Дума приняла очередной закон об ужесточении ответственности за экстремизм - в третий раз за последние годы. По-видимому, вопреки Пруткову не три, а четыре дела, однажды начавши, трудно кончить: не только вкушать хорошую пищу, беседовать с возвратившимся из похода другом и чесать, где чешется, но ещё и бороться с экстремизмом.
Закон этот, кардинально переписанный ко второму чтению, остался тем не менее весьма сырым, чего не отрицают и его разработчики. Так, депутат Емельянов публично признал, что "в законе ещё немало субъективных моментов" (то есть: это ещё не такой текст, который позволительно называть законом), но это, мол, не беда: всё можно будет исправить после летних каникул. На иной вкус, мысль депутата кажется странной: отчего бы не убрать "субъективные моменты" не после, а до принятия закона? Вроде бы его название ("О внесении изменений в отдельные законодательные акты РФ в связи с совершенствованием государственного управления в области противодействия экстремизму") как-то не подразумевает особой спешки: если госуправление в этой тревожной области и так уже совершенствуется, то какой такой пожар необходимо гасить непроработанным законом?
Напрашивающееся объяснение: к федеральным выборам торопятся, поскольку закон направлен на борьбу больше с политической оппозицией, чем с экстремизмом как таковым, - может быть легко подтверждено после внимательного чтения текста. Так, одна из новаций закона возбраняет журналистам упоминать в своих текстах об организациях, запрещённых за экстремизм, не упоминая одновременно о факте запрещения; список же таких организаций будет опубликован там-то и там-то. Очень хорошо. Но этот список только будет. А вот список террористических организаций, признанных таковыми по суду, уже есть, но упоминание таких организаций в печати возможно и без оговорки об их запрещённости. Нет, если бы авторы вспомнили о террористах (которые уж бесспорно экстремисты - при любой трактовке термина), они бы тут их наверняка упомянули, но - не вспомнили. Ясно, что эта новация писалась специально для лимоновской НБП (да запрещённой, запрещённой!) и аналогичных тусовок.
Больше всего авторы закона гордятся уточнением законодательно устанавливаемого понятия "экстремизм". Сопоставив определение, данное в действующей сегодня версии закона "О противодействии экстремистской деятельности", с новым, перестаёшь понимать, чем тут можно особенно гордиться: в новом определении, как и в старом, свалены в кучу весьма разнородные явления - "экстремизм" для читателя не только не становится более внятным, но попросту утрачивает берега. В чём-то новая версия скромнее: так, ни подрыв безопасности Российской Федерации, ни захват или присвоение властных полномочий, ни создание незаконных вооруженных формирований впредь экстремизмом считаться не будут; оно и правильно - без того страшны. В чём-то она, напротив, свирепее: если сегодня публичное обвинение должностного лица в экстремизме само считается экстремизмом, если ложность обвинения доказана по суду, то впредь судебного решения не потребуется. Людям, знакомым с логикой, понятна прелесть такой рекурсивности: если грех N определён нарочито расплывчато, а обвинение чиновника в грехе N само является грехом N, то любой обвинитель любого чиновника в чём бы то ни было легко (и без суда) объявляется N-грешником - и мало ему не покажется. Как эта новация может себя проявить в политической борьбе, опять же очевидно. Ещё одна терминологическая прелесть - "социальная группа". Что это такое, никто не объяснил, но мотив "ненависти или вражды к какой-либо социальной группе" по новому закону станет сильно отягчающим обстоятельством при множестве "экстремистских" правонарушений. Ну, например, милиционеры вообще - это, по-видимому, социальная группа. А работники конкретного батальона гаишников? А группа следователей? На всякий случай впредь воздерживайтесь от публичных критических высказываний и по подобным адресам. И, кстати, не вздумайте кричать на митингах, что олигархи - или начальство, не важно - пьют народную кровь: пить народную кровь есть несомненный экстремизм, а "олигархи" или "начальство" суть несомненные социальные группы.
Самая неприятная новация в законе - резкое расширение законных поводов для прослушивания телефонов. Сейчас оно допускается только при расследовании тяжких или особо тяжких преступлений, а впредь будет распространено и на преступления средней тяжести. Занятно, что именно здесь авторы не использовали своего любимого термина "экстремизм", а потому слушать можно будет любого подозреваемого по любой статье УК, предусматривающей наказание на срок более двух лет, - то есть, в частности, по всем экономическим статьям. Какой простор для злоупотреблений при этом откроется, можно, полагаю, не говорить - и трудно верить, что это побочный эффект. Потому что для "борьбы с экстремизмом" с помощью прослушки достаточно было перевести собственно экстремистскую деятельность (статьи 282, 282.1 и 282.2 УК) в разряд тяжких преступлений - и всё. Но сделали, как мы видим, иначе. Сенатор Слуцкер, обсуждая как раз эту новацию, выразил осторожное сомнение: "Следует ли давать дополнительный повод нашим западным недоброжелателям для обвинения России в тотальной слежке и недемократичности?" - и сенатор абсолютно прав. Только в Западе всё и дело. Кому же здесь, в России, придёт в голову сказать, что возможность обвинить чуть не любого критика в экстремизме и начать прослушивать его телефоны имеет какое-либо отношение к недемократичности? Так ведь можно ненароком обидеть какую-нибудь социальную группу...
Один из авторов закона, депутат Ерёмин, говорит: "Нам не нужны новые революции и побоища. Новый закон призовёт граждан к порядку". Революции и побоища и вправду не нужны. Экстремисты - настоящие экстремисты, а не все, кто почему-либо не понравился чиновнику, - должны жёстко контролироваться и, уж конечно, не допускаться в политику. Но всё, для этого необходимое, есть в действующем законодательстве. Обсуждаемый закон явно избыточен; при нормальном ходе событий он не нужен, а если запахнет менее нормальными поворотами, он может, скорее, сильно навредить.
Александр Привалов
"Эксперт"No26
09.07.2007
http://www.expert.ru/columns/2007/07/09/raznoe/
Док. 454371
Перв. публик.: 09.07.07
Последн. ред.: 30.06.08
Число обращений: 279
Привалов Александр Николаевич
|
