С речами, которые так бы взбурлили привычную течь мировой политики, выступают не часто.
Президент В.Путин сделал это, нет сомнения, расчетливо - и по содержанию, и по времени, и даже по месту произнесения - в городе Мюнхене, баварской столице, известном и в давней, и в близкой истории крепкими политиками. И их крепкими изъяснениями.
Думается, русский президент сделал это неспроста. Дела в большом секторе мировой политики складываются так, что пришло время ясно сказать, как в Кремле и во всей России воспринимаются некоторые события последнего времени.
И президент сказал...
Президент России
на Конференции по вопросам политики безопасности Мюнхен
Спасибо большое, уважаемая госпожа Федеральный канцлер, господин Тельчик, дамы и господа!
Весьма признателен за приглашение на столь представительную конференцию, собравшую политиков, военных, предпринимателей, экспертов из более чем 40 стран мира.
Формат конференции дает мне возможность избежать "излишнего политеса" и необходимости говорить округлыми, приятными, но пустыми дипломатическими штампами. Формат конференции позволяет сказать то, что я действительно думаю о проблемах международной безопасности. И если мои рассуждения покажутся нашим коллегам излишне полемически заостренными либо неточными, я прошу на меня не сердиться - это ведь только конференция. И надеюсь, что после двух-трех минут моего выступления господин Тельчик не включит там "красный свет".
Итак. Известно, что проблематика международной безопасности много шире вопросов военно-политической стабильности. Это устойчивость мировой экономики, преодоление бедности, экономическая безопасность и развитие межцивилизационного диалога.
Такой всеобъемлющий неделимый характер безопасности выражен и в ее базовом принципе: "Безопасность каждого - это безопасность всех". Как сказал еще в первые дни разгоравшейся Второй мировой войны Франклин Рузвельт: "Где бы ни был нарушен мир, мир повсюду оказывается в опасности и под угрозой".
Эти слова продолжают сохранять актуальность и сегодня. Об этом, кстати, свидетельствует и тема нашей конференции, которая здесь написана: "Глобальные кризисы - глобальная ответственность".
Всего лишь два десятилетия назад мир был идеологически и экономически расколот, а его безопасность обеспечивали огромные стратегические потенциалы двух сверхдержав.
Глобальное противостояние отодвигало на периферию международных отношений и повестки дня крайне острые экономические и социальные вопросы. И, как всякая война, война холодная оставила нам и "неразорвавшиеся снаряды", образно выражаясь. Имею в виду идеологические стереотипы, двойные стандарты, иные шаблоны блокового мышления.
Предлагавшийся же после холодной войны однополярный мир тоже не состоялся.
История человечества, конечно, знает и периоды однополярного состояния и стремления к мировому господству. Чего только не было в истории человечества.
Однако что же такое однополярный мир? Как бы ни украшали этот термин, он в конечном итоге означает на практике только одно: это один центр власти, один центр силы, один центр принятия решения.
Это мир одного хозяина, одного суверена. И это в конечном итоге губительно не только для всех, кто находится в рамках этой системы, но и для самого суверена, потому что разрушает его изнутри.
И это ничего общего не имеет, конечно, с демократией. Потому что демократия - это, как известно, власть большинства при учете интересов и мнений меньшинства.
Кстати говоря, Россию, нас, постоянно учат демократии. Но те, кто нас учит, сами почему-то учиться не очень хотят.
Считаю, что для современного мира однополярная модель не только неприемлема, но и вообще невозможна. И не только потому, что при единоличном лидерстве в современном - именно в современном - мире не будет хватать ни военно-политических, ни экономических ресурсов. Но что еще важнее: сама модель является неработающей, так как в ее основе нет и не может быть морально-нравственной базы современной цивилизации.
Вместе с тем все, что происходит сегодня в мире, - и сейчас мы только начали дискутировать об этом - это следствие попыток внедрения именно этой концепции в мировые дела - концепции однополярного мира.
А какой результат?
Односторонние, нелегитимные часто действия не решили ни одной проблемы. Более того, они стали генератором новых человеческих трагедий и очагов напряженности. Судите сами: войн, локальных и региональных конфликтов меньше не стало. Господин Тельчик вот об этом очень мягко упомянул. И людей в этих конфликтах гибнет не меньше, а даже больше, чем раньше, - значительно больше, значительно больше!
Сегодня мы наблюдаем почти ничем не сдерживаемое, гипертрофированное применение силы в международных делах, военной силы, силы, ввергающей мир в пучину следующих один за другим конфликтов. В результате не хватает сил на комплексное решение ни одного из них. Становится невозможным и их политическое решение.
Мы видим все большее пренебрежение основополагающими принципами международного права. Больше того, отдельные нормы, да, по сути, чуть ли не вся система права одного государства, прежде всего, конечно, Соединенных Штатов, перешагнула свои национальные границы во всех сферах: и в экономике, и в политике, и в гуманитарной сфере - и навязывается другим государствам. Ну кому это понравится? Кому это понравится?
В международных делах все чаще встречается стремление решить тот или иной вопрос, исходя из так называемой политической целесообразности, основанной на текущей политической конъюнктуре.
И это, конечно, крайне опасно. И ведет к тому, что никто уже не чувствует себя в безопасности. Я хочу это подчеркнуть: никто не чувствует себя в безопасности! Потому что никто не может спрятаться за международным правом, как за каменной стеной. Такая политика является, конечно, катализатором гонки вооружений.
Доминирование фактора силы неизбежно подпитывает тягу ряда стран к обладанию оружием массового уничтожения. Больше того, появились принципиально новые угрозы, которые и раньше были известны, но сегодня приобретают глобальный характер, такие как терроризм.
Убежден: мы подошли к тому рубежному моменту, когда должны серьезно задуматься над всей архитектурой глобальной безопасности.
И здесь надо отталкиваться от поиска разумного баланса между интересами всех субъектов международного общения. Тем более сейчас, когда "международный ландшафт" столь ощутимо и столь быстро меняется - меняется за счет динамичного развития целого ряда государств и регионов.
Госпожа Федеральный канцлер упомянула уже об этом. Так, суммарный ВВП Индии и Китая по паритетной покупательной способности уже больше, чем у Соединенных Штатов Америки. А рассчитанный по тому же принципу ВВП государств группы БРИК - Бразилии, России, Индии и Китая - превосходит совокупный ВВП Евросоюза. И, по оценкам экспертов, в обозримой исторической перспективе этот разрыв будет только возрастать.
Не стоит сомневаться, что экономический потенциал новых центров мирового роста будет неизбежно конвертироваться в политическое влияние и будет укреплять многополярность.
В этой связи серьезно возрастает роль многосторонней дипломатии. Открытость, транспарентность и предсказуемость в политике безальтернативны, а применение силы должно быть действительно исключительной мерой так же, как и применение смертной казни в правовых системах некоторых государств.
Сегодня же мы, наоборот, наблюдаем ситуацию, когда страны, в которых применение смертной казни запрещено даже в отношении убийц и других преступников - опасных преступников, несмотря на это, такие страны легко идут на участие в военных операциях, которые трудно назвать легитимными. А ведь в этих конфликтах гибнут люди - сотни, тысячи мирных людей!
Но в то же время возникает вопрос: разве мы должны безучастно и безвольно взирать на различные внутренние конфликты в отдельных странах, на действия авторитарных режимов, тиранов, на распространение оружия массового уничтожения? Именно, по сути, это и лежало в основе вопроса, который был задан Федеральному канцлеру нашим уважаемым коллегой господином Либерманом. (Обращаясь к Дж.Либерману.) Ведь я правильно понял ваш вопрос? И, конечно, это вопрос серьезный! Можем ли мы безучастно смотреть на то, что происходит? Я попробую ответить на ваш вопрос тоже. Конечно, мы не должны смотреть безучастно. Конечно, нет.
Но есть ли у нас средства, чтобы противостоять этим угрозам? Конечно, есть. Достаточно вспомнить недавнюю историю. Ведь произошел же мирный переход к демократии в нашей стране! Ведь состоялась же мирная трансформация советского режима - мирная трансформация! И какого режима! С каким количеством оружия, в том числе ядерного оружия! Почему же сейчас при каждом удобном случае нужно бомбить и стрелять? Неужели в условиях отсутствия угрозы взаимного уничтожения нам не хватает политической культуры, уважения к ценностям демократии и к праву?
Убежден: единственным механизмом принятия решений по использованию военной силы как последнего довода может быть только Устав ООН. И в этой связи я или не понял то, что было сказано совсем недавно нашим коллегой, министром обороны Италии, либо он выразился неточно. Я, во всяком случае, услышал, что легитимным применение силы может считаться только в том случае, если решение принято в НАТО или в Евросоюзе, или в ООН. Если он действительно так считает, то у нас с ним разные точки зрения. Или я ослышался. Легитимным можно считать применение силы, только если решение принято на основе и в рамках ООН. И не надо подменять Организацию Объединенных Наций ни НАТО, ни Евросоюзом. И когда ООН будет реально объединять силы международного сообщества, которые действительно могут реагировать на события в отдельных странах, когда мы избавимся от пренебрежения международным правом, то ситуация может измениться. В противном случае ситуация будет заходить лишь в тупик и умножать количество тяжелых ошибок. При этом, конечно, нужно добиваться того, чтобы международное право имело универсальный характер и в понимании, и в применении норм.
И нельзя забывать, что демократический образ действий в политике обязательно предполагает дискуссию и кропотливую выработку решений.
Уважаемые дамы и господа!
Потенциальная опасность дестабилизации международных отношений связана и с очевидным застоем в области разоружения.
Россия выступает за возобновление диалога по этому важнейшему вопросу.
Важно сохранить устойчивость международно-правовой разоруженческой базы, при этом обеспечить преемственность процесса сокращения ядерных вооружений.
Мы договорились с Соединенными Штатами Америки о сокращении наших ядерных потенциалов на стратегических носителях до 1700-2200 ядерных боезарядов к 31 декабря 2012 года. Россия намерена строго выполнять взятые на себя обязательства. Надеемся, что и наши партнеры будут действовать также транспарентно и не будут откладывать на всякий случай, на "черный день", лишнюю пару сотен ядерных боезарядов. И если сегодня новый министр обороны Соединенных Штатов здесь нам объявит, что Соединенные Штаты не будут прятать эти лишние заряды ни на складах, ни "под подушкой", ни "под одеялом", я предлагаю всем встать и стоя это поприветствовать. Это было бы очень важным заявлением.
Россия строго придерживается и намерена в дальнейшем придерживаться Договора о нераспространении ядерного оружия и многостороннего режима контроля за ракетными технологиями. Принципы, заложенные в этих документах, носят универсальный характер.
В этой связи хотел бы вспомнить, что в 1980-х годах СССР и Соединенные Штаты подписали Договор о ликвидации целого класса ракет средней и малой дальности, но универсального характера этому документу придано не было.
Сегодня такие ракеты уже имеет целый ряд стран: Корейская Народно-Демократическая Республика, Республика Корея, Индия, Иран, Пакистан, Израиль. Многие другие государства мира разрабатывают эти системы и планируют поставить их на вооружение. И только Соединенные Штаты Америки и Россия несут обязательства не создавать подобных систем вооружений.
Ясно, что в этих условиях мы вынуждены задуматься об обеспечении своей собственной безопасности.
Вместе с тем нельзя допустить появления новых дестабилизирующих высокотехнологичных видов оружия. Я уже не говорю о мерах по предупреждению новых сфер конфронтации, особенно в космосе. "Звездные войны", как известно, уже не фантастика, а реальность. Еще в середине 80-х годов [прошлого века] наши американские партнеры на практике провели перехват собственного спутника.
Милитаризация космоса, по мнению России, может спровоцировать непредсказуемые для мирового сообщества последствия - не меньшие, чем начало ядерной эры. И мы не раз выступали с инициативами, направленными на недопущение оружия в космос.
Сегодня хотел бы проинформировать вас о том, что нами подготовлен проект договора о предотвращении размещения оружия в космическом пространстве. В ближайшее время он будет направлен партнерам в качестве официального предложения. Давайте работать над этим вместе.
Нас также не могут не тревожить планы по развертыванию элементов системы противоракетной обороны в Европе. Кому нужен очередной виток неизбежной в этом случае гонки вооружений? Глубоко сомневаюсь, что самим европейцам.
Ракетного оружия, реально угрожающего Европе, с дальностью действия порядка 5-8 тыс. километров, нет ни у одной из так называемых проблемных стран. И в обозримом будущем и обозримой перспективе - и не появится, и не предвидится даже. Да и гипотетический пуск, например, северокорейской ракеты по территории США через Западную Европу - это явно противоречит законам баллистики. Как говорят у нас в России, это все равно, что правой рукой дотягиваться до левого уха.
И находясь здесь, в Германии, не могу не упомянуть и о кризисном состоянии Договора об обычных вооруженных силах в Европе.
Адаптированный Договор об обычных вооруженных силах в Европе был подписан в 1999 году. Он учитывал новую геополитическую реальность - ликвидацию Варшавского блока. С тех пор прошло семь лет, и только четыре государства ратифицировали этот документ, включая Российскую Федерацию.
Страны НАТО открыто заявили, что не ратифицируют договор, включая положения о фланговых ограничениях (о размещении на флангах определенного количества вооруженных сил) до тех пор, пока Россия не выведет свои базы из Грузии и Молдавии. Из Грузии наши войска выводятся, причем даже в ускоренном порядке. Эти проблемы мы с нашими грузинскими коллегами решили, и это всем известно. В Молдавии остается группировка в 1,5 тыс. военнослужащих, которые выполняют миротворческие функции и охраняют склады с боеприпасами, оставшиеся со времен СССР. И мы с господином Соланой постоянно обсуждаем этот вопрос, он знает нашу позицию. Мы готовы и дальше работать по этому направлению.
Но что же происходит в это же самое время? А в это самое время в Болгарии и Румынии появляются так называемые легкие американские передовые базы по 5 тыс. штыков в каждой. Получается, что НАТО выдвигает свои передовые силы к нашим государственным границам, а мы, строго выполняя договор, никак не реагируем на эти действия.
Думаю, очевидно: процесс натовского расширения не имеет никакого отношения к модернизации самого альянса или к обеспечению безопасности в Европе. Наоборот, это серьезно провоцирующий фактор, снижающий уровень взаимного доверия. И у нас есть справедливое право откровенно спросить: против кого это расширение? И что стало с теми заверениями, которые давались западными партнерами после роспуска Варшавского договора? Где теперь эти заявления? О них даже никто не помнит. Но я позволю себе напомнить в этой аудитории, что было сказано. Хотел бы привести цитату из выступления генерального секретаря НАТО господина Вернера в Брюсселе 17 мая 1990 года. Он тогда сказал: "Сам факт, что мы готовы не размещать войска НАТО за пределами территории ФРГ, дает Советскому Союзу твердые гарантии безопасности". Где эти гарантии?
Камни и бетонные блоки Берлинской стены давно разошлись на сувениры. Но нельзя забывать, что ее падение стало возможным и благодаря историческому выбору, в том числе нашего народа - народа России, выбору в пользу демократии и свободы, открытости и искреннего партнерства со всеми членами большой европейской семьи.
Сейчас же нам пытаются навязать уже новые разделительные линии и стены - пусть виртуальные, но все-таки разделяющие, разрезающие наш общий континент. Неужели вновь потребуются долгие годы и десятилетия, смена нескольких поколений политиков, чтобы "разобрать" и "демонтировать" эти новые стены?
Уважаемые дамы и господа!
Мы однозначно выступаем и за укрепление режима нераспространения. Существующая международно-правовая база позволяет создавать технологии по выработке ядерного топлива для использования его в мирных целях. И многие страны с полным на то основанием хотят создавать собственную ядерную энергетику как основу их энергетической независимости. Но мы также понимаем, что эти технологии могут быть быстро трансформированы в получение оружейных материалов.
Это вызывает серьезное международное напряжение. Яркий тому пример - ситуация с иранской ядерной программой. Если международное сообщество не выработает разумного решения этого конфликта интересов, мир и дальше будут потрясать подобные дестабилизирующие кризисы, потому что пороговых стран больше, чем Иран, и мы с вами об этом знаем. Мы будем постоянно сталкиваться с угрозой распространения оружия массового уничтожения.
В прошлом году Россия выступила с инициативой создания многонациональных центров по обогащению урана. Мы открыты к тому, чтобы подобные центры создавались не только в России, но и в других странах, где на легитимной основе существует мирная ядерная энергетика. Государства, желающие развивать атомную энергетику, могли бы гарантированно получать топливо через непосредственное участие в работе этих центров, конечно же, под строгим контролем МАГАТЭ.
С российским предложением созвучны и последние инициативы Президента Соединенных Штатов Америки Джорджа Буша. Считаю, что Россия и США объективно и в одинаковой степени заинтересованы в ужесточении режимов нераспространения оружия массового уничтожения и средств его доставки. Именно наши страны, являющиеся лидерами по ядерному и ракетному потенциалу, должны стать и лидерами в разработке новых, более жестких мер в сфере нераспространения. Россия готова к такой работе. Мы ведем консультации с нашими американскими друзьями.
В целом речь должна идти о создании целой системы политических рычагов и экономических стимулов - стимулов, при которых государства были бы заинтересованы не создавать собственные мощности ядерного топливного цикла, но имели бы возможность развивать атомную энергетику, укрепляя свой энергетический потенциал.
В этой связи подробнее остановлюсь на международном энергетическом сотрудничестве. Госпожа Федеральный канцлер тоже об этом коротко, но упомянула, затронула эту тему. В энергетической сфере Россия ориентируется на создание единых для всех рыночных принципов и прозрачных условий. Очевидно, что цена на энергоносители должна определяться рынком, а не являться предметом политических спекуляций, экономического давления или шантажа.
Мы открыты для сотрудничества. Зарубежные компании участвуют в наших крупнейших энергетических проектах. По различным оценкам, до 26% добычи нефти в России - вот вдумайтесь в эту цифру, пожалуйста, - до 26% добычи нефти в России приходится на иностранный капитал. Попробуйте, попробуйте привести мне пример подобного широкого присутствия российского бизнеса в ключевых отраслях экономики западных государств. Нет таких примеров! Таких примеров нет.
Напомню также о соотношении инвестиций, поступающих в Россию и идущих из России в другие страны мира. Соотношение - примерно 15 к одному. Вот вам зримый пример открытости и стабильности российской экономики.
Экономическая безопасность - это сфера, где всем следует придерживаться единых принципов. Мы готовы честно конкурировать.
Для этого у российской экономики появляется все больше возможностей. Такую динамику объективно оценивают эксперты и наши зарубежные партнеры. Так, недавно был повышен рейтинг России в ОЭСР: из четвертой группы риска наша страна перешла в третью. И хотел бы, пользуясь случаем, здесь, сегодня в Мюнхене, поблагодарить наших германских коллег за содействие в принятии вышеназванного решения.
Далее. Как вы знаете, процесс присоединения России к ВТО вышел на финальную стадию. Отмечу, что в ходе долгих непростых переговоров мы не раз слышали слова о свободе слова, о свободе торговли, о равных возможностях, но почему-то исключительно применительно к нашему, российскому, рынку.
И еще одна важная тема, прямо влияющая на глобальную безопасность. Сегодня много говорят о борьбе с бедностью. Что здесь происходит на самом деле? С одной стороны, на программы помощи беднейшим странам выделяются финансовые ресурсы - и подчас немаленькие финансовые ресурсы. Но по-честному, и об этом здесь многие тоже знают, зачастую под "освоение" компаниями самих же стран-доноров. Но в то же время, с другой стороны, в развитых странах сохраняются субсидии в сельском хозяйстве, ограничивается для других доступ к высоким технологиям.
И давайте называть вещи своими именами: получается, что одной рукой раздается "благотворительная помощь", а другой - не только консервируется экономическая отсталость, а еще и собирается прибыль. Возникающее социальное напряжение в таких депрессивных регионах неизбежно выливается в рост радикализма, экстремизма, подпитывает терроризм и локальные конфликты. А если все это вдобавок происходит, скажем, на Ближнем Востоке в условиях обостренного восприятия внешнего мира как несправедливого, то возникает риск для глобальной дестабилизации.
Очевидно, что ведущие страны мира должны видеть эту угрозу. И, соответственно, выстраивать более демократическую, справедливую систему экономических отношений в мире - систему, дающую всем шанс и возможность для развития.
Выступая на конференции по безопасности, уважаемые дамы и господа, нельзя обойти молчанием и деятельность Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе. Как известно, она была создана, чтобы рассматривать все - я подчеркну это - все, все аспекты безопасности: военно-политические, экономические, гуманитарные, причем в их взаимосвязи.
Сегодня что мы видим на практике? Мы видим, что этот баланс явно нарушен. ОБСЕ пытаются превратить в вульгарный инструмент обеспечения внешнеполитических интересов одной или группы стран в отношении других стран. И под эту задачу "скроили" и бюрократический аппарат ОБСЕ, который абсолютно никак не связан с государствами-учредителями. "Скроили" под эту задачу процедуры принятия решений и использования так называемых неправительственных организаций. Формально - да, независимых, но целенаправленно финансируемых, а значит, подконтрольных.
Согласно основополагающим документам в гуманитарной сфере ОБСЕ призвана оказывать странам-членам по их просьбе содействие в соблюдении международных норм в области прав человека. Это важная задача. Мы ее поддерживаем. Но вовсе это не означает вмешательства во внутренние дела других стран, тем более навязывания этим государствам того, как они должны жить и развиваться.
Очевидно, что такое вмешательство отнюдь не способствует вызреванию подлинно демократических государств. И наоборот, делает их зависимыми и как следствие нестабильными в политическом и экономическом плане.
Мы рассчитываем на то, что ОБСЕ будет руководствоваться своими непосредственными задачами и выстраивать отношения с суверенными государствами на основе уважения, доверия и транспарентности.
Уважаемые дамы и господа!
В заключение хотел бы отметить следующее. Мы очень часто, и я лично очень часто, слышим призывы к России со стороны наших партнеров, в том числе и со стороны европейских партнеров, играть более и более активную роль в мировых делах.
В этой связи позволю себе сделать одну маленькую ремарку. Вряд ли нас нужно подталкивать и стимулировать к этому. Россия - страна с более чем тысячелетней историей, и практически всегда она пользовалась привилегией проводить независимую внешнюю политику.
Мы не собираемся изменять этой традиции и сегодня. Вместе с тем мы хорошо видим, как изменился мир, реалистично оцениваем свои собственные возможности и свой собственный потенциал. И конечно, нам бы также хотелось иметь дело с ответственными и тоже самостоятельными партнерами, с которыми мы вместе могли бы работать над строительством справедливого и демократического мироустройства, обеспечивая в нем безопасность и процветание не для избранных, а для всех.
Благодарю за внимание.
10 февраля 2007 года
В МЮНХЕНЕ В.ПУТИН СКАЗАЛ ТО, ЧТО
НЕ МОГ СКАЗАТЬ В САНКТ-ПЕТЕРБУРГЕ
СВОИМ КОЛЛЕГАМ ПО "G-8".
Обсудить суждения президента собрались в редакции журнала "Международная жизнь" видные политологи:
Бабич Николай Евгеньевич - заместитель директора Департамента внешнеполитического планирования МИД России;
Бессмертных Александр Александрович - президент Внешнеполитической ассоциации, министр иностранных дел СССР (1990-1991 гг.);
Иноземцев Владислав Леонидович - научный руководитель Центра исследований постиндустриального общества;
Касаев Эльдар Османович - студент Международного института энергетической политики и дипломатии МГИМО (У) МИД России;
Кривцов Андрей Владимирович - заместитель директора Департамента информации и печати МИД России;
Кузнецова Екатерина Станиславна - политолог;
Погорелов Александр Алексеевич - консультант Департамента международных связей города Москвы;
Соколов Константин Николаевич - член Президиума Академии геополитических проблем;
Соцков Лев Филиппович - генерал-майор СВР России;
Шмелев Борис Александрович - заведующий кафедрой внешней политики и международных отношений Дипломатической академии МИД России.
Участвовали в "круглом столе" также:
Караганов Сергей Александрович - председатель Президиума Совета по внешней и оборонной политике;
Лихачев Василий Николаевич - заместитель председателя Комитета Совета Федерации по международным делам;
Чуфрин Геннадий Илларионович - заместитель директора ИМЭМО, член-корреспондент РАН.
Дискуссию вел главный редактор Пядышев Борис Дмитриевич.
Б.Пядышев. "Россия снова здесь!". Можно предположить, что до завершения председательствования в "G-8" Путин, "взяв обет воздержания", старался держаться умеренно, примирительно со своими западными коллегами.
Теперь он решил сказать то, что у него накопилось на душе, что не мог впрямую сказать своим коллегам в Петербурге. Он это сделал в Мюнхене, откровенно изложив, как он понимает, ситуацию в мире, действия западных партнеров, роль России в мировых делах. Использовал для этого "формат конференции", воспользовался тем, что председатель конференции господин Тельчик ни разу, как заметил президент, не включил "красный свет".
Пафос мюнхенской речи президента воспринят многими в мировых политических кругах как ясное стремление заявить: "Россия снова здесь!". Как некий поворот в кремлевском мышлении в сторону основательной самостоятельности во внешнеполитической сфере, четкой ориентации на собственные интересы, активного, где это считается нужным, участия в разрешении мировых и региональных проблем.
Наши внутренние беды. У нас самих накопилось немало такого, что дает причину посетовать, излить горечь на ситуацию.
Строго говоря, с распадом СССР у нас не было более сложного геополитического положения, чем сейчас. Напряжение со многими из государств СНГ, особенно с прибалтами и Грузией. Совсем свежий конфликт с Белоруссией, казавшейся самым близким нам союзником. Практически лишились выхода к жизненно важным морским путям. Грозят блокадой нефтяных, газовых и иных магистралей.
Причастность США и западников ко всему этому очевидна. И эти обстоятельства тоже, не исключаю, добавили твердости в рассуждения московского лидера.
Неприемлемость "мира одного хозяина". Острота реакции на мюнхенскую речь президента во многом объясняется тем, что он недвусмысленно и жестко сказал: то, что происходит сейчас в мире (распространение ядерного оружия, терроризм, расползание несостоявшихся государств, невозможность пока единой энергетической политики и т.д.), - это следствие внедрения концепции однополярного мира. "Мира одного хозяина, одного суверена". То есть - США.
С такой конструкцией мира Москва не согласна.
Россия не отказывается от сотрудничества. Но В.Путин ясно дал понять в Мюнхене, что США и лидеры западного мира просто-напросто провалились, их путь ведет к новым бедам. Необходима новая философия мира, новое конструирование международных отношений.
Такая констатация русского президента, будь она трижды справедливой, без кликов возмущения у западников не пройдет.
Отсюда обостренная, не сказать гневная, реакция в западных политических кругах.
А.Бессмертных. Речь президента, на мой взгляд, исключительно интересная, и для нее характерно, может быть, не столько то, что она очень жесткая. Мне кажется, она очень многослойная, концептуально новая. В этой речи есть новинки, которые наши и западные политологи не особенно оценили.
Считаю, что эта речь вносит серьезные концептуальные корректировки в наше предыдущее мышление относительно базисных компонентов, связанных с архитектурой нового миропорядка, новой мировой политики.
Прежде всего, хотел бы выделить вопрос об однополярном мире. Моя точка зрения всегда была, что однополярного мира не было, а был всегда многополярный мир. Однополярный мир не существовал и, более того, он существовать не мог. Путин об этом прямо сказал. Были попытки создать однополярный мир, и вот эти попытки создания однополярного мира привели ко всем тем бедам, о которых вы, Борис Дмитриевич, упомянули: и Ирак, и проблемы США с Европой, проблемы, связанные с процессами переговоров по разоружению и т.д.
Это все шло от аррогантности, от заносчивости, одного из мощных центров силы, который претендовал на абсолютную однополярность. И сейчас в этой речи об этом четко и точно сказано. Это замечательно, потому что признание однополярности - это где-то одновременно психологическое признание "inferiority complex", то есть комплекса второсортности.
Вторая мысль достаточно заметна для аналитиков, это мысль о том, что сама по себе концепция балансов возвращается снова в мышление государственной политики. Возвращается понимание того, что вообще без балансов мировую политику не построить. Я считаю, что баланс - всегда одно из необходимых требований дипломатии, и если уж мы почитаем светлейшего князя Горчакова как одного из наших учителей, то там как раз проблема балансов совершенно отчетливо видна и была одной из его постоянных задач, так же как и проблема национальных интересов.
И вот сейчас мы снова стали говорить о балансе. Но, мне кажется, концепция баланса у президента выражена как баланс между интересами всех субъектов международного общения. Это как бы подступ к дальнейшей разработке темы баланса в нынешней мировой ситуации.
Задача выстраивания баланса на сегодняшнем этапе - это выстраивание баланса между центрами силы существующими и между окружающими их перифериями. Тогда возникает реальная геостратегическая задача с реальными возможностями что-то в этой части делать, и самое главное, что она очень позитивная, она как бы предлагает поиск сотрудничества между основными мировыми центрами.
Для А.А.Бессмертных и Б.Д.Пядышева, проработавших бок о бок несколько десятков лет, согласия было больше, чем расхождений
Соединенные Штаты опять из-за своего геостратегического бахвальства как бы растратили свою периферию. Она существует вокруг, но уже в значительной степени антиамериканская, включая Канаду. И США вместо естественной периферии ищут себе сателлитов, которыми оказались страны Центральной Европы. Они с готовностью идут на эту "должность" прислуживать любым интересам Соединенных Штатов. Бывшие страны - члены Варшавского договора, войдя в ЕС и НАТО, не сумели наладить хорошие отношения с Европой. Они в основном налаживали и продолжают налаживать отношения с США, поэтому это удобная среда, на которую сейчас опираются Соединенные Штаты, вызывая чрезвычайную неприязнь классической старой Европы.
У нас пока нет своей периферии. Она возникает только в экономическом и культурно-историческом контекстах. Одних усилий политиков и дипломатов недостаточно.
Я думаю, что речь президента необходимо оценить как твердую, как концептуально богатую, а в некоторой части, я бы даже сказал, вызывающую, ироничную, когда он говорил, что, возможно, Соединенные Штаты не спрячут под одеялом 150-200 ракет. Таким образом, была высказана мысль о несоблюдении Соединенными Штатами договоренностей по ограничению вооружений. Эта часть выступления Путина взбесила американцев, поскольку они остро реагируют на такого рода высказывания, считая, что именно США скрупулезно соблюдают договоренности, в то время как другие страны порой их нарушают.
Я думаю, что вопрос расширения НАТО на Восток и вопрос, касающийся размещения американских противоракетных систем в Европе, был сознательно обострен. Но не мог лидер вставшей уже на ноги, крепнущей державы уйти от того, чтобы публично на такой конференции, как мюнхенская, где сидели люди, понимающие и знающие все, выступая на глазах собственной нации, не отреагировать на это остро. В этой части западная линия, линия США, обрела чрезмерную наглость, стала вызывающей. И к тому же вспомнилось выступление нового министра обороны США о том, что надо наращивать военный бюджет, поскольку неясно развитие России и некоторых других стран. Что, дескать, возможно, придется вести войну. Это уже переполнило чашу терпения даже такого терпеливого лидера, как наш президент.
Мы терпеливо относились к подобного рода выходкам. Но сейчас и американцам, и Западу было сказано, что есть красная черта, за которую переходить мы бы не рекомендовали. Это касается прежде всего постсоветского пространства и проблемы расширения НАТО.
Б.Шмелев. Я думаю, что выступление нашего президента в Мюнхене, его тональность и сюжет, свидетельствует о том, что оно было произнесено в нужное время и в нужном месте.
Я бы хотел рассмотреть это выступление с несколько иных позиций. Мне кажется, что оно четко зафиксировало тот очевидный факт, что мы являемся свидетелями кризиса так называемого нового мирового порядка, как он строится последние 15 лет. И во-вторых, мы являемся свидетелями кризиса в отношениях Россия - Запад.
Надо сказать, что нынешняя политика Соединенных Штатов Америки, впрочем так же, как и политика предыдущей администрации, имеет под собой достаточно солидную идеологическую основу. Все то, что делают сейчас Соединенные Штаты в международных отношениях, - это не только результат идеологических разработок неоконсерваторов. Многие параметры этой политики были разработаны в 1960-1970-х годах в рамках Римского клуба. Мы об этом забываем говорить. Но ведь это так. Посмотрите, скажем, крупные работы западных политологов, такого как Юрген Хабермас, в которых описаны возможные варианты поведения, возможного в условиях глобализации.
США взяли на себя ответственность в одиночку строить мир по своему пониманию. С этой задачей на сегодняшний день они не справились. Да и не могли справиться, постольку-поскольку огромный объем проблем одним решать невозможно.
Сейчас мир стоит на перепутье. Как будет дальше строиться мировой порядок? Соединенные Штаты Америки, что возможно, будут продолжать свою линию: подавлять сопротивление всех тех, кто с ними не согласен, в том числе и сопротивление России, укреплять свои гегемонистские позиции в мире. Без сомнения, такая политика США приведет к дальнейшему усложнению мировой ситуации. Но нельзя исключить возможность, что Соединенные Штаты попытаются пойти по пути налаживания какого-то кооперативного сотрудничества с другими государствами, другими центрами силы. Мне лично представляется первый вариант развития событий наиболее реалистичным. Тогда политика США будет продолжать оставаться источником новых напряженностей в мире. Здесь, как уже было сказано, мир возвращается, к сожалению, к старой привычной формуле развития международных отношений на основе баланса сил, принципов, которые заложены в так называемый "реалполитик". Концепции строительства мира на основе общности интересов и целей, общечеловеческих ценностей, отходят на второй план. На первый план выходит баланс сил как основа регулирования взаимоотношений между крупными державами в мире. В этой концепции есть свои плюсы, но есть много минусов, мы это знаем из истории. Тем более что концепция баланса сил сейчас приобретает новое измерение. Если раньше она касалась взаимоотношения между государствами, то сейчас - между крупными региональными военно-политическими блоками и цивилизациями. Это совершенно новый масштаб реализации такого принципа баланса сил. В современных условиях развитие концепции фактически будет означать продолжение гонки вооружений, борьбу за геополитическое влияние, укрепление тенденций соперничества в различных регионах мира, то есть все это будет вести к нарастанию напряженностей в мире. Во всяком случае, многие американские специалисты считают, что будет война. Имеется в виду не обязательно война "горячая", а силовое навязывание своих интересов исламскому миру, а также России. Мне не очень понятно, почему существует опасение перед Россией, но тем не менее оно есть. Сейчас и в Соединенных Штатах, и в Великобритании увеличение военного бюджета мотивируется и опасностью войны с Россией.
Второй кризис связан с развитием отношений России с Западом. Все это старые проблемы. Можно говорить: холодная война велась с Западом не столько против коммунизма как чуждой идеологии, сколько против России как геополитической реальности.
Сейчас Россия позиционирует себя как самостоятельный центр международных отношений мировой силы. Конечно, надо иметь в виду, что центр этот слаб. Россия нынешняя - это не Советский Союз. По сравнению с тем что представляют Соединенные Штаты Америки, мы крайне слабы. По последним данным, мы имеем всего лишь 8% ВВП по сравнению с Соединенными Штатами. В 1990-х годах мы падали - американцы поднимались. За последние 15 лет США увеличили свои экономические возможности почти в два раза.
Поэтому России идти на конфронтацию с Западом совершенно бессмысленно. Это тупиковая для нас ситуация, это мы уже проходили. Вместе с тем нужно искать выход из кризиса в наших взаимоотношениях. Повестка дня для сотрудничества у нас крайне узкая. Многое из того, что намечалось с Западом, не реализовано. У нас масса проблем с США, но не в меньшей степени и с Европой. Мы тоже подошли к некоему рубежу, который требует системных изменений в нашей политике. Четыре так называемых пространства, которые мы хотим строить с ЕС, не реализуются и реализованы в ближайшее время быть не могут. Нужна новая программа развития отношений с Европой, она пока не очень ясна. И это многое определяется нашей внутренней ситуацией. К сожалению, мы на сегодняшний день в мире одни, у нас нет союзников. У нас нет геополитической поддержки со стороны других стран, которые нас окружают. Поэтому, на мой взгляд, Россия оказалась в довольно сложном положении, учитывая кризис в ее отношениях с Западом, а также процесс становления нового мирового порядка.
В.Иноземцев. Речь Путина производит серьезное впечатление. В ней существует ряд позитивных моментов, подчеркивающих очень важные обстоятельства современной международной жизни. Но также есть ряд формулировок, которые делают ее недостаточно убедительной. При хороших формулировках, при хороших мыслях есть некоторые элементы недостаточного донесения до публики.
Все отмечали, что общая тональность речи - антиамериканская, в ней есть жесткая попытка показать нашим американским партнерам, что однополярный мир отчасти невозможен, отчасти даже не существовал никогда. Это очень правильный подход. В действительности, сегодня некому, кроме России, на мировой арене сказать это столь ясно и четко. Ни Китай, ни Индия, которых мы числим в своих союзниках, никогда не будут говорить ничего подобного в отношении Соединенных Штатов. Если такие речи будут высказываться президентами типа Чавеса или иранским президентом, никто в цивилизованном мире не будет это заявление принимать всерьез. В этом случае жесткий тон в отношении США, который Президент Путин продемонстрировал конференции, - очень хороший, правильный тон. Может, он немного резкий, но, в любом случае, то, что за ним стоит, на мой взгляд, абсолютно верно. Соединенные Штаты сегодня неадекватно оценивают свои собственные возможности, они очень серьезным образом преувеличивают свою способность влиять на позитивное развитие международных событий. И в этом отношении привлечение внимания к этому обстоятельству очень правильно.
Здесь возникает такой вопрос. Безусловно, все указывает на то, что в ближайшие годы принцип баланса сил если не восторжествует в международных отношениях, то окажет серьезное влияние на ход развития международной системы. Надо иметь в виду, что принцип баланса сил требует понимания того, кто наши союзники. Этот вопрос очень сложный для России, поскольку мы не очень понимаем, кто наши союзники. И, к сожалению, мы не всегда принимаем долгосрочные интересы тех или иных государств и соизмеряем эти интересы со своими. Я не уверен, например, что тот же самый Китай имеет долгосрочные интересы, абсолютно адекватные российским. Китай сегодня менее всего заинтересован в каком-либо конфликте с Америкой - экономическом и тем более политическом. Мы имеем и будем иметь много проблем с определением наших партнеров, поскольку чаще всего, к сожалению, ориентировались на наши представления о той или иной политике, заявления тех или иных политиков, а порой и на личности. Вспомним, сколько раз мы убеждали наших западных партнеров на всех международных уровнях, в том числе и сам Президент Путин, в том, что Иран - страна-паинька, которая совершенно ничего не будет делать в области ядерного оружия, а только работает на мирный атом. Сегодня мы сами понимаем, что это не так.
Говоря о принципе баланса сил, необходимо понимать, кто реально может составить серьезную антиамериканскую силу в будущем мире, и пытаться выявить те страны, которые могут составить такую силу. Понять, насколько далеко они готовы пойти в своем сдерживании Соединенных Штатов, и постараться присоединиться к ним. В этом отношении триумфом российской дипломатии были события четырехлетней давности вокруг Ирака, когда конструктивный диалог с Германией и Францией показал элементы не слишком агрессивного, но умеренного и рационального альянса, который, к сожалению, претерпел большие изменения.
Я согласен, что надо искать пути не столько оппонирования Америке, делать попытки сбросить ее с пьедестала, сколько, я думаю, надо строить мир, который сможет быть ответственен за глобальную политику, после того как Америка сама уйдет с первых ролей. Мне кажется, что то напряжение сил, которое американцы сейчас имеют, не продлится долго. Люди, которые идут так напролом, просто надорвутся. И их надорвем не мы с 8% от американского ВВП. Не Европа без политической воли. Их надорвет Ближний Восток, азиатские страны, Латинская Америка. Это более или менее близкая перспектива.
Ошибка заключалась в том, что у нас существует поразительная и абсолютно необъяснимая идентификация между Западом и Европой, между Западом и Штатами. В действительности Запада сегодня в том виде, в каком он существовал во времена холодной войны, не существует. Это мы видим даже на примере сегодняшней ситуации вокруг развертывания элементов противоракетной обороны. Европа против развертывания. И совершенно не очевидно, что американцы смогут поставить свои радары в Чехии и Польше. Безусловно, Польша как наиболее активный выразитель идей США в Восточной Европе - это головная боль и России, и самой ЕС. Это, конечно, необъяснимый с точки зрения рационального поведения политический подход Польши.
Расхожая фраза, принадлежащая французскому политологу Доминику Муази, заключается в том, что во времена холодной войны мы имели один Запад и две Европы, разделенные железным занавесом. А теперь мы имеем два Запада и одну Европу - это очень адекватная фраза. Мы действительно имеем два Запада и одну Европу. Европа создает политику, которая близко не похожа на американскую политику постоянного вмешательства и опоры на вооруженное доминирование. В этом отношении европейская политика нам близка. Основная ошибка заключалась в том, что Запад был идентифицирован с Америкой в выступлении президента в Мюнхене. Вместо того чтобы попытаться инициировать какой-то минимальный раскол в западном лагере, мы фактически усилили его единство этой речью. На мой взгляд, основная задача речи должна была бы вести к ослаблению американцев, к появлению у европейцев осознания, что американцы не во всем правы, что есть другая сторона, которая может высказаться более ясно, фактически выражая их собственное мнение.
В речи очень важны основные тезисы. Она направлена не к России, а к Западу и сказана там, где она должна быть сказана, и в очень правильном месте - на Конференции по безопасности. Мы видим, что в нашей внешнеполитической элите зреют разумные доктрины, но, к сожалению, они крайне плохо преподносятся. Мы не понимаем, с какой аудиторией мы имеем дело.
Общий антиамериканский тон нам следует сегодня поддерживать, потому что он просто соответствует той тенденции, которая в мире происходит. Я не знаю, насколько убеждены американцы в неизбежности войны на Ближнем Востоке или войны с Россией, но большинство американских серьезных аналитиков в принципе признают, что роль Америки в мире в ближайшие 20-30 лет будет снижаться либо под влиянием восточных стран, либо под влиянием Европы, Латинской Америки. На мой взгляд, наиболее позитивное предложение должно быть обращено к Европе в первую очередь. Нам очень близки европейские принципы отказа от опоры на военную мощь - мы не собираемся быть агрессором, как и европейцы. Нам не нравится жесткость американских подходов на периферии, потому что это разжигает новые опасности и проблемы, которых раньше не было, но которые действительно могут стать большими проблемами. То, что делают американцы на Ближнем Востоке, аукнется еще через 20-30 лет по всему миру, европейцы это понимают лучше. Было бы разумно совместно с европейцами попытаться вытеснить американцев из Восточной Европы. Реальное снижение их влияния в этом регионе должно быть главной целью российско-европейской политики. Я думаю, что найдутся в Европе люди, которые поддержат этот проект. На мой взгляд, надо пытаться понимать, что не все, что происходит у нас негативного, является в той или иной степени следствием наших конфликтов с Западом. Путин в своей речи сказал очень четко, что агрессивная политика США провоцирует многие страны на попытки обретения ядерного оружия, - это верно.
Но с другой стороны, наши собственные неудачи, наше неумение разговаривать с украинскими товарищами или белорусскими товарищами провоцирует европейцев на обходные газо- и нефтепроводные пути через Кавказ или Среднюю Азию. Преодолевать эти поползновения можно только в том случае, если мы начнем прямо и честно разговаривать с европейцами.
Что касается Китая и Индии - это очень хорошая линия нашей внешней политики, но отчасти мне кажется, что в ней не существует понимания института союзных отношений. Я боюсь, что в нашей нынешней внешнеполитической линии очень прослеживается четкое желание вести за собой кого-то. На каком-то этапе в отношениях с Китаем возникнет некое раздражение. Когда китайцы окончательно поймут, что их силы в мире больше, их возможностей больше, чем российских, они попытаются сыграть первую скрипку в той же самой ШОС. Это уже сегодня происходит в Средней Азии: существуют договоренности с Казахстаном, договоренности с Туркменией по переориентации нефтепроводов на Китай. Я думаю, что их присутствие в Средней Азии будет усиливаться.
Мне кажется, что центр российских внешнеполитических интересов должен вернуться в те европейские страны, с которыми мы долго, столетиями вели конфликтные, но в целом плодотворные, успешные дипломатические отношения.
К.Соколов. Приоритеты угроз - главный вопрос в любом, не только в геополитическом, но и в стратегическом анализе. Какие угрозы важнейшие, в каких условиях будут реализовываться положения, высказанные в речи президента.
Сейчас активно разворачивается конфликтная ось между Израилем и Ираном. Причина этому финансовая. По итогам 2006 года, "мыльный пузырь" доллара составил 150 триллионов. С начала этого века он увеличивается примерно на 10% в год. Это в десятки раз превосходит не ВВП, а национальное достояние США. Понятно, что никто эти долги отдавать не собирается, отработать их невозможно. Поэтому их следует обнулить. Форсмажор глобального масштаба вполне подойдет. Я считаю, что та утечка, которая на рубеже нового года была сделана в газете "Санди таймс" по поводу готовности Израиля применить три тактических ядерных заряда против Ирана, имеет под собой крайне серьезное основание. Заявленные официально в открытой печати американцами цели в операции против Ирана при анализе показывают, что без применения тактического ядерного оружия эта задача, в принципе, не решается. Недавно в США состоялась конференция Комитета по американо-израильским общественным отношениям, на которой в позитивном контексте обсуждались совместные с Израилем действия против Ирана в любой форме. Более того, и демократы, внутренние оппоненты Президента США, поддерживают эту линию. Я считаю, что применение ядерного оружия кардинально изменит наш мир. Более того, столкновение Израиля с Ираном молниеносно превратится из межгосударственного в межрелигиозное. А иудеев и мусульман по миру везде достаточно, и это будет как раз тот форсмажор, который позволит обнулить счета.
Для России ситуация усугубляется еще и тем, что ее военно-политический потенциал падает. В 2006 году официально у нас закуплен 31 танк. При том что одна танковая дивизия - 300 танков. То есть за десять лет "таким макаром" мы можем перевооружить одну дивизию, и то уже к тому времени первые начнут устаревать. Закуплены четыре самолета для наших вооруженных сил. Но пару недель назад два истребителя столкнулись, и половина годовых усилий великой военной державы по укреплению своих вооруженных сил пошла насмарку. Закуплено восемь вертолетов и т.д. Объективно элементарный анализ этих вещей показывает, что нам сейчас просто нет никаких оснований ужесточать свою позицию и играть мускулами.
Теперь о геополитике. Разговоры о монополярном мире, который становится многополярным, не учитывают геополитические каноны. Дело в том, что уничтожение второго геополитического центра силы произошло окончательно, то есть его уже нет, и не может возродиться такой геополитический центр силы, который, как это было сказано, 20 лет назад способен был на равных вести силовую борьбу одновременно на суше, на море, в воздухе, в космосе. Ныне существующая система глобального контроля этого никогда не позволит сделать. Это не значит, что будет один господствующий центр - США. Монополярный мир сегодня - это создание единой мировой системы, единого мирового государства. Мировая власть - это не Президент Соединенных Штатов, не НАТО, это транснациональные структуры. Для нас - это свободное перемещение капиталов, взятие под контроль наших ресурсов. Сейчас интенсивно формируется единая мировая система, которая предполагает единую структуру социально-группового деления внутри нее. И кто в эти новые социальные группы мирового государства попадает - это отдельный большой разговор.
Э.Касаев. Я хотел поприветствовать всех собравшихся и выразить благодарность Борису Дмитриевичу за приглашение. Хочу начать с того, что, несмотря на высокий уровень дискуссии, некоторые выступления породили мое несогласие. Не совсем понимаю, как вы, представители старшего поколения, пессимистически отзываетесь о речи Владимира Владимировича. Я на это смотрю с точки зрения молодежи. И понимаю, что все эти проблемы нам нужно будет в дальнейшем решать. Так вот, у меня к вам одна просьба: постарайтесь сделать так, чтобы нам надо было решать меньше проблем.
Что касается речи Путина, я бы употребил известную фразу: "Россия не сердится, Россия сосредоточивается". Россия на самом деле четко обозначает свои позиции. Сегодня по меньшей мере было бы некорректно обвинять наше государство в каком-то недостаточно взвешенном политическом курсе, скорее, нужно говорить о том, чего мы достигли и к чему мы реально можем прийти.
И я плавно перехожу к вопросу о Ближнем Востоке. Сейчас авторитет России на Ближнем Востоке возрос, отношения с Ираном, Сирией у нас гораздо теснее и дружественнее, чем у Соединенных Штатов. Весь пафос речи президента преследовал две цели. Первая - это утверждение национальных интересов с международной политической трибуны, каковой является мюнхенская конференция, а вторая - это недопустимость конфронтации с другими государствами. Вот здесь не следует быть столь пессимистичными. Как представитель молодого поколения, считаю, что нужно действительно действовать активно. Своими энергетическими мускулами мы уже проложили дорогу в высшую лигу глобальной политики.
Н.Бабич. Мне кажется, что очень четко в Мюнхене прозвучала мысль о том, что внешнеполитическая самостоятельность России - это для нас абсолютный императив. То есть мы согласны и готовы играть в команде. Мы играли в команде в качестве председателя в "Группе восьми", мы председательствовали в КМСЕ, ОЧЭС, других организациях. Мы готовы обсуждать и решать любые проблемы, только с одним условием: чтобы к нашему мнению прислушивались и с нашим мнением считались.
Американцы нам говорят: мы вас информировали об элементах ПРО в Европе, мы информировали о базах в Восточной Европе. Вот именно - информировали. Мы не обсуждали это. То есть нам давали информацию, и мы могли с этим согласиться и могли с этим не согласиться. Но наше мнение фактически не учитывалось. С таким положением мириться было бы трудно. То есть мы будем проводить свою самостоятельную внешнюю политику, и наша работа, или игра в команде, будет основываться исключительно на российских интересах, а ввязываться в какие-то авантюры, в то, во что мы не верим, вступать в какие-то крестовые походы против ислама или против кого-то еще, наверное, Россия не будет, и об этом было сказано абсолютно четко.
Теперь Ирак. То, что США терпят поражение в Ираке, ясно теперь всем, в том числе и самим американцам. Они ищут выход, и, наверное, абсолютно правильно, что практически все сейчас сравнивают Ирак с Вьетнамом, хотя Ирак - это поражение в чистом виде. Вьетнам был в совершенно других условиях, когда против работала другая сторона. Буквально через несколько лет после окончания войны во Вьетнаме Америка восстановилась. И восстановила во многом свое влияние в первую очередь за счет восстановления союза, или, как они говорят, альянса с Европой.
Кого больше, чем Путина, сегодня критикуют в Европе? Буша. Кого больше, чем Россию, критикуют в Европе, причем в любой, в том числе и в Восточной? Америку. Но существует реальная возможность того, что будут созданы условия для восстановления трансатлантической солидарности, трансатлантической сцепки. И дай бог, чтобы не за счет России. Вполне может быть и так. Европа привыкла опираться на политическую и военную мощь Соединенных Штатов и играть самостоятельную роль пока не совсем готова.
Л.Соцков. Я хотел бы высказаться по одному частному для нашего общества вопросу. О Прибалтике. В выступлении президента была высказана известная озабоченность по поводу расширения НАТО. У Путина есть фраза: "Камни и бетонные блоки Берлинской стены давно разошлись на сувениры". Народы СССР сделали свой выбор в пользу демократии, открытости, искренности со всеми членами большой европейской семьи. Но как дружить с семьей, которая нас считает оккупантами?
Нам кто-то когда-то навязал определенное клише относительно сфер влияния, из этого выросла оккупация, которой реально с точки зрения международного права никогда не было. Потому что договоры с прибалтами о введении наших войск сначала в ограниченном варианте, потом в расширенном были заключены с прежними режимами, и при прежних же режимах проходили выборы, которые создали совершенно новую ситуацию во всех Прибалтийских странах. Уже эти новые режимы попросились в состав Советского Союза. Но этот тезис внедрен, и из него вырастают вот такие большие неприятности.
Я уверен, что, пока у власти нынешние режимы в Прибалтике, придет время размещения американских баз слежения, начнутся визиты военных кораблей, будет присутствие американских военных, совместные военные маневры. Внутренняя политическая ситуация, желание оставаться у власти будут толкать их к попыткам "щипать" Россию. Важно развенчать ныне существующее понимание истории. Но сделать это тяжело, поскольку у нас в средствах массовой информации, в статьях историков бесконечно мелькает термин "оккупация".
Скажу, что некоторое время назад разведка пошла на то, чтобы рассекретить документы, касающиеся Прибалтики 1941-1945 годов. Это документы Форин оффиса, документы военно-стратегических служб США, доклады Криппса, которые он писал, приехав в 1941 году сюда. Они все добыты через известные наши возможности в Лондоне.
Я был поражен тому здоровому политическому и военно-стратегическому цинизму, с которым черным по белому было написано: да отдадим мы эту Прибалтику, лишь бы шею Гитлеру свернуть, остальное - договоримся. Это при том, что официально Черчилль и другие говорили о том, что отложим решение вопроса о границах на послевоенное время, после победы и т.д. И в документах все это написано. Какие сферы влияния, когда всем было хорошо известно, что Гитлер стремится к мировому господству, а мы готовились к отражению агрессии. Мы с 1937 года уговаривали прибалтов заключить соглашение, как с чехословаками и поляками. Прибалты отказывались.
Юридические акты, документы по Прибалтике отрывочно проскальзывают во многих публикациях. В мартовском номере "Международной жизни" помещена обстоятельная публикация. Надо опубликовать все открытые документы, выстроить эти документы в такой последовательности: постановление Верховного Совета Эстонии, постановление Верховного Совета Советского Союза, другие документы - будет совсем другое впечатление. У нас сейчас все на эмоциях идет. Но надо ввести эту тему в международно-правовые рамки.
А.Погорелов. Я скажу буквально два слова в развитие мысли, высказанной Львом Филипповичем. Во-первых, мне очень приятно быть в таком коллективе. Большое спасибо Борису Дмитриевичу. Очень интересная дискуссия.
Я представляю международное подразделение правительства Москвы. Но мы занимаемся связями, взаимоотношениями гуманитарного характера. Проводим обсуждения политических вопросов.
Что касается речи Путина, на мой взгляд, она была очень своевременной, и я ее воспринимаю как призыв к западному сообществу, чтобы они попытались хотя бы освободиться от стереотипов, которые существуют по отношению к России. Попытались освободиться от двойных стандартов в восприятии России и, скажем, в отношении тех же прибалтов, о которых вы говорили. Ведь нужно не забывать, что на территории бывшего Советского Союза сейчас проживает, по разным оценкам, от 30 до 35 млн. россиян, которые являются нашими соотечественниками, и правительство Москвы проводит в этом отношении большую работу.
У нас существует программа оказания помощи и содействия соотечественникам. Эта программа принимается на три года. В нынешнем году мы приступили к реализации программы до 2009 года. Отношение к бывшим нашим советским республикам, к тем людям, которые там живут, разное у Запада и у россиян, у представителей России. Мы должны понимать, что это наши люди, мы не должны их бросать, должны оказать им всяческое содействие и это представляет собой абсолютно ясные и четкие интересы нынешней России.
А.Кривцов. Дело в том, что совершенно неправильно воспринимать речь президента как конфронтационную, антизападную, антиамериканскую. Это просто первая реакция западных журналистов. Наоборот, открытое, честное выражение своих позиций и озабоченностей возможно только в отношении людей, которых уважаешь, а не стараешься от себя оттолкнуть. И поэтому речь надо рассматривать как приглашение к серьезному разговору и четкому выражению тех позиций, которые занимает Россия, как Россия видит мир. Слышны призывы к американцам вести себя по-другому, наблюдается критическое отношение к их подходу к мировой жизни с позиций однополярности, без признания интересов других стран, к вмешательству американцев в те районы, в которых они не присутствовали ранее. Путин указал, по-моему, на то, что такой подход США вредит самим американцам.
Совершенно очевидно, американцы перенаправили свои интересы. Слишком уж более активно стали работать в новых районах мира, в той же Восточной Европе, том же пространстве СНГ, и фактически потеряли Латинскую Америку. И это даже в какой-то степени я бы рассматривал как дружеский совет Президенту Бушу, которому, кстати, Путин очень лестные слова сказал: думай, мол, и о своих интересах, что проведение подобной политики идет против интересов Соединенных Штатов в том числе. Поэтому речь я бы назвал не конфронтационной, а, наоборот, конструктивной и призванной к исправлению тех сложных моментов, которые сейчас мы наблюдаем в международной ситуации.
Е.Кузнецова. Мне кажется, что речь Путина в Мюнхене была неконфронтационная, но эта речь, с моей точки зрения, демонстрирует "старое мышление".
Путин сказал, что однополярный мир несостоятелен, что его не было. Но тогда что мы сейчас наблюдаем? Многополярный мир? Но это иллюзия. Мир однополярен, причем опасно однополярен, негативно однополярен. Соединенные Штаты имеют возможность и пользуются этой возможностью создавать и поддерживать нестабильность в мире. Этой нестабильности фактически никто не может сопротивляться. Вот сейчас можно с разных точек зрения смотреть на развитие иранской ядерной программы. Иран пытается сопротивляться этой нестабильности, которую несут Соединенные Штаты, и, кстати, Россия может ему в этом помочь. Я помню полгода назад в "Международной жизни" печатали интервью со специалистами по ядерному оружию, по Ирану, которые говорили: мы, Россия, обеспечивает Иран ядерным топливом, ядерное топливо в запечатанных контейнерах привозится в аэропорт Тегерана под наблюдением инспекторов МАГАТЭ, везется на реакторы и запускается. После того как цикл отработан, это топливо в этих же контейнерах возвращается в Россию. Специалисты говорят, что Иран может завладеть, скажем, в незаконных целях этим ядерным топливом и использовать его только тогда, когда силовым путем в аэропорту будут захвачены эти контейнеры. Но это сейчас невозможно предположить.
Екатерина Кузнецова умеет донести свою мысль строгим джентльменам
Я поддерживаю призывы тех коллег за этим столом, которые говорили о том, что нам необходимо восстанавливать нашу экономику, восстанавливать нашу собственную страну, а все остальное - международное влияние - приложится. Это то, что прилагается. Поэтому я не считаю, что мир после речи Путина как-то кардинально изменится или что им были предложены какие-то новаторские оценки в международной политической системе. Президент Путин и министр Лавров - все признают, что Организация Объединенных Наций в нынешнем виде неэффективна, она неадекватна, ее надо менять. Комиссии, комитеты изменяют названия, а практически эффективности никакой. Здесь же, в этой речи, мы вновь читаем: "Необходимо следовать букве и духу международного права, следовать правилам игры в международной системе, поддерживать ООН" и т.д. Это правильно, но ООН в кризисе, это уже все признали. Почему нет новых предложений? Я всегда сожалела о том, что в России не прошло ни одного заседания Совета мудрецов. Почему наш представитель Евгений Максимович Примаков не настоял? Для финального аккорда Президента Путина на международной арене, мне казалось, можно было хотя бы наполнить речь предложениями. Уж если в них нет никаких экстраординарных, выдающихся оценок международной системы, то, во всяком случае, можно было бы проявить большую смелость в предложениях, в которых у нас явно сегодня наблюдается дефицит.
А.Бессмертных. Зная структуру взаимоотношений между лидерами, можно сказать, что Владимир Владимирович ничем не хотел удивить Буша. Бушу он все это говорил неоднократно. Возможно, то, что он говорил Бушу наедине, стало известно и было воспринято российским и западным общественным мнением немного более остро. Так что это не была речь, задуманная, чтобы либо кого-то убедить, либо внести абсолютно новую струю в международные отношения. Он просто ответил на ряд озабоченностей, которые существуют прежде всего в России.
В.Лихачев. Выступление президента Российской Федерации в Мюнхене на международной Конференции по вопросам политики безопасности наполнено значительным философским и прагматичным смыслом, отражает концентрированно и по форме, и по содержанию озабоченности многих государств тенденциями и перспективами современного мироустройства.
Совершенно объективный взгляд на происходящее в регулировании международных отношений вскрывает целые коллизионные, порой откровенно нигилистические проявления в юридической сфере. Среди них - политика двойных стандартов, отступление от принятых международно-правовых обязательств, игнорирование взаимодействия по юридической тематике и т.д. Ситуация более чем серьезная, она требует называть вещи своими именами. Например, политически бесперспективны, в том числе и для политического авторитета страны, растущие факты отхода США от участия в многосторонней дипломатии, от развития международного права, от требований Устава ООН, касающихся, в частности, уважения государственного суверенитета, применения вооруженной силы, добросовестного соблюдения обязанностей.
Озабоченности, высказанные Президентом России В.В.Путиным на международной конференции, были обусловлены и далеко не позитивным отношением ряда политических игроков к Российской Федерации. Ничего случайного не происходит. Усиление политической и экономической силы нашего государства, возрастание ее конкурентоспособности, реальная самоидентификация с опорой на исторические традиции, современный промышленный, научный, технологический ресурс, кратное увеличение влияния на принятие и проведение в жизнь стратегических решений в рамках международного общения, с одной стороны, делают невозможным статус России как зависимого государства, своего рода квазисуверенного образования (а такие планы, очевидно, на Западе имели место). А с другой - раскрывают в новых условиях миросозидания интеграционный потенциал России, ее способность на деле быть конкретным и многовекторным центром многополярного мира. Представляет ли это угрозу для кого-либо? Сказывается ли этот статус на невозможности договариваться с нами и решать на основе баланса интересов существующие проблемы? Конечно, нет. Новое качество России как планетарного игрока, действующего в соответствии с международным правом, следует только приветствовать. Это полноценная предпосылка для модернизации международных отношений, укрепления в них режима законности, условий всестороннего учета интересов всех государств, формирования универсально-справедливой архитектоники. Но на деле достаточно остро и часто демонстрируется иное мышление, иной подход, по сути алогичный, труднообъяснимый с позиции здравого смысла.
Антироссийская риторика - заметное явление в политике Конгресса США, Европарламента, властных структур Эстонии, Латвии, Грузии, Польши и других стран. От критики не надо уходить. Как говорил индийский мыслитель Ауробиндо Шри, "когда ты слышишь мнение, которое тебе не по нраву, исследуй его и найди в нем правду". Мы готовы к такой линии поведения. Критика воспринимается, когда опирается на факты, реальные события. Но когда она зряшная, субъективная, одета в "идеологические наветы и ярлыки"? Ответ очевиден. Последствия такого подхода сказываются существенно, в частности, на нерешении многих сложных и срочных проблем. Один пример - навязывание Польшей Евросоюзу торгово-экономической позиции, откровенно недружественной и необъективной по отношению к России ("ветеринарное дело"), которое откровенно тормозит начало переговоров РФ - ЕС по разработке нового Соглашения о партнерстве.
Специфика возникающих ситуаций состоит и в том, что режим остракизма, дискриминации, порой через политическую поддержку власти, зарубежные государства и их компании переносят на российский бизнес. Последнему отказывается даже в праве (признанному в цивилизованных структурах) на участие в конкуренции технологий и инвестиций, экономической и торговой субъектности. Задумывается ли кто-либо о последствиях подобной линии поведения применительно к России, которая сегодня осваивает общечеловеческие ценности, демократические императивы, создает правовое общество в условиях мировой глобализации? А как это смотрится с позиции требований и стандартов ВТО, Евросоюза, других субъектов мирового экономического пространства? Будут ли полноценно решены проблемы энергетической и экологической безопасности?
Совершенно очевидно, что современный мир во многом не совершенен, находится в кризисном состоянии. Подтверждений тому немало - неэффективное обеспечение триады прав человека, наций и государств; проступающая граница разломов цивилизационного, конфессионального характера; возрастание агрессивного элемента, различного рода фобий в поведении отдельных стран; трудности и препятствия в деятельности Организации Объединенных Наций. Список можно продолжить. Однако заботит другое. И это со всей очевидностью вытекает из выступления российского руководителя в Германии. Речь идет о появлении потребности в широком публичном разговоре, критических осмысленных оценках сегодняшней международной ситуации, которая требует стабилизационных и прогрессивно-ориентированных действий на основе принципов права и справедливости. К нему должны подключиться все ответственные за мир и сотрудничество субъекты - государства и международные организации, общественные объединения и Церковь, бизнес-сообщество и СМИ. Итогом такой дискуссии могло бы быть специальное заседание Генеральной Ассамблеи ООН.
Г.Чуфрин. Подвергнув жесткой критике стремление США и НАТО к мировому господству, президент не останавливался специально на развитии ситуации в Каспийском регионе, охватывающем постсоветские государства Центральной Азии и Закавказья. Это, однако, отнюдь не означает, что отмеченные им негативные тенденции в развитии международных отношений в других районах мира обошли Каспийский регион стороной.
Напротив, приходится констатировать, что наряду с продолжающимся расширением НАТО на Восток и уже объявленными планами принять в состав этого военно-политического союза Грузию все возрастающую угрозу национальным интересам России оказывает активизация действий США и их союзников по НАТО по укреплению своих политических и военно-стратегических позиций и в других государствах Каспийского региона.
С началом военной операции в соседнем Афганистане и используя к своей выгоде политическую поддержку со стороны постсоветских государств региона в антитеррористической борьбе, Соединенные Штаты преуспели в установлении своего прямого военного присутствия в регионе, включая создание военно-воздушных баз на территории Узбекистана и Киргизии.
Эти действия являются частью планов США и их союзников по НАТО по закреплению своего военного присутствия в регионе на долговременной или даже постоянной основе.
В этих целях были существенно увеличены масштабы американской военной помощи странам региона, крупнейшими получателями которой в Центральной Азии стали Узбекистан и Киргизия, а в Закавказье - Грузия. Одновременно США приостановили действие ранее принятого закона, запрещавшего им оказывать военную помощь Азербайджану в связи с конфликтом в Нагорном Карабахе. Обращает на себя внимание и то, что среди получателей американской военной помощи оказался Туркменистан, несмотря на официальное осуждение Вашингтоном нарушений прав человека в этой стране.
Еще более масштабные планы по укреплению своего влияния в регионе в военно-политической области США связывают с осуществлением программы "Каспийская стража", которая позволит США фактически установить свой военно-политический контроль над Каспийским регионом. При этом цели программы носят практически неприкрытый антироссийский характер и включают в себя ослабление позиций России в Центральной Азии и Закавказье, начавшееся с распада Советского Союза, установление американского контроля над транспортировкой каспийских энергоресурсов на мировой рынок в обход России и в конечном счете установление доминирующего военно-политического и экономического влияния США в этом чрезвычайно важном регионе мира.
Таким образом, национальным интересам России в сфере безопасности в современных условиях противостоят новые вызовы, которые либо полностью отсутствовали, либо не были достаточно ярко выражены еще относительно недавно и которые связаны с установлением военного присутствия США и их союзников по НАТО в Центральной Азии и планами формирования альтернативной системы региональной безопасности в Каспийском регионе во главе с США.
Разумеется, такое развитие событий неприемлемо для России, для ее национальных интересов. Избегая прямой конфронтации с США и продолжая сотрудничество с ними в антитеррористической борьбе, российское руководство вместе с тем демонстрирует свое намерение твердо отстаивать свои интересы в регионе как самостоятельно, так и во взаимодействии со своими союзниками и партнерами по ОДКБ и ШОС.
При характеристике действующих тенденций в сфере региональной безопасности уместно заметить, что вслед за провалом "цветных революций" в Узбекистане и Киргизии, поддержанных США, произошла заметная корректировка внешнеполитического курса центральноазиатских членов ШОС в пользу усиления военно-политического сотрудничества с Россией. Одновременно они выступили инициаторами заявления, сделанного на саммите ШОС в июле 2005 года, в котором США и их союзникам по НАТО было предложено определиться с конкретными сроками пребывания их баз на территории центральноазиатских членов организации.
В результате организационного укрепления ОДКБ и ШОС эти организации демонстрируют ныне растущую способность самостоятельно обеспечивать коллективными усилиями эффективное поддержание стабильности в военной области в Центральной Азии, что фактически снимает необходимость дальнейшего присутствия здесь вооруженных сил внерегиональных государств для этих целей.
С.Караганов. Речь российского президента будет, видимо, признана исторической. И не потому что в ней якобы провозглашался переход к холодной войне - в это верят либо идиоты, либо отъявленные русофобы. Речь со всей содержавшейся в ней жесткой правдой покончила, по крайней мере пока, с надеждами на создание нового, более цивилизованного мира, основанного на партнерстве или даже квазисоюзе великих цивилизованных держав против тенденций, угрожающих всем, - уже, наверное, неостановимого распространения ядерного оружия, терроризма, расползания несостоявшихся государств. Не будет пока и единой энергетической политики.
Россия не отказалась в Мюнхене от сотрудничества по всем этим и другим проблемам. Просто Президент России констатировал прямо или иносказательно, что лидеры мира провалились.
Международное право, даже в том несовершенном виде, в котором оно было создано после Второй мировой войны, опрокинуто, и верх берет политическая целесообразность - то есть закон джунглей. Остатки международной договорной системы, ограничивавшей гонку вооружений, рассыпаются на глазах, а сама гонка вооружений набирает обороты. О демократизации международных отношений без насмешки могут говорить только отъявленные циники. Об объединении стран на основе общих ценностных систем говорить просто неудобно. Главной ценностью ныне становится корыстный интерес. Надеюсь, сохранится хотя бы один бастион, где единая система ценностей как-то держится, - Евросоюз. Да и в Европе после того, что произошло и происходит вокруг бывшей Югославии, о внешнеполитической морали говорить не совсем удобно.
Военная сила вернулась на свое традиционное место в системе международных отношений. Сама система международной безопасности становится все более хрупкой. В этой среде провокаторы чувствуют себя вольготнее. Только что это было продемонстрировано в Ливане, каждый день демонстрируется в Ираке. На этом фоне туповатые планы по развертыванию заведомо неэффективных систем противоракетной обороны в Центральной Европе тоже кажутся провокацией. Международные организации в большинстве своем дискредитированы или слабеют, а новых эффективных не создается.
Бегство США из Ирака неизбежно. Но исправление иракской ошибки через уход не создаст более справедливого или лучше управляемого мира. Уже сейчас очевидно, что провал претензий на однополярность приведет не к эффективной многосторонности, а к хаосу. Многополярность - любезная сердцам многих - в таких условиях есть систематизированный хаос, привычный для каких-нибудь XVII или XVIII веков. Но крайне опасный в веке XXI с наличием и расползанием ядерного оружия, терроризма, с его информационной открытостью и почти повсеместной политической активизацией масс. С его выходящим на поверхность конфликтом цивилизаций, явлением не новым для человечества, но особо опасным в условиях относительной хрупкости и открытости современной постиндустриальной и индустриальной цивилизации.
Временами дискуссия шла весьма улыбчиво
Рискну предположить, что эра наступающего холодного мира, в которую мы вступаем после 15-летней эйфории по поводу окончания холодной войны и злостного провала международного сообщества в создании сколько-нибудь эффективной системы управления международными отношениями и безопасностью, будет во многих отношениях более опасной, чем эта самая война. С конца 50-х - начала 60-х годов ХХ века она характеризовалась повышающейся степенью управляемости. Биполярная дисциплина работала. С 1970-х годов военно-политические отношения все плотнее регулировались системой договоров, становились более прозрачными и предсказуемыми.
Вероятность возникновения конфликтов между блоками и их эскалации стремилась к нулю. Делались чудовищные ошибки - Вьетнам, Афганистан. Но они были скорее исключениями и не вели к эскалации.
После окончания холодной войны единая реакция международного сообщества на агрессию Хусейна против Кувейта позволила начать мечтать об установлении более стабильного и справедливого мирового порядка. Но череда югославских трагедий, расширение НАТО и оттеснение России, неспособность лидеров мира предотвратить приобретение ядерного оружия Индией, Пакистаном, Северной Кореей и, наконец, трагическая ошибка - нападение США на Ирак покончили с этими надеждами.
Теперь каждый борется за себя, понимание общих интересов оттесняется на второй план. Последний пример - провал планов создания общей российско-европейской энергетической стратегии. Планы заменены на жесткую борьбу, исходящую не из логики общих, а сугубо частных интересов. Подъем экономического национализма затормозил, а то и повернул вспять процессы либерализации международной торговли.
В годы холодной войны кто искренне, кто цинично "боролся за мир". Похоже, "борьба за мир" снова должна стать лозунгом дня. В ближайшее десятилетие планете угрожает череда конфликтов, в том числе и с применением ядерного оружия массового уничтожения.
Что в этой ситуации делать России? Пока придется рассчитывать на себя, становиться действительно сильной, на качество улучшать знание мира и уровень госуправления. Нельзя реагировать на провокации. А желающих поддаться на них немало - из-за устарелости мышления или своих корыстных интересов. Надо сколько можно сторониться конфликтов, избегать превращения их в поле межцивилизационных или иных битв. Но главное, надо смотреть вперед, рассчитывая, что череда предстоящих катаклизмов - будем надеяться, не катастроф - все-таки заставит лидеров мира - старых и новых - вернуться к поискам более единой и рациональной политики, путей укрепления управляемости миром.
В Мюнхене Путин высказал горькую правду о настоящем и недавнем прошлом. Но нельзя останавливаться на этой констатации. Нужно искать и предлагать выходы из складывающейся, крайне неприятной и опасной ситуации. Если мы найдем выход и он будет принят, Россия подтвердит свое право на лидерство лучше, чем энергетической мощью, модернизируемыми вооружениями или даже уверенностью в себе, которую она сейчас демонстрирует. И надо бояться самоуверенности. Мы кажемся себе сильнее и потому, что слабеют остальные. Но невозможно быть сильным и успешным в нестабильном и опасном мире.
МИД РФ. Редакция журнала "Международная жизнь". 2007.
