Продюсеры телеканала "Россия" в голос признали: работа Бортко над сериалом "Мастер и Маргарита" шла на пределе возможностей. Озирая стройные ряды отечественных режиссеров, автор этих строк затрудняется назвать человека, который справился бы с подобной задачей.
Мнений будет еще множество, напишут о фильме больше, чем о любом другом отечественном проекте, но уже сейчас ясно, что Бортко сделал не просто добротную экранизацию, но выдающееся по красоте и силе кино, местами конгениальное тексту. Это лучше, чем "Собачье сердце" и "Идиот". Кому-то не понравились первые серии, кого-то смутили третья-четвертая, но после пятой зрители почти единогласно сошлись на том, что на глазах происходит чудо.
- Владимир Владимирович, прежде всего поздравляю вас.
- Спасибо.
- Рисковали вы сильно. У романа побольше фанатов, чем у Толкина.
- Фанат, как вы это называете, по определению несамостоятелен. Он зависит не только от чужого текста, но и от чужого мнения. Сегодня он на сайте ругает картину, а завтра будет в восторге.
- Жалко только, что у вас так и не получилось привлечь Брандауэра на роль Воланда.
- А что, я собирался?
- Писали...
- Вы всему верите, что в газетах пишут?! Я после Янковского сразу обратился к Басилашвили, у меня и сомнений не было на его счет.
Помню, как сразу после "Собачьего сердца" писали, что сроду такой дряни не видели. А теперь выражали сомнение, что я дотяну до уровня "Собачьего сердца"... Делать надо, что хочется, и ни к кому особенно не прислушиваться. Иначе проживешь не свою жизнь - и кто будет виноват?
Почему Воланд мало начудил в Москве
- Вы очень ко времени сделали экранизацию.
- Не думал об этом совершенно. Политконтекст меня не занимал. Даже биографию Булгакова я наверняка знаю хуже вас, даром что я киевлянин и он, так сказать, наш. Есть книга, она меня восхитила еще в первой публикации, ощипанная, - 16 лет мне было; не могу сказать, что с тех лет мое восприятие романа сильно изменилось.
- А что заставляет человека экранизировать книгу?
- Вообще-то я деньги так зарабатываю.
- Не верю, что все сводится к этому.
- А вы для чего берете интервью?
- Интересно.
- Вот сочетание личного интереса с денежным я и называю правильным выбором профессии. Мне тоже интересно. Если серьезно, единственный стимул к экранизации - когда книгу, которая тебе нравится, все читают неправильно. Вычитывают то, чего там нет. Не замечают очевидного. Вот есть, допустим, "Идиот" - один из любимых моих романов. И смотрю я фильм Пырьева. И вижу, что к Достоевскому все это не имеет никакого отношения. Что угодно там есть, а Достоевского нет. Страшное сверкание глаз, мелодраматизм, напыщенность, генерал с генеральшей вообще на людей не похожи - все режет глаз. Между тем роман совсем про другое: он про то, как молодой человек вырос вне России, ничего о ней не знал, очень много читал. В его сознании возник образ, не имеющий отношения к реальности: вот есть великая страна на пороге великих перемен, в ней нечто затевается... В 60-е годы позапрошлого века именно так она со стороны и выглядела: идут грандиозные преобразования, нужны лучшие умы... И вот он едет в Россию - с намерением к этим преобразованиям примкнуть, а там, чем черт не шутит, и возглавить, потому что намерения у него чистейшие и ум кипит. Он приезжает и видит, что никому ни до каких преобразований дела нет, все заняты только своими страстями, часто болезненными, и страсти эти их губят, а вокруг все рушится к черту. После чего он сходит с ума и уезжает, чтобы больше не вернуться.
"Мастер и Маргарита" - похожая коллизия, между прочим. Есть некий человек... можно сказать, что дух или падший ангел, но я предпочитаю говорить, что человек. И узнает он, что в некой стране строят принципиально новое общество - без корысти, без угнетения, без пороков. А поскольку он в некотором смысле специалист по порокам, знаток их истории и теории - ему интересно, и он едет разбираться на месте: как так, что за новые люди? Произвел контрольные замеры. Это, кстати, ответ на вопрос: почему дьявол так сравнительно мало начудил в Москве? Почему не разнес все, ограничившись несколькими простыми чудесами, гастролью в варьете и спасением одной пары? Потому что ему больше ничего не надо было: он едет не конец света устраивать, а разбираться в ситуации. Ставит эксперименты: с деньгами, с разоблачением вранья... И видит, что люди как люди, квартирный вопрос их только испортил. Квартирный вопрос надо понимать в самом широком смысле.
Безруковский Иешуа победил его же Сашу Белого
- Я не согласен с ним, что "люди как люди". Все-таки люди 30-х годов были особенные.
- Ну, с Воландом соглашаться необязательно. Но в 30-е он вполне мог констатировать крах великого эксперимента по созданию нового человека. Это не значит, что эксперимент не будет продолжаться. Я действительно считаю его великим, и человечество к социалистической утопии вернется еще не раз. Это как церковь. Что, у церкви не было неудач? Были, и принципиальные, вроде крестового похода детей. Но скомпрометировать христианство такими вещами невозможно. Когда Воланд у нас смотрит на публику варьете, на лице у него скорее...
- ...сострадание.
- Некоторое разочарование, я бы сказал. Обидно же, что люди - опять только люди.
- У вас не было колебаний насчет Лаврова - Пилата? Все-таки за ним - огромная толпа советских положительных героев, которых он сыграл, и некоторые говорили, что Пилат похож на Ленина...
- Меня именно это в Лаврове и привлекало. За ним не только галерея советских положительных типов, но и вообще образ сильного человека. На роль Пилата он подходил идеально - потому что ему свою силу доказывать не надо, как Пилату не надо доказывать Каифе, что он в случае чего может здорово испортить ему жизнь. Лавров, как и Пилат, - герой с репутацией, с ореолом властности. "Мальчик ли я, Каифа?"
- Безруков тоже актер с репутацией. Она вас устраивала?
- Вопрос на вопрос: Безруков плохо сыграл?
- Хорошо. Но с просвечивающим сквозь него Белым я поначалу ничего сделать не мог...
- Да нет там ничего подобного! Безруков - сильный актер. Он и без грима - какой там особенный грим? - был бы вполне убедителен. Всех этих разговоров про Сашу Белого я вообще не понимаю. Кажется, он победил предубеждение, если оно и было у части зрителей.
В сериальном формате в чем главная трудность? Особенно когда серии короткие - пятьдесят минут? В обычном двухчасовом фильме ощутимее ритм. Он в сериале отчетливо нарастает, и я-то знаю, где это происходит. Определенный перелом - в пятой серии, следующий - в седьмой, где бал сатаны (я седьмую вообще люблю больше остальных), потом все это ускоряется уже лихорадочно, чтобы в финале взорваться. Но для такого эффекта раскачка должна быть неторопливой, точно просчитанной, и первые три серии должны оставлять впечатление некоторой вязкости. У людей не хватает терпения досмотреть, они торопятся с выводами - мы и так уж поставили две первые серии в один день, освободив их от рекламы. Они - самое трудное, дальше не оторвешься.
- У вас нет ощущения, что "Мастер" - все-таки роман не без пошлости? Что готический роман пришел в Россию в оболочке плутовского, сатирического, как Азазелло или Бегемоту, красавцам и злодеям, пришлось напялить гротескные маски? Они же там в конце, при отлете, совершенно другие...
- Все обстоит ровно наоборот. Булгаков всю жизнь занимался политической и - шире - социальной сатирой, он сатирик по преимуществу, как и Гоголь. Чтобы написать жесткий и точный роман, ему понадобился сказочный и готический антураж. Только под маской сказки столь резкая книга и могла проскочить, он же не отказывался от надежды увидеть ее опубликованной! Вообще же "Мастер" - роман не мистический. Ему это приписывают, раздувают легенду о патологической невозможности его снять, о роке, который над ним тяготеет... В сотый раз повторяю: мистика действует на тех, кто в нее верит. Для меня вся чертовщина в романе - художественный прием, не более. Думаю, что и для Булгакова тоже. Он был врач, человек трезвый.
Поцелуй в колено - это не эротика
- О смешных или роковых случаях на съемках спрашивать не буду...
- Да не было ничего смешного, и рокового тоже. Огромная картина была снята за 9 месяцев - вам любой скажет, что это практически невозможно, особенно при таком разбросе натуры и огромной актерской занятости. Такого плотного графика съемок и такой ответственности у меня не было никогда, хотя длинные проекты случались и раньше - в "Бандитском Петербурге" 15 серий, в "Идиоте"-10... Но сложнее "Мастера" не было ничего. Не до веселья было и не до рока - все работали.
- Вам сталинский стиль, так называемый "вампир", нравится?
- Да, как всякий стиль, эстетическая законченность вообще... Думаю, в больничных сценах я эту любовь отчасти реализовал - особенно на тех планах, где роскошное здание в лунном свете...
- А к аналогии "Сталин - Воланд" вы как относитесь?
- Некоторые основания для такого соотнесения роман действительно дает - хотя бы потому, что в уста Воланда вложено несколько дословных сталинских цитат. Ну, например: "Вам кажется, что это невозможно? Нам тоже. Но ми па-про-буем". И еще несколько словечек, для тогдашнего читателя вполне узнаваемых. Это совершенно не делает "Мастера" сталинистским романом. Наоборот, мне кажется, что Воланд подвергается авторскому осмеянию, он тоже сатирический персонаж, и его демонизм высмеивается у Булгакова неоднократно. Ревматический, несколько мелочный, временами провинциальный дьявол, начисто проигрывающий Левию Матвию... Думаю, что и к Сталину, особенно к его претензиям на тот же демонизм и всевластность, он относился соответственно. Трезво. Роман-то, в конце концов, не о дьяволе, а о Мастере и Маргарите.
- Кстати, о Маргарите. Выбирая Ковальчук, вы учитывали некий эротический подтекст книги? Потому что из всех кандидаток на Маргариту она выглядела, конечно, самой сексуальной.
- А где в "Мастере" эротический подтекст, серьезно?
- Да полно там эротики. Голые полеты над Москвой, поцелуи в колено на балу Воланда, потом "Верните мне Мастера, моего любовника!"...
- Вот она, поколенческая разница! Мне-то казалось, что поцелуй в колено - выражение почтения и благоговения, а вы там видите эротику. Зато слово "любовник" вам почему-то кажется откровенным, хотя - ну а как это еще назвать-то? Моего друга? Моего любимого писателя? Эротический подтекст, пожалуй, есть в сатанизме - извращенная, темная эротика, - но у Булгакова сатанизмом не пахнет. Голая Гелла, голая Наташка на борове - это как раз скорее пародия, запоздалое пересмеивание серебряного века с его пошлятиной.
- Со времен "Собачьего сердца" хочу спросить вас: вы не имели в виду слегка спародировать другую пошлость - либеральную? У Карцева в роли Швондера проскакивают интонации Новодворской.
- Ну, я не настолько ее знаю...
- Но вообще - не было у вас желания высмеять это время, конец 80-х? Когда новые шариковы были одержимы новыми идеями - уже не перепиской Энгельса с Каутским, а либеральными и демократическими лозунгами?
- Конкретно о высмеивании тех лозунгов я, помнится, не думал, но вообще - да, картина ведь, как и повесть, о приключениях идеи. О том, что бывает, когда идея сочетается с добродетелями массового человека. О том, во что превращается абстракция, когда ее спускают в массы... Проблема Шарикова ведь не в том, что он исповедует марксизм, или либерализм, или государственность. Проблема в том, как он это делает. Не в том беда, что ему вдолбили Энгельса с Каутским или Декларацию прав человека. Беда в том, что у него собачье сердце.
- Что дальше будете снимать - не придумали?
- Придумал. Пока секрет.
14.07.2006
http://www.peoples.ru/art/cinema/producer/bortko/interview3.html
Док. 460614
Перв. публик.: 14.07.06
Последн. ред.: 11.07.08
Число обращений: 182
Бортко Владимир Владимирович
|
