Насчитывающий более четырех веков (еще А. С. Пушкину он представлялся давним) спор между кичливым ляхом и верным россом вновь обострился, приняв форму мордобоев, которым спорящие стороны подвергают дипломатов и членов их семей. В позициях же официальных лиц наблюдается большая симметричность. После избиения в Варшаве детей русских дипломатов зазвучало классическое: "Паны воркуют чищей голубицы: // "Не наша вина, мол", - Подвиньтесь паны! // Мы ищем тех, кто револьвер убийцы // Наводит на нас из-за вашей спины", - а после избиения польских дипломатов в Москве мы услышали, как теперь уже россы воркуют чищей голубицы.
Сколь можно понять (хотя и невозможно доказать - да такие вещи никогда и не доказываются), имел место прием, в международной практике именуемый "на взаимной основе". Суть его в том, что, если в стране А миссия страны Б подвергается насилию, а власти страны А проявляют демонстративное попустительство, в стране Б миссия страны А испытывает сходные неприятности при сходном же попустительстве властей. Как правило, после этого страна А осознает, что принцип "по форме правильно, а по существу издевательство" не является ее монопольным достоянием и страна Б может применять его с не меньшим успехом. После чего стихийное насилие чудесным образом прекращается. Не говоря уже о дальнейшем попустительстве.
Поскольку прием никоим образом не формализован и представляет собой не более чем серию случайных совпадений (хотя почему-то из разу в раз и воспроизводящихся), главная трудность в его применении заключается в выборе момента, когда иные средства вразумления исчерпаны, терпеть далее невозможно и пора приступать к случайным совпадениям. Ибо средство действительно является последним, и применение его без крайней к тому необходимости, а просто потому, что политика другой страны нам почему-либо не нравится, способно разрушить всю систему международных сношений, основанную на неприкосновенности дипломатических агентов и членов их семей. В этом смысле плохо скрываемое (или даже вовсе не скрываемое) публичное удовлетворение тем, как вломили полякам, является совершенно неуместным. Не потому, что поляки этого не заслужили (может быть, заслужили сто раз), а потому, что в рамках этого приема вообще не принято торжествовать победу. Неприятности с обеих сторон прекратились? - прекрасно, забудем, как будто ничего и не было. Забудем, потому что целью случайных совпадений является не гром победы, а всего лишь восстановление нормального хода дел.
Тем не менее вопрос, нужно ли было в данном случае прибегать к случайным совпадениям или же имелись иные неисчерпанные средства, остается существенным. Вышеописанный прием часто оказывается единственным, если тоже довольно действенный ответ, заключающийся в понижении уровня дипломатических сношений, оказывается невозможным. Реакцией на демонстративное попустительство польской стороны, если МИД РФ усматривает признаки такового, мог быть отзыв посла для консультаций на неопределенный срок, означающий, что характер отношений снижается до уровня поверенных в делах. Для того чтобы относить в польский МИД очередное, 257#8722;е, китайское предупреждение, этого вполне достаточно. Соответственно, вполне возможно и сокращение посольского штата до минимального уровня с эвакуацией семей дипломатов на родину. Бывают такие неприятные страны, в которых иностранный дипломат подвергается рискам и опасностям. Это его долг перед своей страной, дипломатическая служба - это отнюдь не только увлекательные поездки и приемы, но подвергать риску жен и детей не всегда обязательно. В той же Москве польскому послу вполне может быть порекомендовано взять паспорта, а сокращение штата польского посольства до минимального же уровня - дело мидовской техники. Если, с точки зрения нашего МИДа, поляки предаются недопустимой русофобии, то пускай себе и предаются - при соответствующе пониженном уровне межгосударственных сношений. Когда конструктивно вести дела невозможно, а воевать тоже невозможно, уместнее всего минимизировать взаимные контакты. Во избежание взаимных неприятностей и к взаимному удовлетворению. Когда-то существовала градация дипломатических агентов. Послов направляли лишь в столицы великих держав, а прочие столицы довольствовались иностранными посланниками - и если Польша избрала соответствующую политику по отношении к России, то можно и восстановить старинную практику - обмениваться с Варшавой чрезвычайными и полномочными послами (а также большими дипмиссиями) совсем не обязательно.
Скорее всего, такие меры могли бы вразумить гонорового соседа и без всяких мордобоев, но такое решение идет вразрез со всей советской дипломатической традицией. СССР иногда прибегал к полному разрыву дипотношений (с Израилем в 1967 г., с Чили в 1973 г.), но никогда не шел на снижение представительства. Отчасти тут было сверхдержавное соперничество, т. е. желание во всем равняться с американцами, но главная причина была в том, что чем выше уровень представительства и чем больше посольские штаты, тем больше возможностей для шпионажа и интриг в стране пребывания. При сокращении представительства до минимума - как быть с посольской резидентурой? Наконец, сам МИД был безусловно заинтересован в поддержании посольских штатов на высоком уровне. Материальный достаток и социальный статус выездного совзагранработника были несоизмеримы с положением рядового гражданина, и лишение загранкормления было трагедией. См. выражение советских дипломатов "Вы меня, пожалуйста, родиной не пугайте".
С громыкиных времен слишком много переменилось. Меряться с Америкой посольскими штатами более нереально. Возможности шпионажа тоже сократились - да и много ли в той же Польше нашпионишь? О польской русофобии возможно узнавать и из открытых источников. Что до посольского клерка, сидящего в Варшаве, то его статус далеко не столь завиден, как то бывало в советские времена. Слово "выездной" давно лишено прежнего ореола.
К несчастью, не переменился образ мысли, и сама идея, что можно маневрировать уровнем отношений, звучит для нашей дипломатии дико и ново. В ходу оказываются лишь два приема. Либо по-козыревски благодарить и кланяться, кланяться и благодарить, либо - если больше кланяться совсем невмоготу - сразу переходить к приемам крайнего свойства. Между тем на то и дипломатия, чтобы играть на количестве регистров, несколько большем, чем два.
