Не удивительно, что с самых разных старания предпринимаются попытки это воссоединение сорвать, омрачить сделать неполным. Не сложно понять неудовольствие американских официальных лиц, которым не улыбается обнаружить на своей территории православную церковь с каноническим центром в Москве и свободную от того тотального неприятия России после 1917 года, каковое некоторые силы пытались навязать РПЦЗ. Поэтому давление на РПЦЗ оказывалось и оказывается весьма ощутительное, вплоть до прямого вмешательства агентов американского правительства в ее внутренние дела. Одним из наиболее эффективных методов давления является провоцирование внутри РПЦЗ очередного церковного раскола, распространение своеобразной "москвофобии", приобретающей нелепые формы поиска среди иерархов РПЦ "агентов КГБ", запугивания полудохлым призраком экуменизма. В этом весьма активную роль играют всевозможные "альтернативные православные", раскольничьи группы, когда-то, быть может, и начинавшие с критики РПЦ по принципиальным вопросам, но с тех пор давно уже превратившиеся просто в критиков любой ценой, способных на какие угодно альянсы, лишь бы насолить ненавистной "ЭмПэ".

И те и другие, запугивая РПЦЗ, пытаются представить церковное воссоединение прежде всего как политическую акцию "Кремля" по установлению более жесткого контроля над жизнью Православной Церкви и, в частности, над Православием за границей, в том числе, в США. А сам "Кремль" представляется при этом как наследник богоборческой советской власти в самых худших ее проявлениях, стремлении диктовать свою волю Церкви, превращении Её в функциональный придаток бюрократического аппарата, подчинение церковного делания мирским целям.

И вот в своей благородной деятельности спасения РПЦЗ от Кремля, а США от Русского Православия, "альтернативщики" и "рыцари плаща и кинжала" неожиданно нашли инициативных и добровольных помощников, которые добровольно на страницах авторитетного российского издания решили доказать, что Церковь в России если сейчас и свободна, то ненадолго, что государство стремится её поработить, а следовательно лучше держаться от нее подальше. Один из этих добровольных помощников хорошо известен, — это яркий и интересный публицист Виталий Иванов, написавший уже немало статей и книг однозначно позиционирующих его не как маргинала, а как верного и влиятельного сторонника власти.

Второй автор, Вадим Балытников, менее известен — его самоаттестация как "участника Всемирного Русского народного собора" знаний не прибавляет, поскольку за много лет существования этого представительного форума в нем не успел поучаствовать только очень ленивый.

Не где-нибудь, а в газете "Известия" эти авторы предложили развернутую программу… широкомасштабного наступления государства на Церковь — вплоть до разворачивания репрессивной кампании против священнослужителей. По их мнению, Русская Православная Церковь сегодня "засорена" носителями многочисленных "чуждых Православию заблуждений". Засорена так, что авторы ничтоже сумняшеся выносят настоящий приговор "церковному возрождению" 1980–90-х (кавычки принадлежат тут им), которое якобы "ограничилось лишь внешней, формальной стороной и не привело к подлинному укоренению православной веры среди многих рядовых членов Церкви — мирян".

Чем православные миряне и наставлявшие их двадцать лет в вере пастыри и архипастыри заслужили столь звонкую оплеуху со стороны двух колумнистов? Быть может, в Святую Троицу не так веровали? Или о Лице Господа нашего Иисуса Христа неправедно мыслили? Или Единую, Святую, Соборную и Апостольскую Церковь не исповедовали? Или едино крещение во оставление грехов отвергали? Или не верили в воскресение мертвых и жизнь будущего века? Нет, ни в ереси, ни в расколе, ни в преступлении аскетических и нравственных правил, заповеданных Святыми Отцами, православные современной России обвинены не были.

Наша "вина" оказалась в другом. Мы недостаточно верим в науку, технику, экономику, светское образование, благодетельность современного государства, и отрицаем современную культуру "особенно кинематографическую и телевизионную". Мало того, среди православных находятся подлинные негодяи, так называемые "православные государственники" (кавычки тут опять же принадлежат авторам "Известий"), "убежденные в приемлемости для христиан исключительно монархической формы правления". И, наконец, что самое ужасное среди мирян РПЦ оказывается "распространяются ксенофобские взгляды". Хорошо еще, хоть слово "фашизм" авторы проглотили раньше, чем перенести его на бумагу.

Приходится признать, что господа Балытников и Иванов весьма приблизительно представляют себе учение Православной Церкви, Священное Писание и Предание. Иначе они не смешивали бы вопросы вероучения, которые единственно имеют значение для спасения души православного христианина, и всю совокупность внешних взглядов, убеждений, и предубеждений, имеющих для Церкви значение лишь в той степени, в которой они могут содействовать или помешать реализации главной жизненной задачи христианина — стяжанию Духа Святаго. Поэтому невозможно найти в православных вопросах к исповеди такого греха как "отрицание современной телевизионной культуры", поскольку такое отрицание ну никак не может повредить спасению. А вот утопление головы в телевизоре, как ни крути, убить душу может, может превратиться в страсть.

Ксенофобия или монархизм не по разуму, могут повредить спасению человека не потому, что являются некими "вредными взглядами", а потому, что могут разжечь в человеке ненависть к ближнему, ведущую к несправедливости, убийству и бесчинию, или гордыню и презрение к братьям, которые немонархических форм правления не отрицают.

Авторы искренне не понимают, что Церковь — не социальное исправительное учреждение, а место, где человек дольний преобразуется в человека горнего, где человек обретает Бога, и, обретши, беседует с Ним отнюдь не о "вопросах экономики". Поэтому попытки вынудить православных в обязательном порядке, под угрозой введения каких-то комиссий и репрессий, принять "современную телевизионную культуру" — это попросту богохульство.

Есть среди членов Церкви, конечно, парадоксальные люди, которые искренне думают, что один раз посмотревший телевизор тем самым отлучен от Бога. Таких людей единицы, церковного учения они не выражают и погоды не делают. Балытников и Иванов предлагают в качестве альтернативы, с помощью большой государственной дубинки и чуть ли не президента Путина, навязать учение, согласно которому, тот, кто отрицает телевизор, будет навеки отлучен от Бога.

В тот день, когда такое несчастье случилось бы, 90% русских православных, в том числе и не имевших ничего против телевизора до того момента, попросту соберется и уйдет в Брынские леса, поскольку резонно решит, что наступило то ли господство еретиков — "телепоклонников", то ли уже и царство Антихриста, наскучив пребывать "близь при дверех", замыслило наконец-то порог наш переступить.

И не надо думать, что я преувеличиваю опасность. Авторов проекта превращения Церкви в модернизационно-толерантный фаланстер буквально захлестывает административный восторг, ослепительная уверенность в том, что стоит навести в Церкви с помощью президента, используемого как дубинка, "властную вертикаль", как тут же на нас грешных обрушатся потоки благодати.

"Приходится признавать недостаточное единство взглядов и подходов высших иерархов в отношении стоящих перед Церковью проблем…. негативный фактор — отсутствие внутри РПЦ информационной вертикали… Церковь вряд ли сможет побороть заблуждения мирян без поддержки государства… Государство могло бы помочь Церкви как в налаживании информационной вертикали, так и в консолидации епископата… если бы власть в лице президента высказала свою заинтересованность в этом послании и гарантировала поддержку, то оно появилось бы в самые короткие сроки… Для претворения послания в жизнь можно было бы создать специальную синодальную группу… В случае обнаружения фактов игнорирования или нарушения положений послания и соответствующих решений Синода священнослужители должны подвергаться санкциям — штрафам, лишению права исповедовать или проповедовать, а в самых крайних случаях запрещению в священнослужении. Настойчивое проведение таких мер в течение 2–3 лет способствовало бы основательному очищению Церкви от чуждых Православию заблуждений".

Эта угрюмбурчеевщина принадлежит не перу сотрудников ОГПУ-НКВД, весьма успешно в свое время "помогавших" Церкви в "консолидации епископата" и налаживании "информационной вертикали" путем "подвергания санкциям нарушающих и игнорирующих священнослужителей". Это "православные миряне" и "члены Всемирного русского собора", то есть лица, которым по священным канонам полагается знать, что, поднимая голос клеветы на епископов и пресвитеров, тем более, пытаясь ложным доносом натравить на них государственную власть, они подпадают под церковное отлучение.

Никакой "мирянской инициативы снизу" в этих написанных в директивном тоне, направленных на какую-то "зачистку" рядов Церкви от неугодных, предложениях — нет. Напротив, это попытка выдать свою позицию чуть ли не за позицию государства, которое, якобы, должно быть заинтересовано в "фаланстеризации" Церкви.

Разумеется, такого интереса у государства нет. Владимир Путин не случайно подчеркнул, что Православие является наряду с ядерным оружием основным фактором безопасности России именно как "традиционная конфессия". Не как поле сомнительных экспериментов по сакрализации телевизора и современной экономики, а как путеводитель ко Христу живому. Церковь важна для общества как Путь, Истина, и Жизнь, а не как исправительное учреждение "проповедующее активную общественную и государственную позицию верующих, их всемерное участие в развитии экономики, науки, образования и культуры, жесткое неприятие ксенофобии, открытость всем здоровым тенденциям современного общества". Церковь важна для нашего народа как Церковь, а не как исполнительница очередного заказа на благонамеренного гражданина. Такой заказ должны выполнять школа, армия, пресса, тюрьма, в конце концов. Церковь существует совершенно для другого. И попытка перевалить на нее миссию "социального воспитания" в духе последних директив очередного влияющего на российскую политику "обкома" свидетельствует только об одном, о слабости государства, о его неспособности образовать своих граждан другими мерами. И, апеллируя к сильному государству, Балытников и Иванов на самом деле предполагают, что оно слабо, неспособно предоставить Церкви заниматься Её собственным делом, и потому на Церковь следует возложить посторонних для Нее функции.

Но если принять эту их имплицитную аксиому слабого государства, то в этом случае не будет ли разумней не государству диктовать Церкви: "ты должна всех немедленно научить любви к телевизору, рыночной экономике, республике и иностранцам", а послушать, что скажет и много раз говорила в последнее время Церковь. А Церковь говорила за последние годы государству немало интересного. И о кризисе семьи, связанном с отказом от нравственных христианских начал, и о духовной дезориентации общества, несмотря на тот самый возлюбленный телевизор (а чаще благодаря ему), каковая дезориентация ведет и к потере гражданских ориентиров, и о том, что только полноценный приход Церкви с Её возрождающей проповедью и к солдатам, и к заключенным, и к студентам, а, главное, к школьникам, поможет становлению в России здорового общества.

Все те возможные болезни, которые приписывают авторы статьи Церкви, на самом деле в куда большей степени присущи обществу в целом, атеистической и агностической его части, не меньше, чем православной. И особенность Церкви состоит как раз в том, что в той степени, в которой Она является общественным институтом, Церковь больна этими болезнями не больше, а значительно меньше. За годы того самого возрождения, которое авторы объявляют "внешним" (видимо, потому, что в своей собственной душе его не ощутили), Церковь доказала свою удивительную силу и здоровье, противопоставив веру и разум своих епископов, священников и мирян многочисленным деструктивным воздействиям.

Мало того, Церковь терпением, любовью, и смирением переборола и перемолола многих из своих критиков, клеветников и врагов, побудив их вместо приготовленного на устах проклятия произнести благословение. И тем оскорбительней выслушивать от публицистов светской газеты "проповеди" в духе демократического агитпропа начала 1990-х или "альтернативно православной интриги" начала 2000-ных (о второй автор этих строк имеет самое непосредственное понятие и слишком хорошо знает, по каким рецептам изготовляются призывы к государству "очистить" Церковь и какое неаппетитное блюдо получается в результате).

Авторы известинской статьи при этом, почему-то, не хотят замечать, что ломятся в открытую дверь. В 2000-ном году, на Юбилейном Соборе РПЦ, под благодатной сенью прославленных на этом соборе Новомучеников и Исповедников Всероссийских, бывших во многом жертвами большевистской "консолидации епископата", был принят вероучительный документ, в котором на все вопросы и проблемы был дан подлинно соборный, подлинно церковный, подлинно православный и духоносный ответ. Речь об "Основах социальной концепции Русской Православной Церкви" (http://www.wco.ru/biblio/books/koncep1/). Там сказано и о ксенофобии, и о монархии, и об экономике, и о науке и светском образовании, и об отношении к государству, и даже о телевидении и кино. Это ясное и исчерпывающее изложение православного вероучения по этим вопросам.

Почему же авторы полностью проигнорировали этот документ и требуют издания каких-то новых "посланий"? Не потому ли, что изложенная в этом документе трезвая христианская позиция по отношению к "миру и тому, что в мире" далека от их намерения превратить Церковь в либеральный фаланстер. Там определенно сказано и об ответственности СМИ, и о нравственных ограничениях рыночной экономики и капиталистической эксплуатации, и о праве христиан на национальную самобытность, и о том, что участие в делах государства необходимо, но допустимо лишь тогда, когда требования государства не предполагают нарушения заповедей Христовых.

Такая подлинно святоотеческая позиция не устраивала тогда и не устраивает сейчас, многих из тех, кто хотел бы функционализировать Церковь, поставить бюрократию выше иерархии и "дух времени" выше Святого Духа. Что ж, негативно относиться к учению Церкви — свободное право каждого гражданина и публициста в современном секулярном государстве. Но только не стоит в этом случае заявлять, что речь идет о благе Церкви, а не об интересах безответственной бюрократии и либеральных утопиях. Когда антицерковную позицию пытаются выдать за внутрицерковную, речь идет уже не просто о свободе мнений, а о ереси, противлении церковному учению.

А попытки подверстать государственную власть под осуществление этой ереси, — нечестивое повторение опытов ариан, монофизитов, монофелитов, иконоборцев, обновленцев-живоцерковников и других лжеучителей, тоже не гнушавшихся изгонять и убивать святых ради "консолидации епископата" и налагать "санкции" на священников и мирян, не захотевших встроиться в "информационную вертикаль". Сколько бы неприятностей Церкви не приносили такие социально активные еретики, все равно над ними сбывалось евангельское "трудно тебе прати против рожна". И Церковь на свой лад не перестроили, разве что создав новый раскол, и душу для вечности погубили, и нанесли немалый урон тому государству, которое, не подумав, взялось реализовывать еретические начертания.

Я, впрочем, далек от мысли, что, сочинив статью в "Известия", Балытников и Иванов хотели посоперничать с Арием или обновленцем Александром Введенским. Скорее всего, их суждения были благонамеренны и внушены искренним беспокойством о благе Церкви, как они его понимают. Но вот только взятый тон, это тон заигравшихся "политтехнологов", которых в современной России стало как нетопленных щенят и которые норовят "порулить" то одной, то другой сферой нашего общественного бытия. Кто-то пробует свои силы в оппозиции, кто-то при власти, кто-то в публицистике, кто-то в аналитике, кто-то на митингах. Но все представители этого личностного типа одинаково уверены в своем священном праве играть судьбами государства, нации, Церкви в своем свободном творческом экспериментировании. И, разумеется, напрочь забывают об ответственности за свои слова и жесты.

Авторы публикации в "Известиях" затеяли очень рискованную словесную игру. Она вряд ли будет иметь какое-то влияние на церковную политику государства, которому и в самые сложные времена последних десятилетий хватило ума вести себя в отношении Церкви мудро, сдержанно и почтительно. Достаточно вспомнить, например, историю о том, как один кремлевский чиновник не последнего ранга лишился своего поста, стоило ему обмолвиться (или якобы обмолвиться) о некоей "замене не устраивающему нас патриарху".

Однако вне государственной политики, вред эта публикация уже нанесла. Она уже растиражирована и еще больше будет растиражирована врагами единства Русской Церкви. Они используют ее, чтобы подкрепить свои утверждения о "государственном диктате над Московской Патриархией". Они будут запугивать трактатом о "санкциях" священников РПЦЗ, имеющих в основном монархические убеждения и убеждать их, что в случае воссоединения они немедленно окажутся под запретом как монархисты. Трудно даже представить себе, какой восторг вызовут подобные измышления в иностранных центрах, работающих против воссоединения РПЦЗ с РПЦ. И "отделители истины от заблуждений" фактически оказываются невольными лоббистами отделения одной части Церкви от другой, лоббистами раскола. И их "благие намерения" ведут на ту стройплощадку, к которой, по известной пословице, христианину лучше бы близко не подходить.

http://www.apn.ru/publications/article11405.htm

03.02.2007

Док. 449167
Перв. публик.: 03.02.07
Последн. ред.: 30.05.08
Число обращений: 294