- Станислав Сергеевич, книга Дудинцева написана довольно давно. Чем она вас сейчас заинтриговала?
- Трудно сказать. Я перечитывал роман семь лет назад, затем четыре года назад, хотел экранизировать, но все не решался. Мне казалось, что наше общество не излечилось от увлечения фильмами со стрельбой и прочей ерундой и не готово к такого рода серьезному разговору. Снимал я без куража, говорил своей группе: "А кому это надо? Кто это будет смотреть?". А вот почему и ради чего я снял этот фильм, я не знаю. Это не кокетство. Феллини в своих воспоминаниях пишет: "Режиссер часто не понимает, о чем его фильм. То есть понимает, но сердцем, интуитивно, а словами выразить не может".
- Когда критикуют ваши фильмы, вас это волнует?
- Меня это очень задевало. Давно, десятилетия назад. Сейчас я предпочитаю критику не читать.
- Здоровье бережете?
- Не в этом дело. Мы в разном направлении движемся. Они меня не понимают, я - их. Излечился я от этой болезни 26 лет назад, когда в Ереване проходил первый Всесоюзный фестиваль телевизионных фильмов. К тому времени по ТВ уже показали "Место встречи изменить нельзя". Страна вымирала в часы демонстрации фильма: останавливалась преступность, срывались праздники. На фестивале было множество премий: первая, две вторых, три третьих, дипломы, приз Союза журналистов, приз беременных женщин, на 21 фильм 23 приза. Единственный фильм, который не получил ни премии, ни приза, ни диплома, - "Место встречи изменить нельзя".
- В этом смысле отношение официоза к сериалу схоже с отношением к Высоцкому, которого советская пресса проводила в последний путь некрологом в две строчки в "Вечерней Москве". Умер артист такой-то. И все. И это при всенародной славе и любви...
- Но "есть высший судия" - время. Время все ставит на свои места. Фильмы, нахватавшие множество призов, через два года никто не может вспомнить. А есть фильмы, которые год от года молодеют: "Осенний марафон" Данелия, "Я шагаю по Москве", фильмы Рязанова, "Летят журавли", "Дом, в котором я живу", "Баллада о солдате". Сейчас меня критика не сильно волнует. "Ворошиловский стрелок" - одна из моих любимых картин. Я даже газеты не открываю, я знаю, что там будет написано - что "это не искусство", "грубая агитка" и все такое. Но через пять-шесть лет никто из критиков уже этих слов почему-то не повторяет. Мы сняли с Борисом Дуровым в свое время картину "Пираты ХХ века". Это единственный раз, когда по моему сценарию поставили фильм так, что я был абсолютно доволен. Год пресса не могла успокоиться.
- Я помню: критики с наслаждением вытирали ноги о "Пиратов"...
- Это трагедия общества, когда общественный вкус вывернут наизнанку, когда талант выдают за бездарность, а бездарность выдают за талант. Помните статью Толстого "Что такое искусство?", где он пишет, что стоит только критике неправильно оценить произведение, как в эту маленькую дверь хлынут все лицемеры разом. Сегодня полуграмотные люди ринулись во все сферы искусства, это заметно на сцене, в шоу-бизнесе, а настоящие таланты забываются, они унижены, они плохо зарабатывают.
- Это было во все периоды истории. Всегда пошлость и конъюнктура торжествовали над настоящим искусством.
- Речь не идет об истории. Смотрите, какая современная русская литература известна на Западе? Только постмодернизм. А ведь сегодня появилась прекрасная молодая проза, тем не менее, книжные полки уставлены Акуниным, Ерофеевым, Сорокиным.
- Будь ваша воля, вы что, запретили бы их печатать?
- Нет, пускай печатаются. Но это же тоска зеленая! Как сказал Толстой про раннего Сенкевича - жилы в мясе, пожуешь-пожуешь и выплюнешь. К Сорокину у меня чувство брезгливости, пытался читать - не могу. Даже мой любимейший писатель Василий Аксенов, ранние книжки которого я люблю, и "Апельсины из Марокко", и "Коллеги", и "Звездный билет", даже его я совершенно не могу читать. Вот он получил Букеровскую премию за роман "Вольтерьянцы и вольтерьянки". Это невозможно читать! Выдуманный язык, историческая неправда. Оттого, что ружье назовешь фузеей, а крепость фортецией, мало что меняется.
- Ну, это стилизация...
- А мне просто скучно.
- Когда вы стали депутатом Госдумы, вы совершенно перестали улыбаться. Говорухин-режиссер и Говорухин-депутат - два совершенно разных человека. Что с вами произошло?
- Чтобы понять, веселый я человек или нет, нужно побывать на моем творческом вечере. Люди там непрерывно хохочут. Уметь улыбаться и уметь рассмешить людей - это совершенно разные свойства. Настоящие комики не улыбаются: от Бастера Китона и Чарли Чаплина до Михаила Зощенко и Жванецкого. Посиди с Михал Михалычем за столом, конечно, если рядом нет красивой девушки, - умрешь с тоски.
- Представим, что после разгрома "Черной кошки" вашего Глеба Жеглова в исполнении Высоцкого вызвали бы куда надо и предложили взяться за "дело врачей". Взялся бы он?
- При всей моей любви к этому персонажу, боюсь, что взялся бы. Время было такое. Люди не знали правды. Сегодня трудно поверить в то, что люди не знали, что происходит в стране. Мой отец - донской казак. Когда я подрос, узнал, что отца у меня нет, в доме - ни одной его фотографии. "Мать развелась с ним до твоего рождения", - говорили мне бабушка с дедушкой. Бабушка, когда меня ругала, говорила: "Арестант! Вылитый отец!". Мы с сестрой стали интересоваться его судьбой. Пришел ответ из Ростовского НКВД. Говорухин Сергей Георгиевич (ему тогда 20 лет было) осужден особым совещанием НКВД на три года концентрационных лагерей за то, что бросил камень и выстрелил в окно, где проходило заседание деревенской бедноты. Он отсидел в лагере в Соликамске, вышел, встретил мою маму, родил сестру и меня, а в 1936-1937 годах его уже загребли по второму разу только за то, что он донской казак. Был такой знаменитый указ Свердлова о ликвидации казачества. Но я-то ничего этого не знал! Я на год обманул комиссию относительно своего возраста, чтобы раньше вступить в комсомол.
Совсем другая была атмосфера. Сегодня, показывая то время, сгущают краски. Люди верили, что жизнь будет лучше. Жеглов был человек во многом обманутый. Взялся бы Жеглов за "дело врачей"? Мог бы. Этим он интересен и страшен.
- А вы сегодня общаетесь с казачеством? Похоже, в этой среде царят воинственные настроения, они шашками машут направо-налево...
- Разные они, разные. Некоторые ведут себя театрализованно, с перекосами. Я мало с казаками общаюсь. Только недавно первый раз побывал на родине отца. Даже дом не нашли. Кто-то из старожилов сказал: вот здесь Говорухины жили. Если бы в 1954 году Хрущев не подарил Чечено-Ингушской АССР левобережье Терека, сплошь состоявшее из казачьих станиц, которые всю историю охраняли южную границу России, то, возможно, не случилось бы безумия войны в Чечне.
- Вы говорите, что тогда люди не знали, что происходило в стране. А о чем сейчас умалчивают власти?
- Сегодня российские граждане знают обо всем, что происходит во власти. И, мне кажется, даже лишнее знают. В России проблемы информированности нет совсем. Все видели предыдущего президента во всех ипостасях, все видели Путина во всех ситуациях, все знают, что происходит с залоговыми аукционами, с Абрамовичем и прочими. Тайн во власти нет. А должно быть немножко тайн. Интереснее было бы жить.
- Вы были депутатом Госдумы. Как вы относитесь к таким депутатам, как Жириновский и Шандыбин?
- Я уже два года не депутат. Провел десять лет в парламенте, мне кажется, многое сделал. Хотя, возможно, мне снова придется пойти туда работать. Что касается Шандыбина, а еще был такой Марычев, - это клоуны, и как к клоунам я к ним и отношусь.
Средства массовой информации уделяют им повышенное внимание. Посмотрите, на телеэкранах один Жириновский. Я спрашиваю: зачем вы его приглашаете? Мне отвечают: когда приглашаем Жириновского, рейтинг передачи сразу повышается вдвое.
- Ваше отношение к эмиграции?
- К первой волне эмиграции я отношусь прекрасно. Понятно, чем она была вызвана. Вторая волна у меня тоже не вызывает идиосинкразии. Диссиденты, те, кто уезжал тогда, многим рисковали. По году-два сидели без работы. Им отказывали во всем, даже в дружбе. Ну, а тем, кто сегодня уезжает за рубеж... Господи... Сегодня у нас свобода, делайте, что хотите. Я бы лично не смог жить, скажем, в Америке. Я так устроен. Через три-четыре дня пребывания за границей мне хочется домой. И не к матушке-Родине, а просто домой, в свою квартиру, к своим друзьям, к своей работе.
- Есть ли антисемитизм сейчас в России? Как к этому относятся государство и люди?
- Не знаю. Мне кажется, это всегда чуть-чуть преувеличивалось. Что касается меня, во мне этого нет и быть не может. Я вырос в самом интернациональном районе России - Поволжье. Когда я учился в Казанском университете, у нас не было такой проблемы. Я всегда завидовал другу Сеньке, какая у него звучная фамилия - Шнейдер, а у меня - Говорухин. А в США мой любимый классный руководитель живет - Владимир Львович Лифшиц, надеюсь, он еще жив. Я, возможно, стал бы антисемитом, потому что моя первая жена - еврейка, и вторая - наполовину, если бы они меня донимали, но я их люблю и уважаю. Первая - мать моего сына, и мы с ней дружим, вторая - моя кровинушка.
- Как вы относитесь к Солженицыну и его произведению "Двести лет вместе"?
- Замечательно отношусь. Я, правда, не одолел эту книгу. Мне этот человек нравится. Я бывал у него в Вермонте несколько раз. Я его как-то спросил: Александр Исаевич, почему в русской революции участвовало так много евреев? Он мне сказал: русская революция произошла в феврале 1917 года, то, что произошло в октябре, это был переворот. В великой русской революции ни одного еврея близко не было.
- Как поживает ваш сын Сергей? Чем он сейчас занимается?
- Вообще-то, он не кинорежиссер, это так получилось. Когда началась война, он взял киноаппарат, прошел Таджикистан, всю Чечню, потерял ногу и снял единственный свой фильм "Проклятые и забытые", за который получил национальную премию "Ника". Но, похоже, эта зараза в него вошла крепко, и он на "Мосфильме" готовится снимать художественный фильм по своей повести. Со мной он советуется очень редко, говорит, что мое творчество ему не нравится.
- А можно вас спросить, Станислав Сергеевич, почему вы в свое время отказались от поста министра культуры?
- Работать под началом Ельцина, этого пьяницы и разрушителя?! В страшном сне такое не приснится.
- Как вы относитесь к Путину?
- Я сам не путинский человек. Не только голосовал против него, но и сам баллотировался, был его соперником. Но зачем нападать на человека, который как-то пытается организовать жизнь в стране. Ведь она же лежала при Ельцине в коме!
А Запад защищал Ельцина от критики с одержимостью Александра Матросова, бросившегося на дот. Сегодня Россия выходит из комы, и почему-то появилось огромное количество претензий к Путину. Если его сравнивать с предыдущим президентом, то он просто Роберт Де Ниро.
- Какой строй должен быть в России?
- Не монархия, конечно. Я бы хотел видеть демократическую Россию. Но мне отвратительна, скажем, американская демократия. Сюда нельзя, туда нельзя, курить нельзя, выпить раньше 12 нельзя, это не скажи, - такую демократию я не хотел бы видеть в России. Был такой известный телеведущий Фил Донахью - его хорошо знали в России: только в его выступлениях прозвучали нотки антиамериканизма - и его уволили. А в России открытый американист Познер как выступал, так и выступает.
- Насколько вы свободны в выражении своих мыслей и идей?
- В художественном кино - да, свободен. Что касается документального кино, то моя картина "Великая криминальная революция" при Ельцине не могла быть показана ни по одному каналу.
- Что в российском кино вам понравилось в последнее время?
- Картины "Итальянец", "Коля - перекати-поле", "Свои". Возрождение кинематографа обязано во многом именно мне. Мы в Думе приняли ряд протекционистских законов по отношению к кинематографу, освободили кино от налога на добавленную стоимость. Мне бы не хотелось видеть как результат наших усилий только "Ночные дозоры" и "Турецкие гамбиты". Будут и такие картины, но появятся и серьезные, некоммерческие проекты.
- Ну и напоследок - традиционный вопрос о творческих планах. Что вы собираетесь снимать как режиссер?
- Фильм по одному из рассказов Станюковича. Настоящий морской фильм, простая, остроумная история.
04.05.2006
http://www.peoples.ru/art/cinema/producer/govoruhin/interview5.html
Док. 460690
Перв. публик.: 04.05.06
Последн. ред.: 11.07.08
Число обращений: 179
Говорухин Станислав Сергеевич
|
