Под впечатлением от французской революции 1848 г. В. А. Жуковский написал стихотворение про то, как царственное дитя - то одно, то другое - "играет на широкой террасе Тюильри", вызывая умиление прохожих. "Он царствовать будет, когда умрет отец" (о будущем короле-мученике Людовике XVII), "Он будет император, когда умрет отец" (об Орленке, Наполеоне II) etc. Список идиллий, мрачно кончающихся, завершается совсем не идиллическим видением: "Шагает по широкой террасе Тюильри / Кровавый красный призрак, / Он вопит день и ночь, / Он вопит: горе, горе народу моему!" Понаблюдав шестьдесят лет за регулярным падением тронов, поэт взывал: "О, Франция, уймись!" Жуковский не дожил до 1871 г., когда в результате очередного пароксизма не стало и самого Тюильри.
Со времени написания стихотворения прошло более полутора веков, вроде бы пора и уняться, однако картины того, как, с дворцов срывая крыши, чернь рвалась к добыче вожделенной, вновь и вновь актуализируются во французском пейзаже. Различие между новостями из столицы великой державы, постоянного члена СБ ООН и "большой восьмерки", и репортажами из горячих точек на глазах утрачивается. И плачевнее всего, что конца-края этому не видится. Если для превращения Франции прекрасной в горячую точку годится любой сколь угодно ничтожный (по сравнению с издержками уж точно ничтожный) повод, то повод всегда будет находиться и дальше. Отчего не воровать, коли некому унять. Возможен, конечно, и иной взгляд. Одна из наших освободительных газет как раз ставит пламя Парижа в пример соотечественникам: "Во Франции вон опять всего несколько тысяч студентов из-за какого-то непонятного закона, который бы у нас никто и не заметил, полстраны на уши поставили", русские же крайне пассивны в борьбе: "И мы после этого хотим жить так же сытно и богато, как во Франции? Не получится". Стачки, парализующие экономику, и погромы, на иной взгляд, не являются лучшим путем к богатству и сытости, но, с другой стороны, не нами придуман лозунг борцов "Хлеб съедим, а булочные сожжем".
Любители революций скорее всего по природе своей неисправимы, но основная масса публики, похоже, наблюдает за борьбой с несколько меньшим энтузиазмом. Революционное действие масс - не то, которое на старинных гравюрах, а то, которое в реальности, - есть зрелище довольно неаппетитное. Настойчивая же воспроизводимость неаппетитного зрелища склоняет к мысли, что и Франция призвана давать собой печальный урок миру. Не одной же России давать.
Сразу оговоримся, что наблюдения над чужим печальным уроком еще никоим образом не означают восхваления (даже и косвенного) собственных порядков. Доколе нам вовсе не запретили наблюдать и мыслить, мы вправе совершать эти действия применительно к всякой стране, а не только своей. Даже в стихотворении верноподданного монархиста Жуковского никакой - ни прямой, ни косвенной - апологии русского самодержавия не просматривается. Скорбь при виде того, как держава с великой историей и культурой на глазах погружается во тьму, может быть вполне бескорыстной и нимало не исключать сугубо критического отношения к своим домашним делам. См. формулу всемирной русской отзывчивости "Нам-то все равно пропадать, вот только скотину жалко".
Первейший же из печальных уроков состоит в том, что национальная мифология и символика - дело очень серьезное. При спорах о праздниках, символах и расчете с прошлым всегда возникала ссылка на Францию, которая вполне благополучно живет себе с идеалами и символами 1789 г., - нечего и нам над такими делами задумываться. При этом не учитывается, что когда уж третий век идеалы 1789#8722;го воспроизводятся на улицах, это не самый убедительный признак благополучия. 14 июля в качестве национального праздника - это совсем не условная дань истории, это дело, склонное все время актуализироваться. И то сказать: если деяния тогдашней парижской черни достойны прославления в веках - в чем и смысл праздника, - тогда непонятно, какие претензии к нынешним ракалиям и кассерам. По своим обычаям и наклонностям вряд ли они существенно хуже той былой черни Сент-Антуанского предместья.
Франция поставила общепоучительный эксперимент, сделав кровавое буйство и безобразные терроризмы республиканские не каким-нибудь неприличным (вар.: диалектическим) случаем в благородном семействе, а единственной основой национально-государственного мифа. Чем обрекла себя на регулярное воспроизводство безобразий.
Второй печальный урок в том, что из гуманного, демократического социализма, который оказался построен во Франции, выбираться ничуть не легче, чем из социализма азиатского, бюрократического etc., каковой, согласно нынешним левым учениям, был построен в СССР. Скорее даже напротив. Доля граждан с идеально социалистическими мозгами в ФССР оказывается существенно выше, чем в былом СССР. У нас все держалось на двоемыслии и на памяти о былом терроре, и обе опоры оказались на поверку хлипкими. Тут - хорошо и грамотно поставленная система расширенного воспроизводства паразитарной идеологии, в которую многие вполне искренне верят. При всей очевидности того, что гуманный, демократический социализм - такая же дорога в никуда, как и негуманный, недемократический, он построил столь плотно эшелонированную систему оборон, что даже робкое касание до них тут же вызывает клич "Социалистическое Отечество в опасности!", униженная власть отступает, победивший социализм еще более укрепляется.
Наконец, к тому добавляется выдержанная в духе народной смеховой культуры характеристика политического класса. Говоря о прогрессивных студентах, коллега цитировал Рабле - "сорбонняи, сорбоннолухи, сорбоннщики, сорбонники", но данная модель вообще довольно продуктивна во французском языке. Великий генерал характеризовал деятелей IV Республики сходной цепочкой: "политиканы, политихамы, политикарлики".
Несколько лет назад во дворце Шайо представляли спектакль про де Голля с превосходным названием (великий язык пока еще не потерян) "L"homme, qui a dit: non" - "Человек, который сказал: нет". Когда l"homme, qui a dit: non отсутствует, держава (это не только Франции касается) стоит лишь до первого пароксизма.
"Эксперт" No13
http://www.expert.ru/columns/2006/04/03/naulitsepravdy/
viperson.ru
Док. 461045
Перв. публик.: 03.04.06
Последн. ред.: 24.05.12
Число обращений: 167
Соколов Максим Юрьевич
|
