Забросив чепец за мельницу, бывший советник президента РФ по экономике А. Н. Илларионов солидаризовался с теми членами конгресса США, которые считают необходимым отбрасывать Советы/Россию, и указал, сколь нежелательным будет приезд иностранных державных вождей на встречу G8 в С.-Петербурге. Тем самым "члены "большой семерки" (т. е., в духе предвосхищения желаемого, уже и не восьмерки. - М. С.) выразят полную поддержку политике Москвы по национализации частной собственности, разрушению правового государства, нарушению прав человека и ликвидации демократии... саммит в С.-Петербурге будет триумфом для диктаторов во всем мире". Триумф диктаторов столь очевидно противоречил бы официальной доктрине борьбы с тиранией во всемирном масштабе, что ответ на вопрос "ехать или не ехать?" предполагается сам собой.
Скорее всего, гехеймрат несколько преувеличивает значение мероприятия, что, впрочем, для бывшего шерпы при G8 даже и естественно - не мог же шерпа заниматься пустым делом. Обозрев длинную череду ежегодных встреч, не то что рядовой обыватель, но даже и вдумчивый историк затруднится назвать какие-либо важные решения, принятые на этих встречах и реально повлиявшие на ход мировой истории. История развивается (и весьма драматично) сама собой, а посиделки проходят сами собой. Не углубленный же в проблему человек затруднится даже назвать места былых посиделок. О решениях и говорить нечего. Роль хозяина мероприятия также преувеличена до крайности. Нарекания, которым подвергается Берлускони, довольно обширны, но выступление Италии (Генуя) в роли хозяйки в 2001 г. никем не было воспринято как полная поддержка кавалера Сильвио во всех его негоциях. То же самое будет и с В. В. Путиным - негоции негоциями, посиделки посиделками.
В таком преувеличении значения державных посиделок сходятся как отечественные правители, так и остро им противостоящие отбрасыватели России и патриоты заграницы. Все они мыслят глубоко по-русски, ибо вера в огромное значение личных встреч на высшем уровне издавна присуща русской внешней политике. Александр I верил в конгрессы Священного Союза, Николай I - в непреходящую благодарность Франца Иосифа I, Николай II - в дружбу с кузеном Вилли. Друг Билл и друг Гельмут из той же непреходящей традиции. Соответственно, если традиционалист В. В. Путин верит, что петербургская встреча с друзьями Егорием, Антонием, Сильвио etc. и подругой Ангелой принесет ему великие радости и выгоды, то этих радостей его нужно всенепременно лишить. Хотя бы они и были всего лишь предполагаемые.
Другое, конечно, дело, что, хоть радости и мнимые, пощечина может быть совсем не мнимой. Встречи G8 давно выродились в сугубо протокольный ритуал, и лавочку держат не потому, что она представляет собой великую ценность, а потому, что ее закрытие было бы истолковано как утрата демонстрируемого на публике единства и наступление эпохи разброда. Тогда и чаемый друзьями свободы неприезд тоже имел бы важнейшее протокольное значение, переводя Россию из сомнительных союзников в разряд несомненных неприятелей. Нечто вроде исключения агрессоров из Лиги Наций.
Разница в том, что Лига Наций (других аналогов не просматривается, из Священного Союза не исключали, сам тихо усоп) имела устав и структуру, а G8 - исторически сложившийся клуб без структуры и устава. "Исторически сложившийся" - значит имеющий такой состав, который не описывается однозначной формулой, позволяющей четко говорить: "Этот годится, этот не годится". Политическая система Италии и сегодня не вполне соответствует идеалам, а уж в 1975 г., когда Италия вошла в G7, система описывалась термином "свинцовые семидесятые". Внешнеполитическое значение (которое вроде бы тоже должно учитываться) богатой и свободной Канады совершенно ничтожно. Японская полития весьма своеобразна, и проблем с ней не возникает лишь потому, что действует установление, согласно которому белые варвары во внутренние японские дела не лезут. Не говоря о давней японской проблеме - "экономический гигант и внешнеполитический карлик". Т. е. экономические, политические, военные и культурные параметры членства сложно сплетены, как в исторических образованиях всегда и бывает. И во всяком случае странно, что об экономической непригодности России стали говорить лишь сегодня, как будто в 1999 г., когда федеральный бюджет был в десять раз меньше, экономически она была куда пригоднее. Дело скорее не в параметрах, а в изменившихся обстоятельствах. С иной точки зрения, не то что совсем самостоятельным, но порой все-таки вольничающим в G8 не место.
Всякая точка зрения имеет право на существование, но данную точку зрения разделяет лишь часть вашингтонской элиты и та часть соотечественников, что всецело ориентирована на заокеанскую державу. Из Берлина, Парижа, Лондона, Рима, Оттавы, Токио никаких сигналов подобного рода не поступает. Причем не поступает не потому, что там всецело довольны Россией (они все и друг другом-то не слишком довольны), но от понимания того, что такой шаг был бы необратим, а хорошая дипломатия не увеличивает числа врагов. Доколе державы не готовы к созданию единого антирусского фронта, открытое причисление России к числу врагов было бы необдуманной порчей отношений, и поведение названных столиц свидетельствует о том, что там это понимают.
В связи с чем возникает вопрос: может ли одна держава исключить из клуба другую державу вопреки воле остальных шести держав, к тому не готовых? Тут все зависит от клубных правил, которые можно устанавливать и явочным порядком. Если у США есть право не то что на liberum, но даже на liberissimum veto, они могут и изгнать Россию своим единоличным решением. При этом, правда, остальные шесть держав окажутся в довольно неловком положении, ибо тогда критерий членства станет однозначно ясным: G7 есть клуб американских сателлитов, а кто не справился, с теми у нас разговор короткий. Можно представить себе, сколь этот проясненный статус будет лестен, допустим, для Парижа или Берлина. Впрочем, главного принципа борьбы с тиранией - "Не моги ндраву моему препятствовать!" - никто не отменял, так что до наступления петербургских белых ночей нас может ждать много интересного.
