3 октября исполняется 60 лет президенту Национальной ассоциации телерадиовещателей Эдуарду Сагалаеву, сообщает корреспондент ИА REGNUM.
Недавно Сагалаев в беседе со Стасом Кучером признался: "Я не мистик. Я реалист. Мистика в обыденном понимании этого слова - опасная вещь. Недавно я прочитал, что родители из Беслана платят последние деньги московским колдунам, которые обещают воскресить их детей. Я тут думал... если бы эти родители, на которых упало столь страшное испытание - пережить своих детей, - вдруг захотели меня услышать, было бы у меня нечто, что я мог бы им сказать? Не знаю, прозвучало бы это убедительно, но я бы сказал: ваших детей не нужно воскрешать, вы с ними обязательно встретитесь в назначенное время. И второе - ваши дети, так же как и пятьдесят тысяч детей Азии, погибших от цунами, умерли не просто так. Они спасали такой ужасной ценой наш огромный тлеющий пчелиный рой, они заставляли нас задуматься об этике и экологии Земли. Не так давно в Киеве я разговаривал с молодым парнем - реаниматологом в детской клинике, человеком, давно занимающимся поисками истины через восточные философии и религии. Я его спрашивал: "Как ты понимаешь законы жизни? Вот я, к примеру, понял: Вселенная - это пчелиный рой...." Ну и так далее, в духе тех ответов, которые я Там получил. И он сказал: "Да. Пчелиный рой. При этом не важно, где пребывает Твоя пчела. Она может быть высоко, низко, но рано или поздно ты поймешь, что расстояние не имеет значения, поскольку ты можешь вдруг оказаться в любом месте этого роя". И - главное, что я услышал: "Мы, люди, ищущие истину, говорим так: "Если ты идешь по улице и на другой стороне дороги мать бьет своего ребенка - то виноват в этом ты".
Не этот парень эту формулу придумал, но именно он мне ее озвучил - и для меня она прозвучала как абсолютное откровение. В ней - основа вселенской этики. Если где-то гибнут тысячи людей - и ты думаешь об этом и при этом даже на секунду не допускаешь мысли, что ты к этому событию тоже причастен, - то рано или поздно мир сделает и тебе очень больно. Поскольку там, где погибла одна пчела, изменились место и роль каждой из миллиардов других пчел, входящих в этот пчелиный рой. В том числе и твоя роль - ведь ты, если не забыл, - тоже всего лишь пчела. Как бы высоко или далеко от остальных ты ни летал. И поверь, я не пытаюсь проповедовать. Я всего лишь пчела. Но я перестал бояться и стесняться своей уникальности. Каждая пчела уникальна по-своему. И она имеет право гордиться этим".
