ДОВСЕ, НЕ РАТИФИЦИРОВАННЫЙ СТРАНАМИ НАТО, ВЫГОДЕН ТОЛЬКО США И ИХ СОЮЗНИКАМ
Приостановление Россией действия Договора об обычных вооруженных силах в Европе вызвало серьезную обеспокоенность западного сообщества. Хотя именно оно на протяжении многих лет само подталкивало РФ к этому шагу. Вряд ли надо напоминать, что лишь Россия строго выполняла все положения ДОВСЕ о фланговых ограничениях, соблюдала квоту по размещению ВВТ на собственной территории, хотя давно канули в лету Советский Союз и организация Варшавского договора, при которых договор подписывался. Более того, страны НАТО до сих пор его даже не ратифицировали. Но только ли в этом основные причины приостановления Россией действия ДОВСЕ и какими еще могут быть последствия этого шага? Об этом - разговор обозревателя "Военно-промышленного курьера" с начальником Международно-договорного управления - заместителем начальника Главного управления международного военного сотрудничества Министерства обороны РФ генерал-лейтенантом Евгением БУЖИНСКИМ.
Евгений Бужинский.
Фото Олега ФАЛИЧЕВА
- Евгений Петрович, после выхода указа президента России "О приостановлении Российской Федерацией действия Договора об обычных вооруженных силах в Европе и связанных с ним международных договоров" в СМИ уже появились сообщения, что НАТО планирует созвать чрезвычайную конференцию по этому вопросу. Какова здесь позиция Министерства обороны?
- Большого смысла в таком мероприятии я не вижу, потому что чрезвычайная конференция по проблематике ДОВСЕ уже завершилась, если мне не изменяет память, 12 июня в Вене. Там Россией был высказан набор чрезвычайных обстоятельств, которые подвигли президента к мысли о необходимости введения моратория и приостановлении наших обязательств по договору 1990 года. А вот позиция НАТО, насколько мне известно, осталась без изменений. В НАТО по-прежнему настаивают на том, чтобы Россия выполнила так называемые Стамбульские обязательства. Лишь после этого, мол, можно приступить к ратификации адаптированного договора. Но российская делегация на конференции в Вене прямо заявила, что даже адаптированный договор сегодня уже устарел и не соответствует реалиям дня. Даже его надо менять.
У нас и наших партнеров по НАТО есть 150 дней (до 13 декабря), в течение которых мы будем продолжать выполнять свои обязательства по договору. За это время есть возможность что-то поправить, изменить при наличии доброй воли. Но после вышеназванной даты Россия будет считать себя свободной от обязательств по ДОВСЕ. То есть перестанет принимать инспекции и направлять свои, обмениваться информацией по обычным вооруженным силам: Повторю: мы рассчитываем, что за это время НАТО, если хочет сохранить режим контроля над обычными вооружениями в Европе, несколько модифицирует свою позицию и ответит на те вопросы, которые поставила российская делегация. А именно: проявит свою готовность к пересмотру уже адаптированного договора, особенно в части фланговых ограничений. Приведет в соответствие свои уровни с учетом двух волн расширения НАТО и т.д. Эти условия известны. Так что обсуждать на чрезвычайной конференции сейчас просто нечего, поскольку позиция НАТО изменений не претерпела.
- Означает ли выход России из ДОВСЕ, что начнется автоматическое наращивание группировок наших войск на западном направлении?
- Нет, не означает. Об этом заявляли и наш президент, и министр обороны, и начальник Генерального штаба. У России нет планов наращивания группировок на западном направлении. Необходимости мы в этом не видим никакой. Я не думаю, что это - требование сегодняшнего дня.
Тем не менее, если надобность в таком расширении появится, то мы будем чувствовать себя свободными от обязательств и тех ограничений, которые на нас налагал ДОВСЕ. Нас, например, не может не беспокоить та ситуация, которая складывается сейчас по периметру наших границ. Имею в виду размещение элементов противоракетной обороны, создание новых военных баз в соседних странах, в частности, в Румынии и Болгарии. Мы также не можем спрогнозировать, что будет в Прибалтике, которая не охвачена положениями договора: Поэтому после выхода из договора у нас появится возможность придать своим Вооруженным Силам такую конфигурацию, которая в наибольшей степени отвечает интересам национальной безопасности России.
- Остается ли в силе предложение России по использованию радиолокационной станции в Габале, которое было сделано в ответ на размещение систем ПРО в Чехии и Польше?
- Конечно, ведь станция в Габале - это станция обнаружения ракетных пусков. Ее параметры и характеристики предназначены именно для этого. То есть это, что называется, не стрельбовая РЛС. Почему мы предложили совместно использовать ее нашим западным партнерам? Мы считаем, что создаваемый в Польше и Чехии третий позиционный район создается не против "иранской угрозы", а имеет четко выраженную антироссийскую направленность. Речь - о поражении блоков на среднем участке траектории, которых нет и не будет у Ирана даже в далекой перспективе (15-20 лет).
Иран не способен создать ракеты не то что межконтинентальной дальности, но даже с дальностью в 5-6 тысяч километров. Для этого там нет технологической, промышленной, испытательной базы. Потому мы предложили американцам использовать не только РЛС в Габале, но и строящуюся модульную станцию в Армавире для контроля за развитием ракетных программ Ирана, других стран Ближнего и Среднего Востока. Тем более что эффективность РЛС в Габале была доказана еще в ходе ирано-иракской войны. Она зафиксировала практически все пуски ракет с той и другой стороны, как и во время войны в Заливе. То есть надежность ее очень высока. Но наше предложение повисло в воздухе.
- Оставляет ли все же Россия для себя пути возвращения в ДОВСЕ и какие для этого необходимы условия?
- Мы прямо сказали, что оставляем дверь открытой. Условия наши очень простые. Договор 1990 года готовился и задумывался как договор между двумя блоками (Варшавским договором и НАТО). Давно нет, повторю, ни организации Варшавского договора, ни Советского Союза, хотя блок НАТО продолжает существовать. Поэтому мы в 1997 году и начали процесс адаптации договора, который предусматривает отсутствие блоковой основы. Но даже адаптированный договор уже устарел и не учитывает произошедших в Европе за последнее время изменений. Для нас, например, очень болезненны фланговые ограничения. Имею в виду Северо-Кавказский военный округ и условия не очень стабильной обстановки на Кавказе. Как впрочем, и Ленинградский военный округ.
Поэтому мы сказали нашим натовским партнерам, что хотим иметь соглашение, которое более отвечает реалиям сегодняшнего дня. Мы открыты для обсуждения любого варианта нового соглашения, будь то адаптированный договор или иной. Мы только против предварительных условий, которые нам ставят. Требуют, например, убрать миротворцев из Приднестровья, Грузии и только после этого начать обсуждение нового договора. Эта позиция контрпродуктивна. Тем более что из Грузии мы последовательно выводим свои войска в строгом соответствии с графиком. Из Молдовы также вывели все тяжелое вооружение и технику. Остались только склады с боеприпасами в населенном пункте Колбасна - 20 тысяч тонн. От нас требуют их вывезти, но как это сделать без согласия приднестровцев? Это практически невозможно. Ведь склады охраняют не только наши военнослужащие, но и национальные гвардейцы Приднестровья. Что нам воевать с ними?
Поэтому мы и говорим нашим западным партнерам: давайте искать пути политического урегулирования приднестровского конфликта. Как только они будут найдены, вопрос складов решится сам собой. Но почему-то этого никто не хочет понять, и нам, прямо скажу, просто надоело говорить об одном и том же. Нас удивляет самонадеянность некоторых наших коллег: мол, президент ПМР Игорь Смирнов сделает все, что мы ему скажем. Но когда мы экстраполируем ситуацию на Косово, нам в ответ заявляют: нельзя сказать албанцам, что Сербия - суверенная страна. А Россия, выходит, все что угодно проглотит. Словом, вы сами понимаете абсурдность ситуации.
- Состоятся ли двусторонние российско-американские учения "Торгау", которые были отложены? Не повлияет ли на их проведение некоторое охлаждение отношений России и США?
- Да, они будут проведены, но в облегченном варианте. Это будут обычные учения батальонного звена для отработки вопросов взаимодействия и оперативной совместимости. Когда мы его обсуждали, у нас просто не было уверенности, что соглашение о статусе учений пройдет через нашу Государственную Думу. Но оно прошло. И в этом году оно будет проведено на одном из германских полигонов.
- Евгений Петрович, а есть ли предпосылки, на ваш взгляд, для начала новой холодной войны?
- Нет, я не вижу таких предпосылок и причин. Вы сами прекрасно знаете, что в основе холодной войны между СССР и США лежали идеологические противоречия двух систем. Сейчас их нет. Но нас не устраивают некоторые шаги наших западных партнеров, и это факт. Мы не видим необходимости в том, чтобы окружать Россию по периметру новыми военными базами, объектами стратегического назначения типа той же ПРО в Чехии и Польше.
Мы не понимаем, зачем американцам потребовалось разворачивать две новые военные базы в Румынии и Болгарии. Они говорят, что, мол, это всего лишь две тренировочные базы и там не будут размещаться подразделения на постоянной основе. А значит, нет оснований для беспокойства. Однако уже было объявлено, что на каждой из этих баз будет дислоцировано соединение бригадного уровня. Более того, главком ВВС НАТО в Европе на слушаниях в американском Конгрессе заявил: это будут тренировочные базы, которые ориентированы на Кавказ. Что значит "ориентированные на Кавказ"? Ведь Кавказ - это Россия. И потом с военной точки зрения еще не известно, что лучше: постоянно дислоцированная бригада или обкатка на ротационной основе практически всей сухопутной группировки США, нацеленной на Кавказ. Зачем в нынешних условиях все это? Конечно, нас подобное положение вещей не может не беспокоить. Мне не хотелось бы думать, что это какое-то возобновление холодной войны, но это путь к взаимному непониманию, возникновению взаимных претензий. И я считаю, что наши замечания совершенно обоснованны.
- Много говорилось о том, что Россия в случае неблагоприятного для нее развития международной обстановки у своих границ готова будет возобновить производство ракет средней дальности или развернуть, скажем, ракетный оперативно-тактический комплекс "Искандер" в Калининградской области, других западных регионах?
- Напомню, у нас ракет средней дальности нет. Мы тут строго выполняем договор о РСМД, который является бессрочным. Хотя, конечно, сам договор в настоящих условиях довольно экзотичен. Свою историческую роль он выполнил в свое время. Целый класс ракет в Советском Союзе и Соединенных Штатах Америки был уничтожен. Но суть проблемы в том, что договор-то практически ограничивает сейчас только США и РФ. Ракетами если не средней, то меньшей дальности обладает уже целый ряд стран. В частности Индия, Пакистан, Саудовская Аравия, Израиль, Иран: Все они работают над совершенствованием ракетных программ. Да и Соединенные Штаты, откровенно говоря, не особо связывают себя этим договором. Поскольку используют в качестве мишеней ракетные ступени по сути ракет средней дальности. Те же беспилотные летательные средства, которые подпадают под ограничения по договору. И все же: Хотя договор, повторю, экзотичный, Россия его соблюдает.
Что касается возможного развертывания каких-либо ракет в той же Калининградской области, то могу сказать, что хотя и не занимаюсь военным планированием, но лично я такой необходимости не вижу. А ракетный комплекс "Искандер" не относится к средней дальности. Дальность его действия - 400 км. Любое решение, которое принимается или будет принято, прежде всего направлено на обеспечение интересов национальной безопасности России. Но пока прямых угроз Российской Федерации не вижу.
- Вы уже сказали об основных причинах выхода России из ДОВСЕ. Может, были еще какие-то?
- Просто терпение лопнуло. Ведь прошло уже почти 8 лет с тех пор, как подписали в Стамбуле Соглашение об адаптации ДОВСЕ. Вдумайтесь: 8 лет! Россия, Белоруссия, Казахстан, Украина ратифицировали его. А страны НАТО нет. Мы провели глубокий анализ сложившейся ситуации. Соглашение об адаптации, которое более справедливо, чем сам договор, не действует. А старый договор 1990 года абсолютно не связывает ничем НАТО и налагает ограничения только на Россию. Осложняют ситуацию, например, и различные юридические уловки, когда в восточной группе государств числится половина стран НАТО. А вот мониторинг российских Вооруженных Сил их представители ведут по полной программе, используют инспекционные поездки. После такого анализа наше руководство пришло к выводу, что дальше терпеть такое положение нельзя. Хотя для наших партнеров это, естественно, был более чем выгодный вариант, который их во всем устраивал. И однажды просто настал момент, когда наш президент, как говорится, созрел для принятия политического решения. Вот и все.
- Говорят: уходя, уходи. Не проще ли окончательно выйти из ДОВСЕ и зарыть этот вопрос?
- Вопрос выхода или невыхода - это политическое решение. Мы, военные, должны соблюдать и выполнять то, что принято. И хотя ни российские, ни американские военные не любят ограничений, они, безусловно, нужны. Чтобы была предсказуемость, балансы и противовесы. Поэтому пока договор действует, мы его соблюдаем.
- В декабре 2009 года заканчивается срок действия договора по СНВ. Будем ли мы продлевать его и может ли на это как-то повлиять ситуация с ДОВСЕ?
- Действительно в конце 2009 года заканчивается срок действия договора СНВ-1. Полагаю, мы не должны допускать вакуума в такой важной сфере, как контроль за стратегическими наступательными вооружениями. Мы предложили американцам подумать о том, что придет на смену договору СНВ-1. Конечно, он тяжел, обременителен и очень дорог. Поэтому предложили американцам сделать что-то более простое и облегченное, но, естественно, с сохранением ключевых элементов. По нашему мнению, там должны быть зафиксированы уровни носителей. СНВ-1 разрешает иметь по 1600 носителей. К тому же у нас есть еще Московский договор, который зафиксировал предельное количество зарядов - 1700-2200. В новом договоре можно было бы зафиксировать эти две цифры - предельные и по носителям, и по зарядам.
Кроме того, там должны быть зафиксированы ограничения на размещение стратегических ядерных наступательных сил только на своей национальной территории, как в СНВ-1. Должен быть предусмотрен и контрольный механизм, обмен информацией. Эти предложения мы американским партнерам высказали. Госсекретарь США и министр иностранных дел РФ после встречи президентов России и Соединенных Штатов сделали заявление о том, что стороны привержены идее разработки нового соглашения. Так что до конца 2007 года мы должны найти здесь консенсус.
