Александр Привалов:О речи вице-президента ЧейниНазад
Александр Привалов:О речи вице-президента Чейни
Два месяца назад ни один оратор, говоря по поводу шестидесятилетия Фултонской речи Черчилля всякие слова, не поставил под сомнение того факта, что объявленная британским экс-премьером холодная война отошла в далёкое прошлое. Никто не ожидал, что мы вот-вот услышим новую версию исторической речи. Однакож услышали. В прошлый четверг вице-президент США Чейни на международной конференции в Вильнюсе произнёс речь, если и не объявляющую Вторую холодную войну, то неприкрыто ею России грозящую.
Чейни заявил, что российское государство "во многих сферах гражданского общества - в религии, в СМИ, а также в отношении правозащитных организаций и политических партий - несправедливо и неправомерно ограничивает права своего народа" и что "многие действия российского государства контрпродуктивны". Он обвинил Россию в "нанесении ущерба территориальной целостности соседних государств, а также препятствовании проходящим там демократическим процессам". "Нефть и газ, - сказал он, - становятся инструментами запугивания и шантажа, в ходе как манипуляций с поставками, так и попыток монополизировать транспортировку". По Чейни, впрочем, Россия "не обречена быть врагом", более того, "она может быть стратегическим союзником и надёжным другом", - но для этого "Россия должна сделать свой выбор". И выбор этот совсем простой ("вернуться к демократии" - или "стать врагом"), а потому хорошо бы его сделать к петербургскому саммиту G8. Только и всего.
Дик Чейни, конечно, ни с какой стороны не Черчилль, так что сравнение вильнюсской речи с фултонской может показаться перебором. Не надо обманываться. Разные масштабы глашатаев происходят от различия эпох, но отнюдь не свидетельствуют о разном смысле посланий. России объявлен ультиматум, причём ультиматум с предрешённым исходом: на формально возможные слова "мы выбираем демократию" заведомо последует указание на недостаточность предъявленных тому доказательств. Даже экс-президент СССР Горбачёв, на что уж приверженный общедемократическим ценностям человек, и тот возмутился: "Это не что иное, как провокация и вмешательство во внутренние дела России", - и посоветовал "не разворачивать дискуссию, а просто, как говорится, дать от ворот поворот".
Разворачивать дискуссию и правда не надо, но необходимо понять сказанное. Для начала - понять, что сказано всё это всерьёз. Десятки самых разных комментаторов быстренько высказались в том смысле, что ничего страшного, это, мол, всё тактические игры в доброго (Кондолиза Райс днём раньше критиковала нас на порядок умереннее) и злого следователей перед встречей Буша с Путиным и проч. Один из наших думцев так прямо и отрезал, что нападки Чейни "не отражают точки зрения администрации и лично президента Буша"... Едва ли всё так невинно. The New York Times, например, пишет обратное: "По словам официальных представителей Вашингтона, выступление Чейни было тщательно выверено и согласовано и отражает сегодняшнее отношение администрации к России. Этой речью выставлены новые ориентиры во взаимоотношениях двух стран, которые стали достаточно напряженными и могут существенно ухудшиться в предстоящие месяцы".
Далее, следует понять, что дело не в демократии. Как американцы относятся к ней в глубине души - их дело, а вслух они слишком часто используют её как удобный лозунг для прикрытия собственных интересов. Вспомним Ирак: они шли туда для устранения угрозы, исходящей от оружия массового поражения. Вскоре выяснилось, что такового у Саддама нет и не было, - и над силами вторжения тут же взвился флаг борцов за демократию и её экспортёров. Демократии в Ирак ввезено примерно столько же, сколько найдено ОМП, но флаг успешно работает. Так же и сейчас. Что в России полно проблем и с демократическими институтами, и с гражданским обществом, и с концентрацией власти, и с чем хотите - сущая правда, но что именно из-за этого нам выкачен ультиматум, поверить трудно. Хотя бы потому, что за всё последнее время в наших внутриполитических делах не произошло решительно ничего нового. Один был скандал - с законопроектом о некоммерческих организациях, да и тот кончился благостно: Совет Европы даже постановление издал, что закон приемлем.
Вот говоря о нефти и газе, Чейни подходит ближе к делу. Множество недавних шагов России в этой сфере более или менее явно противоречат американским планам: тут и консенсус, достигнутый между Россией и Германией; и планы постройки магистральных трубопроводов в Китай; и много чего ещё. Россия неожиданно быстро становится самостоятельным и весьма значительным игроком на этой доске, а значит, и во всей мировой политике.
Россия нужна Америке для решения приоритетных стратегических задач (Иран, терроризм), и ссориться с ней Вашингтону не очень хочется. Но растущая способность России отстаивать собственные интересы и начавшаяся, пусть пока пунктиром, прорисовка ненужных Америке осей Берлин-Москва и Москва-Пекин, по-видимому, побудили американцев принять меры. Для начала - давно известные: санитарный кордон. И Чейни летит в Вильнюс на саммит потребных для такого кордона государств, и расхваливает их, и говорит жёсткую антироссийскую речь. И президенты этих государств дружно аплодируют. И включают в решения своей конференции рекомендацию Брюсселю завязывать активные связи с Калининградской областью, чтобы (цитирую по РГ) "уменьшить её международную изоляцию, навязанную Россией". Что там будет на саммите G8, не знаю (думаю, ничего особенного: зачем повторять ясно сказанное, нарушая долг гостя перед хозяином?), но эта рекомендация - уже холодная война в действии. И скорого потепления не будет.
Боюсь, что ещё неприятнее будут последствия речи Чейни для нашей внутренней политики: дискуссии по содержательным вопросам, сегодня хотя бы спорадически мелькающие, прекратятся вовсе. Партия власти с удовольствием займётся антизападной риторикой, найдя в ней исчерпывающий ответ на любую критику, а оппозиционеры (если не все, то очень многие) кинутся за западной финансовой и моральной помощью, с готовностью подставляя лбы под штемпель пятой колонны. Невесёлая выйдет картина - надо бы как-то ухитриться её избежать.
