Несостоявшийся дипломат Федор Бондарчук
Федор Бондарчук - один из символов светского столичного общества. И наследственность не подкачала - его отца, знаменитого режиссера Сергея Бондарчука, называли когда-то генералом кинематографа. Так что в известной мере мой собеседник - генеральский сын. Но именовать его сегодня "сынком" неправомочно. Он давно доказал свою состоятельность. Импресарио и продюсеры рвут его на части. Бондарчук - человек занятой и время, отведенное для беседы с журналистом, жестко регламентирует. И в Израиль приезжает не отдыхать да друзей навещать. 27 ноября на Земле обетованной открывается Второй фестиваль российского кино, и пройдет он под знаком празднования 15-летия возобновления дипломатических отношений между Израилем и Россией. Вот в рамках этого события компания HOT и пригласила Федора Бондарчука.
- С вами, наверное, получилось, как с пушкинским Петрушей Гриневым. "Мать моя была еще брюхата мною, а я уже был записан в Семеновский полк". У вас в детстве не было желания взбрыкнуть, взбунтоваться, свернуть с проторенного пути?
- Все было предельно просто. Я в детстве ни о чем не думал. Меня манила улица Горького (ныне Тверская), друзья, девушки и все, что с этим связано. Вопросы, куда пойти и чем заниматься, передо мной не стояли. Кроме того, я вообще считал, что спешить с этим не следует. Мой отец воевал, и я прекрасно понимал, что после окончания школы пойду в армию.
- Война - особая статья. А вам предстояло идти в армию в 1985 году. В тот период - не самое престижное занятие. Многие его избежали. В частности - многие представители именно вашего среза общества. Никто ничего предосудительного в этом тогда не видел.
- Я по-другому отношусь к этому вопросу, причем с детства. Это - моя страна, и я обязан быть ее частичкой во всех проявлениях, я просто хочу и хотел ею быть. Все мои друзья отслужили, лучший друг Степан Михалков три года отдал флоту, почему же я должен был манкировать?!
- И все же вне съемочной площадки вы себя не мыслили?
- Именно так. Я жил в этой атмосфере и дышал этим воздухом. Родители меня в кино не пихали - напротив, они хотели, чтоб я поступал в МГИМО, я не сильно противился, но и не сильно им помогал в этом.
- А они вам?
- А они - что? Я, как послушный сын, отнес документы и успешно провалил все экзамены. Вот только после этого папа мне сказал: "Будешь поступать во ВГИК".
- Повезло. Скажите, а вступительные экзамены в МГИМО вы специально завалили?
- Начнем с того, что, как только нога моя переступила порог ВГИКа, я понял, что это - то, без чего я не смогу жить, и то, что должно быть со мной всегда. Экзамены в МГИМО я специально не заваливал. Просто где-то после шестого класса школы я закончил, по сути, всяческое обучение во всех учебных заведениях.
- Хорошо, что вас с такой подготовкой во ВГИК приняли.
- Вот там я уже учился с искренним интересом.
- Вы, безусловно, человек амбициозный. Однажды вы сказали, что малые формы - клипы - это то, что дало вам имя, превратило из Бондарчука-младшего в режиссера Федора Бондарчука. У вас не было страха при переходе к полнометражному кинематографу остаться в тени родителей?
- Я уже забыл про это время, забыл про тот страх, те чувства. Пришла "Девятая рота", и все это утратило актуальность. Так устроена моя память, что я забываю прежние конструкции, в которых когда-то жил. Я существую в полном, абсолютном ладу со своим внутренним и внешним миром. А малые формы мне были в то время очень интересны. Ведь никто этого не делал, это было в диковинку. Мы начинали первыми.
- Любите быть первопроходцем?
- Первым всегда быть и сложно, и просто. Я и сейчас люблю малые формы и до сих пор снимаю и клипы, и рекламу, и видеоролики.
- Сегодня в чести разговоры о том, что в старых советских фильмах была лакировка, они были далеки от реального отображения действительности, но в них была и романтика, и какая-то нежность, и ощущение после просмотра оставалось какое-то светлое, нынче же в основном снимают жесткие ленты с упором на чернуху, на которую так падок зритель. То, старое, советское, кино снимал ваш отец, нынешнее - вы, Федор Сергеевич.
- Всегда время сегодняшнее ностальгически вспоминает о предыдущем. Это было испокон веков. Закон жизни. Его нужно принимать как данность, но анализировать всерьез не следует. Сегодняшний кинематограф полон абсолютно фантастических откровений. Тому примером и победа Серебренникова на фестивале в Риме, участие Ивана Вырыпаева на бьеннале в Венеции, победа Ильи Хоржановского в Роттердаме... это далеко не полный перечень.
Присутствие молодого российского кино, о котором так долго не говорили, - оно сегодня совершенно неоспоримо. Наш кинематограф трансформировался согласно веяниям времени. Изменились люди, взаимоотношения, да все! И ленты мы снимаем другие, снимаем успешно, это всем миром уже признано. А ностальгия остается всегда. О ностальгии пора большое кино снимать. А то, что интеллигентность кинематографа изменилась, - да, согласен, но разве это плохо? Мы с вами живем в таких бурлящих странах... Это - не Европа, поэтому и кинематограф другой. Я посмотрел короткометражки израильских режиссеров, они другие, их европейские коллеги где-нибудь в Голландии или Монако снимают другие сюжеты на иные темы. Там и эмоциональный градус другой. Та земля, на которой ты живешь, она питает тебя и придает тебе чувственный импульс. Так что - какая страна, такие и темы.
- Теперь понятно, почему режиссер Федор Бондарчук взялся за "Девятую роту". Вы не раз говорили о той потрясающей атмосфере, которая царила на съемочной площадке фильма, если можно так ее назвать. Снимали-то на натуре и в очень непростых условиях. Кто в такой ситуации за атмосферу ответствен?
- Только я! Это - мое, личное, это - моя группа, я ее создал, сколотил, я считаю ее лучшей в России. Наверное, так любой режиссер будет говорить о своей группе, но я убежден, что моя - действительно лучшая. Возможно, не только в России, но и в Европе.
- Эта группа для вас настолько значимое понятие? Совместимость, человеческие качества - вы ставите эти характеристики выше профессиональных и готовы пожертвовать актером, лучше, с вашей точки зрения, подходящим на роль, во имя климата на площадке?
- Очень значимое. Я с детства не любил выражения "кинематограф - искусство коллективное", но, похоже, это именно так. А когда я говорю о группе, то, в первую очередь, имею в виду отнюдь не актеров, так что никаких жертв не требуется. Актеры предают, актеры сходят с ума на почве собственной значимости, как произошло с одним из молодых людей, снимавшихся в "Девятой роте". С актерами - это отдельная история. Группа - это оператор, художник, продюсеры, директора, администраторы площадок, инженеры. Это - группа созидателей. Актеры - это совершенно другая каста, с ними совершенно по-иному выстраиваются отношения. Другое дело, что мне удается внедрить актеров в свой коллектив и заставить их сопереживать и чувствовать себя комфортно в команде. Все знают, что у меня актеры - главные люди на площадке, актер у меня царь и бог. Но киногруппа - это все же в первую очередь не актеры.
- Как-то вы не очень тепло об актерах отзываетесь, а ведь сами снимались, и не раз.
- Выходит, не повлияло. Я все-таки по диплому режиссер, и, наверное, это мне гораздо ближе. Я и снимался в довольно одноплановых ролях. У меня амплуа такое - бандит с обаятельной мордой.
- Нравится?
- Ну, раз не иду на кардинальные внешние изменения, значит, нравится.
- Выбор тематики фильма "Девятая рота" - это дань армейской юности, и не более?
- Нет, гораздо глубже. У меня до сих пор есть комплекс вины перед тем поколением солдат. За то, что они там были, я мог там оказаться, но все же не оказался. Эта тема - это не просто тема, это десять лет истории моей страны. Потом - слом этой страны. Он многих переехал, то поколение уже не могло снять правдивый фильм на эту тему, мое - долгое время то ли не хотело, то ли не имело возможности. В этом долго можно разбираться, но десять лет, которые попали на лучшие мои годы юношества - в этом отрезке были герои, разве это не требовало экранизации? Кстати, именно героям того времени фильм и обязан успешным прокатом в России. Сопереживание и гордость за своих - это главная составляющая любого мейнстримовского проката. Знаете, под каким лозунгом "Девятая рота" шла в Америке? "Они держались вместе, когда их страна разваливалась" - так этот слоган звучит в переводе. Мне он очень понравился, потому что это - правда.
- Как вы на критику реагируете?
- На любую конструктивную - совершенно нормально. Точнее даже - на любую хоть как-то аргументированную. Та же "Девятая рота" не всем ведь понравилась. Нормально, всем и не может нравиться. И если критик объясняет свою позицию, свое видение - пожалуйста. Огульной, бессмысленной критики не то что не люблю - просто не обращаю внимания.
- По поводу "Тихого Дона" ее много пришлось выслушать?
- Я же говорю, огульную - не слушаю. А по поводу "Тихого Дона" - дайте срок, дайте народу посмотреть фильм.
- Даю. Я-то вообще не критик, меня другое интересует. С афганской десятилеткой - понятно, разобрались. "Тихий Дон" - совсем иное. Сын завершил дело отца, сама по себе идея не вызывает ничего, кроме уважения. Но вы считаете Шолохова актуальным сегодня, мейнстримовская тема, как вы выражаетесь?
- Не все темы должны быть таковыми. А актуален Шолохов будет всегда, в этом я уверен.
- Вы уже говорили о сломе страны, об истории. Отношение к той эпохе разительно менялось, вы хотели высказать свое отношение современного молодого человека к расказачиванию, коллективизации, чисткам?
- Я хотел экранизировать величайшее литературное произведение. И не более того. Все есть в романе.
- Тем не менее у фильма - скандальная предыстория, уж больно много критических отзывов. В чем-то это даже хорошо, скандал - великолепная реклама. Массовость и вытекающая из нее кассовость для вас важнее отзывов профессионалов?
- Стоит ли это противопоставлять? Да и профессионализм некоторых критиков, всевозможных кинодеятелей, он ведь, мягко говоря, вызывает сомнение. Разве массовость - не характеристика фильма?
- А как с элитарным кинематографом?
- Не знаю. Не ставлю перед собой задачи в него угодить. Пусть люди и время расставят свои оценки.
- Вы ведете так называемую светскую жизнь. Для вас это важно?
- А для вас важно часто общаться с друзьями?
- Мое общение с друзьями не именуется торжественно "презентацией" и не демонстрируется, к счастью, по телевидению.
- Ну, что же делать, такая у нас компания, мы вызываем, выходит, повышенный интерес.
- Безусловно. Но вы от него не устаете?
- Бывает. Но в подобных ситуациях у меня хватает умения "оторваться от слежки".
- Вы однажды заявили, что "если захотите спеть, выйдете на сцену и сделаете это". Вы - уверенный в себе человек?
- Я думаю, что я достаточно сильный человек и умею добиваться поставленной цели. Но цели спеть у меня пока нет. Впрочем, я умею добиваться и исполнения своих желаний.
- Никита Михалков требует не называть его интеллигентом, говоря, что он - аристократ по происхождению. А вы как, на интеллигента согласитесь? Кем себя ощущаете?
- Бондарчук я, Федор Сергеевич.
- Что от Второго израильского кинофестиваля ожидаете, Бондарчук Федор Сергеевич?
- Успешного проката привезенных картин, теплого приема у публики. Мне у вас понравилось очень в прошлый приезд, а человека всегда тянет туда, где ему было хорошо.
24.11.2006
http://www.peoples.ru/art/cinema/producer/bondarchuk/interview4.html
Док. 460660
Перв. публик.: 24.11.06
Последн. ред.: 11.07.08
Число обращений: 167
Бондарчук Федор Сергеевич
|
