Гости: Петр Шепотинник
Ведущие: Ксения Ларина
Передача: Интервью
В прямом эфире радиостанции "Эхо Москвы" Петр Шепотинник - автор и ведущий программы "Кинескоп" о кино на РТР, кинокритик.
Эфир ведет Ксения Ларина.
К. ЛАРИНА - Петя, добрый день. Тут я наконец-то и спрошу у Вас напрямую, кто же написал эту замечательную музыку. Потому что когда она звучит, думаешь, где же я это слышал, я же знаю, что это. А что это, никто не может ответить.
П. ШЕПОТИННИК - Это Генри Манчини. Есть такой замечательный композитор. На самом деле это песня, которую очень часто исполняли братья Блюз. Знаете такую чудную команду?
К. ЛАРИНА - Да.
П. ШЕПОТИННИК - Это их хит. Затем такой, не менее известный, правда, по-моему, сейчас уже распался, ансамбль электронной музыки "Арт оф нойз" записал в своем электронном стиле музыку. Это было уже очень давно, в 1994 году, Кирилл Легат тогда меня позвал на "ТВ-6 Москва", и мы начали делать "Кинескоп", по чуть-чуть сначала. И почему-то сразу эта музыка попала мне в руки. И как только мы ее поставили, мы поняли, что это замечательная заставка и для начала, и для финала, в ней есть какой-то драматизм, ритм, что-то в ней есть такое особенное. Кстати, потом ее использовали и другие радиостанции. Но все-таки я надеюсь, что для зрителей "Кинескопа" эта музыка ассоциируется все-таки с нашей программой.
К. ЛАРИНА - Да, это абсолютно точно. Теперь скажем, что программа "Кинескоп" выходит в непонятное время.
П. ШЕПОТИННИК - Вполне понятное, но позднее время.
К. ЛАРИНА - Очень позднее, я уже сегодня слушателям говорила, что пыталась вчера дожить до передачи "Кинескоп", но не удалось, поскольку сегодня вставать в 7:00, думаю: "нет, не смогу". Но когда мы с Вами разговаривали до программы, Вы мне подали замечательную идею. Я так понимаю, что многие поклонники Вашей программы этим пользуются, записывают на видео.
П. ШЕПОТИННИК - Да. К сожалению, голоса тех людей, которые записывают эту программу, не учитываются при составлении рейтингов, которые очень сильно влияют на нашу жизнь. Мне даже сегодня позвонил один очень уважаемый мной киновед Александр Владимирович Брагинский, знаток французского кино. Я сказал, что я записал эту программу, потому что для него это было тоже поздновато. Хотя на самом деле эта программа вышла раньше на 15 минут, так что многие, наверное, не застали самое ее начало.
К. ЛАРИНА - Вообще это очень грустно. Я понимаю, что неспроста Вы сейчас упомянули волшебное слово "рейтинг". Наверное, с рейтингом не все в порядке с программой "Кинескоп".
П. ШЕПОТИННИК - Нет, все в порядке с рейтингом, если она стоит в нормальное время, смею Вас заверить. Я помню, что когда мы выходили по России несколько раз в нормальное время, даже в 0:00, потому что интеллигентный человек, который, в сущности, основной наш зритель, человек, который читает книги, который не только смотрит телевизор, может, вообще даже не смотрит телевизор, включает обязательно телевизор в это время, я надеюсь. И когда наша программа в прошлом году, скажем, программа об Олеге Меньшикове, ему 40 лет тогда исполнилось, и мы сделали такую программу под названием "Прощание с Чацким", у нее был рейтинг точно такой же, как у "Вестей". Но по тем или иным обстоятельствам, которые я сейчас не стал бы анализировать, тем более, критически, все-таки программы по культуре не форматные. Здесь, наверное, главная причина в том, что наша программа не имеет никакого ярко выраженного формата. Она может быть информационная, она может быть такой, сякой. Я каждый раз стараюсь ее выстраивать таким образом, чтобы она как-то отвечала стилю человека, о котором я разговариваю, или стилю события, о котором я рассказываю. Поэтому действительно бывает очень разная. Иногда она длится, скажем, перед этим мы делали программу про Александра Николаевича Сокурова, для меня он Саша Сокуров, поскольку мы еще во ВГИКе вместе учились, и это была программа совершенно иного рода, это было очень камерное высказывание Сокурова о своей картине. После этого буквально через месяц я сделал эту программу в совершенно другом стиле. Поэтому я стараюсь себя как-то внутренне всегда ориентировать, для того чтобы точно выбирать стиль в каждом конкретном случае.
К. ЛАРИНА - Но ваша программа как бы балансирует между кино документальным и телевизионной программой в бытовом понимании этого определения.
П. ШЕПОТИННИК - Точно.
К. ЛАРИНА - Это действительно так, и Вы, конечно же, подвиг совершаете. Это героизм. Я думаю, что Вы со мной согласитесь.
П. ШЕПОТИННИК - Я с Вами соглашаюсь, хотя это несколько нескромно.
К. ЛАРИНА - Как тот самый Мюнхгаузен. Я не могу сказать, что я совершаю подвиг, но что-то героическое в этом есть.
П. ШЕПОТИННИК - Да, это не только моя заслуга, но и людей, которые со мной уже на протяжении очень долгого времени работают бок о бок. Это касается Аси Колодижной, которая является шеф-редактором нашей программы, потому что многие интервью, кстати, она помогает мне брать и даже берет сама в экстремальных ситуациях. Она блестящий журналист. Она пришла в телевидение из "Огонька", которым еще Коротич руководил. Потрясающая школа. Она великолепно пишет. Поэтому мы всегда бок о бок. Мне постоянно помогает ассистент режиссера Борис Чирков. То, что он ассистент режиссера, наверное, даже не совсем соответствует тому объему работы, который ему приходится делать. Алексей Васин всегда монтирует мою программу. Он тоже знает, что это такое, потому что я пытаюсь по мере возможности какие-то неожиданные монтажные ходы во всех своих программах. Особенно это касается программ про актеров, режиссеров, где требуется какой-то особый монтаж, стиль. Я очень рад тому, что очень многие операторы, а для меня очень большое значение имеют операторы, причем разные. Операторы с документальным видением, которые умеют точно поймать настроение, атмосферу того или иного эпизода в момент разговора с человеком. Таким образом, что это не просто такой глянцевый портрет студийный с раз и навсегда выставленным светом. Это каждый раз что-то новое.
К. ЛАРИНА - Это кино.
П. ШЕПОТИННИК - Да.
К. ЛАРИНА - В этой связи у меня вопрос к Вам. А не жалко ли Вам каждый раз так тратиться на одноразовое появление в эфире? Это не кино. Кино можно на видео потом продавать, дома смотреть по 300 раз, или в кинотеатре. А здесь телевизионная передача, прошла и прошла.
П. ШЕПОТИННИК - Во-первых, конечно, жалко. С другой стороны, если сравнивать степень участия, оценки твоего труда, когда даже он выходит в ночное время, может быть, даже это вполне соразмерные вещи в каком-то количественном выражении. Но все время хочется делать кино. И я пытаюсь какими-то киноэлементами насытить эту программу.
К. ЛАРИНА - Когда Вы уже снимете кино?
П. ШЕПОТИННИК - Когда все закончится, когда я уйду на пенсию, наверное, буду снимать кино. На самом деле я несколько сценариев читал, мне время от времени предлагают какие-то вещи. Я стараюсь читать, прежде всего, хорошую прозу и найти там сюжеты. Кстати, наше кино, мне кажется, очень во многом проигрывает из-за того, что мы забыли, что у нас стоит на книжных полках. И эти два потока идут как-то параллельно. С одной стороны, есть букеры, есть антибукеры. Есть совершенно потрясающие прозаики сегодня. И есть режиссер, который обслуживает свои собственные внутренние интересы, из-за чего наше кино остается провинциальным. Не все, естественно. Скажем, когда Саша Зельдович прочитал Сорокина, очень по-своему его прочитал, я имею в виду его фильм "Москва", сразу получился какой-то совершенно особый художественный продукт, как мне кажется. Нас за это всегда на Западе очень ценили и уважали, что эти традиции как-то подпитывают наше кино. Я, конечно, очень хотел бы это сделать. Кстати, у меня был такой небольшой опыт чего-то подобного, кино, когда Олег Меньшиков просил меня сделать телеверсию спектакля "Горе от ума". И потом эта кассета, к моему величайшему удивлению, даже продавалась, ее покупали, даже, может быть, еще новый тираж будем делать, (то есть не я буду делать). На нее как-то есть спрос. И чем еще я хотел бы заняться, если, конечно, найду для этого какие-то средства? Многие из наших старых программ просто перемонтировать, сделать их как видеофильмы. Кстати говоря, они время от времени показываются даже в Музее кино. Зоя Богуславская в программе "Культурные триумфы" показала несколько перемонтированных вариантов. Они смотрятся как очень дешевое, скромное документальное высказывание.
К. ЛАРИНА - Скажите, аналог Вашей программы есть на мировых телевизионных каналах?
П. ШЕПОТИННИК - Я не знаю, как насчет программы. Но такого типа
К. ЛАРИНА - Отношение к кинематографу сродни Вашему.
П. ШЕПОТИННИК - Да, я всегда очень внимательно следил за такого рода вещами. Прежде всего это касается той продукции, всегда очень штучной и точно сделанной, которую выпускает знаменитый канал "АРТЕ", германо-французский канал. Кстати, в его коллекции есть очень много фильмов, серия "Кинематографисты сегодняшнего дня", где очень крупные режиссеры или сами о себе снимают кино, или приглашают мастеров-документалистов, которые интересуются взаимоотношениями кинематографа и телевидения и делают такие видео-эссе. Их очень много.
К. ЛАРИНА - Это тоже такая резервация, как наш канал "Культура", только в лучшем варианте, в более дорогом, скажем так.
П. ШЕПОТИННИК - Но все-таки для насыщения нашего безвоздушного поля культурной информации это колоссальная вещь, это очень важная вещь. Кстати, я сейчас сразу хотел бы перекинуть мостик из моей телевизионной деятельности к деятельности фестивальной. В этом году я во время Московского фестиваля небольшую видео-секцию сочинил. Она называется "Ателье". Там как раз будут показаны несколько видеофильмов о крупнейших кинорежиссерах. Там будет видеофильм об Ингмаре Бергмане. Там будет замечательный фильм, датский кинодокументалистский, Кати Форсберг Петерсон, о том, как Ларс фон Триер снимал фильм "Танцующая во тьме". Это совершенно замечательный фильм. Там будет фильм о Фассбиндере, будет фильм о Кроненберге. Наконец, там будет фильм выдающегося французского кинодокументалиста Криса Маркера об Андрее Тарковском. Кстати говоря, в этом году Крису Маркеру исполняется 70 лет в июле. Он снимал Тарковского в момент его последних съемок. Как раз вся эта драматическая история, связанная с тем, как камера выключилась, камера Свена Нюкерта, замечательного шведского оператора, в тот момент, когда они снимали основную декорацию. Горел дом, который был построен за бешеные деньги, и камера остановилась в этот момент. Все это было снято им, Крисом Маркером. Но это человек, который относится к этим видеоархивам не так потребительски, по-журналистски, тут же снял, тут же и забыл про это. Он все это очень бережно хранил. И наконец он осуществили свой замысел, он снял картину, которая называется "Один день из жизни Андрея Арсеньевича". И она тоже будет показана в этой секции.
К. ЛАРИНА - Это будет на Московском международном кинофестивале. Тогда стоит сказать и о программе "Восемь с половиной". Она будет представлена вами?
П. ШЕПОТИННИК - Обязательно. Она открывается 22 июня в кинотеатре "35 мм". Поскольку я официальное лицо Московского фестиваля, немножко преждевременно называть картины, которые туда войдут. Это будет не совсем правильно, тем более что мы суеверны.
К. ЛАРИНА - Вы тему выбираете?
П. ШЕПОТИННИК - Как раз та же самая тема. Это тема, как современные кинематографисты распоряжаются новыми технологиями. Он берет в руки видеокамеру, что он при этом ощущает, какой продукт он при этом выдает. В каких случаях этот продукт как бы теряет какие-то очень важные свойства кинематографа, в каких, наоборот, приобретает. И такое влияние этой знаменитой догмы, опять же датской, изобретенной Ларсом фон Триером вышеупомянутым, в этой программе очень сильно прослеживается. К сожалению, многие из фильмов, которые мы хотели показать, там уже по другим программам прошли, предыдущим, но это программа будет, на мой взгляд, очень представительная. Открывается она, это уже известный факт, фильмом шведского режиссера Лукаса Мудиссона "Вместе". Эта картина была на Венецианском фестивале. Мы теперь показываем ее тоже.
К. ЛАРИНА - Там только новое кино будет представлено?
П. ШЕПОТИННИК - Абсолютно новое кино. Кстати, не только зарубежное. Уже существует точная договоренность об этом, я могу сказать совершенно открыто и официально, что там будет показано два российских фильма. Один фильм российского кинематографиста Александра Сокурова, "Дольче", ("нежно"), это такое видео-эссе очень интересное, часовое. О нем можно долго говорить. Это совершенно уникальный фильм, просто сам фильм рождается у нас на глазах, жанр фильма все время мутирует от документального кино к такой лирике, а потом в нем проявляется нечто мифологическое, какая-то сказка документальная у нас на глазах разыгрывается. Хотя казалось бы, речь идет о совершенно конкретных людях, вдова рассказывает про своего умершего мужа, знаменитого японского писателя. Это потрясающая вещь, конечно, только Сокуров мог снять. Еще одну российскую картину я хотел бы упомянуть, это фильм Артура Аристакисяна, замечательного нашего молодого режиссера, чей фильм только что был показан на Каннском фестивале в программе "Двухнедельник режиссеров".
-
К. ЛАРИНА - Вопросы на пейджер уже есть, очень разные, от сериалов до индийских фильмов. С другой стороны, очень слушателей заинтересовало, и как я понимаю, несколько обидело, что их мнение не учитывается, если они программу записывают на видео. Они просят объяснить, как же может быть такое.
П. ШЕПОТИННИК - Совершенно не знаю, как это может быть. А может, кстати говоря, и учитывается. Мне почему-то кажется, что нет.
К. ЛАРИНА - Я вспомнила передачу, покойную уже, "Матадор", которую в свое время делал Константин Эрнст, когда еще был автором-ведущим этой программы. И когда он снимал передачу про Фассбиндера он себя чувствовал немножечко Фассбиндером. У Вас такого искушения не бывает? Хотя все-таки Вы, наверное, прежде всего кинокритик, киновед, у Вас отстраненный взгляд. Хотя нет, Вы человек эмоциональный, Вы не можете не любить то, что Вы делаете.
П. ШЕПОТИННИК - Я очень люблю то, что я делаю. По-моему, это очень важно. Может быть, для этого не нужно становиться Фассбиндером, но нужно прислушиваться к тем импульсам, которые идут от собеседника, очень внимательно. Неслучайно мы многие программы снимаем не с первого раза. Мы снимаем их очень долго. Есть программы, которые снимались годами, только потом собирались воедино. Например, у меня была программа, которая ужасно мне нравится, она потом получила название "Пьянкова, пьянковцы". Это программа о Наташе Пьянковой, которая сняла когда-то фильм "С новым годом, Москва". На самом первоначальном этапе нашей капиталистической жизни в 93 году очень сложно было снимать эту передачу. Я снял всех ее ребят, всех тех, кто ее окружал. Они снимали это бесплатно где-то во ВГИКе. Потом, спустя какое-то время я вновь с ними встретился. И мы вдруг увидели, что за этим столкновением разных времен, этот промежуток времени, который все эти люди прожили, колоссальное совершенно драматическое напряжение создается в кадре. Мало того, там еще снималась в последней картине Лена Майорова. Это было, может быть, даже из последних ее интервью. То есть если у меня есть такая возможность, я стараюсь снимать очень долго. И порой даже пять часов разговаривали, или я, или Ася, мы снимаем в разных местах людей. Принципиально не снимаем никогда ни в каких студиях.
К. ЛАРИНА - Сохраняете то, что не входит в программу?
П. ШЕПОТИННИК - Абсолютно все сохраняем. Если это снимается на Hi-8, то есть на небольшой камере, теперь, слава богу, у нас еще есть цифровая камера Canon, очень хорошая, все сохраняется. Вообще нам поступило недавно предложение, правда, потом оно тоже, отчасти по моей вине, была приостановлена деятельность в этом направлении, сделать такой CD-ром. Интервью, которые мы берем, существуют в распечатанном виде это, наверное, страниц 2000, толстенный том может быть издан. Причем это не только отечественные кинематографисты, хотя для меня они гораздо более дороги, тем не менее, чем иностранцы. Потому что с языком русским просто приятнее работать. Его чувствуешь, не надо никакого перевода делать, можно сделать какую-то паузу, можно молчание как-то обыграть. Есть какие-то приемы, которые мне очень интересны. Так что можно потом книжку издать.
К. ЛАРИНА - Скажите, интервью, которые Вы записываете с иностранными актерами, - подход другой?
П. ШЕПОТИННИК - Нет, именно тот же. Другой вопрос, если ты это записываешь, скажем, когда этот человек приезжает в Москву, в нем не чувствуется никакого напряжения, он более или менее расслаблен, это одно. А когда ты приезжаешь на фестиваль, Каннский, предположим, такая история была, и ты прекрасно понимаешь, что ты должен вставать там, презрев все свои планы, строго повиноваться людям, которые все это организовывают с чрезвычайным трудом, ты понимаешь, что ты один из десяти журналистов, которые должны взять интервью у Лив Тайлер, и ты должен целый день ждать этих 10 минут, и при этом понимать, что это интервью у нее 78-е и сама она уже никакая. И при этом все это происходит следующим образом. На тебя уставлено примерно 10 глаз, показывают, что тебе осталось 30 секунд, 20 секунд, секунда, ни в коем случае, а вдруг Лив Тайлер нравится со мной разговаривать, и вдруг все планы ломаются, все это отражается. Мало того, это, естественно, все на языке. Такие случаи у меня были, с Бон Джови мы разговаривали, с Мэтью Макконахи, с той же Лив Тайлер, со многими интересными людьми. В прошлом году мы прекрасно провели с Анной Томсон, она приезжала на Московский фестиваль. Это совершенно особая речь, и вообще в этом есть элемент определенной формальности. Потому что они сами делают свой промоушен. И ты эти труды пытаешься сам как-то перерабатывать, уже как можешь, как ты хочешь. Это очень сложная работа, совершенно другого рода работа. И она интересна, она требует от тебя колоссальной отдачи. Но мне все-таки больше нравится в спокойной атмосфере где-нибудь на даче снимать.
К. ЛАРИНА - Но с другой стороны, мне кажется, по моему небольшому опыту общения с западными звездами у нас в студии, с кем я беседовала, допустим, Анни Жирардо, Роберт де Ниро, неслабые все-таки люди. Не потому, что я себя хочу похвалить, а потому, что я заметила, они иногда с легкостью отвечают на те вопросы, на которые наш человек, может быть, и не ответит никогда, замкнется вообще, закроется навсегда, как ракушка.
П. ШЕПОТИННИК - Безусловно.
К. ЛАРИНА - Они почему-то легко идут на такие откровения. То ли потому, что это профессиональная привычка, может быть, всегда существует готовый ответ на любой вопрос. Вот Вы мне скажите.
П. ШЕПОТИННИК - Кто его знает, тут существует какая-то грань, которую не надо переступать. Я думаю, что то, о чем вы говорите, происходит за счет того, что у вас здесь очень хорошая атмосфера. Они вам верят, они верят, что вы эту грань не перейдете. В каких-то случаях бывает так, что какой-то неосторожный вопрос даже очень выученной и готовой ко всему vip-персоне прекращает разговор сразу. Я сам при этом присутствовал много раз, в том же самом Канне в прошлом году наблюдал, как одна корреспондентка итальянского MTV разговаривала с Эммануэль Беар, я шел за ней как раз, после нее мое интервью должно было быть. И честно говоря, она была вне себя. Ее трясло так, она еле сдерживала...
К. ЛАРИНА - Почему?
П. ШЕПОТИННИК - Потому что вопросы были совершенно соответствующие. "А что у Вас тут что-то расстегнуто?" "А что Вы сегодня ночью делали?" "А что Вы выпили?" И так далее. Она держалась блестяще. Но потом, когда мы перевели разговор в сферу высокого искусства, все было нормально.
К. ЛАРИНА - С другой стороны, они с одинаковым удовольствием, если это надо, пойдут и на желтую прессу, и на желтый телевизор, и будут отвечать требованиям этой аудитории.
П. ШЕПОТИННИК - Безусловно. Наверное, в этом их какая-то особая свобода. Мне сложно говорить. Я никого не критикую в данном случае. Я просто говорю о том, что мне более свойственно. Иногда эти вещи даже случайно как-то выступают, какие-то сокровенные вещи, и думаешь: "Боже мой, зачем мне человек это говорит? Это же такая интимная вещь, я, наверное, даже это выброшу". У меня такие ситуации были. Скажем, разговаривали с Соловьевым, с его сыном по поводу их фильма "Нежный возраст". И сын Митя сказал: "Мы вообще не хотели доживать до 30 лет". Я не могу ее включить в программу. Я сейчас вам ее говорю, наверное, это тоже выглядит как-то странно и лицемерно. Но я, честно говоря, забыл, что у нас прямой эфир, мне кажется, мы разговариваем просто душа в душу, визави. Честное слово, забыл. Это, наверное, тоже хорошо.
К. ЛАРИНА - Чтобы не забывать, давайте посмотрим, что нам пишут слушатели. Здесь очень много вопросов по поводу Вашего отношения к различным фильмам. Мы знаем, что у Вас особое отношение к Сокурову. И все-таки, может быть, Вы скажете свои впечатления от его последних фильмов, от "Тельца"?
П. ШЕПОТИННИК - "Телец" - совершенно замечательный фильм. В нем соблюдена какая-то классическая мера. Я к Владимиру Ильичу Ленину отношусь очень плохо. Причем мое отношение к нему никогда в сущности не менялось. Но я понимаю, что при всем том это персона такого масштаба, исторического когда человек достигает той меры понимания трагедии, кстати, в этой картине это очень сильно присутствует.
К. ЛАРИНА - Почему в Каннах он не прозвучал совсем?
П. ШЕПОТИННИК - Он прозвучал, зря говорите. Просто потому, что это картина очень особая. У нее особая эстетика, особый строй. И кстати, такого рода картина два года назад, "Молох", тоже чем-то перекликается. Она же получила очень высокую оценку. У нее была прекрасная пресса, за исключением таких газет, как "Вэрайети", которые обслуживают главным образом американский кинорынок. Они в это дело просто не въехали. А вообще эту картину восприняли очень неплохо.
К. ЛАРИНА - Я сужу по фрагментам прессы, которая доходит до нас. Мне показалось, что они больше обиделись за нашего Ленина, чем мы.
П. ШЕПОТИННИК - Я повторяю, но при этом эта картина заставляет меня, человека с каким-то однозначным отношением к Ленину как к политической фигуре, страдать за этого человека. Это потрясающее качество таланта и Юры Арабова, который написал великолепный сценарий к этой картине, конечно, Сокурова, и это результат работы актеров. Они сами в этом признавались, говорили, и Давид Мозговой, и Маша Кузнецова. Так приятно было их видеть на этой Каннской лестнице, вчера был небольшой кусочек. Я считаю, что это очень серьезное выступление русского кино в Канне. Там очень много великолепных картин не получило никаких призов. Ну и что? Такие ситуации бывали, были тогда, когда все ставили на один фильм, получил другой фильм. Я считаю, что это совершенно нормально, никаких обид и никакой неправильной интерпретации этого здесь не должно быть. Тем более, что там были еще какие-то картины, наши, русские.
К. ЛАРИНА - То, что касается другого фильма Сокурова, "Молох", там главным героем является Гитлер, очень многие люди, я разговаривала с многими из тех зрителей, которые любят кино, которым интересна история, но при этом они говорят, что "я не пойду смотреть "Молох", мне это не интересно, я не хочу рыться в душе этого человека, которого не считаю человеком", имеется в виду Гитлер. Как Вы думаете, такой подход вообще возможен?
П. ШЕПОТИННИК - Я думаю, что любой подход возможен, слава богу, если у человека внутреннее противодействие этому, почему бы и нет. Я считаю, что это совершенно нормально.
К. ЛАРИНА - Можно сказать, что Сокуров как автор в какой-то мере оправдывает?
П. ШЕПОТИННИК - Он не оправдывает. Это же не только Сокуров. Очень многие выдающиеся люди писали, мягко выражаясь, неприятных исторических персонажей. Это настоящий человек с классическим знанием, он должен его постичь, познать. Я считаю, что он это сделал очень хорошо.
К. ЛАРИНА - А существует опасное, вредное кино? Вредное для зрителя, плохое кино?
П. ШЕПОТИННИК - Существует.
К. ЛАРИНА - Просто плохое как плохо сделанное?
П. ШЕПОТИННИК - Да, оно портит вкусы, оно людей расслабляет. Я считаю, что кино, когда оно становится на конвейер, оно в себе несет момент тиражированности, приемов. Это всегда видно по американскому кино, очень часто видишь высокобюджетные дорогостоящие проекты, которые абсолютно пустые. Приходишь на одну презентацию, на другую, может, десятый фильм из картин. То же самое происходит везде, и в арт-кино такое соотношение.
К. ЛАРИНА - Это другое. Я имею в виду по содержанию, по мысли, по послевкусию.
П. ШЕПОТИННИК - Я смею надеяться, что если кино по-настоящему талантливое, оно не оскорбляет человека никогда. В таланте есть божественное начало, оно в каком-то смысле оправдывает даже самые рискованные вещи. Это означает, что человек просто докопался до какой-то истины, которая, может быть, неприятна ему самому. Он что-то в себе такое открыл неожиданное, чем он хочет поделиться, в чем он хочет исповедаться через кино, если у него нет возможности исповедаться в другом месте. И это его желание, если оно талантливо, обязательно должно быть обнародовано. У нас много такого рода картин будет на Московском фестивале, очень откровенных, очень резких, острых. Они вызывали споры на тех фестивалях, в том числе и в конкурсе. О конкурсе я, к сожалению, не могу говорить, но в июне состоится первая пресс-конференция Московского фестиваля, на котором будут объявлены все конкурсные картины. Среди них есть несколько картин, которые очень интересно развивают ту тему, о которой Вы говорите. Это американский фильм в частности. И я думаю, что эта картина будет очень серьезна. Кстати, я постараюсь сделать все возможное, как пресс-атташе Московского фестиваля, чтобы эти герои попали к вам на радиостанцию. Потому что вообще мы ждем много очень интересных гостей в этом году. Надеюсь, что им не будет тесно в рамках нашего Московского фестиваля, это наша проблема, безусловно, что им будет хорошо. Говорят, погода восстанавливается.
К. ЛАРИНА - Назовите какие-нибудь фамилии просто для красоты.
П. ШЕПОТИННИК - Нет, ни за что. Давайте подождем несколько дней. Дело в том, что действительно это несколько непрофессионально. Потому что буквально в последний день может произойти все что угодно. У человека может заболеть жена, у него может быть аллергия на букет гладиолусов, который кто-то поставил к нему в комнату. Мало того, бывали такие случаи, когда люди приходили в посольство, и там была очередь. Мы сейчас эти вопросы решаем, нам очень помогает правительство, МИД. У нас даже было специальное совещание у Касьянова, очень интересное, где эти вопросы моментально решались. Все что угодно может повлиять на это. Я уже видел собственными глазами паспорта выдающихся деятелей. Они переслали свои паспорта. Но я не скажу, кто это. Если бы я сказал, я думаю, мы могли бы сразу и закончить нашу беседу. Но я надеюсь, что все-таки Вы меня не расколете.
К. ЛАРИНА - Хорошо. Давайте мы посмотрим, что нам пишут, а то меня здесь упрекают, что я не читаю вопросы с пейджера. Давайте мы это сделаем. Итак, "не хотите ли Вы сделать свою передачу интерактивной, с вопросами и ответами зрителей?" - спрашивает Алена.
П. ШЕПОТИННИК - Когда я пойму, как эту интерактивность можно эстетически организовать, я буду делать такую передачу. Для меня еще интерактивность - это скорее аттракцион. Хотя это очень интересный аттракцион, но "Кинескоп" - программа, которая собирается по иным законам, это скорее такое монтажное повествование. Я надеюсь когда-нибудь открыть свой веб-сайт, и там я готов отвечать на вопросы.
К. ЛАРИНА - Форум открыть.
П. ШЕПОТИННИК - Пожалуйста, я готов это сделать. Просто для этого надо какое-то время. Потому что все время, как что-то заканчивается, тут же начинается что-то другое. А это серьезное дело, оно требует серьезных средств, вложений. Я готов, вообще мне нравятся новые технологии. Мне кажется, еще не все понимают, что с ними надо делать.
К. ЛАРИНА - "Скажите, Вы смотрите передачи о кино, которые идут на других каналах? Что Вы можете сказать об этих программах, не считаете ли Вы их конкурентами? По-моему, очень интересная передача на ТВ-6, сделанная людьми бывшего НТВ". Людмила Сергеевна, видимо, имеет в виду программу Бориса Бермана.
П. ШЕПОТИННИК - Конечно. Смотреть я не всегда смотрю.
К. ЛАРИНА - К сожалению, их не так много, уважаемая Людмила Сергеевна.
П. ШЕПОТИННИК - Увы. Конечно, мы все общаемся постоянно. Это и то, что делает Сережа Шолохов, и то, что делает Боря Берман. Мы же, между прочим, начинали. В этом году 10 лет российскому телевидению, и как раз две первые передачи, которые там были сделаны, были одна моя, другая Бори Бермана. У него она называлась "Абзац", а у меня она называлась "Медиа" на российском телевидении. Поэтому мы работаем в общем поле. Смотреть не всегда удается, но мне кажется, что это настоящие профессионалы, которых я очень уважаю, люблю. Помогаем друг другу очень часто. "Есть ли у тебя фрагмент?" - "Есть". "Давай перепишем".
К. ЛАРИНА - С другой стороны, все равно, к сожалению, программ такого рода очень мало о кино, а о театре практически две передачи всего, Катя Уфимцева и Катя Коновалова. Кстати, пользуясь случаем, хочу сказать, что программа "Театральный понедельник" Екатерины Коноваловой теперь будет выходить по понедельникам, но не днем, в убийственное время, а вечером, в 23:30 в прямом эфире, когда все артисты, режиссеры приходят после спектакля вместе со зрителями. Так что следите, смотрите.
П. ШЕПОТИННИК - Постараюсь следить. К сожалению, сейчас пропускаю из-за своих фестивальных дел Олимпиаду, только один спектакль посмотрел.
К. ЛАРИНА - Естественно, очень много вопросов посвящено кино Балабанова. Ваше отношение к этим фильмам, к "Братьям" уж точно. Можно ли их отнести в ранг как раз опасных фильмов?
П. ШЕПОТИННИК - С моей точки зрения, нет. Я считаю, что это картина человека очень хитрого в хорошем смысле слова. Я не думаю, что там заложен этот самый заряд. По-моему, надо чуть-чуть чувство юмора соблюдать. Это же видно, что этот герой, это Иван-дурак такой. Он может себе еще не такое позволить. Он в каком-то смысле нас обманывает. Он нас разыгрывает.
К. ЛАРИНА - Провокация?
П. ШЕПОТИННИК - Провокация типичная. Я прекрасно помню, как я присутствовал на просмотре этого фильма в Польше, где, казалось бы, политическая корректность больше развита, чем у нас. Все смеялись, он говорит, что "я вас там" не буду повторять эту фразу, "что-то с вами сделаю". Они все смеялись, потому что это наши внутренние инстинкты, которые в нас прорываются, какими бы мы ни были интеллигентными и хорошо образованными, читали Льва Толстого. Он сам все это великолепно читал. Это высокообразованный человек. Но это в нас есть, и он выжигает это в нас таким несколько неожиданным способом. Когда мы сами на это реагируем, мы должны сами чувствовать, сами должны меняться внутренне.
К. ЛАРИНА - Но Вы взрослый человек, Вы это чувствуете. А тинэйджер?
П. ШЕПОТИННИК - Не знаю, я не моралист в этом смысле. Конечно, в этой картине есть элемент определенного риска. Я просто считаю, что первый "Брат" лучше, чем "Брат-2". Просто он лучше сделан. Эта картина более близка мне. Там же Балабанов приближается к жанровой стихии, и чуть-чуть сам с собой спорит, он начинает снимать чуть-чуть другое кино. Хотя я считаю, что тоже забавный фильм.
К. ЛАРИНА - Тогда последняя уже тема, хотя она очень важная, не хватит на нее 3-4 минут, и все-таки давайте коснемся. Это идеология. Насколько вообще эти понятия совместимы, когда мы говорим о кино, литературе, театре, живописи, об искусстве и об идеологии?
П. ШЕПОТИННИК - Я даже не знаю, что Вам на эту тему сказать. Это очень широкая тема. Моя идеология - быть свободным, делать программу в той мере свободно, в которой я это могу, пока мне это позволяют. Мои политические пристрастия, наверное, как-то чувствуются. В прямой речи я их выражаю гораздо более откровенно, чем в передаче. Потому что я стараюсь их каким-то образом прятать. Про людей, которые мне неприятны, я снимать ничего не буду. Темы, которые мне неприятны, я буду не то, что обходить, я их попытаюсь сделать максимально дискуссионными, чтобы я чувствовал, что это не просто какая-то политическая декламация, и больше ничего. Поэтому я считаю, что телевидение - это очень заидеологизированная вещь. Но я надеюсь, что "Кинескоп" - это в меньшей степени идеологическая передача, чем некоторые другие. Хотя очень часто какие-то антивоенные нотки звучат, даже можно сказать пацифистские. Я очень четко себе представляю, какова была история нашей страны, как она развивается. Но мне все-таки не хотелось бы переводить. У меня масса других тем, гораздо более интересных.
К. ЛАРИНА - Если говорить о воспитании, на что сетуют наши зрители, многие, не все, конечно, как раньше было, воспитывали, звали и сеяли, то наверное, стоит говорить о воспитании вкуса. Это, наверное, главное?
П. ШЕПОТИННИК - Безусловно. Вкус воспитывается словом, русским языком, изображением, уровнем разговора. Мне хотелось бы, чтобы хотя бы 6 июня, в День рождения Пушкина не передавали песни про "два кусочека колбаски". Все наши замечательные FM-радиостанции, все-таки посмотреть, у нас великая поэзия, потрясающая литература.
К. ЛАРИНА - Петя, как мы красиво с Вами, профессионально подошли к финалу нашего разговора. Перешли от поэзии к музыке, и сейчас мы будем красиво завершать нашу встречу.
П. ШЕПОТИННИК - Только можно я в двух словах объясню, о чем идет речь?
К. ЛАРИНА - Конечно. Это мы вырежем потом.
П. ШЕПОТИННИК - Дело в том, что когда мы завершали ХХ век, я думал, как бы его красиво завершить. И я вспомнил о том, что Карен Геворкян, замечательный армянский режиссер, дал мне послушать романс "Гори, гори моя звезда" в исполнении потрясающего певца, Геннадия Трофимова, который исполнял в свое время все арии в "Юноне и Авось". И он нам дал эту фонограмму, под которую мы смонтировали хронику ХХ века со всеми его битвами, с убиенным царевичем, с войной и т.д. Как бы вся история этого века под этот романс проходит. Это потрясающий романс, потрясающее исполнение. Надеюсь, со мной читатели согласятся.
К. ЛАРИНА - Большое спасибо Вам, что пришли, удачи, надеемся увидеть Вас по телевидению не только глубокой ночью.
П. ШЕПОТИННИК - Большое спасибо, большого вам успеха.
В прямом эфире радиостанции "Эхо Москвы" был Петр Шепотинник - автор и ведущий программы "Кинескоп" о кино на РТР, кинокритик.
http://www.echo.msk.ru/programs/beseda/14749/
Док. 447705
Перв. публик.: 03.06.01
Последн. ред.: 27.05.08
Число обращений: 285
Шепотинник Петр Георгиевич
|
