Максим Соколов: Я не настолько богат, чтобы покупать дешевую рабочую силуНазад
Максим Соколов: Я не настолько богат, чтобы покупать дешевую рабочую силу
Французский опыт интеграции иммигрантов и сделанные из него выводы довели дискуссию на эту тему до того качества, которое называется "во сне мы, что ли, разговариваем?".
Сперва нам сообщают, что "иммиграция - это единственная надежда для будущего нашей страны", Всемирный банк указывает, что "России требуется ежегодный приток 1 млн иммигрантов, что в три раза выше среднего официального притока на протяжении последних пятнадцати лет и в пять раз больше официального притока в последние годы", а депутат Думы В. А. Рыжков еще возвышает ставку: "Стране жизненно необходимо принимать в год полтора-два миллиона мигрантов". Из чего можно сделать вывод, что ситуация с трудовыми ресурсами катастрофическая, без импорта людей, в других странах и за их счет выросших до трудоспособного возраста, не обойтись. Причем и платить особо не надо - рабочая сила если и не дармовая, то близко к тому.
Однако после того, как мы скрепя сердце со всем этим соглашаемся, дело принимает совсем неожиданный оборот. Франция, более нас продвинувшаяся в деле иммиграции, обнаруживает, что для решения порожденных этим делом проблем необходимо ассигновать всевозрастающие средства на культурное расселение мигрантов и их потомков, на их образование, воспитание, подтягивание etc. Говорят уже о необходимости чего-то вроде американской affirmative action, т. е. положительной дискриминации, дающей арабам образовательные и карьерные преимущества перед галлофранцузами. Положим, мы соглашаемся и с таким оборотом - а что делать? - но справедливость требует признать, что в этом случае никакого разговора о том, что иммиграция жизненно необходима и уж тем более выгодна, уже не идет. Речь идет только о расходах, которые необходимы во избежание худших неприятностей. Сегодня французы были бы только счастливы, если бы жители мультикультурных районов вдруг взяли бы и, как в сказке про дикого помещика, взлетели и отроились в Марокко или, допустим, в США. Тем более что дикого помещика мужики все-таки обслуживали, а тут ситуация обратная, когда дикий помещик вынужден удовлетворять растущие запросы безработных мужиков, - и как же ему хочется, чтобы они отроились. Но поскольку такое бывает только в сказках, приходится платить за былую дешевизну пришлой рабочей силы, каковая пришлая сила теперь не нужна и с ней непонятно, что делать.
Опять же согласимся с тем, что за удовольствия приходится платить, хотя, конечно, сличение первоначальных лозунгов и выставляемых затем счетов не воодушевляет. Сперва демографы, депутаты и Всемирный банк убеждают меня для снятия напряжения сходить в публичный дом - деньги небольшие, а удовольствия масса, - а после похода в блудилище мне объясняют, что теперь как честный человек я обязан жениться на барышне и до гроба содержать всех ее родственников до седьмого колена. Возможно, как честный человек и обязан или, по крайней мере, раньше надо было думать, но когда после этого мне снова объясняют насчет жизненной необходимости задешево получить массу удовольствия, объяснения выглядят уже менее убедительными. Вот "мсье Верне" получил и теперь премного доволен - хоть в петлю лезь. Фактически это выглядит как навязывание кабальной сделки, когда разъясняется полезность и необходимость дешевого кредита, но умалчивается, что этот кредит предполагает всевозрастающие проценты, плюсуемые к тому же к сумме долга, и расплатиться крайне тяжело, если вообще возможно. Нужда может заставить идти и на кабальные займы, но по крайней мере не следует превращать выработку действительно сложного решения в презентацию тайм-шера - "Вы только подпишите!".
Ловушка же основана на том, что сперва и потом издержки считаются по-разному. Когда сообщается, что России в год нужно принимать 1, 2... N иммигрантов, в расчет берется только непосредственная стоимость рабочей силы, и вправду весьма низкая, работодателю одно удовольствие. Последующие общественные издержки в расчет не берутся - о них говорят только потом, когда выходит, как в Европе. Тот случай, когда предпринимателю достаются вершки, а всему обществу - корешки. См. экологическую аналогию: завод работает без каких-либо очистных сооружений - ведь это жизненно необходимо для улучшения его показателей, а если вся река ниже по течению отравлена - это уже забота общества и государства, пускай они и раскошеливаются на очистку. Если же руководство завода вынуждено калькулировать также и долгосрочные последствия своей производственной деятельности, характер принимаемых решений может оказаться иным, а работа без очистных сооружений - делом совсем не таким дешевым, как казалось.
Но тогда, прежде чем требовать 1, 2 ... N миллионов мигрантов в год, следовало бы представлять и альтернативные варианты, причем все они должны быть обсчитаны по единой методике - с учетом долгосрочных издержек. Миграцию коренного русского населения из депрессивных регионов с застойной безработицей (кстати, сплошь все области кругом Московской) почему-то вообще не рассматривали, хотя принцип "плати деньги, и люди потянутся к тебе" вроде бы никто и не отменял. О репатриации имперцев, т. е. людей русского языка и культуры, из стран СНГ все пятнадцать лет идут только пустопорожние разговоры, хотя и в случае с имперцами, и в случае с провинциалами изначально более высокие издержки на зарплату и обустройство обернутся очень существенной экономией на интеграции. Конечно, и ассимиляция вчерашнего крестьянина в городское общество - дело непростое (по советским временам знаем), но по сравнению с ассимиляцией тех, у кого чужие язык, вера и культура, тут ситуация покажется почти идиллической.
Возможно, в кипучую эру перестройки с заклинаниями насчет культуры и духовности настолько перебрали, что теперь люди, принимающие решения, при слове "культура" если и не хватаются за пистолет, то уж точно игнорируют все культурные соображения. Между тем опыт Европы сейчас более чем наглядно показывает, что понятие "культура" имеет вполне экономический смысл - и немалую цену. Чем заклинать: "Миграция или гибель", - лучше с хладнокровием посчитать, во сколько обойдется сегодняшняя дешевизна пришлой рабочей силы. "Я не настолько богат, чтобы покупать дешевые вещи".
