Николай Сорокин: `Экспорт` революции в современном мире. Исторические параллели, технологии и меры противодействия. (часть 4)Назад
Николай Сорокин: `Экспорт` революции в современном мире. Исторические параллели, технологии и меры противодействия. (часть 4)
Предметом данного исследования является специфический тип революций, который обозначается словом "цветные", а чаще словом "оранжевые" - по названию самой известной из них, которая произошла на Украине в конце 2004-начале 2005 г. Три другие сходные революции имели место в 2000 г. в Югославии, в 2003 г. в Грузии и в 2005 году в Киргизии. По тому же сценарию развивалась "кедровая" революция весны 2005 года, произошедшая после убийства бывшего премьер-министра Рафика Харири (Rafik Hariri). Предшественницами "цветных революций" являются так называемые "бархатные революции" произошедшие в Восточной Европе и СССР в конце 80-х - начале 90-х годов прошедшего века.
Здесь следует ненадолго остановиться на самом понятии "революция", оговорившись, что исследования и классификация революций не является предметом разрабатываемой темы. Мы посвятим отдельную статью для того, чтобы обозначить наше видение данного вопроса. Несмотря на долгую историю формирования и развития теории революции, этот раздел общественных наук не имеет общепринятого понятийного аппарата, а его основные термины и определения (понятие революции, классификация различных типов революций, виды революционных действий и т.п.) до сих пор не устоялись.
Тем не менее, следует дать краткое пояснение нашей позиции. Наиболее близким к сути происходящих процессов нам видится классическое определение С. Хантингтона, который характеризует революцию как "быстрое, фундаментальное, и насильственное изменение внутреннего положения страны, основных ценностей и мифов общества, его политических институтов, лидерства и деятельности власти". Единственным изъяном данного определения является классический постулат о "насильственности" изменений при любой революции. Между тем, существенная особенность, например, недавних российских событий заключается в отсутствии сколько-нибудь масштабных насильственных действий, которые могли бы вовлечь значительные слои населения и серьезно повлиять на темпы и направление проводимых преобразований. Некорректно утверждать, что современная российская революция носит абсолютно ненасильственный характер. Однако роль насилия в ней была весьма ограниченной, и насильственные действия здесь никак нельзя считать неотъемлемым критериальным признаком развития России последего десятилетия ХХ века.
Еще задолго до российских событий некоторые специалисты уже выражали сомнение в том, что насилие следует включать в число неотъемлемых черт революции. Наиболее полный анализ этой проблемы, по нашему мнению, был дан в работе А.Кохана "Введение в теорию революции" (Cohan 1975). Автор обращает внимание на внутреннее противоречие, свойственное большинству определений, когда в качестве критериальных признаков революций выделяются и масштабное насилие, и социальные перемены. В этом случае "революция замыкает цепочку социальных перемен и ее можно поместить в ряд насильственных действий. Однако насилие и социальные изменений могут оказаться взаимно исключающими явлениями. Глубина социальных изменений не обязательно возрастает пропорционально масштабам осуществляемого насилия. Каждое из них может происходить в само по себе" (Cohan 1975, p. 27). Далее Кохан связывает возможность ненасильственных революций в ХХ веке с распространением философии ненасилия рассматривая в качестве примера движение за освобождение Индии, возглавляемое Ганди, и движение за гражданские права негров в США, ассоциирующееся с именем Мартина Лютера Кинга. Несмотря на достаточную краткость аргументов Кохана, некоторые особенности его подхода заслуживают более подробного рассмотрения.
Таким образом, мы будем понимать под революциями "быстрое, фундаментальное, и системное изменение внутреннего положения страны, основных ценностей и мифов общества, его политических институтов, лидерства и деятельности власти, характеризуемое массовым народным участием". Что касается классификаций революций, то несть им числа, как и подходам, сравнениям, концепциям и прочим попыткам теоретического осмысления и систематизации материала. Все это является предметом отдельного исследования. Мы исходим из того, что существует два монотипа революций - революция социально-политическая и революция цивилизационная. Это означает, что народы и элиты стремятся 1) перераспределить распределение благ в обществе; 2) изменить цивилизационную (этническую, суперэтническую, культурную) самоидентификацию общества. Другие исторические проявления описываемого процесса суть формы, сочетания, наложения и вариации двух базовых архетипов. Доказательству этих утверждений будет посвящена отдельная работа.
Помимо главной монотипической/политипической характеристики революции ей следует характеристику по степени завершенности. Для этого мы вводим понятия системообразующей и системосовершенствующей революции.
Революция системообразующая представляет собой коренной, качественный переворот во всех затрагиваемых ей сферах жизни общества. В основу ее заложено сокрушение многих традиционных основ жизни. В ходе ее выдвигается самый широкий спектр альтернативных начал общественной организации. В завершении ее создается принципиально новый тип общества, основанный на новых отношениях собственности, новой социальной структуре, новой системе политических отношений, новой государственной идеологии, религии, межэтнических и внутриэтнических реалиях, мифологии и т.п. Именно системообразующая революция окончательно разрушает тупик традиционной системы и закладывает основы для дальнейшего существования социума/этноса в рамках системы модернизируемой.
Революция системосовершенствующая означает массовое движение, реализующее насильственное изменение состава и структуры правящей элиты, окончательное преобразование системы управления жизнью общества в новых реалиях. Системосовершенствующая революция не затрагивает основ существующей системы, а лишь отражает возможность массовой стихийной реализации недовольства методами использования ее в интересах элиты.
Исходя из данной оценочной методики восточноевропейские "бархатные" революции конца 80-х начала 90-х годов являлись политипическими, в основе своей цивилизационными, с сильными вкраплениями социально-политических факторов. В рамках своих цивилизационных установок они стали системообразующими.
"Цветные" революции начала нового тысячелетия за которыми стоят Соединенные Штаты Америки, являются еще более монотипическими, цивилизационными и системосовершенствующими по своей природе.
Николай Сорокин, 2 апреля 2008 года
www.nasledie.ru
