Рустам Арифджанов
ведущий
Юлий Гусман
режиссер
Рустам Арифджанов: Добрый день, может быть я с вами, не в очень урочное время, но хочу пообещать, что всю неделю, с трех часов и до того времени, пока не устанете, буду кого-то радовать, кого-то огорчать своим голосом с небольшим бакинским акцентом. В гостях у меня Юлий Соломонович Гусман.
Юлий Гусман: С небольшим бакинским акцентом.
Р.А.: С небольшим бакинским акцентом - здравствуйте, Юлий Соломонович!
Ю.Г.: Добрый день.
Р.А.: Я не знаю, что мне сейчас делать, Юлий Соломонович - перечислять все ваши регалии? Или просто, знаете, как бывает - хорошая визитка, это когда пишешь "Юлий Гусман", и больше ничего писать не надо.
Ю.Г.: Да. Кто знает - знает, кто не знает - уже не узнает.
Р.А.: Но тем не менее...
Ю.Г.: Кинорежиссер - вот и все, замечательно.
Р.А.: Кинорежиссер. Для себя, просто лично для себя, добавлю - народный артист Азербайджана. Ну, кроме этого, конечно, чтобы остальным было не обидно - основатель и руководитель кинематографической премии "Ника", Российской академии киноискусств, заслуженный деятель искусств России, и секретарь правления Союза кинематографистов Москвы. Все перечислил.
Ю.Г.: Но мы его знаем и любим не только за это.
Р.А.: Как до этого мы с Юлием Соломоновичем говорили, за несколько минут до начала передачи - он сказал, что у него на лбу большими буквами написано "КВН". Кстати, неплохое слово, хоть и из трех букв.
Ю.Г.: Нет, неплохо. Но вот у Жванецкого есть такой рассказ замечательный - что я никогда не стану дирижером, никогда не стану женщиной, корабль под моим руководительством не войдет в чужие воды и из своих не выйдет. Так вот, из-за того, что у меня горит надпись "КВН", я не стал в свое время министром культуры, потому что я думаю, что когда обсуждалась моя кандидатура, кто-то говорил: "Хороший парень, но кавээнщик".
Р.А.: Ну, кстати, может быть, времена меняются.
Ю.Г.: Сейчас все изменилось.
Р.А.: У нас сейчас и среди олигархов есть кавээнщики.
Ю.Г.: У нас Зюганов - кавээнщик.
Р.А.: Да ладно.
Ю.Г.: Да, он очень гордится.
Р.А.: Что же с ним случилось? Он, может быть, плохой кавээнщик был? Или как-то - или я просто не понимаю этот юмор?
Ю.Г.: Ну, он толковый - вот не знаю, он, Батурин, Затурин - эти ребята, который были связаны с КВН, с молодежью - они очень неглупые люди. Другое дело - позиция была другая. Геннадий Андреевич - он очень такой.
Р.А.: Я вот все время думаю - недавно у нас, буквально неделю назад или две недели назад, учредили госкомитет по делам молодежи. Я все время думаю - вот же молодежная организация. Интеллектуальная, нормальные ребята - что, мысль украл?
Ю.Г.: Ты знаешь, так грустно с тобой. Извините, он мне сейчас, так вежливо - Рустам, "вы" - да мы знакомы восемьдесят два года, поэтому я буду сбиваться на "ты". Ты понимаешь, в чем дело - мне так это грустно все. Я много лет назад - только для того, чтобы не считать, что украл - ну, не много, года четыре, пять лет тому назад, так примерно - был у очень большого симпатичного начальника в очень большом симпатичном доме. Я не называю, потому что не люблю, как бы сказать, говорить в отсутствие собеседника. И я сказал ему, что вот ищут национальную идею, ищут, все время придумывают, а вот есть как бы национальная идея, которая как бы она и есть в реальности. Я говорю - то, что у нас называется "дружба народов", сотрудничество и национальное воспитание. Чем были сильны большевики, и насколько бы они были, на мой взгляд, вообще непобедимы, если только не одряхлела система. И я говорил, что вы знаете, мне кажется, есть замечательная, замечательная, под названием "Клуб веселых и находчивых". Это настоящая молодежная организация. Я же в комсомоле работал, и в общем, много занимался молодежью. Это почти пять миллионов человек - на всех континентах, во всех странах. Там есть русскоязычное население, влюбленные в Россию, влюбленные в русский язык, настоящие патриоты, люди - демократы по сути. Веселые, остроумные, которым ничего не надо - им надо разрешение заниматься любимыми делом. А чтобы помочь им - отдать им старые дворцы пионеров, или дворцы юных техников, там станции - чтобы они там организовывали свои театры, свои клубы, свои кабаре - что сейчас и произошло. Сейчас нет движения, но есть дикий всплеск ухода кавээнщиков в профессионалы. Сейчас все передачи - это одни кавээнщики.
Р.А.: И "Камеди клаб", и "Наша Раша", и вообще, я даже не знаю...
Ю.Г.: Все до одного, все. Но это как бы параллельный выброс энергии, который произошел, потому что каналам нужен свежий приток умных голов - хотя мне многое не нравится.
Р.А.: Мы, кстати, поговорим на эту тему чуть позже.
Ю.Г.: Но вот то, что ты сказал, это же очевидно - видит Бог, мы не сговаривались, уважаемые радиослушатели, я вам клянусь вот этим хлебом, не сговаривались мы! И я говорю - живая организация, вы подумайте! У меня есть президент Масляков, обожаемый и любимый, давайте создадим под него аппарат неких, молодых, кто помогает - это настоящая молодежная партия, реальное движение людей, влюбленных в свое дело. И если спортсмены хоть как-то объединены, и филателисты с нумизматами хоть как-то конформализованы, то это - на самом деле, у Маслякова с его несколькими сотрудниками не хватает сил проводить реальную клубную работу, как "Ротари-клуб", или "Лайнс-клуб". Да, да, да, гениально, замечательно, хорошая идея, все очень хорошо, напиши - написал, подскажи - подсказал, и все, заглохло все. И вдруг начали возникать, как грибы после дождя, эти Жириновского какие-то ребята, "Молодая гвардия", "Наши", ваши, идущие вместе. И сейчас, наконец, Якеменко дослужился до министра.
Р.А.: Ну, ему за сорок, по возрасту подходит.
Ю.Г.: Я думал все время - почему мое предложение не прошло, хотя оно реально существует, а собрали этих ребят, и платят деньги, и возят на автобусах, выстраивают конфигурации... Они (кавээнщики-ред.) в основном лояльные, они лояльны к президенту, к властям, они ни фрондеры, ни крайние либералы, ни приверженцы всяких других - нет, это ребята действительно лояльные к власти, которые уважают и почитают. В гостях у нас бывают губернаторы, и сам президент приходит - все нормально. Но есть шанс, что они будут управляться не по свистку.
Р.А.: Прежде чем что-то они должны сделать, их нужно убедить, заставить невозможно.
Ю.Г.: И самое главное - эти ребята Якеменко будут делать все, что им скажут. Их зомбируют изначально, неважно, он или другой. А эти ребята, которые могут задуматься, могут где-то пойти не вправо, а влево, или как-то транспонировать в что-то другое - недаром же им принадлежит замечательная шутка: "Партия, дай порулить!"
Р.А.: Да - сказанная лет десять или пятнадцать назад.
Ю.Г.: Вот чтобы не возникало желания сказать - Иван Иванович, или партия, дай порулить - мне кажется, это и не прошло, и это очень жалко.
Р.А.: Поговорили о молодежи - может быть, еще вернемся к этой теме. Но вот о чем бы хотелось спросить, Юлий Соломонович. Сами сказал, что на всех телеканалах, да и не только на телеканалах - вот и у нас, допустим ребята из "Камеди Клаб", на Русской службе новостей делают какую-то программу, и на многих радиостанциях, и так далее - очень много ребят, вышедших из КВН. Но однажды - уж я не помню, в какой газете, честно признаюсь - я написал некий текст, заметку. А, меня попросили оценить телевизионные передачи, выходящие в эфир. И я сказал, что все это мило, и иногда даже смешно, но без присмотра Маслякова и Гусмана ребята потеряли ориентир, и уже шутят не просто фривольно, а заметно ниже пояса. Не складывается ли у вас ощущение - может быть, обижу этих ребят, и, может быть, обижу Петросяна. Потому что у Петросяна есть набор шуток - теща, водка, и что-то там еще. И у этих ребят есть набор шуток - гомосексуализм, наркотики, ну и такой тупизм, и шоу-бизнес. И вот вокруг этого и идет этот какой-то набор - не буду называть сейчас каналы и программы, хотя мог бы и назвать. И вот без такого присмотра старших, что ли - получается Петросян, только для другого поколения.
Ю.Г.: Дорогие друзья, дорогие радиослушатели. Я ухожу, потому что я не нужен Рустаму. Он озвучивает мои мысли.
Р.А.: Я их читаю.
Ю.Г.: Этот телепат подсмотрел мои мысли вчера. Рустам, спасибо за приглашение. Сначала ты все рассказываешь, а потом говоришь - не правда ли? Как дважды два четыре - мой друг. Я говорю - о нет, спор не получается. Давай разойдемся по-хорошему.
Р.А.: Я знаю, почему Владимир Владимирович Путин берет питерцев в свою команду. Потому что точно так же, как мы с вами, ему и говорить особенно не надо, он смотрит на них, и все понимает.
Ю.Г.: А у меня - Дом кино и 26 бакинских комиссаров... Ну конечно, ты прав. Дело в том, что это как - боль моя. Это моя грусть, потому то ты с КВН был связан всегда, но опосредованно и по-журналистски, а я вот до сих пор душой и телом нахожусь там, и очень люблю этот клуб, эту атмосферу, это дело, эту молодежь, к которой себя тоже причисляю, хотя уже не молодежь. Это просто очень серьезная и опасная тенденция, потому что это произошло как взрыв. Вот до сих пор, ребята из ОСП, они там - Шац, Таня, Миша, и с ними несколько человек - когда-то пробились. Хотя были прекрасные команды, театры.
Р.А.: Днепропетровский был замечательный.
Ю.Г.: Да оставь ты в покое!
Р.А.: Все, все, молчу.
Ю.Г.: Дорогие товарищи, не слушаете его, а слушайте меня! Выключайте его! Да, ты прав - Днепропетровск, Донецк, Баку, армяне - ребята, которые были тогда, и которых даже близко не пускали почему-то, не получалось ничего. И вдруг сейчас как зараза - прости, не хочу никого обидеть - как чума.
Р.А.: Не обидел.
Ю.Г.: Что происходит, почему зараза, почему чума? Я счастлив, что ребята могут - а) свободно реализовываться, б) становиться профессионалами, в) не пропадают где-то в безвестии, г) могут заработать неплохие, а часто и хорошие деньги.
Р.А.: Очень неплохие.
Ю.Г.: Огромное счастье, я за них очень рад, могу сказать персонально за всех - пять-семь ребят, которые, как мне кажется, работают на хорошем, как раньше говорили - всесоюзном уровне. А на этом уровне работает, например, не-кавээнщик Ваня Ургант, который мне лично очень нравится.
Р.А.: Да, очень симпатичный человек.
Ю.Г.: Не-кавээнщик Валдис Пельш, не-кавээнщик Фоменко - то есть, те люди, которые нравятся/не нравятся, с теми оттенками - ну, не говоря уж про классика, Александра Васильевича Маслякова, и какие-то еще, может быть - да и все, пожалуй. Но когда речь идет об опасной тенденции превращения голода на юмор, отсутствия редактуры и цензуры, и отсутствия людей, которые могут отследить. Потому что ведь на футболе, в балете и в юморе мы все специалисты.
Р.А.: Некоторые еще и в шахматах.
Ю.Г.: Кого ставить на левый край? В шахматах нужно хотя бы два и четыре знать. А это все - на левый край, на правый край - все у нас Гусы, все у нас Хиддинки одновременно. Вот здесь это и произошло, что эти ребята когда то, выступая в условиях жесточайшей - я имею в виду, не цензуры...
Р.А.: Но редактуры.
Ю.Г.: Редактуры в хорошем смысле слова. Как с кино произошло, то же самое можем судить и тут, и про кино я скажу те же самые слова - не всегда отсутствие старших товарищей, тренеров, редакторов - благо. Потому что для гениев благо - гению тоже бывает нужно откорректировать запятые. А уж отсутствие этого жесткого инструмента, когда рынок диктует свои законы, не только в области промышленности, но и в области юмора, и оценивают его люди, которые, как правило, без юмора - и зал хохочет. Ну вот зал на "Камеди Клаб", он же почему так всегда хохочет? Подсознательно каждый боится себя посчитать, что скажут - он дурак, не смеется - потому что у нас программа ведь!
Р.А.: Не понимает.
Ю.Г.: Мы пришли тут все отдыхать - ха-ха-ха-ха! Чего вы - тут девочки пляшут, тут какую-то муть несут, какую-то пургу гонят... Я это говорил один раз открыто. Но самое главное, что "Камеди Клаб", оказалось, чуть ли не Чехов, Лафонтен и Державин. А "Бла-бла шоу", которых я видел мало, но просто этих-то я знаю, я их люблю и уважаю, они талантливые люди - но они делали раз в год, четыре раза в год, делали всей командой, всем городом, всей деревней, всем институтом - делали одно домашнее задание. А сейчас каждую неделю - каждую неделю! - кровь из носу, надо выдавать профессиональный материал, и выходить на час в эфир. Дальше больше - там же есть передачи, которые вообще - придуманы хорошо, декорации хорошие, ведущие чудные, называется "Бои без правил", что-то связанное...
Р.А.: Да - но уровень очень низкий.
Ю.Г.: Я там был пару раз в жюри - я не могу знать - знаешь, меня Масляков ругает, что я не улыбаюсь, а может, я переживаю за них - а тут я сижу и думаю - ну улыбнись, что ты сидишь, как надутая жаба - ну не могу, потому что думаю - да что ж ты несешь! Прилюдно, на весь мир, понимаешь? И поскольку я знаю, как это можно проверить цену шуткам - надеюсь, что как зритель и слушатель я уж точно квалифицированный - это очень грустная тенденция, потому что она идет в никуда.
Р.А.: В студии Рустам Арифджанов и Юлий Гусман. Про Юлия Гусмана ничего не буду говорить...
Ю.Г.: А вот про себя скажу!
Р.А.: Чтобы вы поняли, кто такой Рустам Арифджанов - я вот ведущий Русской службы новостей - потому что чего вас представлять-то?
Ю.Г.: Конечно, красавцев чего представлять? Я лучше о себе расскажу.
Р.А.: Да, молодого, красивого... Нет, я расскажу. У вас образование медицинское, и более того, психиатрическое.
Ю.Г.: Диссертация по психиатрии.
Р.А.: И даже диссертация по психиатрии. Юлий Соломонович, много вокруг ваших потенциальных пациентов?
Ю.Г.: Ты будешь смеяться, но очень много - потому что это не оттого, что он хочет ответить остроумно, как кругом все дураки, а он один умный. На самом деле, официальные данные ВОЗ - Всемирной организации здравоохранения - пять процентов населения земли, они больны, ментально. Пять процентов из шести миллиардов, посчитай - это будет триста миллионов человек.
Р.А.: Ну, это же не равномерно распределяется, в какой-то стране больше в какой-то меньше.
Ю.Г.: У нас больше будет. В Норвегии будет меньше, там тихо, спокойно. В Дании, Швеции, в Новой Зеландии - какие сумасшедшие - барашки и люди. Дальше, примерно тридцать пять процентов - внушаемые. Легко зомбируемые, легко умеющие голосовать, за кого попросят, и делать то, что просят. Ну и вот так получается где-то чуть меньше половины людей.
Р.А.: Просто я вот почему спросил - я иногда смотрю современное кино и думаю - или я действительно вхожу в эти пять процентов сумасшедших, или они меня считают за сумасшедшего. Я не буду называть фильмы, потому что знаю, что всё это многие из них ваши приятели, товарищи, и вообще, вы не любите критиковать. В отличие от того, как ваши коллеги любят вас критиковать, вы-то нет.
Ю.Г.: Я не люблю, потому что считаю, это корпоративно неправильно. Неправильно, когда одно радио ругает другое радио, потому что тут просто не может быть плохого.
Р.А.: Лучше не упоминать.
Ю.Г.: Докажи рейтингом, что ты самый лучший. То же самое я скажу тебе, что наша беседа протекает как твоя беседа с зеркалом - зеркало отвечает - да-да, вы правы.
Р.А.: Ну, это хорошее зеркало.
Ю.Г.: Сейчас положение с кино у нас, на мой взгляд, очень странное. Было время, кода мы были в коме, практически умирали. В 90-е годы, когда лежала на спине вся промышленность, вся индустрия, в том числе и мы. Потому что кино - это не просто, великий писатель может в самые трудные годы, как Булгаков, сидеть и писать, в стол. Кино в стол не пишется - это индустрия. Мы потеряли все - мы теряли кинопрокат, мы теряли киностудии, мы теряли кинотеатры, специалистов. Возрождение началось, на мой взгляд, с того, что сериальное - эта истерия, этот бум сериальный породил то, что люди стали работать, то есть зарабатывать в этой промышленности. А потом постепенно началось возрождение кино. Кино сейчас находится в полном порядке, с точки зрения цифр. Растут как грибы кинотеатры, мультиплексы так называемые, с попкорном и кока-колой, что радует.
Р.А.: Дожили до попкорна?
Ю.Г.: Русского человека радует, да. Снимается уже очень много фильмов, цифры невероятные, запускается еще больше. То есть, любой человек, который мог издавать газету, сейчас издает, сейчас помогает, чтобы снять кино. Там дошло до триста тысяч, пятьсот тысяч - какое-то кривое кино может снять. Одновременно выходят блокбастеры, которые, по словам их авторов, им возвращают деньги. Я думаю, что я не считал, но там вышло несколько крупных фильмов, сравнимых с иностранными, я имею в виду - не по качеству, а по размаху, объему.
Р.А.: По затраченным ресурсам.
Ю.Г.: Или по мощи изображения, так сказать. Но огромное количество фильмов, ты прав, производит впечатление, что с нами обращаются как с дебилами. То же самое и театры, ты обрати внимание. Не знаю, как часто ты ходишь в театр, но сегодняшний - я так привык, может быть, это традиция русской литературы XVIII, XIX, XX века, может быть, общее межкультурье, может быть, старость не радость, может быть что-то. Но я помню всегда, что главное в хорошей книге - или спектакле, или фильме - это про что и зачем. Какое послание мне хочет, неважно, маленькой статьей в газете или гигантским романом, этот человек передать - не только, как он описал, как это лихо, какое приключение. Вся остальная литература была второсортной.
Читали, любили, интересовались, но - "Война и мир", про что она, зачем, "Анна Каренина" - какие выводы, о чем думаешь. Сейчас наступило время, когда об этом вообще никто не думает. Думают только о бабках, о бабульках, о баксах, о зеленых, о гринах - только не об этом. Потому что то, что они делают, мне очень напоминает, помнишь, у Ильфа и Петрова, они писали, что у него там было упражнение Листа, где на первой странице было написано "быстро", на второй - "быстрее", на третей - "еще быстрее", на четвертой - "быстро, как только возможно", а на пятой - "еще быстрее". Поэтому я считаю, они все соревнуются с тем, что еще больше груди показали, еще больше раздели поясницу, еще больше насилия, еще больше крови, вот уже догоняем американцев, и всех остальных в Голливуде - но догоняем только по тем мочиловкам, стреляловкам, пукалкам, какалкам, пугалкам, страшилкам, тошнилкам - но это не магистральный путь киноискусства, и никогда не был. Хорошо, интересно смотреть такие фильмы, но для развлечения, как читать Конан Дойля - замечательное чтение. Но это все-таки не великая литература никаким образом.
Р.А.: Хотя по сравнению с некоторыми сегодняшними детективами и Конан Дойль...
Ю.Г.: Абсолютно.
Р.А.: Прервемся на очень короткую рекламу, а дальше - 956-17-41, у нас останется минут восемь до конца передачи, если успеете задать вопрос Юлию Соломоновичу - значит, успели.
Ю.Г.: Значит, не судьба.
Р.А.: Так вот, обсуждали кинематограф. Не хочу сказать, что планомерно переходили - вот сейчас поговорим про кино, потом про театр, потом про танцы, про музыку и про моду.
Ю.Г.: Про политику, про подводное плавание, про сбор ракушек - и по домам.
Р.А.: Да, и по домам. Но тем не менее. Я узнал Гусмана-режиссера - только не обижайтесь, Юлий Соломонович - по спектаклям в театре Москомедии в одном южном городе - это не название пьесы и не название театра. Это были "Развод по-польски" и "Человек из Ламанчи".
Ю.Г.: Нет. "Три мушкетера".
Р.А.: Первое какое было? "Три мушкетера", потом "Человек из Ламанчи" - а "Развода по-польски" не было, что ли?
Ю.Г.: Это я один.
Р.А.: Ну вот, все я перепутал. Так вот, "Человек из Ламанчи". Что я узнаю буквально на днях - что Юлий Гусман ставит в Москве уже, в Театре Советской армии, "Человека из Ламанчи" - а что, больше нечего ставить?
Ю.Г.: Хорошая информация в Русской службе новостей. Спектакль поставлен уже год назад, начал третий сезон, Зельдин, который в девяносто два года играет блистательно гигантский спектакль, роль Дульсинеи блистательно поет впервые в нашей истории эстрадная дива Тамара Гвердцители, и спектакль идет - уже шестьдесят раз прошел.
Р.А.: Понятно. А Сергей Борисович Иванов когда был на спектакле?
Ю.Г.: Вот только что. Он был на открытии.
Р.А.: Ну вот же, почему я и говорю.
Ю.Г.: Ах, вот что вас интересует!
Р.А.: Вот пока первый вице-премьер не пришел, мы и не знали об этом.
Ю.Г.: Вот куда жизнь - демократы, на помощь! Пока не пришел Сергей Борисович... Да, он был на открытии, 16 октября, был на открытии сезона. И я очень горд, что спектакль был выбран для открытия сезона - он очень понравился. Вообще спектакль замечательный - не потому, что его ставил Юлий Гусман, что очень приятно. Зельдин вообще гений.
Р.А.: Я знаю, что Зельдин гений, и Гвердцители я очень люблю.
Ю.Г.: Девяносто два года! Тамара потрясающая, но здесь - девяносто два года!
Р.А.: Дай Бог каждому.
Ю.Г.: Такой в книгу Гиннеса сразу бы вошел, потому что никогда в жизни в мюзикле человек, который должен петь, танцевать, фехтовать - он играет Сервантеса - зайдите, посмотрите!
Р.А.: Обязательно.
Ю.Г.: Я понимаю, много работ, радиостанций...
Р.А.: Нет, я обязательно зайду. Но вы, Юлий Соломонович, уходите от вопроса. Я, конечно, не такой пожилой человек, как вы - то есть, не такой взрослый! Но тоже чего-то там пожил. И я уж не буду говорить, сколько лет назад вы поставили "Человека из Ламанчи".
Ю.Г.: В 1976.
Р.А.: Что, ставить больше нечего? Уж извиняюсь за резкий вопрос.
Ю.Г.: Вопрос очень хороший. История была такова - во-первых, ставить особенно нечего. Я люблю мюзиклы - в частности с ними плохо.
Р.А.: Волна прошла?
Ю.Г.: Волна как бы пришла с запада, а я люблю наши мюзиклы - Розовского, Яшинцева, Захарова - их как бы сейчас не очень много. Но даже не в этом дело. Проблема была в том, как вообще все это возникло - я отдыхал - вернее, участвовал в моем любимом фестивале "Киношок" в Анапе. Со мной рядом плавал в волнах холодного моря Владимир Михайлович Зельдин, с которым я нежно дружбу, люблю его много лет.
Р.А.: Ну, тоже участвовал.
Ю.Г.: Мы плавали вместе. В шесть утра уходит на пляж, плавает - молодое тело - восемьдесят девять лет ему было тогда. Я говорю - как, что в театре? - Да я ничего не играю, говорит. Уже тридцать лет на большой сцене ничего не играл, на малой доигрываю пару спектаклей. Меня все целуют, ласкают, награждают значками и всякими цацками - но не играю. Я говорю - вы знаете, есть спектакль про вас. Про рыцаря русского театра. Потому что человек, которой прожил жизнь, не украв ни копейки, не оскорбив никого - прелестный человек. Про моего отца, про это поколение. Я его ставил давно, всё надо делать заново - но мысль о том, что сегодня слова "милосердие", "доброта", "человечность", "сострадание" звучат как пошлость или как глупость, или как шутка. Потому что еще раз - только бабки важны. А этот спектакль полон этими словами, которые в 1961 году, когда этот мюзикл появился - а это музыка Митча Ли, спектакль Вассермана и Дэриона, американский мюзикл. Я говорю - вот это, мне кажется, сегодня очень важно. Он загорелся. Я сказал - знаешь, дело в том, что если там нужно петь всерьез, открытым голосом - а только в "Хануме" он пел князя, старца - потому что там нужно петь, потому что играешь там Сервантеса и Дон Кихота, который разыгрывает сцену в тюрьме. И, значит, он полгода занимался - и он спел блистательно. И мы два года вкалывали, и никто не верил, что мы это поставим, и все говорили, что актеры убегали с репетиций. И кроме его жены Веточки, и кроме моей семьи, все говорили - да ладно, хан умрет, и шах сдохнет. А так устроен наш народ, что за неделю до головокружительного успеха стали говорить - ну конечно, какой хитрый Гусман, взял звезду, и на звезде это все сыграл. Спектакль прошел с большим успехом, и он очень рад, что сам мечту подарил, и он живет этим спектаклем уже год. Но скажу, что интересно - с нашего разговора - кстати, вот это послание этого часа можно будет тебе и форматизировать. Один известный критик, мерзопакостный, из очень известной газеты, написал неприятную статью. Но главное - он прав был в том, что - что за слова устаревшие, никому сегодня не нужные слова о доброте, которыми этот спектакль, старомодный, потому что там доброта, любовь, милосердие, к чему призывает Дон Кихот. Я рад, что там, когда зал наполняется, по три тысячи человек уже шестьдесят спектаклей, в этом огромном зале это редко бывает - они так не думают. Но это так грустно, что слова, что вот эти призывы кажутся просто какой-то глупой пародией на нынешние времена.
Р.А.: Спасибо, Юлий Соломонович. Но и соглашаясь, и не соглашаясь с нами, я думаю, что благодаря и тому, что вы это делаете, и благодаря тому, что делают многие, и молодые люди тоже - слова о доброте, слова с хорошей долей юмора, а не с юмором по поводу всего, что находится ниже пояса - они звучат и должны звучать.
Ю.Г.: Дай Бог.
Р.А.: Спасибо, что пришли.
Ю.Г.: Спасибо вам.
Р.А.: В гостях у нас был Юлий Гусман, разговаривал с ним Рустам Арифджанов. Мы, к сожалению, прощаемся с Юлием Соломоновичем на сегодня, а я еще порадую пятью или четырьмя часами живого эфира.
Ю.Г.: Бедняги, держитесь!
http://www.rusnovosti.ru/program_reports/22254/
22.10.2007
Док. 453987
Перв. публик.: 22.10.07
Последн. ред.: 26.06.08
Число обращений: 129
Гусман Юлий Соломонович
|
