Этот праздник не отмечен ни красным, ни черным в календарях. Вчера в
Центральном клубе КГБ собрались профессионалы - в семидесятый раз отмечался
День разведчика. На наши вопросы в день юбилея отвечает заместитель
председателя КГБ, начальник Первого главного управления генерал-лейтенант Л.
Шебаршин.
- Леонид Владимирович, семь десятилетий - большой даже в историческом
масштабе срок. Не пришло ли время подводить итоги?
- Оценить результаты работы за это время - задача исключительно
сложная. Еще трудней истолковывать события тех лет, как зачастую сейчас
делается, с точки зрения сегодняшних ценностей. И тем более ценностей
завтрашнего дня, которые станут нам доступны через десятилетия. Советская
разведка рождалась в стране, окруженной врагами. Существовала сильная и
решительно настроенная белая эмиграция. Только что окончилась интервенция
явная, на смену ей пришла тайная. Было большое искушение раздавить слабого,
но в перспективе очень опасного противника. Провокации, взрывы,
индивидуальный террор - в ход шло все.
Только хорошо поставленная разведка могла спасти страну от случайных
ходов вслепую. Естественно, что на первом этапе основными объектами работы
были эмиграция и те, кто стоял за ней. Ведущую роль, безусловно, играла
Англия. Мы и сейчас обращаемся к первым операциям ИНО ВЧК вновь и вновь. Это
классика. Блестящие замыслы, очень точные, но состоящие из простых ходов
оперативные комбинации, хорошие практические результаты. Вспомним хотя бы
захват Бориса Савинкова и Сиднея Рейли. Чтобы заманить в капкан
профессионального террориста, нужна была недюжинная изобретательность.
В тридцатых годах иностранной разведке была определена главная задача -
слежение за замыслами крупных держав и ближайшего окружения страны.
Замыслами не очень благородными. На этом направлении были получены отличные
результаты. Приобрели позиции во многих государственных органах Германии,
Англии, других стран. Добыли германские и итальянские шифры и, ничем не
рискуя, получали большие объемы важнейшей информации. В Англии были получены
важнейшие источники, в том числе легендарная пятерка Кима Филби. Секретов
там для нас практически не оставалось.
- Это было в первой половине тридцатых. А позже?
- На нас обрушилось то же несчастье, что и на всю страну. Чекисты
потеряли в результате репрессий почти двадцать две тысячи человек. Трагичным
было и то, что созданная с риском, с большими затратами сеть за рубежом была
в значительной степени разрушена. Были расстреляны все руководители ИНО и,
по существу, все закордонные резиденты. Кого заманивали в Союз, кого ввозили
тайными путями... К началу войны разведка оказалась обезглавленной и
уничтоженной.
- Но агентура оставалась?
- Да, помощники сохранились. Они и вновь пришедшие в разведку кадры
начали восстановление утраченного. Этот деликатный организм можно уничтожить
одним махом, но из пня прежнего дерева не вырастить. Нужно делать новые
посадки.
Сегодня у нас время от времени появляются преобразователи, которые
предлагают видоизменить КГБ или сократить его наполовину. Почему не в четыре
раза? Это просто реформаторский зуд. Виноградники тоже легко было вырубить!
Последствия любого удара по разведке всегда трудно предсказать. А на деле
любой реформатор, приходящий к власти, через месяц-два обязательно прибегнет
к нашим услугам.
- В том числе и для научно-технической разведки?
- Мы следим за военно-техническим прогрессом на Западе начиная с
двадцатых годов. Были получены материалы по производству синтетического
бензина, по производству боеприпасов, средств химзащиты. Особенно важными
были моторо- и самолетостроение. И эти данные дали практический результат во
время войны.
Тогда же были получены важнейшие результаты и в ядерной области.
Курчатов в марте 1943 года сообщил в СНК СССР, что материалы, полученные
разведкой, имеют огромное значение для государства и науки. Они дали
возможность получить весьма важные ориентиры для наших Исследований. И
обойти многие, весьма трудоемкие фазы разработки проблемы. Речь шла об
атомной бомбе.
- То есть иностранная разведка - подразделение с высокой экономической
эффективностью работы?
- Ну, эффективность разведки трудно сравнивать с другими
подразделениями КГБ. У каждого своя специфика. Но в условиях технической
блокады, а она не прекращается со дня основания нашего государства, мы порой
единственный канал получения передовой технологии. Что касается чисто
экономической эффективности... В одном американском журнале сообщалось, что
мы за шестьсот долларов купили документацию стоимостью три миллиона. Я не
буду подтверждать или опровергать этот конкретный случай. Но такое
соотношение вполне реально. Некоторые материалы с лихвой покрывают все
расходы на разведку.
- Все ли из того, что вы "находите", может быть использовано?
- Увы, нет. Вопросы внедрения иногда требуют больших усилий, хотя и
меньшего риска, чем вопросы разведки. Это наша беда.
- Леонид Владимирович, пример с Курчатовым говорит о том, что во время
войны велась разведка и против союзников?
- Да, наряду с обычными задачами политической разведки, заброской групп
в тыл противника тогда стояла и такая задача. Полной открытости в отношениях
стран нет и быть не может. А присматривать было необходимо. Известно, что
американцы вели сепаратные переговоры с немцами. Заместитель Гитлера - Гесс
зачем-то оказался в Англии. Да и вскоре после победы началась холодная
война. И далеко не вся вина в этом лежит на нас.
Тайная война с применением оружия, взрывчатки, подкупа, похищений
велась против нас наряду с пропагандистской. Мы вынуждены были отбиваться и
защищаться. Для этого у нас были неплохие разведывательные возможности в
руководстве всех военно-политических группировок, созданных США. Были
неплохие позиции в руководстве ведущих мировых держав. Со временем, но не
очень скоро, я расскажу о работе на этом направлении.
- Но, может быть, вы ответите на вопрос о делах новейших? Сейчас мир
меняется не меньше, чем после войны. Развалился социалистический лагерь, и
разведки-союзники стали разведками-противниками. Не так ли?
- Абсолютно верно. Мы это знаем и делаем соответствующие выводы. У нас
нет враждебных замыслов в отношении бывших партнеров. Мы заинтересованы в
сохранении отношений со спецслужбами государств Восточной Европы. У нас есть
общие противники - организованная преступность, наркомафия, терроризм. И мы
готовы сотрудничать с любой спецслужбой в этой области.
- А то, что они теперь будут квалифицированно приглядывать за нашей
страной, вас не беспокоит? Ведь многие из них выращены в этих стенах?
- Не хочется говорить слово "кое-кто", но мы знаем, что начинается
процесс использования их потенциала для ведения разведки против СССР. Мы
держим эту ситуацию в поле зрения. И если деятельность по сбору информации
ведется в цивилизованных, для меня допустимых пределах (а я заинтересован,
чтобы они были достаточно широкими), я не вижу причин для возражений.
- Видимо, сейчас меняется не только мир разведки, но и сами разведчики?
- Если говорить в целом, разведка - дело коллективное. Важно не только
получить информацию, но и проанализировать ее. Из частиц складывается
картина решаемой проблемы, возможных направлений деятельности той или иной
страны. Разведка становится все более интеллектуальной. Если в годы тайной
войны делался большой упор на оперативную подготовку кадров, то сейчас
устанавливается баланс с некоторым креном в аналитическую сторону.
Естественно, меняется подготовка нашего состава.
Я добиваюсь, чтобы разведчики были прежде всего интеллигентными людьми.
Культурными и всесторонне развитыми. Владели, по крайней мере, одним
иностранным языком, как родным.
Самое же важное качество - это абсолютная надежность. Он должен быть
предан Отечеству. Он должен знать, что от каждого его действия зависит
судьба Родины. Мы добиваемся, чтобы у каждого нашего сотрудника было это
внутреннее неприметное горение. Это - самый мощный стимул для работы. Кроме
того, у нас прививается определенное профессиональное качество - не хочу
употреблять плохое слово "прикидываться" - выглядеть так, как ожидает от нас
собеседник. Это постепенно входит в кровь. И хороший разведчик тем и хорош,
что неприметен и меняется в зависимости от обстановки. Это помогает решению
задач. Я давно принадлежу к этой службе, приходилось работать за рубежом. И
всегда мне и моим товарищам придавало силы то, что за нами была могучая,
великая страна с мощной экономикой, не уступающая никому и ни в каком
отношении. Это позволяло в трудных ситуациях держаться твердо. Верить, что
помощь будет оказана всегда. Осознавать себя частичкой большого дела,
которое не с нами началось и не с нами кончится.
- Вы верите в ее великое будущее?
- Как исконно русский человек, знающий русскую историю, могу сказать: я
верю, что это смутное время пройдет. Наша страна будет современным,
прогрессивным, мощным государством, которое не станет объектом мелочной
помощи и крупномасштабного экономического грабежа. Я верю в это, а на вере в
нашей державе зиждилось многое из того, что сделано за прошедшие столетия...
Беседу вел Е. ЖИРНОВ
"Комсомольская правда", 1990, 21 дек., No 291
http://lib.ru/MEMUARY/SHEBARSHIN/rukamoskwy.txt
