Буквально за две недели до приезда в Израиль, где проходит сейчас ретроспектива его фильмов, Шахназаров завершил съемки новой картины - "Конь бледный", сценарий к которому написал давний соратник Шахназарова Александр Бородянский по книге Бориса Савинкова.
Я встретилась с режиссером в тель-авивской гостинице "Синема". На стене - кадры из фильмов Чарли Чаплина, возле стойки администратора - кинокамера начала века. Лучшего интерьера для интервью было не придумать.
- Вы впервые в Израиле?
- Нет, я уже был здесь пять лет назад на фестивале в Иерусалиме с одним из своих фильмов. Но тогда мне не удалось посмотреть страну. Кроме гостиницы и мероприятий - не был нигде. В этот приезд я уже был и у Стены Плача, и в Храме гроба Господня. Собираемся на Мертвое море. Надеюсь, побывать везде.
- То есть в Тель-Авиве вы впервые? И как вам город?
- Очень красивый и живой город. Я вообще любитель таких мест.
- У нас, у "бывших советских" евреев, которые сейчас живут в Израиле, говорят, что мы не иммигрировали, а репатриировались, то есть вернулись на историческую родину. Что для вас Родина? Это то место, где вы родились или то, где живете?
- Для меня родина - это тот язык и та культура, в которой я нахожусь. И поскольку я нахожусь в мире русского языка и русской культуры, то для меня родина - это Россия. Я считаю, что национальность определяется даже не по желанию человека, а по языку, потому что он откладывает отпечаток на мировоззрение человека и систему его ценностей. В языке - сконцентрирована суть родины.
- Вы помните первый фильм, который вы посмотрели?
- Нет, это было очень давно, я был совсем маленьким.
- Тогда спросим по-другому: какой фильм произвел на вас наиболее сильное впечатление?
- Когда я был подростком, я как и все мои сверстники, "болел" кино. Мы смотрели много, абсолютно все: мелодрамы, комедии, серьезные фильмы... Не пропускали ничего. Мне было лет двенадцать, когда я увидел "Рабочий поселок". Несмотря на то, что это был "взрослый" фильм, он на меня произвел незабываемое впечатление. Тогда я решил, что буду работать в кино.
- То есть в двенадцать лет вы решили, что станете режиссером?
- Вообще-то, я хотел поступать во ВГИК на художественный факультет, ведь с детства люблю живопись, занимался в художественной школе. Но потом выяснилось, что для этого нужно было иметь среднее художественное образование. У меня его, естественно, не было. А чтобы поступить на режиссерский факультет, требовался только аттестат об окончании школы. И я решил пойти в режиссуру.
- В процессе учебы вы поняли, что кино - это не только праздник, это работа...
- И достаточно тяжелая, не все дотягивают на съемочной площадки до старости.
- Когда в молодости вы знакомились с девушками, вы представлялись им режиссером, чтобы произвести впечатление?
- Да, я пользовался этим приемом, не скрою. Это давало мне дополнительные баллы.
- И девушки, наверное, сами мечтали познакомиться с вами? Кстати, ваша жена тоже связана с миром кино?
- В настоящий момент я не женат. Но это случалось со мной трижды. И, конечно, кино сыграло тут свою роль. Я был достаточно успешным режиссером, и это нравилось женщинам.
- Вы были молоды, когда снимали "Мы из джаза". Вы предчувствовали, что картина будет пользоваться таким успехом?
- Мне было тридцать лет, это была моя вторая картина. Перед этим был фильм "Добряки", который практически провалился. После этого была пауза в три года. Потом я начал фильм, но его закрыли. Тем временем мои сверстники уверенно двигались вперед, а я начал подумывать, что мне в кино делать нечего. "Мы из джаза" - это была последняя возможность "реабилитироваться". Прямо скажем, в советское время молодому режиссеру было проще проявить себя, чем сейчас. При государственной системе финансирования молодежь могла со второй или третьей попытки доказать, чего она стоит.
И в тот момент, когда я практически отчаялся, для меня был неожиданностью успех фильма. Причем и зрительский, и фестивальный, что случается довольно редко.
- Сейчас, по прошествии лет, можете объяснить, причины того успеха?
- Вообще-то однозначно причины успеха объяснить трудно. Это удачное стечение обстоятельств и покровительство звезд. Потом были и другие картины, которые собрали множество наград, но "Мы из джаза" - это как первая любовь... Я понимаю, что такую картину я больше не сделаю никогда. К тому же мы тогда все были молоды -- и сценарист, и актеры, и оператор, и я - все.
- А вот сейчас вы сняли фильм по книге Бориса Савинкова, известного в начале прошлого века террориста. Вы думаете, что Россия созрела для такого фильма и для такого героя?
- Вы знаете, я давным-давно дал себе зарок - вообще никогда не думать о будущих успехах. Я считаю самым последним делом, снимать с оглядкой на чьи-то вкусы. Надо делать, а там -как Бог даст. Абсолютно искренне говорю, я делаю кино не для того, чтобы попасть в "десятку", а потому что та или иная тема мне представляется важной.
- Однако в одном из ваших интервью вы говорили именно о том, что тема террора стала очень актуальной в мире...
-Да, я это говорил. Но за фильм по книге террориста Савинкова начал снимать не для того, чтобы отдать дань моде. Просто это стечение обстоятельств. И я очень сожалею, что эта тема сейчас так волнует и Россию, и Израиль, да и весь мир. Это абсолютно меня не радует
- А это правда, что картина "Американская дочь" автобиографична?
- Я не ставлю фильмы из своей жизни. Хотя подобная история случилась, но говорить, будто эта картина обо мне, - неправильно. С одной стороны, в каждую картину я вкладываю то, что сам когда-то пережил, а с другой, считаю, что не могу снимать автобиографичные картины, потому что в этом случае теряется чувство реальности. Таков мой принцип.
Эта история уже старая, она произошла четырнадцать лет назад, и поверьте, со временем многое стирается из памяти. А тогда я приехал домой из командировки и не обнаружил ни своей жены, ни своей дочери. Жена уехала с ней в Америку. Четырнадцать лет назад невозможно было просто так собраться, оформить визу и уехать из страны. Ей явно помогли, и я прекрасно знал, кто именно. В то время, к сожалению, не спрашивали разрешения отца на вывоз ребенка за границу (нотариально заверенный документ стали требовать уже после того, как произошло несколько таких историй). Больше я свою дочь не видел. Сейчас ей уже восемнадцать лет.
- У вас не возникало желания найти их?
- Поначалу я пытался, хотя знал только то, что они в Америке, - больше ничего. Потом перестал искать, понял, что бесполезно. Кстати, я до сих пор не знаю, где именно они живут. Сейчас уже можно было бы их найти, но я этого делать не хочу и не буду. Если суждено нам встретиться - встретимся, нет - значит, не судьба. Все-таки есть какое-то опасение, что встреча может разочаровать: я ведь не знаю, какой стала моя дочь. А с другой стороны - ну уж через четырнадцать-то лет могли бы хоть открыточку прислать! Смешно, право! Теперь-то уж что скрывать?
- Вы простили свою бывшую жену за предательство?
- Не уверен, что я должен прощать, она не пыталась что-либо сделать для этого. Я не хочу никого осуждать, знаю одно: каждый из нас будет платить по счетам. С Богом будем разбираться.
- Вы трижды были женаты, браки не разочаровали вас в женщинах, не подавили желания вновь создать семью?
-Поскольку я уже все проходил, меня пугает монотонность: знаю, как было и как все будет. По-моему, Чехов сказал: "Смысл брака в продолжении рода". Думаю, сказано правильно. С этой точки зрения я свой род продолжил более чем: дочери восемнадцать лет, а моим мальчишкам десять и семь. Хотя я всегда рад детям, но сейчас не сижу и не размышляю над тем, на ком бы мне снова жениться. Как Бог даст. Ведь у каждого человека своя судьба. Вспоминая сегодня прошлое, я понимаю, что все сложилось так, как и должно было. А вот с какой именно целью - не мне судить. Поверьте на слово: во всем есть смысл и логика. Даже в том, что моя вторая жена тайком уехала в Америку.
- Как вы относитесь к тому, что действительно не осталось запретных тем личной жизни актеров, режиссеров? Интернет делает доступным абсолютно все!
-Я считаю, что это зависит от человека. Я для Интернета свою личную жизнь не открываю. Конечно, публичные люди - они должны где-то бывать, мелькать, понятно, что люди интересуются ими. Но для меня лично есть грани, которые я не открываю. Интерес к себе нужно поддерживать своим творчеством.
- Вы не просто кинорежиссер, но и директор киноконцерна "Мосфильм". Как вы сами оцениваете свою деятельность на посту директора? Не мешает ли она вам делать кино?
-Я свою деятельность оцениваю положительно, тут мое желание совпало с волей народа, мосфильмовцы приняли в этом живейшее участие. Один я ничего не смог бы сделать. Мы просто смогли модернизировать, реконструировать студию и фактически вернуть ей первенство в Европе.
Мешает ли делать кино? Ну конечно мешает. Чтобы сделать картину, я ухожу в отпуск. И все равно мне приходится заниматься студией. Это такой огромный организм, приходится решать массу вопросов, это тяжело. Единственное, что помогает - я не отделяю себя как режиссера от директора. Я, как директор, поставил себе цель - создать на студии условия, при которых режиссеру было бы удобно работать, использовать современные технологии.
И поскольку я режиссер, то я хорошо понимаю, что именно нужно. А когда я над фильмом работаю, то я еще лучше это понимаю. И потом, любой режиссер в какой-то степени менеджер. В кино режиссеру иногда нужно организовать большие группы людей, и это также нелегко, как директору - управлять громадным предприятием.
- Вы легко встаете утром?
- Я нормально сплю и нормально встаю. Почти каждое утро я езжу заниматься плаванием, это мое единственное хобби.
- Человек, который снимает кино, сам в кино ходит?
- Ходить - не хожу, но смотрю, хотя и редко. Мне хватает его в жизни.
- Верите ли вы в вещие сны? Сбываются ли ваши сны иногда?
- Я верю в такие вещи. У меня бывали моменты, когда не сюжет, но решение сцены приходило во сне.
- Вы любите свободное время проводить в одиночестве или с друзьями?
- Я вообще-то человек не очень коллективный, могу быть в одиночестве и находить в нем свои плюсы. Но, с другой стороны, я люблю рестораны.
- Какую национальную кухню вы любите?
- Любую! Я не особо прихотлив в еде, но я люблю застолье, людской шум. И хотя я не пью ничего, кроме красного сухого вина, но сам процесс общения мне доставляет удовольствие. Поэтому не часто, но я бываю с друзьями в ресторанах. Я не люблю элитные роскошные рестораны, в них, как правило, бывает скучно.
- А сами готовить умеете?
- Нет, я сам, кроме яичницы, не готовлю ничего.
- Вы много бывали за границей с вашими фильмами. Есть ли у вас там свои любимые места?
- Я объездил весь мир. Я как-то подсчитал, что я был на 60-70 фестивалях. Любимые места? Я как-то не могу вот так сразу сказать. Италия, Франция...Лондон, но там я работал. Мне нравится Восток.
- Я знаю, что вы любите читать. А что именно?
- Я читаю все подряд. Сейчас в Москве книжные магазины работают и ночью, и по дороге с работы я иногда останавливаюсь и покупаю сразу много книг. Но художественную литературу мало читаю, а если и читаю, то классику.
- В ваших картинах, как правило, героями выступают мужчины. Почему вы не жалуете женщин?
- Отчего же, я женщин очень жалую, и они непременно присутствуют в моих фильмах. Но мужской склад ума мне, естественно, ближе, поэтому и снимать истории о мужских судьбах мне легче и свойственнее.
- В таком случае, что вам больше всего нравится в женщинах? В ваших фильмах они всегда орнаментальны, если можно так выразиться.
- То, что они совершенно не похожи на мужчин. И не надо, чтобы они стремились быть похожими на мужчин, потому что прелесть женщин, их предназначение в этом мире - оно особое. Пусть они остаются такими, какие они есть, именно такими они волнуют нас, мужчин. Пусть они всегда будут загадочными и непознаваемыми.
Полина Лимперт
14.04.2004
http://www.peoples.ru/art/cinema/producer/shahnazarov/interview1.html
Док. 448117
Перв. публик.: 14.04.04
Последн. ред.: 28.05.08
Число обращений: 296
Шахназаров Карен Георгиевич
|
