Александр Рявкин. Свобода в берегах демократииНазад
Александр Рявкин. Свобода в берегах демократии
Известно, что человечество в целом практически никогда не изменяет целесообразности. Для сегодняшней России такая высшая целесообразность видится в необходимости задействовать свой главный ресурс - человеческой потенциал. Миллионы и миллионы рабочих и служащих, учителей и врачей,, просто инициативных людей готовы проводить в жизнь технические и общественные новации. Основной вопрос - как позволить этому потенциалу развернуться. Ответ хорошо известен: нужно больше свободы, нужна демократия либерального толка, нужна гармонизация общественных преобразований, совершаемых представительной властью и гражданским обществом на равноправной основе.
Демократия - это власть на определенный срок, это соревнование политических деятелей и партий, это свобода выбора для людей. Демократия - это контроль над властью со стороны избирателей и средств массовой информации. Это атмосфера доверия и уверенности в будущем. Демократия - лучшее лекарство против злоупотребления властью и коррупции, против разбазаривания ресурсов, против властно-политических авантюр. Это также лучшее средство для расцвета экономики и всего общества.
В то же время институт демократии не статичен. Различные формы демократических устремлений постоянно совершенствуются, а наши представления о формах и границах свободы усложняются. В 2004 г. американский исследовательский центр Program on International Policy Attitudes спросил граждан США об их отношении к демократии как к форме общественного устройства. Результаты оказались неожиданными. Почти треть заявили, что либо не считают демократию лучшей формой правления, либо сильно в этом сомневаются. Без малого половина респондентов выразили уверенность в том, что для многих стран демократия не является оптимальным видом политического строя.
Результат лишь кажется парадоксальным. Политические науки, взрослея вместе с обществом, которое они обслуживают, делают все зависящее, чтобы представить современные реалии максимально многомерными. Определение демократии как определенного способа государственного и общественного управления многим сегодня уже кажется устаревшим. Теория общественной мысли пестрит многозначительными "но", которые ставятся сразу же после более-менее четкого определения сути предмета. "Свобода" и "либерализм" обзавелись огромным числом полутонов, допущений и исключений, в которых перестают ориентироваться уже и сами теоретики.
То, что ученые относят к изыскам политической конъюнктуры, обычному человеку представляется сомнением. В такую "ментальную ловушку", как видно из приведенного выше примера, попадают даже граждане страны, считающей себя оплотом мировой демократии. Подобные "парадоксы", в свою очередь, дают обществоведам повод устраивать очередную ревизию, интерпретируя как "слева", так и "справа" тему "кризиса демократии" или "кризиса либерализма".
На самом деле демократия как форма и питающий ее либерализм как содержание сегодня жизнеспособны более чем когда-либо прежде. В 2000 году в условиях демократического правления жили 120 из 190 государств мира. Для сравнения: в 1950 году таких было только 20. По данным САТО Institute (США), в демократических странах средний годовой доход на душу населения составляет в среднем составляет $26 855, а в странах с репрессивными режимами -$3 585 (данные на 2001 год). Ни одно демократическое государство никогда не испытывало голода или иного сопоставимого с ним бедствия. Причина проста: в условиях открытого общества эффективно работают механизмы "обратной связи", которые позволяют упреждать угрозы, эффективно им противодействовать.
Безусловно, нет смысла отрицать прикладной характер демократии в целом и каждой из ее значимых производных в частности. К свободе будущие нации шли своими путями. Время и пространство порождали соответствующие разночтения: именно поэтому американская демократия с самого начала отличалась от демократии европейского типа.
Путь России в этом направлении и короток, и тернист, и спорадичен. Не имея возможности вслух говорить о свободе, мы изобрели "оттепель" и "гласность", по которым делали (и продолжаем делать) замеры уровня демократизации общества. В то же время Россия всегда мыслилась передовой частью общества как многообразная, но все же европейская по духу и по культуре страна. Известный русский философ и культуролог Владимир Вейдле говорил, что русские европеисты, пытающиеся превратить Россию в Запад, забывают, что она - уже и есть Запад. Бессмысленно спорить, какую демократию и в каких объемах нам следует импортировать из Европы. Русский либерализм в своих основах столь же универсален, что и либерализм в Европе, в США, и в Латинской Америке. Его основные постулаты - следование идеалам свободы, правового государства, равных возможностей для всех граждан, развития их инициативы и творчества, - в сегодняшней России востребованы подавляющей частью общества.
Проблема российского либерализма во многом упирается в его заниженную самооценку. Даже носители вполне идеалистических воззрений на свободу индивида от государства всегда держат в уме российскую "специфику", вводя поправочные коэффициенты на "стоимость" российской демократии. Мифы об исторической неспособности граждан России жить в условиях свободы, о прелестях "бодрящего действия кнута", или о реформах "сверху" как единственно возможной технологии модернизации общества в ходу не только у политических консерваторов, но и у многих либералов "новой волны". События же последних лет показывают, что наши демократы драматически не поспевают за жизнью, меняются медленнее, чем те, на кого им следует делать ставку в своей политической борьбе - на стремительно растущий слой самостоятельно действующих и мыслящих людей. Тех, кто укоренил себя и свои семьи в координатах свободного общества даже там, где это общество еще нуждается в построении.
Демократия тем реальнее, чем интенсивнее она осваивается на практике. Отказ от такой практики, назначение политического торга технологией "выживания" демократии (а на самом деле лишь ее "капитанов") ведет к деполитизации граждан, к апатии и цинизму, и, в конечном итоге, готовит почву для авторитарного господства.
К авторитаризму же ведут и разговоры о том, что демократия - роскошь, которую могут себе позволить лишь богатые государства. Во-первых, Россия и есть богатое государство, и это было правдой задолго до достижения нынешних рекордных значений золотовалютных запасов. Во-вторых, экономическое процветание и торжество демократии - абсолютно равноправный тандем. Утверждать обратное - значит либо не знать мировую практику, или сознательно ее искажать. Опыт США, Европы и Японии показывает, что экономическое процветание идет рука об руку с общественной активностью, либерализацией всех сфер жизни, взаимной толерантностью индивидуума и государства.
Наша страна не переживала ничего такого именно из-за всегдашнего отсутствия подобного тандема. И хотя сама по себе либеральная традиция насчитывает в России не меньше трех веков, наши успехи на ниве либерализма всегда были относительными. Ни царям, ни генсекам не удалось модернизировать Россию "сверху". Экономически благополучная Империя образца 1913-го года довольно легко уступила власть большевикам в октябре 17-го. Политическое свободомыслие конца 80-х не смогло предотвратить краха СССР, переживавшего экономический коллапс.
Конечно, нельзя отрицать всего лучшего, что было сделано в нашей стране при разных социально-экономических моделях. Народ раскрывал свои творческие возможности даже в обстановке политической несвободы. Однако единственно успешно работающая в конкурентной мировой среде XXI века модель подразумевает неотделимость экономической свободы от свободы политической.
Путь, который мы прошли в эти последние 15 лет, стал по сути первой попыткой грамотно соотнести эти императивы: свободы экономического хозяйствования и либеральных ценностей. Крушение советской системы помимо прочего стало хорошо запомнившимся предупреждением относительно опасных крайностей преувеличения роли государства. Все эти годы стали временем поиска - зачастую мучительного, иногда заходящего в тупик, но никогда не прекращающегося, - поиска оптимальной дороги, ведущей на главный тракт. В короткие сроки были восстановлены институты частной собственности, конкуренции, открытой экономики. При изначальном несовершенстве этих институтов, от них пошел поток импульсов, придававших экономике направление и энергию развития. Россияне - не все, и не в равной мере, но все же получили доступ к преимуществам политической и экономической свободы.
Социологические опросы показывают, что демократические предпочтения разделяют порядка 30 процентов граждан страны. Значительная часть из них - те, кто не просто пережил ельцинские 90-е, но и состоялся в них без протекции власти, с опорой на собственные силы, собственные амбиции, низовую инициативу. Это те, чье образование по качеству превосходит образование многих европейских стран. Это многомиллионный пласт интеллектуалов, включающий в себя одно из самых передовых научных сообществ мира. Это новое поколение управленцев всех уровней: не сталинские "соколы", и не брежневские номенклатурщики, а хваткие, образованные технократы нового типа. Носителем либеральных ценностей, таким образом, становится значительная часть нашего общества. И именно эти люди в ближайшие годы будут требовать от власти приближать жизнь к законодательству, а законодательство - к жизни.
Фактически мы говорим о появлении нового, собственно российского (а не постсоветского), политического поколения. Это поколение способно порождать политических лидеров не для "переходного периода", а для устойчивого развития страны на собственной политической, социокультурной и экономической основе. Именно это, качественно новое и для России в целом, и для сторонников либеральной демократии поколении представляет собой партия "Свободная Россия".
Сегодня в РОССИИ численность среднего класса составляет немногим более 20% от всего населения страны. Примечательно, что те же 20-30% заявляют о желании быть политически представленными во власти. Новому поколению не хватает еще многого, и прежде всего - политической силы, способной адекватно представлять его консолидированный интерес во власти. Электорат правых отнюдь не растворился в "партии власти". Он просто ушел, "утек" из этой системы, и теперь действует на свой страх и риск вне ее.
Появление "Свободной России" стало, таким образом, естественным и аргументированным ответом на запросы времени, запросы политической жизни. Наша партия считает абсурдом ситуацию, при которой миллионы демократически мыслящих людей обреченно взирают на бесцветный, поросший сорняками правый фланг, всякий раз не находя для себя там ничего нового, ничего утешительного. Деградация старых правых шесть лет назад еще казалась всего лишь конъюнктурным эпизодом "переходного периода". Три года назад, в декабре 2003 года, поражение правых и выглядело, и по сути являлось катастрофой. Сегодня многозначительные намеки на скорое "объединение" с их стороны выглядят как глумление над здравым смыслом. Этот позор, который отбрасывает уродливую тень на саму идею либерализма, должен в кратчайший срок стать частью прошлого. В противном случае, политическое бесправие уже в следующем политическом цикле затронет не 30, а все 40 или 50% наших граждан.
Более ста лет и до сих пор в России было принято считать, что единственное место для порядочного человека - в оппозиции власти как таковой. Между тем, быть диссидентом и отстаивать справедливые запросы граждан на всех уровнях - далеко не одно и то же. Сегодня с точки зрения своей политической организованности российские либералы все еще слабы. Однако это вовсе не означает, что они снова и снова должны винить в этом "вселенское зло" государства. В конечном счете, различие во взглядах заключаются в том наборе и объеме функций, которые за ним признаются. Для процветания страны надо укреплять власть, делая ее более компактной, и одновременно развивать гражданское общество по примеру тех стран, где гражданственность сильнее, где проблемы граждан решаются силами самих граждан - без участия государства или с его минимальным участием. Человек должен понимать, что в реальности он является частью власти и частью проблемы. Изменяя мировоззрение в соответствии с подобными взглядами, граждане понимают, какие обязательства они несут перед своей страной. Сегодня либералам нужна понятная, лишенная мифологем доктрина обновления власти. "Ситуационная" идеология правых уже доказала свою беспомощность на выборах 2003 года. Время идеологической аморфности ушло. Нельзя будучи либералами, затевать игры с национал-экстремистами. Нельзя дарить действующей власти программные фолианты, а потом отказываться от какой-либо политической инициативы.
Новое поколение либералов должно честно и конструктивно навязывать власти свое видение модернизации страны и общества. Пора прекращать слыть "фантомами" демократии, имитировать ее "делание". Необходимо заново отстраивать правую повестку дня. Это и проблема стимулирования экономического роста, и борьба с коррупцией, и эффективное расходование бюджетных средств, и отношение к массовой миграции, и, конечно, отношение к власти. Нужна кардинальная смена публичных лиц, включение в общественную полемику тех, кто не понаслышке знаком с патологиями российского общественного организма. Это и есть лозунги, с которыми "Свободная Россия" идет на выборы. И на региональные, которые пройдут осенью-зимой 2006-2007 гг. И на выборы в Госдуму Пятого созыва, которые состоятся в декабре 2007 г.
Словом, как в свое время заметил Н. А. Бердяев, либерализм ничего не говорит о содержании жизни - он хотел бы гарантировать жизни любое содержание. Предоставить эти гарантии обществу - задача уже ближайшего времени.
Александр Рявкин
лидер партии "Свободная Россия"
"Новейшие времена" No 42
23.06.2006
http://www.gr-sila.ru/print_id2696.html
