Госдума объявила очередную амнистию. Государственное прощение обещано участникам второй чеченской кампании с обеих сторон - и находившимся в отрядах боевиков, и федеральным военнослужащим. Но только тем, кто не совершал опасных преступлений. То есть, как разъяснил председатель Комитета по гражданскому, уголовному, арбитражному и процессуальному законодательству Павел Крашенинников, "всем, кто не убивал, не похищал людей, не отрезал головы и не насиловал".
Гуманитарный смысл этой акции, думаю, легче оценить, если перевернуть известное выражение: "Понять - значит простить". Поменять в нем слагаемые местами. Простить боевиков, не замешанных в тяжких преступлениях, означает проникнуться снисхождением и по-человечески понять, что ими двигало. Очевидно, речь идет о людях, втянутых в банды обманом, шантажом, жаждой мести. О тех, на ком нет крови (что, разумеется, потребует проверки). Кто, скажем, только добывал разведданные или обеспечивал отряд продовольствием. То же и в отношении солдат и офицеров, попавших в плен к басаевцам и перешедшим на их сторону (если они не обвиняются в краже оружия и передаче его участникам бандформирований).
Следует обратить внимание и на период, в течение которого участники противостояния совершили нечто, подпадающее ныне под амнистию. Отсчет ведется с 13 декабря 1999 года. Как раз в этот день боевикам было впервые предложено без опаски сложить оружие. Ожидаемых результатов та амнистия не дала - на призыв сдаться и покаяться откликнулись немногие. Потому что, по словам Павла Крашенинникова, "обстановка была другая - лидеры бандформирований преследовали тех, кто сдавал оружие, вплоть до их физического уничтожения".
Нынешняя попытка склонить чеченских боевиков к капитуляции - седьмая по счету. Череда предыдущих амнистий преследовала ту же цель - как нетрудно понять, до конца не достигнутую. В этот раз, по прогнозам, возможностью сдаться воспользуются 1-1,5 тысячи человек. Больше, чем прежде, поскольку проект постановления об амнистии был внесен в Госдуму Владимиром Путиным, и, как мыслится депутатам, это сработает. Под президентские гарантии боевики, мол, скорее решатся поднять руки вверх. Хорошо, если так.
Боевики, надо заметить, в большинстве своем прощения не просят и не ждут. Особенно в случаях, когда амнистия должна свидетельствовать об успехах, достигнутых федеральной властью в Чечне. Так случилось, например, в июне 2003 года. Уже само название думского постановления - "Об объявлении амнистии в связи с принятием конституции Чеченской Республики" - в глазах сепаратистов было уязвимым. Амнистия объявлялась не в связи с окончанием войны, а как бы в честь всенародного волеизъявления. То есть подразумевалось, что конституционный порядок в Чечне восстановлен, с вооруженным противостоянием покончено, республика возвращается к мирной жизни. Но прошедший в Чечне референдум был, по мнению того же Масхадова, рубежом скорее символическим. Реальная межа между войной и миром, считал он, может быть проложена только на переговорах с участием обеих воюющих сторон. Так что наивно было думать, что акт амнистирования соблазнит верных "воинов Аллаха" и они, позабыв про джихад, тотчас же кинутся сдаваться. Заранее было понятно: воспользоваться амнистией, объявленной "в связи с принятием конституции Чеченской Республики", сепаратисты не пожелают. Это автоматически означало бы, что они признали и саму конституцию, сочиненную не без участия Москвы. Возможностью сложить оружие и тем заслужить прощение тогда воспользовался лишь 171 боевик. Военнослужащих и сотрудников милиции, освобожденных от уголовной ответственности, набралось побольше - 226 человек.
Отметим и другое. Все предыдущие амнистии выглядели пропагандистски неподготовленными. Общество всякий раз оказывалось застигнутым врасплох резкой сменой политики. Еще вчера Жириновский кричал: "Казнить на Красной площади в Москве!", а сегодня он призывает "проявить великодушие". Еще недавно был "Норд-Ост", а теперь, глядите-ка, амнистия. Рядовой обыватель, подсевший на иглу антитеррористической риторики, то и дело испытывал ломку. А представители власти редко утруждали себя внятными разъяснениями, подготовка очередной амнистии не выходила за стены думских кабинетов. Мало кто задавался и вопросом: а как воспримут амнистию в армейской среде, особенно в воевавших частях, где сотни будановых с таким же, как у полковника, диагнозом - "накопленная ярость"? Как отнесутся к подобной акции родственники погибших в Чечне российских солдат и офицеров?
ЕСЛИ и на этот раз все пойдет тем же порядком, классический вопрос "За что боролись?" снова явится и посеет разлад в замороченных головах.
Срок нынешней амнистии продлится до 13 января 2007 года. Предположим, еще полторы тысячи вооруженных сепаратистов откликнутся на предложение перековать мечи на орала. Однако представим себе. Вот боевик спустился с гор. Вот он сдал оружие. Вот написал покаянное заявление: "Я, такой-то, с такого-то времени находился в отряде полевого командира... Участвовал в боевых операциях...". Но чем обернется для него эта "явка с повинной" при малейшем обострении в Чечне? Механизм гарантий для лиц, подпадающих под амнистию, в думском постановлении не прописан. А главное: как бывший басаевец распорядится своим шансом на мирную жизнь? Кто-то в республике убежден, что самая практичная утилизация боевых навыков и криминальных связей - служба в чеченской милиции: "Они знают не только все тропы, но и всех главарей бандформирований в лицо". Но последствия перековки бандитов в доблестных стражей порядка легко представимы по прежним подобным попыткам.
ЕСЛИ разоружившихся боевиков, напялив на них милицейскую форму, снова поставят под ружье, они займутся привычным делом. Получив милицейское удостоверение, погоны и оружие, новобранцы используют весь этот арсенал для кровной мести, межклановых войн и криминального промысла. Они, одним словом, легализуются, приобретают официальную крышу, ну а дальше "природа" берет свое. Единственно эффективный способ отучить их от вредных привычек - занять на восстановительных работах, в сельском хозяйстве, где угодно, только не в местных силовых структурах, мало приспособленных для интеграции вчерашних басаевцев в мирную жизнь. Нужен продуманный план возвращения их в сегодняшнюю Чечню, в новый социум, если таковой здесь уже возник или по крайней мере начал формироваться.
Важно и вот что. Предоставят ли бывшим боевикам право избираться в чеченский парламент? Будут ли они привлечены к работе над проектом договора о разграничении полномочий между Чечней и федеральным центром? Наконец, самое главное: должны ли они в знак добровольной капитуляции отказаться и от своих политических взглядов?
http://www.rg.ru/2006/09/29/amnistiya.html
"Российская газета" - Федеральный выпуск No4184 от 29 сентября 2006 г.
