И даже сейчас на заседании правительства Москвы я говорю: извините, почему Вы ставите турникеты? Вот эти контуры на металлоискатели? Мы подаем заявку на открытую площадь, которая, там не скотоприемник, не загон для скота, а открытая площадь. Во время наших манифестаций, если соблюдается закон, у нас всегда порядок. Не было случая, чтобы красная манифестация, будь то "Трудовая Россия" или КПРФ выкинули, так сказать, ну, схулиганили. Такого не было. Почему Вы нам ставите вот эти вот загоны? Они говорят: Виктор Иванович, это мы о Вас заботимся, это мы против терроризма. Террористы в метро были, пожалуйста, ставьте там. Ставьте там, ищите взрывчатку там. А чего Вы ставите на площади? Поэтому я за закон. Нет этого в законе о митингах, шествиях и манифестациях, будьте любезны, не надо создавать препятствия людям. Нельзя ограничивать их свободу. Тем более, свободу, которая добывается, к сожалению, к сожалению, и кровью. За ней кровь манифестантов 1 мая, они тоже были за свободу манифестаций. А если бы кто-то пытался ограничить ее, надо к суду.

С. КОРЗУН: Понятно. Виктор Иванович, катастрофически тает время. Если можно, короткие ответы на вопросы.

В. АНПИЛОВ: Пожалуйста.

С. КОРЗУН: Кто Ваши друзья ближайшие? Вот пару фамилий, без подробностей.

В. АНПИЛОВ: Ну, мой друг по ремесленному училищу Виктор Котвицкий, он живет в Ленинграде. Мой друг, я считаю, Владимир Бушин, публицист. Мой друг, мой однокурсник Виктор Шарков. Ну, и кроме всего, там целая плеяда однокурсников. Борис Бабанов, фотограф, Анна Козырева, парламентский корреспондент, мы любим друг друга, ну, просто товарищеской что ли любовью.

С. КОРЗУН: Что главного Вам удалось совершить в жизни?

В. АНПИЛОВ: Главное, что я не предал свой народ?

С. КОРЗУН: Ошибка, какая крупнейшая? За что корите себя?

В. АНПИЛОВ: Ошибка, может быть, была в том, что в какой-то скромности. Вот 2 октября 90 года мы провели в Москве... Нет, 2 октября 91 года мы провели в Москве конференцию коммунистов, которую нужно было объявлять всесоюзной конференцией. И сразу же брать на себя знамя коммунистической партии. Я, к сожалению, ну, не дотянул. Я же никогда не был в руководителях партийных.

С. КОРЗУН: Хотя что-то нравится в сегодняшней жизни, если коротко? Или все, вот назад, в СССР, там было все прекрасно.

В. АНПИЛОВ: Мне нравится, что... Ну, почему, нравится. Вообще мне жить нравится. Мне нравится жизнь. Какая бы она не была, все равно ведь от человека зависит. Мне нравится молодежь. Она все-таки, ну, не покорили ее этой пошлятиной по телевизору, вот этим маразмом, алчностью, которая пропагандируется везде. Я вот сегодня уходил на передачу. Тоже по телевизору идет хмырь: вот здесь сейф, здесь столько денег лежит, и ты можешь их выиграть. Ну, пошло все это, понимаете, молодежь не поддается. Она все-таки, я рад, что меня приветствует она. Что она желает пожать мне руку. Это, конечно, придает. Мне нравится молодежь.

С. КОРЗУН: Успею один вопрос, наверное, с пейджера: "Декабристы хотели, чтобы не было бедных, а Вы хотите, чтобы не было богатых?" Дмитрий из Москвы спрашивает.

В. АНПИЛОВ: Ну, это философская проблема. Один....

С. КОРЗУН: Ну, Вы на самом деле хотите, чтобы не было богатых, чтобы не было разрыва или как?

В. АНПИЛОВ: Один из вот этих эмиров халифата, как-то сказал, что я бы отрубил бедности голову, чтобы никогда не было богатых. Должно быть справедливое распределение общественного богатства, которое вырабатывается не банкирами, не богатыми людьми, как правило. Они как раз отстранены. А тот, кто участвует в воспроизводстве общественных богатств, тот и должен их распределять. Будь то ученый, рабочий, хлебопашец, т.е., ну, тот, кто работает.

С. КОРЗУН: Виктор Иванович Анпилов был гостем программы "Без дураков". Приношу свои извинения нашим слушателям. Ни одного телефонного звонка сегодня не приняли. Но очень много было разных вопросов, которые стоило задать Виктору Ивановичу. Я надеюсь, что мы еще раз встретимся. А Вам спасибо за ответы...

В. АНПИЛОВ: И Вам спасибо.

С. КОРЗУН: На не всегда приятные вопросы от наших слушателей и от ведущего этой программы. Всего доброго.

В. АНПИЛОВ: Всего доброго.



04.05.2006
http://echo.msk.ru/programs/korzun/43288.phtml


Док. 462763
Перв. публик.: 04.05.06
Последн. ред.: 16.07.08
Число обращений: 196

  • Анпилов Виктор Иванович

    • Разработчик Copyright © 2004-2019, Некоммерческое партнерство `Научно-Информационное Агентство `НАСЛЕДИЕ ОТЕЧЕСТВА``