Пять лет назад было громкое событие - писательское дело и связанный с ним скандал в прессе. Считается, что это был один из самых значимых эпизодов так называемых "олигархических войн".
Я тоже так думаю.
Отношения с Чубайсом у меня не сложились и расстроились совершенно еще в 1994 году. Были разговоры, что за интервью с Чубайсом платят деньги. Притом, говорили об этом люди умеренные, сдержанные и не склонные к фантазиям. Говорили с уверенностью. Тогда называлась и сумма - 2000 долларов за телеинтервью верному журналисту. Так случилось, что нескольким журналистам в моем окружении Чубайс интервью давал систематически, ровно один раз в месяц, а на мои письма и звонки никогда не отвечал - ни он, ни его пресс-служба. А по некоторым информационным поводам Чубайс был позарез нужен. Не заготовленные реплики на подготовленных мероприятиях, а именно ответы на мои вопросы.
Я стал громко возмущаться тем, что не могу пробиться к верховному приватизатору. Возмущался в редакции Вестей Российского телевидения, совместно с которой делал тогда проект "Подробности". Допытывался у начальства и коллег, можно ли переговорить с Чубайсом без того, чтобы состоять у него в верных и преданных, и оплачиваемых журналистах. Бузотерство мое было замечено: если раньше с интервью волынили и не разрешали, то теперь стали с порога отказывать.
Задиристость моя привела к тому, что стал я вызнавать всячески откуда фонды на подкуп журналистов. Позже сделал передачу о растрате денег в американском фонде поддержки демократии в России. Был такой скандал в американской прессе. В России его замалчивали. Речь шла о том, что будто бы на компанию по выборам в Госдуму в 1993 американские деньги были истачены не по назначению, на агитацию в пользу блока "Выбор России". Речь шла о нескольких десятках миллионов долларов. После моей программы о такой чувствительной для Чубайса и Гайдара материи, отношения испортились окончательно.
Потом произошли события, в которых я не участвовал: Березовский собрал банкиров и они протолкнули Ельцина на второй срок с помощью своей пассионарности и денег. Чубайс, по словам Березовского, был нанят в качестве менеджера проекта. Руководил штабом.
Затем, после победы, конфигурацию было решено сохранить - Чубайс - менеджер штаба и проводник интересов крупных корпораций пересаживался в кресло главы администрации президента. Произошла раздача призов за победу. В мире телевидения, например, призом Гусинскому было то, что ему передали полностью контроль над так называемым 4-м каналом, который до тех пор НТВ занимало только в вечерние часы. Вторым призом Гусинскому было выделение изначально задуманного как невозвратного кредита Газпрома на несколько сотен миллионов долларов, но это позже, к Чубайсу не относится.
Чубайс, кажется, внешне нормально работал в интересах стабильности новой политической конструкции, где главными политико-экономическими приоритетами были экспансия победивших корпораций за счет госсобственности и сохранение вновь обретенных империй. "Разруливал", - как это называлось в высших кругах. Были ли к Чубайсу претензии до лета 1997 года - не знаю. Думаю, были. Думаю, мелкие. С лета претензии у так называемых олигархов стали кричащими. Дело касалось приватизации Связьинвеста.
Связьинвест хотел Гусинский. Он даже готовил какую-то документацию по приватизации - изо всех cил готовил Связьинвест к продаже самому себе. С продажей, может быть, еще бы и потянули, но случилось экстренное обстоятельство - "царь" велел заплатить долги по зарплате, в первую очередь армии, в сумме 10 триллионов рублей.
10 триллионов разделили на тогдашний курс и решено было отдать эту разумную цену за Связьинвест. Покупатель был известен - Гусинский. Это и не обсуждалось, насколько я понимаю.
Вдруг началась возня какая-то. Обнаружилось, что и Потанин тоже предпринимает усилия, чтобы забрать Связьинвест. Березовский - неформальный лидер, интеллектуальный и энергетический мотор крупной буржуазии, посадил в самолет Гусинского и Потанина и полетел "разруливать" ситуацию во Францию, где отдыхал Чубайс. По словам Гусинского и Березовского дело было решено так, что Володя Потанин играть не станет, просто побудет на аукционе, раз уж заявился. Связьинвест уходит Гусинскому, как и раньше предполагали. За оговоренную сумму. То есть, аукциона ни какого не предполагалось по этой приватизации, впрочем, как и по всем другим до и после того.
И тут случилось страшное - без объявления войны потанинские люди, заранее зная оговоренную сумму, которую назовут люди Гусинского, взяли и перебили сотней с небольшим миллионов долларов. Чтобы не выглядело слишком цинично - могли ведь и пятью миллионами перебить. И началась война.
У меня к тому моменту месяц уже как лежал материал о всякого рода беззакониях во время приватизиции Череповецкого Азота группой Потанина. Березовский знал об этом расследовании нашей бригады. Просил - не выдавать в эфир. Что поставлю под удар весь канал и всех работников говорил, что ОРТ - большой бизнес и я безответственно с ним поступлю, если выдам в эфир и так далее. Разумные, между прочим, аргументы. Но мне очень хотелось опубликовать все - инстинкт разуму подчиняется неохотно.
И вот - 17 июля, если не ошибаюсь, после аукциона - западни для Гусинского я в очередной раз сказал: актуально ли до сих пор опасение, что публикация по Потанину повредит ОРТ?
Получил ответ, что скорее, в общем, нет, чем да. Не очень решительный ответ. И я его истолковал в свою пользу. Березовский еще, возможно, надеялся "разрулить" дело со Связьинвестом в пользу Гусинского на уровне Ельцина через Валентина Юмашева. И спросил меня: "А много у тебя там, не очень сильно ударит?" Я честно ответил - один репортаж, ничего особенного. Другое дело, что это был репортаж минут так на 25 весь с моим голосом с интонациями в стиле Совинформбюро.
После репортажа ужас что началось. Все решительно были в отчаянии. Немцов давал реплику за репликой агентствам, что я все сделал по заказу проигравшей на аукционе стороны и так далее. Чубайс тоже был несчастлив, судя по его заявлениям, Березовский вообще был в отчаянии и говорил, что Юмашев страшно расстроен.
С Гусинским я в те дни не говорил, но, допускаю, что он один мог быть рад - характер у него страшно драчливый и задиристый, себе же во вред часто.
Череповецкий Азот прокуратура потом у Потанина отняла - правда нарушений было уж очень много в приватизации. Немцов, я думаю, позже понял, что за один день я такой репортаж огромный сделать не мог ни как. Там съемок одних было на неделю в командировке. А еще пачки буквально документов, собранных у всякого рода недовольных и обиженных.
Раз уж все так на меня обиделись, чтобы обратного хода не дали, в следующую программу я выдал еще 20 минут продолжения про Череповец, но, поскольку зрительские массы сильно сожалели, что пропустили первую серию, я ее подсушил чуток и выдал по второму разу. Получился репортаж на почти 40 минут. Веселенький такой.
Это и была первая информационная война олигархических кланов. Вполне случайная. Как если бы кто-то нажал кнопку на пылесосе, а вместо всасывания пыли, произошел бы пуск ракеты. С эффектом в политических и экономических кругах схожей с бомбардировкой Дрездена союзниками. Но я не виноват. Нашел вкусный материал - выдал.
Писательское дело прямо вытекает из этой первой войны. Но писательское дело было не спонтанным, а очень запланированным, как мне кажется.
Как я теперь думаю, бумаги на Чубайса с соавторами собирала служба безопасности группы Мост. Самая совершенная служба безопасности в Москве на то время. Руководство службой приписывали Филиппу Денисовичу Бобкову, если правильно вспоминаю фамилию, - бывшему заместителю председателя КГБ СССР.
Что деньги у Чубайса были - было известно. Что они за рубежом, догадывались те, кто за рубеж и перечислял. Шли разговоры людей вполне осведомленных, что только за управление штабом в 96-м году Чубайсу перечислили 3 миллиона долларов. Березовского я об этом не спрашивал, уверен, что он точно знает, но данные про 3 миллиона у меня особых сомнений не вызывали. Что Чубайсу тут, в России нужны какие-то легальные средства на карманные расходы - предполагалось. Дело в том, что в отличие от многих других бизнесменов и чиновников, Чубайс не мог жить на "черный нал" - наличные, не прошедшие легально через банковские счета. Это было бы опасно. Особенно для Чубайса, за которым, могу с уверенностью так считать, охотились наши спецслужбы, кроме людей из Моста. Досье велось на вский случай, я думаю. И Чубайс не мог доставать какие-нибудь деньги странного происхождения из кармана в присутствие государственной охраны и так далее.
И был придуман способ легализации и ввоза части денег. Предположим, что так. Иначе нам придется предположить, что гонорары редкостно высокие за ненаписанную книгу были просто очередной выплатой какого-то бизнесмена за очередные услуги. То есть - взятка. Александр Минкин написал об этом где-то в газетах. Народ забурлил. Но не проникся особенно. Газета газетой, а при театрократии русской жизни нужен и аудиовизуальный спектакль.
Мне позвонил Березовский и спросил, собираюсь ли я об этом что-либо говорить. Я сказал, что газеты пересказывают в специальных программах типа "Обзор прессы". Поскольку у меня не такая программа, то мне нужно что-то показывать. Новое к тому же. Чего не было у Минкина. На этом и порешили.
Потом началось волшебство, в своем роде. Ожили старые источники в прокуратуре, пообещали дать посмотреть материалы на Чубайса. Мы стали торговаться - нам посмотреть мало. И копий нам мало. Нам нужны оригиналы договоров всех "писателей" и оригиналы банковских платежек. С подписями и печатями синими чернилами. Сами же мы пока пробивались в издательство. Вагриус им тогда платил?
И вот - чудо явилось: перед моими операторами правохранители выложили оригиналы документов. Нарядненькие, живые и шуршащие. Ну, против такой роскоши я устоять не смог.
И пошла вторая информационная война. С рейдами всякого рода, с отлавливанием Коха в лифтах, судами, пресс-конференциями и так далее.
Позволю себе подметить, что все до единой информационные войны кланов вели к ограничению закулисной, инсайдерской деятельности. Они начали бояться друг друга, что безусловно было полезным для общества.
Я говорил тогда и повторяю - то, что запретили Березовский и Гусинский однажды Чубайсу или Потанину, нельзя с этого дня и Березовскому с Гусинским. В каждой информационной войне мы, сделавшись политологами, можем пространно рассуждать, кому это выгодно и какие за каждым шагом стоят люди и интересы. Но, прежде всего, это выгодно обществу. Пока кланы на ножах - они дерутся публично и эта публичность их ограничивает.
Сейчас вон тихо-мирно распиливают безо всякой публичности. Только уголовными делами попугивают друг друга из-за угла. Общество сидит счастливое и умиротворенное. Зажмурившись нам легче.
22 ноября 2002
http://www.dorenko.tv/pg/article.htm?id=215
