Андрей Нечаев:`Коррупция непобедима, но сократить ее масштаб нужно и можно`Назад
Андрей Нечаев:`Коррупция непобедима, но сократить ее масштаб нужно и можно`
В ближайшее время в России должен быть принят специальный федеральный закон по борьбе с коррупцией и создан соответствующий контролирующий орган. По мнению действующей власти, нововведение позволит намного эффективнее бороться с коррупцией. Свое мнение по этому вопросу изложил министр экономики РФ 1992-1993 годов, в настоящее время президент Банка "Российская финансовая корпорация" Андрей Нечаев.
Коррупция была, и, видимо, будет существовать, пока работает государственная машина. Вопрос в масштабах: насколько мздоимство становится препятствием для экономического роста и социального развития страны, для "общественного климата". Коррупция - явление не только российское, и поэтому многие эксперты считаются коррупцию в нашей стране нормальной болезнью экономического роста. Я с такой позицией категорически не согласен, считая, что уровень коррупции в России можно и нужно снижать. Даже в Советском союзе, с его партийным контролем, нашлось место для коррупции. Но если в то время, чтобы получить в Госплане необходимую строчку в плановой росписи, достаточно было принести две бутылки хорошего коньяка, то сейчас масштабы совсем другие.
В последние годы в России наблюдается очередной всплеск коррупции, которых за постсоветскую историю нашей страны было два. Первый произошел во второй половине 90-х годов, когда коррупция поразила самые верхи государственной власти. Крупный бизнес, так называемые олигархи, успешно диктовали власти экономические решения, руководствуясь интересами своих предприятий, подстраивая всю законодательную систему под потребности своего частного бизнеса. Когда давление на власть стало мешать нормальному экономическому росту страны, что совпало с тяжелым кризисом 1998 - 1999 годов правящая элита попыталась удалить олигархов от формирования решений. Был предпринят ряд серьезных мер по либерализации экономики, по развитию конкуренции. И экономика стала быстро развиваться.
Второй всплеск мы наблюдаем сейчас. Невозможно назвать точную дату, когда именно коррупция среди российских государственных служащих снова стала расти, но приходится констатировать, что последние 3-4 года в стране вновь начался безудержный рост коррупции. Отчасти это совпало с резким ростом финансовых возможностей государства в результате благоприятной внешнеэкономической конъюнктуры. Россия опять возвращается к ситуации, когда общегосударственные решения подстраиваются под бизнес конкретных людей. Наиболее яркий пример - создание госкорпораций. Какими благими намерениями не объяснялось бы их появление совершенно очевидно, что госкорпорации создаются в интересах конкретных групп людей во властной элите и насыщаются гигантскими государственными деньгами. Сегодня государственные компании начинают играть ключевую роль во всех экономически значимых сферах: Газпром, Роснефть, Рособоронэкспорт, Аэрофлот, Сбербанк, ВТБ, ОАО РЖД, Транснефть, Транснефтепродукт и т.д. И чем более активную роль государство играет в экономике, тем, объективно, создается более питательная среда для коррупции. Тенденция усиления роли государства в хозяйственной жизни страны увеличивается. Это подтверждается большим количеством разных данных. Огромные суммы сегодня аккумулируются в государственном бюджете: за последние пять лет доля консолидированного бюджета (федерального, региональных, социального обеспечения) в валовом внутреннем продукте выросла на 9 пунктов - с 30% до 39%. Это немало.
Растет и "традиционная" коррупция. На российском рынке существует множество компаний, которые получают определенные преимущества благодаря своим "особым" отношениям с чиновниками разных уровней, начиная от правоохранительных органов и заканчивая местными муниципальными администрациями. Пользуясь преференциями от госструктур, компании вытесняют с рынка своих конкурентов подобных преференций не имеющих. Есть несколько экзотическая точка зрения, что подобная ситуация ненормальна, но не драматична: "якобы, лет через пять "покровители" уйдут со своих должностей, а опекаемые ими компании попадут на реальный рынок и те, которые окажутся потенциально сильными - выживут, те же, кто существовал только за счет преференций - погибнут в конкурентной борьбе". Боюсь, что шансы на реализацию такого сценария невелики, потому что конкурентная борьба уже не возникнет. Останутся только привыкшие к коррупционным взаимоотношениям предприятия, остальные не доживут до времени настоящей конкуренции. В результате непоправимый урон будет нанесен всей экономике страны, потому что компании, воспитанные в коррумпированной экономике, будут лишены нормальных стимулов для развития бизнеса. Их прибыль зависела преимущественно от одного фактора - стабильного заказа по завышенным ценам: поэтому у них не было необходимости в инновациях, новом менеджменте, экономии затрат. Главное, нет никаких гарантий, что пришедшие через несколько лет новые чиновники не пойдут прежним путем. Коррупция поражает не только хозяйственный механизм, но и общественное сознание.
Увы, можно констатировать, что уже выросло целое поколение предпринимателей, которые строят благополучие своего бизнеса на "особых" отношениях с властью. Даже сложно точно сказать: - это "особые" отношения бизнесмена с чиновником или - "особое" отношение чиновника к бизнесмену. Чиновник, пользуясь служебным положением, "нанимает на работу" бизнесмена и через него решает свои коммерческие задачи. Становясь массовым явлением, коррупция заметно сдерживает экономическое развитие страны, особенно малого и среднего бизнеса.
Мне кажется, истоки коррупции, существовавшей в середине 90-х, и нынешней несколько разные. В первом случае предприниматели развращали власть сомнительными предложениями, в том числе предлагая воспользоваться пробелами в законодательстве и обилием сохранившихся от административно-плановой экономики регулятивных и административных функций. Сегодня зачастую сами государственные служащие провоцируют взятки своими действиями или бездействием. В ряде случаев нормативные документы и процедуры изначально ориентированы на создание условий для мздоимства. Кроме того, чиновники все более активно становятся участниками бизнес-процессов, используя предпринимателей в качестве своих представителей и посредников. Реальный контроль над бизнес-структурами принадлежит самим чиновникам.
Точных цифр, сколько платит бизнес чиновникам, разумеется, нет, хотя разных оценок много. Так, по исследованиям "ОПОРы России" на преодоление административных барьеров малый и средний бизнес тратят до 10% валовой выручки. По данным Российского антикоррупционного комитета средний размер взятки за последние пять лет увеличился в 10 раз.
Борьба с коррупцией в нашей стране велась всегда, иногда приобретая характер явной кампанейщины. Например, очень часто сегодня в газетах появляются заголовки типа: "При получении крупной суммы денег задержан высокопоставленный чиновник". Сейчас формально число таких процессов увеличилось. Как правило, мера наказания для подобных чиновников бывает довольно символической и сводится к условным срокам осуждения, серьезно не влияя на снижение уровня коррупции. Сегодня мы наблюдаем борьбу с проявлением, а не с самой болезнью. Потому что серьезной борьбы с причинами коррупцией я в данном случае не вижу.
Многие коррупционные дела - это внешнее проявление борьбы кланов на разном уровне власти, начиная от федерального и заканчивая муниципальным. Известно, что и вокруг Путина существует несколько группировок, которые исповедуют совершенно разные взгляды на развитие страны и находятся в жесткой конфронтации друг с другом. Отчасти предпринимаемые меры, действительно следствие того, что коррупция зашла слишком далеко, отчасти лишь демонстрация обществу борьбы с коррупцией, что всегда пользуется популярностью.
Для реальной борьбы с коррупцией нужно наряду с ужесточением наказаний за мздоимство последовательно взяться за создание такой законодательной базы и правоприменительной практики, которые бы побеждали не конкретного взяточника, а уменьшали саму базу коррупции.
Проще всего и результативнее начинать борьбу с коррупцией с развития реально независимого суда, искоренения коррупции и "телефонного права" в судебной системе. Если гражданин будет знать, что у него есть реальная независимая защита в суде, то коррупционных прецедентов станет значительно меньше. Это послужит серьезным фактором, пресекающим потенциальную коррупцию. Необходимо расширить использование в процессах присяжных и арбитражных заседателей, потому что коррумпировать несколько человек гораздо сложней, чем одного. Страна вполне может себе позволить обеспечить социальную защищенность и повышение общественного статуса представителей судебной системы. Имея гарантировано высокую заработную плату и пенсию, служитель Фемиды будет понимать - занимаясь взяточничеством, он не только прокладывает себе прямую дорогу в тюрьму и теряет доброе имя, он лишается статуса и материальных благ.
Кто провоцирует на взятку бизнесмен или чиновник - извечный вопрос. Я думаю, что в данном случае вина "государства" многократно тяжелее, потому что именно чиновник-взяточник нарушает социальный контракт с обществом, которое его наняло решать общественные проблемы. Сейчас бизнесмену, у которого вымогают деньги, иногда трудно отказать чиновнику. Он почти беззащитен перед его произволом, особенно с учетом круговой поруки в чиновничьей среде. Независимая судебная система может дать эту защиту, хотя бы отчасти.
Для того, чтобы добиться реального снижения уровня коррупции необходимо снизить контролирующую и регулирующую роль государства. Чем меньше у чиновника контролирующих и распределительных функций, тем меньше у него объективных оснований для коррупции. Часть государственных функций необходимо передать саморегулируемым организациям. Маловероятно, что коррумпированность будет процветать в самом профессиональном бизнес-сообществе, где люди одновременно еще и конкуренты.
Третье направление борьбы с коррупцией - проведение в обязательном порядке независимой экспертизы любого законодательного и нормативного акта на предмет его потенциальной коррупционной составляющей. Нужно максимально привлекать к этой работе независимых экспертов, представителей бизнес-сообщества. Более того, при рассмотрении экономических и социально-экономических законов и нормативных актов предусматривать право вето представителей бизнеса, а при рассмотрении социальных законов - право вето представителей гражданского общества, в случае наличия у них серьезных аргументов, доказывающих потенциальную высокую "взяткоемкость" закона или инструкции.
Как правило, коррупционную составляющую мы наблюдаем не в самих законах, а в подзаконных актах, которые выпускаются в его развитии, в ведомственных нормативных документах и, конечно, в правоприменительной практике. Экспертному сообществу необходимо тщательно отслеживать, чтобы ведомственные инструкции не меняли суть закона. Нужно, по возможности, максимально расширять принятие законов прямого действия.
Необходим именно комплексный подход к проблеме коррупции. Один специальный закон, даже блестящий, ничего не решит, хотя принятие его полезно. За последние несколько лет написано более десяти подобных законопроектов. Почти каждый сопровождался бурной пропагандистской кампанией, выдавался за панацею от всех коррупционных бед. А воз и ныне там. Очередное возобновление разговоров про закон о коррупции может иметь тот же эффект, что и история из известной сказки Л.Н. Толстого, про мальчика и волка: если все время пугать и ничего не делать, то человек просто перестает верить и бояться. Конкретные действия произведут больший эффект, чем принятие абстрактных рамочных законов.
Если в специальном законе будет прописана обязательная прозрачность доходов и собственности чиновников и членов их семей - это, безусловно, послужит дополнительным фактором для снижения коррупционных проявлений. Однако повторюсь - нужен комплексный подход. Вся система управления должна быть ориентирована на минимизацию коррупционных рисков.
Естественно - это работа не одного дня. Должен измениться и менталитет людей. Я, совершенно, согласен с высказыванием Д.Медведева о том, что у нас страна правового нигилизма. Многие беды идут "сверху". Мы живем в системе двойных стандартов, когда с одной стороны произносятся вполне правильные слова, а на практике мы знаем, что происходит.
Опыт многих стран, добившихся серьезных прорывов в борьбе с коррупцией, показывает, что эта борьба успешна только тогда, когда правящая элита осознает, что коррупция угрожает ее собственному существованию и будущему. Для решения проблемы нужно проявление серьезной и жесткой политической воли, готовности разрушить корпоративную солидарность чиновников.
