Потенциальный миротворец должен приходить на Кавказ не столько с оружием, сколько с бизнес-планом.
События, которые разворачиваются сейчас на Кавказе, по своему значению выходят за рамки внутригрузинского конфликта и даже грузино-российских отношений. По сути, речь идет о том, что постсоветская модель обустройства нестабильного региона, действовавшая на протяжении 90-х и годов и в начале нынешнего десятилетия, себя исчерпала. Вопрос в том, что придет ей на смену.
Самая очевидная проблема, с которой сталкиваются все три закавказские государства, - это непризнанные территории. При всем различии трех конфликтов (Нагорный Карабах, Южная Осетия, Абхазия) все они похожи с точки зрения перспектив урегулирования: ситуация тупиковая. С помощью внешних сил, прежде всего России, военная фаза конфликтов была в свое время погашена, с поддержанием перемирия и купированием вспышек насилия (как в Гальском районе Грузии летом 1998-го) в последующие годы в целом справлялись. Никакого продвижения с политическим урегулированием нет и не предвидится. Ясно, что "розовая" технология, которую наскоком попытался применить Михаил Саакашвили, провалилась, как и прочие попытки решить проблему. Население регионов, где была война, не возьмешь тем, что сработало в Аджарии.
Вместо подрыва позиций сепаратистов получилось сплочение населения вокруг режима.
С достаточной степенью уверенности можно констатировать: жители Южной Осетии, Абхазии и Нагорного Карабаха уже ни при каких условиях не согласятся на возвращение в состав тех государственных образований, к которым они формально относятся. Крайне трудно представить себе и признание независимости самопровозглашенных республик, а также их присоединение к другим субъектам международного права (Российской Федерации или Армении). И самое неприятное: сохранение статус-кво, который худо-бедно обеспечивал мир в последние годы, тоже под вопросом. Во-первых, муравейник уже разворошили, по крайней мере в Грузии.
Во-вторых, наличие неподконтрольных легитимным властям "серых зон", где действуют непонятные законы, противоречит логике международного развития эпохи всемирной борьбы с терроризмом.
Получается, что идти некуда? Чтобы увидеть луч надежды, необходимо взглянуть на ситуацию отстраненно, постаравшись вписать ее в контекст глобальных тенденций. А тенденция - это возникновение наднациональных интеграционных объединений, в которых отправной точкой является стремление создать более широкий рынок для придания новой динамики развитию экономики стран-участниц. Полвека назад мало кому пришло бы в голову, что европейские нации, только что пережившие самую кровопролитную в истории войну и питающие друг к другу если не ненависть, то глубокую неприязнь, смогут запустить процесс интеграции, которая в конце концов приведет к созданию чуть ли не единого государства. Кстати, попытка сразу перескочить к политическому объединению, предпринятая вскоре после Второй мировой войны, с треском провалилась. Тогда родилась "доктрина Моннэ": маленькими практическими шажками к великой цели.
Если что-то и способно решить проблемы нынешнего Кавказа, то это появление раскидистого зонтика, под сенью которого начнет формироваться единое экономическое пространство.
В теории это очевидно давно, на практике это пытались воплотить такие, например, одиозные личности, как чеченский полевой командир Хож-Ахмет Нухаев, рекламировавший несколько лет назад идею кавказского общего рынка. Об этом же в свое время, в бытность исполнительным секретарем СНГ, пытался договориться с Тбилиси и Сухуми Борис Березовский, предлагавший инвестиции и заманчивые совместные проекты в обмен на примирение. Примерно на то же был изначально нацелен и проект трубопровода Баку--Тбилиси--Джейхан, прообраз некоего стержня, на который могли бы нанизываться прочие совместные проекты.
Все эти начинания не приводили к успеху ввиду явной личной корысти их инициаторов и неготовности сторон. Но иного пути, судя по всему, нет. Мир в регионе настанет только тогда, когда все действующие лица почувствуют, что могут извлечь из него выгоду. И потенциальный миротворец, российский, европейский, американский или любой другой, должен приходить туда не только и не столько с оружием, а с бизнес-планом и целым портфелем перспективных проектов.
Понятно, что для осуществления столь амбициозных планов переустройства государствам региона не обойтись без внешнего патрона.
Если Россия хочет сохранить свое влияние на Кавказе, если следовало бы выступить там в той же роли, в которой Соединенные Штаты выступали в послевоенной Европе, предложив наряду с военными базами масштабный пакет экономической помощи и ряд выгодных бизнес-начинаний.
Своего рода "план Маршалла для Кавказа". Совершенно не зазорно привлечь для его реализации и западных партнеров, главное - чтобы инициатива исходила от Москвы. Это изменит общий политический ландшафт. Ведь до сих пор Россия не проводила в регионе никакой активной, опережающей политики, ограничиваясь попытками сохранить существующее положение и реагированием на действия других.
Эта идея наверное выглядит совершенной утопией, особенно если вернуться из заоблачных сфер и вновь взглянуть на актуальную политику. Однако так же воспринимались в свое время и рассуждения отцов европейской интеграции, которая, при всех ее нынешних сложностях, решила главную задачу - гарантировала Европе прочный мир.
