Александр Бузгалин. Андрей Колганов. `Еще раз к критике ортодоксального антимарксизма в социально-экономической теории`Назад
Александр Бузгалин. Андрей Колганов. `Еще раз к критике ортодоксального антимарксизма в социально-экономической теории`
Как мы уже писали в нашей брошюре "Постсоветский марксизм в России: ответы на вызовы XXI века (тезисы к формированию научной школы)", в последние годы в среде экономистов-теоретиков нашей страны стали происходить весьма симптоматичные изменения. Все чаще появляются сомнения во всесилии неоклассической экономической теории. Возникшее было ощущение, что ее дополнение неоинституционализмом решит основные проблемы, не поддающиеся решению в рамках неоклассики, довольно быстро уступило место размышлениям на темы о неприменимости "экономического" империализма в условиях "человеческой революции" и опасности "рыночного фундаментализма" (термин Дж. Сороса). На этом фоне не случайным стал понемногу возрождающийся интерес к фундаментальным методологическим проблемам. И здесь обнаружилась явная недостаточность "мейнстрима" для объяснения сколько-нибудь фундаментальных подвижек в современной экономике. Подвижки же эти стали все чаще напоминать о себе, равно как и необходимость поиска хоть сколько-нибудь вразумительной долгосрочной стратегии развития нашей Родины в столь быстро меняющемся глобальном, переходном к постиндустриальному, мире. В результате оказалось востребовано новое "открытие" марксизма.
Произошло оно, как и следовало ожидать, путем заявления о важности этой темы со стороны официально признанных руководителей - ректора Академии народного хозяйства В.Мау и экс-премьера, директора Института экономики переходного периода Е.Гайдара, что и стало основанием для полномасштабной дискуссии. Все предыдущие работы марксистов постсоветского периода, естественно, никем из участников этого парада принадлежащих на 90% к "мэйнстриму" профессоров замечены не были, что вполне логично: в советские времена такого типа руководители то же никогда не замечали инакомыслящих. Однако, когда жизнь потребовала, о марксизме вспомнили.
Но дело не в этом. Дело в знаменательном явлении: хотя бы минимальный интерес к серьезной теории и методологии заставил обратиться к марксисткой парадигме (в той или иной мере критически - это уже второй вопрос) даже тех, кто начал ее, мягко говоря, не любить ровно пятнадцать лет назад.
При этом, что любопытно, весь разговор (с очень маленькими и невнятными исключениями) ведется вокруг классической марксистской теории с некоторым обращением к В.И.Ленину и старым (чуть ли не 50-х годов) советским учебникам сталинского образца. Весь творческий марксизм (и западный, и отечественный), немало внесший в разработку современной экономической теории, оказался... "потерян". Между тем он несет с собой мощный креативный потенциал, о котором мы писали в упомянутой брошюре, являющейся по сути дела кратким изложением авторской версии основных положений формирующейся в нашей стране школы постветского марксизма.
Но в данном тексте речь пойдет прежде всего о классике и ее извращениях старомодно-догматическими антимарксистами (таковыми они стали ныне; в первые же десятилетия своей научной деятельности они были столь же ортодоксальными формальными марксистами).
* * *
Один из важнейших аспектов названной проблемы состоит в том, что классический марксизм, уже кое в чем устарев, так и остался до конца не понятым, а догматический марксизм опасен еще и тем, что он чреват превращением в догматический анти-марксизм.
Было бы странно ожидать от экономической теории, созданной 150 лет назад, абсолютной истинности для качественно новой эпохи. Тем более, если сущность ее методологии состоит в необходимости постоянного критического переосмысления собственной теории в соответствии с изменениями реальности. Отсюда признаваемая всеми марксистами (кроме замшелых сталинских догматиков и столь же замшелых старо-либеральных ниспровергателей, цепляющихся за цитаты двухвековой давности) необходимость диалектической самокритики. Но именно диалектической - снимающей (т.е. и отрицающей, и сохраняющей в развитии) предшествующие достижения, что необходимо делать в той мере, в какой изменилась социально-экономическая реальность и культура (в том числе - методология и теория общественных наук). Между тем такая критика редкость, а в полемике с марксизмом невольно обратила на себя внимание хула, т.е. не научная дискуссия, а пропагандистское "клеймление" отлученного от власти противника. С теоретической точки зрения ее разбор не интересен, но оставить без ответа такое нельзя - неэтично.
Осенью прошлого года авторы уже высказались в рамках общих содержательных дебатов о марксизме, но уже после этого круглого стола в "Вопросах экономики" был опубликован текст, о котором следует сказать несколько слов особо. И даже не потому, что он претендует на системную критику основных положений марксизма (в этом смысле он, как раз, мало интересен и устарел еще полвека назад), сколько потому, что он указывает на действительную трагедию нашего прошлого официального "марксизма-ленинизма" как он представал в пропагандистских брошюрах и учебниках 50-х годов. Догматический марксизм был нашей бедой в СССР, дискредитируя и умерщвляя нашу теорию, догматический марксизм остается реальностью и сейчас, превращаясь в догматический антимарксизм и повторяя трагедию прошлого в виде фарса.
Профессор, выросший именно на этом "марксизме", прозрев и к концу жизни осознав, что десятилетиями развивал теорию, которая "порождает геноцид и терроризм, злобу, ненависть и зависть в обществе, насилие и войны" (с. 129), единственно что смог дать в качестве ее критики, - переписанный со знаком минус старый блокнот партпропагандиста. Если в тех, мягко скажем, неглубоких брошюрах утверждалось (без особых аргументов), что теория марксизма единственно верна, империализм загнивает, а социализм будет жить вечно, то здесь с тем же пафосом и с той же голословной претензией на истину в последней инстанции утверждается все прямо противоположное: неоклассическая теория отражает "естественные" законы поведения человека и потому априорно истинна, капитализм базируется на классовом мире и будет жить вечно и т.п.
Даже стиль тот же самый. Приведенный выше перл о войнах, зависти и т.п. как продуктах марксизма сам по себе говорит о многом: в самом деле, ведь всем известно, что именно марксисты породили в людях "к злату презренную страсть", при помощи массового геноцида создали и поддерживали колониальные империи, вели работорговлю, начали Первую мировую войну, сбросили атомные бомбы на Хиросиму и Нагасаки, а ныне тратят под триллион долларов на термоядерные ракеты и авианосцы как средство борьбы с... террористом Бен-Ладеном, который тоже, несомненно, марксист... К сожалению, автор по всему тексту пишет о марксизме и СССР с той же неприкрытой злобой, а о современной рыночной системе с тем же наивным воодушевлением, с каким ранее пропагандисты райкомов писали все то же самое, но с обратным знаком.
И это печально. Печально, прежде всего, потому, что прежняя советская общественная наука, действительно, взращивала в массовых масштабах догматизм и апологетику "марксизма-ленинизма", которые сейчас превратились в столь же прямолинейную апологетику "либерализма-монетаризма".
Собственно, против этой сталинской версии "марксизма" (кавычки в данном случае указывают на многократно доказанное исследователями качественное различие между сталинизмом и аутентичным марксизмом), которая сейчас, действительно, никому не интересна, и воюет, по преимуществу, автор. Полемика с ним была бы абсолютно неинтересна, если бы не постоянное повторение именно этих, давно пропахших нафталином, тезисов в качестве главных критических доводов, якобы доказывающих теоретическую бесплодность марксизма.
К числу таких устаревших "войн" относится критика сведения социальной структуры к противоречию пролетариата и буржуазии, закона абсолютного обнищания и т.п. Между тем, современным критикам марксизма должно быть известно, что во всех советских учебниках политической экономии послесталинской поры (не говоря уже о серьезных монографиях) было показано, что ХХ век принес огромные позитивные (с точки зрения интересов трудящихся) результаты в деле реформирования капиталистической системы. Там же было отмечено, что достигнуты они были не по доброй воле буржуа, а в силу мощной социальной борьбы (и революционной, и реформаторской). Что причины этого лежат не только в социально-политической плоскости (усиление общественных организаций трудящихся и левых партий), но и связаны с прогрессом производительных сил: капитал начал искать и нашел некоторые формы, адекватные вызовам научно-технической революции (в точном соответствие с буквой и духом марксизма, который подчеркивал, что старый строй не уходит в прошлое, пока не реализует всех своих потенций).
В результате господствующие социально-политические силы Западной Европы (а затем и США) на практике убедились, что лучше поделиться, чем потерять все. Причем убедились они в этом только после ряда поражений имперски-колониальной и фашистской моделей капитализма в первой половине и середине ХХ века, роста Мировой системы социализма, усиления профсоюзов, движения за мир, левых политических партий.
Так и появилась социал-демократическая модель, которую нынешние критики марксизма de facto пытаются выдать за единственно существующую и единственно возможную модель капитализма. Для нее, действительно, был характерен рост доходов средних слоев, усложнение социальной структуры и т.п. отличия от классического капитализма, что, кстати, предвидели и подробно проанализировали марксисты. Но сейчас ситуация существенно изменяется: социальная поляризация в странах с либеральными моделями экономики резко растет, нищета сохраняется и в ряде стран даже увеличивается. Более того, даже в странах "золотого миллиарда" явно видна тенденция превращения в "общество одной трети". Все это общеизвестные факты, которых не видят только наиболее догматические критики марксизма и мы не будем продолжать далее. Об этом написаны сотни книг, идет серьезная полемика во всем мире и считать эти серьезнейшие вопросы современности однозначно решенными раз и навсегда - это... Пусть уважаемый оппонент сам выберет адекватный и корректный, не в стиле Маркса и Ленина, термин для обозначения данной позиции.
Эта война с ветряными мельницами была бы абсолютно неинтересна, если бы не несколько обстоятельств.
Обстоятельство первое. До чрезвычайности типичным в среде критиков марксизма является отождествление всех его возможных течений с одной-единственной (возможно, кое-кому единственно знакомой) сталинско-сусловской версией. Между тем, встречающееся подчас объединение в одном списке Сталина, Троцкого, Бухарина и т.д. - это то же самое, что соединение в рамках одной модели буржуазной политики Аугусто Пиночета и Улофа Пальме. Марксизм - это сложная система взглядов, включающая (да будет известно иным критикам) всю социал-демократию начала ХХ века (в том числе Г.В.Плеханова, которого ныне кое-кто противопоставляет марксистам) и нынешних левых социал-демократов, а так же собственно ленинское течение. После ухода Ульянова быстро выделилось еще две жестко-противоположных линии - сталинская и троцкистская. В середине ХХ века появились различные версии гуманистического и аналитического марксизма, теоретические разработки ученых Кембриджа, лежащие на стыке марксизма и пост-кейнсианства и мн. др.
Писать о марксизме, не зная этого - то же самое, что писать об экономической мысли "мейнстрима" и не знать различия монетаризма и кейнсианства. В рассматриваемой же нами статье профессор Высшей школы экономики для всех своих оппонентов использует одну глубоко теоретическую квалификацию: "большевики-ленинцы, чекисты, матросы и красногвардейцы..." (с. 118). В общем, не читал, не знаю, но осуждаю...
Обстоятельство второе. Оно опять же до чрезвычайности типично для некоторых не слишком аккуратных защитников неолиберализма: отождествлять рыночную экономику и экономику стран "золотого миллиарда". Между тем, любому сколько-нибудь грамотному экономисту должно быть известно, сколь глубоки противоречия современного глобального капитализма, для которого характерны массовая нищета (более миллиарда человек) и наемный труд многих сотен миллионов индустриальных и сельскохозяйственных рабочих в условиях, полностью адекватных тем, что описывал К.Маркс в "Капитале": нищенская заработная плата, достаточная лишь для воспроизводства рабочей силы, 10-12 часовой рабочий день, отсутствие элементарных социальных гарантий, профсоюзов и т.п. Повторю: это явления, типичнейшие для большинства наемных рабочих беднейших стран мира (не говоря уже о многих сотнях миллионов люмпенов). Жизнь всех этих людей, к сожалению, до сих пор именно такова, как об этом писал Маркс еще в позапрошлом веке, а не такова, как об этом пишут либеральные профессора. Сомневающимся в этом можно отправиться даже не в Африку, а в любой депрессионный город России.
И дело здесь не в отсутствии у человечества достаточных ресурсов. Их уже достаточно для обеспечения качественными предметами потребления, среднимо образованием, современной медицины всех жителей Земли. Общеизвестно, что даже минимальные шаги в этом направлении могут радикально изменить ситуацию. Так, налог на финансовые спекуляции в 0,1% способен дать более 500 миллиардов долларов в год. Столько же может дать существенное сокращение военных расходов стран НАТО. Не меньше суммарные расходы на "престижное" потребление (сверхдорогие косметика, одежда, украшения, автомашины и т.п.). Между тем каждой из этих сумм достаточно для того, чтобы вдвое повысить качество жизни беднейшего миллиарда человечества.
По поводу того, может ли либеральная экономическая модель решить проблемы голода, нищеты и т.п. или нужен принципиально иной подход, идет серьезнейшая теоретическая полемика (мы не говорим сейчас о политических аспектах проблемы) и делать вид, что ее нет, что нет альтернативных (неомарксистских и иных левых) теоретических альтернатив, по меньшей мере, некорректно.
Обстоятельство третье. Для иных критиков марксизма чрезвычайно типичен крайне тенденциозный подбор цитат или попросту ошибочное цитирование. Профессору Высшей школы экономики уже указали на некоторые прямые ошибки. Но дело этим не ограничивается. Все его цитаты по поводу кровожадности марксистов, их склонности к террору и т.п. основаны на вырванных "с кровью" кусочках из различных статей и заметок (при этом г-н профессор не снисходит до приведения полных цитат, а нередко и обрывает фразу, "забыв" поставить отточие), написанных Марксом и Лениным в наиболее острые периоды гражданских войн. Понятно, что говорится в них либо о необходимости отпора зверствам контрреволюции, либо о насилии, неизбежном в условиях гражданской войны или вооруженного восстания - каковая неизбежность хорошо прослеживается по всей истории буржуазных революций.
Не будем голословны. В статье утверждается, что Маркс "призывал к революционному террору, чтобы "сохранить, упростить и концентрировать кровожадную агонию старого общества и кровавые муки родов нового общества". Здесь "только одно средство - революционный терроризм"" (с. 128). Посмотрим, что в действительности пишет Маркс: "Безрезультатная резня после июньских и октябрьских дней, бесконечные жертвоприношения после февраля и марта, - уже один этот каннибализм контрреволюции убедит народы в том в том, что существует лишь одно средство сократить, упростить и концентрировать кровожадную агонию старого общества и кровавые муки родов нового общества, только одно средство - революционный терроризм". Итак, помимо того, что наш критик допускает ошибку в цитировании, что он вырывает из контекста отдельные части фраз, он еще и утаивает от читателя тот простой факт, что речь идет об отпоре контрреволюционному террору буржуа и монархистов, развязанному в 1848 году. Ну, разумеется, ведь отвечать террором на террор угнетателей - это так безнравственно! Гораздо нравственнее позволить властям спокойно расправляться с теми, кто заявляет о своих демократических правах - ведь именно за них, а вовсе не за социализм, боролись в революции 1848 года. И это пишет человек, тщащийся представить себя поборником демократии!
"Всем памятен нелепый принцип: "Кто не работает, тот не ест"" (с. 129) - возмущается господин профессор, полагая этот, кажущийся ему воистину людоедским, принцип злокозненным изобретением марксистов (и почему-то делая вывод, что этот принцип предполагает, будто "трудящийся не имеет права выбора, его принуждают, назначают туда, куда нужно начальству" - что вовсе не вытекает из самого принципа, и даже при Сталине не было общим правилом). С сожалением вынуждены вернуть г-на профессора к первоисточнику - посланиям апостолов: "не работающий, да не ест" (2 Фес. 3,10) [в другом переводе: "если кто не хочет трудиться, тот и не ешь"]. После нападения на этот принцип представляется вполне последовательным возмущение г-на профессора ленинским требованием сажать жуликов в тюрьму, каковое предстает в его интерпретации как жестокая расправа с непослушными (там же). Конечно же, покушение на священное право обворовывать других представляется ему немыслимым подрывом самых основ либерализма и демократии. И что же, называть за это господина профессора лакеем криминального капитала? Да что вы, он всего лишь дает "современную научную оценку экономической теории Маркса-Энгельса-Ленина".
* * *
В отличие от этих явно тенденциозных, очевидно ошибочных и потому легко разъясняемых тезисов есть и иные проблемы, над которыми стоит размышлять обстоятельно.
К их числу относятся, в частности, проблемы адекватности трудовой теории стоимости и теории прибавочной стоимости - с одной стороны, теорий предельной полезности, производительности и т.п. - с другой, реалиям рыночной экономики вообще и современной неоэкономики ("экономики знаний", "постиндустриальной экономики" и т.п.) - в частности. Мы уже высказывались более чем обстоятельно по этому вопросу, есть и другие современные марксистские работы на эту тему. Эта полемика требует серьезнейшего и глубокого теоретического диалога. Между тем и здесь профессор ГУ ВШЭ все вопросы решает при помощи деклараций: весь мир уже понял раз и навсегда, что трудовая теория стоимости и теория прибавочной стоимости не могли и не могут претендовать на имя научных....
Некоторые попытки аргументации не выдерживают никакой критики.
Указание на то, что весь мир в бухгалтерском учете опирается на теорию четырех факторов производства (с.114) рассыпается, если вспомнить, что в основе бухгалтерского баланса лежат расходы (с точки зрения марксизма - распадающиеся на закупку живого и овеществленного труда, постоянный и переменный капитал) и доходы (распадающиеся на заработную плату, процент, предпринимательский доход и ренту), что написано в любом советском учебнике. Другое дело, что бухгалтерский баланс можно интерпретировать и иначе - но это поле полемики, а не априорных истин.
Попытка показать, что теория стоимости провалилась на практике в силу того, что в условиях "военного коммунизма" неэффективно работала карточная система, вообще смешна - любому студенту-первокурснику в СССР было известно, что стоимость не может быть измерена в часах рабочего времени, а "военный коммунизм" - это экономика без рынка, следовательно, и без стоимости...
Споры на таком уровне, право слово, неинтересны.
А вот серьезная полемика нужна.
Но она предполагает не только то, что марксисты должны знать неоклассику (в том числе и современную), но и наши критики должны знать марксизм (причем не только классический, но последних десятилетий) хотя бы на уровне студентов. Вот тогда начнется серьезный разговор.
И здесь нам всем необходима серьезная самокритика, позволяющая избавиться от этого догматически-критиканского наследия прошлого.
Марксистам необходимо однозначно и четко признать преступления (а не только достижения) правящих сил СССР и открыть для критики, переосмысления все основные положения классического марксизма, сверяя их с современными реалиями (и в области практики, и в области теории), не бояться отказаться от того, что устарело и развить то, что выдержало проверку временем.
Представителям "мейнстрима" столь же важно критически взглянуть на достижения и преступления мира рынка (капитализма), отказаться от претензий на истину в последней инстанции, открыть себя для серьезного научного диспута, не претендуя (подобно имперским "старшим братьям") на то, что они "более равны" в ряду равно достойных серьезного рассмотрения научных парадигм.
Иначе - сталинизм наизнаку: сейчас я популярнее, я - главнее, у меня власть, следовательно... - я прав.
* * *
Для того же, чтобы сделать наш диалог-полемику более конструктивным, мы и предложили опубликованную в указанных в начале статьи некоторые краткую аннотацию (подробнее они развиты в занимающей 45 печатных листов работе "Глобальный капитал") авторских размышлений о современном постсоветском марксизме, оставаясь ниже в рамках преимущественно политико-экономической проблематики.
Ниже мы лишь суммируем основные выводы этих статей и брошюры.
Прежде всего, о некоторых основных пунктах, которые, на наш взгляд, выдержали проверку временем и требует дальнейшего развития, в общем и целом, в рамках классической марксистской парадигмы.
1.
Диалектический метод. Он должен быть дополнен позитивной критикой постмодернизма (что уже отчасти сделано в современных работах).
2.
Трудовая теория стоимости и теория прибавочной стоимости. Они, в строгом соответствии с их собственной аксиоматикой, верны только в той мере, в какой экономика основана на обособленности товаропроизводителей, общественном разделении труда, массовом производстве продуктов в рамках индустриального производства, лично свободном труде наемного работника и частной собственности на средства производства (рыночная экономика свободной конкуренции - на языке неоклассики). Естественно, современная глобальная неоэкономика существенно отличается по ряду параметров (хотя и не в сущности) от этой модели, что требует исследования того, как генезис постиндустриального общества и глобальная гегемония капитала видоизменяют рынок и капитал.
3.
Взгляд на социализм как начальный этап глобального процесса снятия всех форм социального отчуждения, трансформации "царства необходимости" в "царство свободы".
Критического развития (теории самого Маркса, разработок марксистов ХХ века) и новых исследований требуют, на наш взгляд, такие первоочередные проблемы, как:
1.
Природа "реального социализма" вообще и его экономики, в частности. Ни советская версия "развитого социализма", ни либеральные решения этой проблемы не дают удовлетворительного (во всяком случае - для критических марксистов) ответа на этот вопрос. Ключом для современного постсоветского решения проблемы могут послужить многочисленные разработки левых теоретиков ХХ века в капиталистических странах.
Теория постиндустриальных трансформаций и глобализации (здесь имеется очень широкий спектр современных творческих марксистских работ).
2.
Теория рынка и капитала XXI века (базирующаяся на классическом марксизме, но далеко не сводимая к тому, что было сказано в работах XIX -начала XX веков).
3.
Теория социально-экономических трансформаций в постсоветском пространстве.
Именно эти положения мы и постарались развить в названной выше серии работ. показав, что политическая экономия постсоветского марксизма делает акцент на понимании современной (в широком смысле слова, начиная с XX века) реальности как эпохи глобальных, качественных изменений в самих основах общественной жизни, создающих предпосылки для генезиса не только пост-капиталистического, но и простиндустриального, постэкономического общества ("царства свободы"); в этом смысле мы можем назвать наше течение "марксизмом постиндустриальной эпохи".
Такой подход позволяет нам рассмотреть современную социально-экономическую жизнь целостно, системно-диалектически, в контексте её исторического развития.
