Анатолий Вилков: Все культурные потери России подсчитать нельзяНазад
Анатолий Вилков: Все культурные потери России подсчитать нельзя
Жертвами Великой Отечественной войны были не только люди, города, страны... Огонь сражений поглотил бесчисленное множество объектов культуры и произведений искусства. Именно в результате войны мы узнали, что такое реституция, и термин "перемещенные ценности" прочно вошел в наш лексикон. О том, что считается перемещенными ценностями сегодня и как можно мирным путем решить эту проблему, мы беседуем с Анатолием ВИЛКОВЫМ, заместителем руководителя Федеральной службы по надзору за соблюдением законодательства в сфере массовых коммуникаций и охране культурного наследия
- Анатолий Иванович, прежде всего, что такое перемещенные ценности и откуда они взялись?
- Теперь уже ни для кого не секрет, что после войны из Германии было вывезено огромное количество культурных ценностей в качестве, как тогда считалось, трофеев Второй мировой войны. Это гигантское количество произведений искусства и культуры: архивы, художественные ценности и библиотеки. Долгое время культурные ценности хранились в спецхранах и правового статуса у этих вещей не было. Потом началась гласность. О том, что у нас они есть, узнали в Германии и других странах. Германия считает, что в соответствии с международными конвенциями культурные ценности не могут быть трофеями. Она признает, что поступила незаконно, когда вывозила российские трофеи, но считает, что и Советский Союз также незаконно вывез трофейные культурные ценности. Так начался переговорный процесс: в 1990 году было подписано международное соглашение между СССР и ФРГ, а затем в 1992 году и между Россией и Германией о том, что стороны согласны оказывать содействие в возвращении незаконно вывезенных культурных ценностей. В 1997 году был принят специальный федеральный закон, и мы получили, наконец, четкий правовой статус перемещенных культурных ценностей, которые были вывезены Советским Союзом с территории Германии и находятся в государственном хранении.
Перемещенными по закону могут быть только те ценности, которые были перемещены: в осуществление права на компенсаторную реституцию, с территории Германии и ее бывших союзников, в соответствии с приказами военного командования Советской Армии и распоряжениями других компетентных органов, находящиеся в настоящее время на территории РФ. Подчеркну, что личные трофеи не считаются таковыми. Они регулируются Гражданским кодексом, то есть правом вступления или невступления в право собственности, Законом о вывозе и ввозе и международными соглашениями.
- Известно, что 264 тысячи раритетов с послевоенных лет хранятся в России. Все эти вещи будут обращены в федеральную собственность РФ?
- Не все. Мы не можем обратить в федеральную собственность те вещи, которые принадлежали жертвам геноцида, семьям, которые противостояли фашистскому режиму. Сейчас мы проводим инвентаризацию всех имеющихся у нас перемещенных ценностей, постепенно публикуем ее результаты, ознакомившись с которыми любые страны могут предъявить нам претензии от имени своих граждан - потенциальных собственников. Могу сказать, что нами уже получено 16 претензий из разных стран Европы. Когда мы рассмотрим все претензии и выясним, какие из них должны удовлетворить, мы поймем, наконец, сколько ценностей у нас остается и будет переведено в федеральную собственность.
- Что дальше будет с этими вещами? Они будут доступны широкой публике?
- Безусловно. Но они станут достоянием тех музеев, которые наиболее сильно пострадали в годы войны. Сейчас они хранятся в основном в Эрмитаже и в Государственном музее изобразительных искусств им. А.С.Пушкина, но это связано лишь с тем, что эти музеи имели возможность принять их сразу после войны.
- Вы подчеркнули, что "перемещенные ценности" - это то, что вывезла Россия с территории Германии и оккупированных государств. А как мы называем то, что было немцами вывезено из России?
- Это наши потери. Сейчас мы совместно с Роскультурой издаем каталог утрат. На сегодняшний день издано уже 17 томов, а всего их должно быть около 30. Вот и считайте, сколько у нас потерь...
Важно, что закон направлен только на перемещенные ценности, он не рассматривает ситуации с потерями. Это не значит, что мы не работаем над розыском наших вещей. Это как раз задача нашей службы. Мы действуем в рамках Гражданского кодекса РФ и названных международных соглашений. К сожалению, все потери подсчитать нельзя, поскольку были уничтожены не только сотни музеев, но и документация многих из них. Германия, кстати, считает потери не только своих государственных музеев, но и частных.
- Скажите, а бывают случаи, когда картины, украденные из российских музеев якобы фашистами, находятся потом у нас?
- У нас есть примеры, когда вещи, например из Царского Села, которые числились утраченными в годы войны, всплывали на нашем внутреннем антикварном рынке, среди наших коллекционеров. Одно произведение из Русского музея, по нашим данным, может находиться в коллекции одного государственного деятеля. Или вот, например, картина художника Лемаха, которая висела в Гатчинском дворце, была обнаружена у одной нашей соотечественницы. Мы проверили ее право собственности, оно оформлено правильно.
- Еще одна картина из Гатчины, насколько я знаю, только что вернулась на родину.
- Речь идет о картине "Кавалерийская схватка". Ее авторство приписывается Феликсу Монти, одному из художников XVII века школы французского мастера Бургиньона. Это полотно некогда находилось в Башенном кабинете императора Павла I в Гатчинском дворце, а в период оккупации Гатчины гитлеровскими войсками картина пропала. Некоторое время назад фонд "Прусское культурное наследие" разместил в Интернете информацию об этой картине, и спустя всего четыре месяца после того, как Россия заявила о своих правах на эту картину, произведение искусства после надлежащей проверки было возвращено ее законному владельцу.
Вообще должен отметить, что Германия занимает очень четкую позицию: все российские произведения искусства, которые обнаруживаются в немецких государственных хранилищах и фондах, немедленно возвращаются нам. Проблема, естественно, только в том, как их обнаружить там. В годы войны на территории Германии было несколько приемников-распределителей предметов искусства, куда очень многие трофеи поступали безымянными. Долгое время после войны эти вещи находились в хранилищах министерства финансов ФРГ, затем поступили в различные немецкие музеи. И лишь несколько лет назад был издан каталог этих произведений, и мы стали искать среди них свои. Процесс этот сложен, потому что вещи зачастую приходится узнавать лишь по размерам и косвенным описаниям.
- Насколько я понимаю, под понятие "перемещенные ценности" не подпадают широко известные коллекции герцога Ангальтского и Виктора Балдина?
- Эти собрания только то и объединяет, что они оба не подпадают под действие закона о перемещенных ценностях. Сразу скажу про Балдина: сейчас уже доподлинно установлено, что 362 графических листа и 2 живописных полотна он вывез незаконно, не получив на то приказа командования или комендатуры. Дело было в июле 1945 года, а в апреле была директива маршала Жукова о том, как поступать с немцами и их имуществом. В 1948-м Виктор Балдин сдал коллекцию в Музей архитектуры им. А.В.Щусева, при этом не являясь законным владельцем. Поэтому говорить о том, что эта коллекция является достоянием России, нет оснований. Она должна быть возвращена Бремену на определенных условиях, учитывая сроки хранения. Сейчас Бремен предлагает нам 20 произведений, которые по своей стоимости и значимости составляют четвертую часть. Но поскольку, скажем так, в обществе существует и иное мнение - не возвращать коллекцию, - которое нельзя не учитывать, окончательное решение этого вопроса будет вынесено на заседание Межведомственного совета во второй половине этого года.
Теперь по поводу коллекции герцога Ангальтского. Как известно, во время войны герцог работал на заводе, где трудились русские военнопленные, и снабжал их лекарствами. За это фашисты посадили его в Дахау, где он содержался до прихода Красной Армии. На следующий день его взяли органы НКВД и опять посадили. Герцог Ангальтский скончался в 1948 году в заключении. У его семьи было фамильное серебро, которое с началом войны поместили в один из банков. Все эти столовые предметы XVI - XVII веков были уникальными. В начале 90-х наша Генеральная прокуратура реабилитировала герцога как жертву политических репрессий. А вскоре в Эрмитаже были обнаружены 18 предметов из фамильной коллекции. Но установить, что эти вещи попали к нам в связи с арестом НКВД, так и не удалось. Так что возвращение коллекции наследникам герцога - это наш жест доброй воли, который обязательно будет сделан.
- Но если это серебро с юридической точки зрения не перемещенные ценности, зачем же для решения судьбы коллекции в апреле собирался Межведомственный совет по перемещенным ценностям?
- Только затем, чтобы подтвердить, что под действие закона о перемещенных ценностях коллекция герцога не подпадает. Мы рекомендовали правительству, учитывая ситуацию, принять постановление и в качестве акта доброй воли и гуманизма вернуть это серебро наследникам жертвы нацизма. Некоторые эксперты считают, для этого нужен отдельный закон.
- Анатолий Иванович, какие предметы искусства еще могут быть возвращены Россией в ближайшее время?
- Сейчас рассматривается претензия Венгрии на возвращение библиотеки Шарашпатакского реформаторского колледжа. Это церковное имущество, 134 уникальных тома. Мы предлагаем правительству этой страны дать нам гарантию, что все обнаруженные на ее территории наши ценности будут нам возвращены. Нашим правительством этот вопрос был решен положительно буквально на прошлой неделе.
Есть претензии и от Австрии. К нам поступили ноты Посольства Австрии в РФ сразу о трех собраниях: архивных фондов, среднеперсидских папирусов (пахлеви) из собрания Австрийской национальной библиотеки и книг (надо сказать, очень редких, в частности, инкунабул и палеотипов) из частного собрания Эстергази.
- Как я понимаю, в среднем каждая претензия иностранного государства рассматривается у нас полтора-два года?
- Сроков никто не устанавливал. Вот про коллекцию Кенигса, которая была куплена при формировании музея Гитлера в фашистской Германии, мы начали дискутировать еще до принятия закона. В конце этого года намерены к данному вопросу вновь вернуться.
газета "Культура" 05 - 18. 05. 2005 г.
Беседу вела Анна МАРТОВИЦКАЯ
