На вопросы журнала "ЗАКОН" отвечает депутат Государственной Думы РФ, Председатель Комитета по конституционному законодательству и государственному строительству Владимир ПЛИГИН
- Владимир Николаевич, расскажите, пожалуйста, о законопроекте, предполагающем внесение изменений в Основы законодательства о нотариате и другие законодательные акты. Каковы основные причины разработки данного законопроекта?
- Причины достаточно просты. Ко мне обратился акционер предприятия, который случайно при совершении какой-то операции в регистрирующем органе узнал, что акции предприятия теперь принадлежат не ему, а другому лицу, условно говоря, гражданину Иванову. Предприятие, о котором идет речь, в свою очередь, являлось владельцем достаточно солидных активов. Лицу, лишенному акций явно незаконным образом, я рекомендовал начать процедуру восстановления прав путем подачи заявления в следственные органы и в арбитражный суд. Ситуация разрешилась достаточно удачно, гражданин Иванов оказался реально существующим человеком, которого удалось разыскать. Он написал заявление, где указал, что никогда не претендовал на владение предприятием и не имеет ко всему произошедшему никакого отношения. Вполне возможно, что воспользовались его паспортом. В результате была начата нормальная судебная процедура. Восстановление прав заняло шесть месяцев с момента подачи искового заявления, с учетом того, что было найдено физическое лицо, которое готово было дать свидетельские показания. Вышеописанная ситуация не является каким-то экстраординарным случаем, такого рода захваты предприятий в настоящее время весьма распространены.
На бытовом уровне захват предприятий представляют следующим образом: на территорию компании проникает вооруженная группа, исполняющая решение того или иного судебного органа. Необходимо оговориться, что вынесение такого рода судебных решений носит исключительный характер, эти решения принимаются ограниченным числом судей, и очень часто судебное сообщество само решает проблему, увольняя недобросовестных судей. И, что самое главное, число точек, где выносятся такого рода решения, в Российской Федерации крайне мало, достаточно часто выносятся аналогичные решения при одних и тех же обстоятельствах, одним и тем же судьей. Рано или поздно такой судья увольняется, его решения отменяются и т.д. То есть судебная система с этим борется, и, с моей точки зрения, борется успешно.
Но надо понимать, что вынесено судебное решение (несколько решений в отношении разных объектов), оно начинает исполняться, дальше выстраивается гигантская пирамида, и любому юристу понятно, что восстановить потом права законного владельца крайне сложно. Таким образом, появилась необходимость найти способ формирования доказательственной базы по делам, связанным с захватом предприятий, в целях их оперативного расследования.
С нашей точки зрения, необходимо было образовать некий институт, состоящий из профессионалов, владеющих определенными навыками для того, чтобы проверять действительность или недействительность юридических актов или документов. Мы пришли к выводу о том, что существующий институт нотариата вполне соответствует означенным выше требованиям. Количество нотариусов в Российской Федерации в настоящее время составляет около шести тысяч семисот, это профессионально подготовленные люди, и установить нотариуса, который совершает то или иное действие, достаточно легко. Вот в этом и заключалась основная идея. Следующий момент. Работать с законом, исходя из общих установок, нельзя. Любое действие должно разделяться на совершенно конкретные составляющие. Такого рода составляющие предложены в обсуждаемом законопроекте, речь идет о достаточно понятных вещах: порядке составления протокола, объеме сведений, которые вносятся в этот протокол и т.д.
- А в целом, применительно к ситуации с корпоративными конфликтами, где в первую очередь необходимо совершенствование правового регулирования? И в этой же связи вопрос: почему именно нотариат?
- В вашем вопросе отражены два самостоятельных аспекта. Первый. Конституция предполагает равенство частной, муниципальной и государственной форм собственности. Вместе с тем, как мне представляется, уважение к частной собственности находится в нашей стране пока еще в процессе становления. Должен сказать, что в настоящее время практически все слои российского общества уже согласны с необходимостью успешного функционирования этого института, и, тем не менее, ментальные сложности есть. Об этом неоднократно приходилось говорить на различных встречах. В чем заключается проблема? В том, что общество, наверное, достаточно оправданно, говорит о том, что формирование собственности осуществлялось, может быть, и в соответствии с действующим в тот период времени законодательством, но с очевидными отступлениями от принципа справедливости. В этой связи корпоративные рейды или корпоративные захваты происходят и не встречают до настоящего времени жесткого общественного отпора. То есть общество в принципе наблюдает за ними и достаточно часто соглашается с их приемлемостью, поскольку считает, что один менее успешный, - давайте поставим это в кавычки, - один менее шустрый делец проиграл другому, более шустрому дельцу. С этой проблемой мы должны работать все, прекрасно понимая, что проблема формирования отношения к частной собственности для нас имеет принципиальнейшее значение, поскольку именно развитие института частной собственности и есть единственная возможность решить все те проблемы, с которыми мы еще иногда сталкиваемся. По крайней мере, мы должны увеличивать частную инициативу: мы должны всячески увеличивать слой предприятий мелкого и среднего бизнеса, и это вовлечет наших граждан в активную деятельность и, с моей точки зрения, приведет к успеху.
Соответственно, дальше возникает вторая проблема: это те опасности, которые связаны собственно с корпоративными захватами. Прежде всего, захваты вовлекают очень серьезные инструменты государственной машины, практически весь их спектр, речь идет о судебных органах, военизированных подразделениях и структурах МВД, службах судебных приставов, т.е. практически весь государственный аппарат занимается вопросами, которые должны решаться в рамках правового поля. И соответственно, возникает проблема общественного недоверия чиновникам, представителям государства вообще.
- Что могло бы послужить приемлемой формой решения означенных вопросов?
- Я, кстати, хотел бы подчеркнуть еще одну серьезную проблему: весь смысл реестров, регистров и документов заключается только в том, что эти документы носят как бы юридически значимый, выверенный характер. То есть, если вы получаете выписку из реестра или регистра, то этот документ считается документом достоверным, единственным доказательством. И вам нет необходимости доказывать те обстоятельства, которые связаны с получением выписки. Как свидетельствует практика, о которой мы сегодня ведем речь, в настоящее время мы не можем говорить о достоверности документов, которые выдаются из ЕГРЮЛ, эти документы требуют дополнительно проверки. С одной стороны, на основании этих документов юридические и физические лица совершают определенные действия, а между тем оказывается, что реестр не отражает действительное состояние отношений. Возникает вопрос выработки механизма. Справляются ли с поставленной задачей налоговые органы Российской Федерации? Или, может быть, стоит прибегнуть к другой системе регистрации? Проблема крайне сложная, комплексная, но реагирование на эту проблему является необходимым сегодня, сейчас. Нужно попытаться выработать технологию, адекватную сегодняшнему дню. Может быть, мы сегодня уже попытаемся решить проблему посредством независимого профессионального института, а затем уже будем выходить на другие, более комплексные решения этой проблемы. Допустим, в отдельных странах такого рода реестры, связанные с юридическими лицами, ведут суды, но это уже отдельная функция и отдельное впечатление о деятельности судебной системы, т. е. то впечатление, которое не работает у нас.
- То есть, можно сказать, что речь идет именно о нотариусах?
- Если мы начнем сейчас выстраивать иную систему, что, вообще говоря, возможно, это повлечет дополнительные финансовые затраты, процедура ее создания будет значительно замедлена вследствие необходимости проведения разного рода согласований. Мы попробуем найти решение проблемы внутри существующей системы. Вместе с тем я не хотел бы, чтобы мы останавливались исключительно на предложениях, касающихся собственно нотариата.
Нами уже были приняты и вступили в действие другие законы, направленные на борьбу с корпоративными захватами. Один из таких законодательных актов, Федеральный закон, предоставляющий возможность выкупа незначительных пакетов акций, поскольку достаточно часто крайне незначительные пакеты акций использовались для начала процедуры раскачивания компании, корпоративных захватов. Поэтому, двигаясь в рамках этой цепочки, мы пытаемся вычленять слабые звенья и устранять их законодательно.
Получается рваная картинка, я с вами согласен, т. е. каждый раз ты реагируешь в текущем режиме, а не предлагаешь какое-то глобальное решение. Но глобальных решений не бывает, надо пытаться работать с практикой.
- Будут ли предусматриваться дополнительные механизмы ответственности нотариусов, связанные с расширением их компетенции?
- Дело в том, что нотариус будет выполнять те же самые функции удостоверения факта, удостоверения подписи; они связаны исключительно с проверкой документов, т. е. это нормальная совершенно практика, не придающая институту нотариата статуса активного участника процесса.
- А вот объем такого свидетельского участия насколько, с Вашей точки зрения, должен в дальнейшем расширяться?
- Я думаю, что на стадии подготовки законопроекта, в первом чтении, а в том случае, если он пройдет первое чтение - далее, на стадии внесения поправок мы из таких теорий и общих рассуждений будем приходить к выработке пределов реагирования на ситуацию.
- С учетом того, что на нотариусов будут возложены новые, весьма ответственные обязанности, не потребуется ли увеличивать корпус нотариусов, который, собственно говоря, не так уж просто увеличить, потому что количество высококвалифицированных людей - оно всегда ограничено?
- Я против обозначения профессии нотариуса как рыночной. Иногда приходится слышать тезис, в соответствии с которым нотариусов может быть сколько угодно, и их количество должно диктоваться только потребностями рынка. Почему я не разделяю такой подход? Потому что весь смысл нотариальной деятельности заключается не только в честности человека, который выполняет нотариальное действие, но и в сохранности тех записей, которые делаются нотариусами, нотариальных книг, архивов. Соответственно, если мы увеличим число такого рода участников до бесконечности, то профессия нотариуса просто потеряет смысл. А смысл заключается в создании информационного блока.
Вполне возможно, что количество нотариусов нужно будет увеличить, но это уже другая проблема, проблема реализации, ее нужно будет обсуждать. Увеличить не до бесконечности, для того чтобы, в частности, сохранить и те аспекты, о которых мы говорили, т. е. возможность получения достоверных сведений.
Но у меня не вызывает беспокойства вторая часть вашего вопроса. К сожалению, юридическое образование стало очень доступным, складывается впечатление, что начинают теряться вообще всякого рода требования к квалификации, по крайней мере, количество специалистов, которые потенциально могут быть нотариусами, нашими вузами каждый год выпускается значительное.
- Насколько, с Вашей точки зрения, целесообразно закрепить в российском законодательстве институт "акционерных соглашений" как меру, направленную на предотвращение корпоративных конфликтов?
- Проблема, которую вы упомянули, касается конфликтов внутри корпорации, действующее законодательство в принципе предоставляет возможности урегулирования такого рода ситуаций, другое дело, соглашаемся ли мы со справедливостью принимаемых решений.
В принципе, практика предлагает применять аналог того, что существует в сфере семейного права, я говорю о брачных контрактах и о возможности раздела имущества на начальной стадии. Нужно принимать во внимание эмоциональную составляющую, которая пока достаточно часто доминирует при создании предприятий. Будущие участники на начальной стадии эмоционально поддерживают друг друга, т. е. они как бы вступают в эти отношения, не руководствуясь каким-то сводом юридических правил, эти решения очень часто принимаются субъективно, как, собственно говоря, и все другие решения. Мне кажется, что вариант, при котором вы при создании предприятия заявляете своим потенциальным партнерам: "Давай сядем и напишем соглашение", для нашей культуры едва ли приемлем. Акционерные соглашения - в принципе возможный вариант, но мне сложно представить их в качестве обязательной меры.
- С Вашей точки зрения, те инструменты, которые есть в Уголовном и Уголовно-процессуальном кодексе для борьбы с незаконными захватами, насколько они совершенны?
- Уголовный кодекс предусматривает ответственность за соответствующие действия, подпадающие под диспозиции соответствующих статей УК, речь может идти о мошенничестве, даче взятки, насильственных преступлениях. Что касается расследования данных дел. Основная сложность состоит в том, чтобы собрать доказательственную базу, связать все эти преступления, все эти действия между собой. Государство увеличивает финансирование расходов на осуществление правоохранительной деятельности. Мне представляется, что штат сотрудников правоохранительной системы, расходы государства на это достаточно велики, поэтому мы можем требовать эффективности решения данных вопросов.
Точно такие же изменения происходят и в области судебной деятельности: принимаются меры по усилению кадрового состава, увеличивается заработная плата, число судей в Российской Федерации, т. е. создаются нормальные условия. Оставаясь в рамках существующего правопорядка, создавая новые институты или совершенствуя старые, мы прежде всего должны попробовать сформировать в обществе уважение к институту частной собственности.
- Очень часто рейдерами используется ситуация так называемого перекрестного владения, которая распространена в российской практике, когда одно юридическое лицо владеет соответственно долями акций другого юридического лица и поэтому является его материнской или дочерней компанией, что позволяет обеспечить некую конфиденциальность реальных бенефициаров и по сути означает владение менеджментом соответствующими компаниями. Но, с другой стороны, создает возможность корпоративных захватов. Планируется ли в данной сфере изменение правового регулирования?
Проблема перекрестного владения действительно имеет место, равно как и проблема, связанная с выплатой дивидендов. Указанные вопросы будут решаться Государственной Думой в новом составе. Возможность перекрестного владения препятствует реализации принципа "прозрачности бизнеса". Вы правы в том числе и в отношении стратегических компаний. Достаточно распространены случаи, когда материнская компания владеет специальной компанией, у которой находится пакет акций данной компании. Не имею права, к сожалению, называть, но скажу, что одно из самых серьезных предприятий Российской Федерации управляется, наверное, до настоящего времени, именно таким образом.
- Каким образом координируется Ваша совместная работа с Минэкономразвития, также разрабатывающим законопроекты в сфере корпоративного права?
- Автоматической связи, какого-то единого центра координации не существует, достаточно часто законопроекты различных авторов конкурируют друг с другом, что является абсолютно нормальным. Вместе с тем неверным было бы не учитывать общие тенденции, отраженные в различных законопроектах.
- А что бы Вы посоветовали акционерам, руководителям предприятия, компании, которые стали объектом рейдерской атаки?
- Необходимо немедленно придать публичность такого рода процедурам, т. е. не нужно пытаться решить проблему через систему закрытых механизмов, необходимо сразу же воспользоваться установленной законом возможностью направить соответствующее заявление в налоговые органы, в суд, попросить наложить запрет на производство действий с долями и с акциями, и ограничить таким образом возможности для перехода юридических лиц по цепочке; направить заявление с просьбой возбудить соответствующие уголовные дела в прокуратуру, т. е. начать процедуру, которая установлена государством.
http://www.zakon.ru/pubfree.php?binn_page_id=82&bc_tovar_id=172
Док. 446823
Перв. публик.: 22.03.07
Последн. ред.: 22.05.08
Число обращений: 112
Плигин Владимир Николаевич
|
