Об образовании можно говорить по-разному. Если разговаривать о нём всерьёз, то надо ставить эпиграфом знаменитую фразу Бисмарка о том, что битву при Садовой выиграл прусский учитель, и затем стараться уровню эпиграфа соответствовать, то есть держать в памяти тот коренной факт, что образование создаёт нацию. Не только готовит кадры для того и сего и уж тем более не только препятствует детям от таких-то до таких-то лет целыми днями слоняться по улицам и нюхать клей в подвалах, но и создаёт нацию. Только так появится надежда договориться до чего-то важного, стратегически значимого.
У нас же разговоры об образовании ведутся в совсем ином ключе, стратегией в них пахнет мало. Речь идёт большей частью о финансировании образования (которое у нас чуть выше плинтуса), управлении образованием (которое у нас чуть ниже плинтуса) и о пересечении этих тем - о коррупции в образовании. Куда меньше говорят о том, без чего подробности в заметной степени утрачивают интерес, о содержании образования - и уж вовсе нет речи о его целях.
Вот и в только что представленном публике специальном докладе омбудсмена Лукина "Права человека и модернизация российского образования" основная часть посвящена всё тому же. "Главной проблемой российского образования является его хроническая недофинансированность"; коррупция; нарушение принципа общедоступности и бесплатности начиная уже с дошкольного образования, - вот центральные тезисы доклада. Ни о чём более сущностном там речи нет. Кто должен учить, кого, чему и, главное, зачем, не обсуждается. (Я это не в укор Лукину: он мог бы ответить, что таких задач перед собой не ставил, и был бы прав. Но должен же хоть кто-то их перед собой ставить!) Один из комментаторов углядел, правда, в докладе и вполне содержательную проблему, прямо там не названную: из текста довольно прозрачно следует, что наше образование всё в меньшей степени способно реализовывать функцию "социального лифта". Что ж, это верно замечено, но незадача, на самом-то деле, глубже. Во что должен быть встроен лифт, тоже пока не очень известно. Ещё раз: образование создаёт нацию; в рамках строительной метафоры - оно формирует, скрепляет и заселяет всё здание. Если оно этого не делает, какой прок говорить об отдельных, пусть и очень важных деталях? А сейчас оно этого не делает. Никакой "битвы при Садовой" в буквальном смысле слова нам в ближайшее время, будем надеяться, не предстоит, но битву в переносном смысле мы уже ведём - и российский учитель не готов её выигрывать.
Основной смысл доклада Лукина - государство не должно, не может, не смеет уходить из сферы образования - абсолютно верен. Неверны, на мой взгляд, акценты. В принципиально неделегируемой ответственности государства за эту сферу главная часть всё-таки не финансовая. Да, казна обязана давать на эти цели гораздо больше, чем даёт сейчас, но бюджетная доля в общей сумме затрат страны на образование уменьшается и будет уменьшаться - и это только хорошо. Но не должна снижаться столь явно падающая сейчас доля ответственности государства за содержание и качество образования - прежде всего, разумеется, школьного.
(От ответственности за качество высшего образования власть, похоже, уже начала помаленьку отползать. Никак иначе нельзя понять широко рекламируемую идею ввести вузовские дипломы "разного уровня". Вообще-то, дипломы МГУ и какого-нибудь скотопрогоньевского психофизического и сейчас разного уровня, но предлагается их сделать ещё и разного образца, подчеркнув тем самым, что за одни государство отвечает больше, а за другие меньше. Странно: лицензии на право давать высшее образование будут одинаковые, госстандарты одинаковые, а ответ за качество - разный...)
О содержании нужен особый разговор. Здесь скажу только, что, на мой взгляд, знаменитая вариативность сильно переоценена. Не нужно пятнадцати учебников истории России - нужен один, но толковый, написанный с прямым расчётом на достижение главной цели общего образования, создание нации. Такого учебника не было в советские годы, нет его и сейчас. Предлагаемое Лукиным введение школьных курсов "Права человека" и "Основы российской Конституции" этой опасной прорехи не покроют.
С качеством же образования дело уже швах и будет ухудшаться. Речь не о всё более низких местах, занимаемых нашим образованием в международных рейтингах. Лукин говорит, что сейчас в России "никак не менее" двух миллионов неграмотных детей. Даже если оценка завышена вдвое или втрое - куда дальше катиться? Оказывается, есть куда. По Лукину, средний возраст работников образования - сорок лет. Мне называли гораздо худшие цифры: за последнюю пятилетку средний возраст педагогов увеличился на четыре года и составляет сегодня 53. Выпускники педвузов если и приходят в школу, то увольняются от силы через год. Если так пойдёт дальше, то совсем скоро неграмотных детей станет большинство: их некому будет учить. А мы ещё отсрочки от призыва отбираем у сельских учителей...
Школа деградирует не только в бедных городках и сёлах, но и в Москве, только тут не от одной нищеты, а ещё и от избытка: то вам педагогика сотрудничества, то полный перенос процесса обучения в интернет, то ещё какая-нибудь ересь, при широком распространении гарантированно продуцирующая безграмотность. Учителю "от Бога" нельзя существенно помочь и не так-то легко существенно помешать: пусть себе играет хоть в Дальтон-план, хоть в ланкартачные взаимные обученья - толк будет. Но учитель - массовая профессия. Рядовому учителю государство должно предъявлять жёсткие требования по квалификации (в Пруссии времён Бисмарка они были невероятно жестки), внятно говорить, чему учить школьников, и строго контролировать результаты его работы (естественно, помимо родительского и общественного контроля).
Ну и по-человечески платить, конечно. Лукин предлагает ввести специальный образовательный налог: пусть, мол, кроме тринадцати процентов подоходного налога каждый платит ещё процент именно на финансирование образования. Я готов горячо поддержать эту идею - с одной поправкой. Денег у казны и так до чёрта, электронные счета лопаются. Так что пусть будет процент на образование, только не сверх тринадцати, а из тринадцати. Хоть про одну тринадцатую часть своих налогов будем твёрдо знать, зачем мы их платим.
