В дискуссии о том, возможен ли и желателен ли третий президентский срок В. В. Путина, проф. В. Т. Третьяков указал, что в принципе и возможен, и желателен, однако он должен быть обставлен рядом важных условий, первое из которых в том, что В. В. Путин "должен сформулировать ту самую долгосрочную стратегию национального развития... в которой общество нуждается и которую непременно нужно начать реализовывать". Совет одновременно и здравый, и наивный. С одной стороны, ломать Конституцию только для того, чтобы продлить нынешнее безвременье, как-то странно. Трудящиеся не поймут. Обнародование внятной стратегии и готовность к ее реализации - это в самом деле необходимое (не будем утверждать, что достаточное) условие для начала разговоров о третьем сроке. С другой стороны, вряд ли Кремль сам не видит, в каком идейном вакууме он пребывает, и вряд ли он сам не ощущает связанных с этим неудобств. Наверное, и ощущает, и что-то ищет - но не находит. Все-таки, скорее, вакуум связан не с тем, что умные люди не указали на необходимость идеи, на необходимость стратегии (тут Кремль мог бы в сердцах ответить: "Без вас знаю!"), а с тем, что какие-то идеи, какое-то зажигание могут и быть - вот только мотор не схватывает. Чтобы красноречивое воззвание разогрело аудиторию, она должна быть в какой-то мере настроена это воззвание выслушать. Должен быть пусть смутный, но сильный общественный запрос.
Но существенная сегодняшняя беда в том, что общественного запроса не наблюдается. Если мы обратимся к эпохам общественного подъема, то увидим, что вопросы "Как бы нам сделать? Как бы нам обустроить?" идут снизу - и весьма активно. Прежде того как перестроечная мысль осудила сперва Сталина, потом Ленина, а потом и Маркса с коммунизмом, мысль эта выражалась в дозволенных к публичности разговорах о шестидесяти сортах колбасы и сыра, о ранней клубнике в семь утра и об иных проявлениях западного благоустройства, которые в конце концов и у нас должны быть - чем мы хуже людей. Нет нужды говорить, что все оказалось совсем не так просто, причем не только в смысле той цены, которая была заплачена за данные нам сегодня в ощущениях шестьдесят сортов, но даже и в том, что столь воспетая ранняя клубника оказалась чрезвычайно деревянным и безвкусным продуктом израильских мичуринцев - хоть бы и в пять утра, а радости мало. "Боже, какими мы были наивными, как же мы молоды были тогда!" - это, конечно, можно и признать, и повторить. Но вместе с тем надо и признать, что без несколько наивного "А почему бы и нам так не сделать? Чем мы хуже?" никакого движения к благоустройству и не произойдет. В том месте, куда всяк входящий оставляет надежды, благоустройства нет и не предполагается.
Не то чтобы надежд (и порой даже чрезмерно наивных) в обществе вовсе не осталось, однако они обладают характером, во-первых, сугубо абстрактным - обретение то ли идеальной демократии, то ли идеальной державности; во-вторых, сугубо негативным. Избавимся от тирании, от пораженцев, от державников, от неруси, от зловещей власти, от врага внешнего и внутреннего - и запируем на просторе. В то же время уже где-то очень давно, со времен ранней перестройки, начисто отсутствует общественная дискуссия насчет предметов простых и приземленных. Например, как нам сделать, чтобы поездка в вагоне ОАО РЖД по степени удобства хоть сколько-нибудь приблизилась к поездке в вагоне AG Deutsche Bahn. Когда рельсовый транспорт, насущность которого для такой большой страны, как Россия, очевидна, полностью превращен в социальное гетто, вряд ли это хорошо, - а интегрирующая роль пристойного ж.-д. сообщения общеизвестна. То же (в рамках столиц) относится и к метро. В 20#8722;30#8722;х гг. XX века во Франции было непочетное выражение "люди, ездящие на метро". Сегодня такого выражения нет - общественный транспорт перестал быть гетто, тогда как мы полностью живем в той давней эпохе.
В равной степени отсутствуют общественные мечтания в области градостроительства. Столицы быстро эволюционируют к состоянию мегаполисов африканско-латиноамериканского типа, но идеи насчет того, что с этим делать, ограничиваются очередными проектами Ю. М. Лужкова насчет то ли неработающего монорельса, то ли аэротакси по цене от 100 до 10000 евро в час. То, что европейские столицы худо-бедно сумели справиться с проблемой неконтролируемого роста и общего коллапса инфраструктуры (средства известны: создание новых центров в рамках одного города, опережающее развитие общественного транспорта), никого особо не волнует. Все безразлично взирают на муниципальные чудеса. Воистину "оставь надежду". Наконец, подъем страны невозможен без преодоления чудовищного разрыва между Москвой и остальной Россией - опасного во всех отношениях. Но и здесь мечтания вполне уместны - в 60#8722;70#8722;е гг. Франция, унаследовавшая ту же сверхцентрализацию, когда есть только Париж и провинция, сумела всерьез децентрализоваться. Тулуза, Нант, Ренн, Бордо стали приличными промышленными, научными и культурными центрами - отчего и Парижу полегчало. Добиться того, чтобы то же самое можно было сказать о Липецке, Орле, Костроме, Пскове (связанных со столицами эффективной транспортной сетью) - по крайней мере предмет для разговора. Но разговора не слышно.
Список тем, разумеется, не является исчерпывающим, да дело даже и не в списке, а в отсутствии интереса к конкретным проблемам благоустройства России, в унылом нежелании сделать лучше. Возможно, это результат разочарования в прежних мечтаниях, когда и цена шестидесяти сортов колбасы оказалась дорогой, и вдруг явилось печальное открытие "Радио (resp.: видео) есть, а счастья нет", но в любом случае надо осознать, что без общественного интереса к земным и насущным проблемам любые исходящие от начальства духоподъемные идеи повиснут в воздухе. Без толку транслировать сколь угодно важный сигнал, когда приемник выключен. Удвоение ВВП превратилось в простой инструмент перебранки между М. Е. Фрадковым и Г. О. Грефом не только потому, что ряд действий власти это удвоение благополучно похерил, но еще и потому, что идея изначально была абстрактной, не материализованной ни в каких проектах конкретного благоустройства. Удвоение, как вещь в себе, на хлеб не намажешь.
То, что власть пребывает в идейном унынии, вполне очевидно и весьма неприятно. Но еще неприятнее, что в таком же унынии пребывает общество, хотя говорить и спорить о конкретных проблемах благоустройства никто ему не запрещает. Была бы охота - но ее нет.
журнал "Эксперт"No26
11.07.2005
http://www.expert.ru/columns/2005/07/11/naulitsepravdy/
viperson.ru
Док. 461010
Перв. публик.: 11.07.05
Последн. ред.: 24.05.12
Число обращений: 204
Путин Владимир ВладимировичФрадков Михаил ЕфимовичГреф Герман ОскаровичСоколов Максим Юрьевич
|
