Александр Кынев: Кровь, ложь и public relationsНазад
Александр Кынев: Кровь, ложь и public relations
Вся современная история Государства Израиль, с момента образования 14 мая 1948 года является историей его постоянной борьбы с соседними арабскими странами, которые изначально отказывались признавать его независимость. И хотя размеры этой страны невелики даже по европейским меркам - узкая полоса вдоль Средиземного моря, происходящее в ней оказывает огромное воздействие на всю мировую политику. Почему? Ответ на этот вопрос в многовековом опыте еврейского народа по сохранению и развитию своей традиции, умении сохранять ее в любой стране проживания, где, несмотря на все процессы ассимиляции, еврейские общины сохраняют свою самостоятельность, культуру, обычаи. Так как представители еврейского народа предпочитают заниматься интеллектуальным трудом, то они благодаря корпоративности часто добиваются значимых достижений в карьере и бизнесе. Для евреев всегда огромное значение имели родственные связи, таким образом, мощь и развитость еврейской диаспоры в ведущих странах мира, в первую очередь США и Великобритании, предопределяет крайнюю значимость всего, что происходит в Израиле для населения, политической и деловой элиты этих стран. В известном смысле через диаспору любые значимые события политической жизни Израиля являются одновременно политическими событиями стран, где проживает еврейская диаспора.
При этом уникальное географическое расположение Израиля и Палестины, как стран, на территории которых расположена колыбель христианской цивилизации, ведет к тому, что борьба между Израилем и арабами в известном смысле воспринимается как борьба Востока и Запада в принципе, что лишь придает ей непримиримости и бескомпромиссности.
Хотя весь период с 1948 был довольно бурным, и арабо-израильские войны следовали постоянно, время делало свое дело - значительная часть арабского сообщества стала привыкать к факту существования Израиля как неизбежности. С конца 1970-х наметился явный прогресс и в мирном процессе. В 1978 при участии США между Израилем и Египтом были заключены кэмп-дэвидские соглашения, значительный рывок в мирном урегулировании произошел в начале 1990-х. В сентябре 1993 в Вашингтоне была подписана израильско-палестинская декларация о принципах, затем были подписаны соглашения по которым на палестинских землях на Западном берегу р.Иордан и Газе была создана палестинская автономия - фактически возникло арабское палестинское государство. Процесс был сложным и тяжелым, на каждую из сторон давили "внутренние патриоты", не желающие уступок и живущие по принципу "все или ничего". В 1995 был убит один из авторов мирных соглашений Ицхак Рабин. И все же диалог, пусть иногда останавливаясь, продолжался. И вдруг в 2000 году ситуация взрывается, начинаются прямые вооруженные столкновения, начинается конфликт, который все более и более теряет управляемость.
Почему это произошло и как будет развиваться ситуация дальше? Возможно сейчас, в пылу конфликта, говорить о том, кто первый начал уже не очень уместно, но возвращаясь к 2000 невозможно не сказать, что в "роли поджигателя войны", и это не вызывает никаких сомнений, выступил в то время оппозиционер Ариэль Шарон. Он совершил демонстративно-оскорбительный для арабов визит на Храмовую гору, вызвав тем самым волну возмущения во всей арабской общине. Началась цепная реакция: протесты арабов, ответные репрессии израильтян, еще более широкие протесты арабов и новые репрессии израильской армии, и так по нарастающей. В тот момент Шарон изначально нагнетал конфликт и истерию, так как это было базовой стратегией правой партии "Ликуд" с целью добиться прихода к власти в стране. Грубо говоря: был совершен громкий пиаровский ход с целью получения политических дивидендов внутри страны, который привел к международному по сути конфликту. И надо признать, что этим ходом Шарон добился результата - прихода к власти. Однако, ситуация в стране и регионе была серьезно дестабилизирована. Объективно руководство "Ликуда" изначально находилось на ортодоксально непримиримых позициях и делало все для срыва мирного процесса, потому что его успех и нормализация обстановки означал их политический крах. Это движение политического маятника в сторону правых сил в Израиле в значительной степени также "заслуга" премьера Э.Барака, который оказался удивительно слабым премьером, не смог "держать удар" и сориентироваться в ситуации нарастания кризиса. Более того, он сделал все, чтобы не допустить к выборам Б.Нетяньяху, что также имело место публичный резонанс и открыло дорогу к власти Шарону. В результате в 2000 в Израиле сложилась парадоксальная ситуация, когда власть и оппозиция действовали по принципу "чем хуже, тем лучше". Слабый премьер намеренно усиливал экстремистское крыло оппозиции в расчете, что большинство не станет голосовать за экстремистов, а оппозиция нагнетала истерию, в надежде, что избиратели проголосуют за нее, как за более жесткую и бескомпромиссную. Таким образом слабый премьер и агрессивная оппозиция привели к тому, что политическая ситуация внутри самого Израиля катастрофически сдвинулась в сторону непримиримых, экстремистских сил.
Конфликт, с легкостью порожденный политической предвыборной безответственностью, как джин из бутылки, вырвался на свободу и привел в ужас даже тех, кто его породил, и теперь цепная реакция обид и насилия породила столько взаимной ненависти, что вернуть ситуацию в состояние хотя бы конца 2000 года почти не представляется возможным.
Проблема урегулирования не в том, что Шарон жесткий политик. Проблема в том, что это политик, который не умеет договариваться. В мирных условиях он бы никогда не смог прийти к власти. Конфликтами насыщена вся политическая биография А.Шарона, так за свою бескомпромиссность в деле строительства еврейских поселений на палестинских землях он еще в 1980-е года заслужил кличку "бульдозер". "Личная позиция" Шарона была головной болью многих израильских премьеров, в кабинетах которых он работал. Иначе, как провокационную, нельзя расценить политику администрации Шарона по отношению к лидеру палестинской автономии Я.Арафату. Многие его заявления и поступки сложно чем-то мотивировать. В чем был смысл недопуска Арафата на Рождество в Вифлеем, что было бы явным жестом примирения? Даже Б.Нетаньяху, многими считающийся гораздо более жестким политиком, чем Шарон, понимал, что не стоит разжигать конфликт там, где его нет. И во время премьерства Нетаньяху израильская позиция несомненна была жесткой, но мирный процесс продолжался, и ничего похожего на нынешнюю вакханалию насилия не было. Шарон же идет по эскалации конфликта. Нетаньяху более жесток по заявлениям, но более расчетлив и талантлив как политик и дипломат
Серьезная проблема не только в израильской политической элите. Конфликт стал просто подарков многим экстремистам в арабском движении, позиции которых усилились. Нагнетая антиарафатовскую истерию, Израиль ведет к власти в Палестине гораздо более крайние силы, вести с которыми переговоры будет просто невозможно. Никто не может дать ответа на вопрос, кто заменит Арафата, если он уйдет? В этой ситуации те, кто заинтересован в мире на палестинских землях, должны скорее помогать Арафату, чем бороться с ним. Нужно отчетливо осознавать, что многие ближневосточные политики не хотят договариваться с Израилем, искренне мечтают об уничтожении Израиля и не готовы мириться с самим фактом существования еврейского государства. И в этом смысле процесс готовности арабской политической элиты к реальным переговорам прямо пропорционален процессу ее вовлечения в западное политико-культурное пространство (обучение представителей арабской элиты в западных учебных заведениях, влияние культуры и СМИ и т.д.) и наличию у Запада рычагов прямого и косвенного политического и экономического давления на страны Ближнего Востока. Одним словом, путь к миру в Израиле лежит через "европеизацию" Востока (примером довольно успешной европеизации может быть Египет, вполне сохранивший свою самобытность, но при этом принявший и многие европейские стандарты поведения). Чрезмерная же антиарабская истерия под "соусом борьбы с терроризмом" лишь затрудняет нормальное взаимодействие Востока и Запада. Успешной борьба с терроризмом будет, только, если это будет борьба вместе с арабами против терроризма, а не борьба против арабов, что лишь усиливает и питает терроризм.
Таким образом, перспективы мирного урегулирования между Израилем и Палестиной зависят во-первых: от общей умеренной и осторожной западной политики по "европеизации", а не демонизации Востока. Во-вторых, от того, когда произойдет смена правительства в Израиле (очевидно, что мира при Шароне не будет), в-третьих, от того, будет усиливаться или ослабевать контроль Арафата над Палестинскими землями, важнейшая задача - поиск адекватного преемника Арафату.
