Вагиф Гусейнов: Балканы: натоцентризм в действии?Назад
Вагиф Гусейнов: Балканы: натоцентризм в действии?
Они
С первобытным пристрастьем,
Уже посягнув на миры,
Царят с превышением власти
С тех пор
И до нашей поры.
В .Федоров. "Человек"
I.
1 августа - знаменательная дата в новейшей истории Европы. В этот день в 1975 году собравшиеся в Хельсинки главы практически всех европейских государств, США и Канады подписали Заключительный акт Совещания (позднее оформившегося в Организацию) по безопасности и сотрудничеству в Европе, положив тем самым начало Хельсинкскому процессу. Процессу, который стал своего рода катализатором бурных исторических перемен, произошедших в Европе в последнюю четверть XX века и выразившихся в окончательном сломе систем безопасности времен "холодной войны", крушении Организации Варшавского договора - одного из двух антагонистических военно-политических блоков, противостояние которых долгие годы определяло внешнюю, да и внутреннюю политику входящих в них государств, распаде лидера социалистического лагеря - СССР, беспрецедентном по масштабам, глубине и срокам реализации сокращении вооруженных сил и вооружений, немыслимых для времен "холодной войны" мерах доверия и открытости в военной области. Глубоко затронул Хельсинкский процесс не только политическую и военную области европейских стран, но и их экономику, социальную и особенно гуманитарную сферу.
Именно под воздействием Хельсинкского процесса к началу 90-х годов в Европе стала складываться общая атмосфера сотрудничества и взаимопонимания, уважения жизненно важных интересов и безопасности всех государств - участников ОБСЕ. Широкое распространение в то время получила идея общеевропейского дома, варианты которого разрабатывались и выдвигались различными государственными деятелями, политическими организациями и политологами. В последние годы об этой идее почти забыли - может быть, потому, что Европа все больше воспринимается как заокеанская "хижина дяди Сэма".
Параллельно с развитием и углублением в духе Хельсинки широкого международного сотрудничества в Европе исподволь развивались и набирали силу и иные процессы, в том числе и те, отправным пунктом для которых послужил синдром "победителей в холодной войне".
Наиболее заметным из них, составившим сильную конкуренцию принципам Хельсинки, явился процесс, который по месту его "запуска" можно назвать "брюссельским", или еще точнее - "вашингтонским". Имеется в виду выход на первые роли в общеевропейской политике Североатлантического альянса, постепенную подмену заложенных в хельсинкском Заключительном акте модели и принципов общеевропейского сотрудничества натоцентристской моделью, основополагающим принципом которой является "обеспечение неделимой безопасности всех его членов" - но отнюдь не всей Европы. Члены альянса вместе с кандидатами на вступление в него составляют сегодня костяк ОБСЕ и имеют возможность кардинально влиять на политику этой общеевропейской организации, успешно лоббировать в ОБСЕ выгодные для себя решения или, наоборот, блокировать неугодные. Более того, втягивать третьи страны в многочисленные вооруженные конфликты, во имя чуждых им целей и интересов.
Но политика, проводимая этими государствами в рамках "вашингтонского процесса", естественно, не ограничивается обеспечением лидирующей и лоббирующей роли НАТО в ОБСЕ. Стратегические цели этой политики намного более претенциозны: построение натоцентристской модели общеевропейской безопасности, в которой ОБСЕ отведена роль политического придатка НАТО; распространение военно-политических и менторских амбиций Североатлантического альянса на всю евроатлантическую зону и ее окрестности; установление нового миропорядка, в котором роль главного центра силы будет играть этот военно-политический блок, единоличным лидером станут Соединенные Штаты, а все прочие общеевропейские, региональные или субрегиональные организации должны играть в такой системе в лучшем случае роль "младшего партнера".
История последнего десятилетия дает достаточно фактов, подтверждающих устремленную именно в таком направлении деятельность Североатлантического альянса. Это: последовательно выдерживаемый курс на расширение блока за счет приема в него новых членов, в том числе из стран Восточной Европы и бывших республик СССР; образование по инициативе НАТО Совета евроатлантического партнерства и направляемая альянсом деятельность этой организации; реализация программы "Партнерство во имя мира", в которую втянуты все страны евроатлантического региона; кардинальный пересмотр стратегической концепции блока, расширение территориальных рамок его военной деятельности далеко за границы блока и, соответственно, расширение спектра задач, в том числе решаемых с применением военной силы, оправдывающих вмешательство альянса во внутренние дела суверенных государств по собственным решениям. В этом ряду можно также отметить смешение "хельсинкских корзин", прежде всего военной и гуманитарной, одним из итогов которого стало появление на свет нынешней, приспособленной для экспансионистских целей блока теории "гуманитарных интервенций" как одного из несущих элементов нового миропорядка, который намереваются установить Соединенные Штаты и НАТО.
II
Идеология натоцентризма, занимающая сегодня одно из центральных мест в общем спектре политических общеевропейских течений и настойчиво продвигаемая в жизнь членами этого военно-политического блока, явилась одной из причин "тихой кончины" движения нейтральных и неприсоединившихся стран, в котором ведущую роль на европейском континенте играла распавшаяся СФРЮ, занимавшая крайне выгодное стратегическое положение в адриатическом "подбрюшье" Европы и проводившая самостоятельную политику на внешней арене.
О потенциальных опасностях, которые несет эта новорожденная идеология для Европы, стран евроатлантического региона, да и в глобальном масштабе, говорилось много.
В этом отношении балканский кризис, разгоревшийся в начале 90-х годов и продолжающийся поныне, стал наиболее наглядным проявлением на практике упомянутого выше "вашингтонского процесса", апофеозом которого явилась агрессия НАТО против суверенной Югославии в 1999 году - первая после 1945 года полномасштабная война в самом центре Европы. Война, развязанная блоком, который постоянно твердил о своей приверженности миру, о своем якобы сугубо оборонительном характере.
Сегодня, через два года после ее окончания, мы вправе задаться вопросом: не послужила ли эта война точкой отсчета для нового периода общеевропейской истории, вслед за "холодной войной" и последующим кратковременным периодом "хельсинкского потепления"? Думается, есть все основания ответить на этот вопрос положительно. Очертания этого нового, "посткосовского" периода общеевропейского развития проявляются все более явственно, и особенно в дальнейшем развитии кризиса на Балканах.
В современной Европе складывается новая политическая реальность, характеризующаяся доминированием Брюсселя и стоящего за ним Вашингтона во всех сферах общеевропейского развития и их определяющим влиянием на национальную политику многих (если не абсолютного большинства) евроатлантических государств, забвением или умышленным нарушением многих принципов Хельсинки, принижением роли общеевропейского форума - ОБСЕ.
Конечно, балканский кризис - лишь часть этого процесса, но часть наиболее показательная, ибо НАТО и лидеры этого союза с самого начала кризиса играли в нем главенствующую роль.
Этот кризис, развивающийся отчасти спонтанно, а отчасти - под воздействием определенных внешних импульсов, и особенно силовые методы, включая постоянную угрозу силой, применяемые странами НАТО на территории бывшей СФРЮ, убедительно показывают, к чему может привести Европу и другие страны евроатлантического региона "вашингтонский процесс", идущий на смену хельсинкскому. Особенно в условиях, когда блок НАТО, уже нарастивший свой военный потенциал до беспрецедентных размеров и продолжающий поглощать все новые страны, их территории и вооруженные силы, буквально опьянен своей военной и политической мощью и чувством априорной безнаказанности за любые свои силовые действия как в Европе, так и за ее пределами, а главное - лишен прежних сдерживающих центров (роль которого в период "холодной войны" играла Организация Варшавского договора во главе с СССР) и не намерен считаться с интересами других стран, если они не совпадают с его собственными интересами.
События весны - лета 2001 года на Балканах показали, что нынешний затяжной кризис, начавшийся с распада СФРЮ, вскоре после этого переросший в вооруженные конфликты в Западной Словении, Хорватии, Боснии и Герцеговине и достигший своего пика в 1999 году в Косово, отнюдь не завершен. Нельзя даже говорить о том, что усилиями международного сообщества и новых государств, образовавшихся на обломках СФРЮ, этот кризис переведен в мирную стадию. Вооруженные выступления албанских сепаратистов на юге Сербии и в Македонии в начале 2001 года не только вновь обострили до предела обстановку в этих странах, но и вызвали рецидивы сепаратизма и экстремизма различной интенсивности в других районах бывшей Югославии.
По-прежнему остается сложной ситуация в Косово, где костяк сил КФОР составляют воинские контингенты стран НАТО, а политический курс по урегулированию косовского (а теперь и македонского) кризиса формируется и проводится при непосредственном участии руководства НАТО и едва ли не главных натовских "ястребов" 1999 года - генсека альянса Дж. Робертсона, бывшего министра обороны Великобритании, и Хавьера Соланы, бывшего генсека НАТО, ныне занимающего должность генерального секретаря Совета ЕС - высокого представителя по общей внешней политике и политике безопасности ЕС.
По данным, приведенным бывшим командующим российского воинского контингента в Косово генерал-лейтенантом В. Евтуховичем, из более чем полуторамиллионного населения Косово сербы и другие неалбанские национальные меньшинства края составляют сегодня всего около 10%, а еще 250 тысяч из них вынуждены были покинуть край и сейчас являются беженцами.
28 октября 2000 года в Косово состоялись выборы в местные органы власти, в которых приняли участие практически только албанцы. Тем не менее ОБСЕ, ООН и, конечно, НАТО признали эти выборы действительными. Убедительную победу на них одержали представители Демократической лиги Косово (ДЛК), лидером которой является Ибрагим Ругова, сравнительно умеренный националист. Однако фактически власть на местах к моменту выборов уже была захвачена и поделена представителями Освободительной армии Косово (ОАК), которая на глазах КФОР была перелицована в Корпус защиты Косово, куда и "перетекли" албанские боевики из ОАК, и образовала свою политическую организацию - Демократическую партию Косово (ДПК), вождем которой стал Хашим Тачи, бывший политический руководитель ОАК. В результате борьбы между ними на сторонников Руговы было совершено несколько покушений, в том числе со смертельным исходом.
Вестник аналитики
No4-2001
Док. 452833 Опублик.: 18.06.08 Число обращений: 194
