Россия: институты гражданского общества

Синергетика – серьёзная попытка восстановить целостное видение мира, утраченное за многие столетия господства бинарного мышления. Преодоление дуализма стало насущной проблемой человечества [1]. Чтобы избежать самоуничтожения в схватке антагонизмов, надо увидеть возможный путь к выживанию, обрести надежду и смысл достойного существования.

Человек обречён на бесконечное постижение смысла жизни, своей и своего этноса. Однако обычные попытки поймать этот смысл, зажав в тиски противоположностей, всегда кончаются неудачей. Поиски сути России между Европой и Азией, Западом и Востоком, Севером и Югом дают в сухом остатке лишь конгломерат народов, смесь менталитетов, неорганическую квазицивилизацию. Но пустышка ответа предопределена здесь дырявостью вопроса. Много ли золота в середине бублика? Между противоположными мнениями лежит не истина, а проблема,- предупреждал Гёте. Проблема иной, адекватной постановки вопроса, такого, на который откликнется золотая рыбка и поможет уйти от разбитого корыта.

Бинарный, линейный, одномерный подход неизбежно ведёт к тупикам, парадоксам, взрывам. Для решения проблемы необходимо выйти в новое измерение, расширить пространство обзора. Так в математике, чтобы найти асимптотику сложного интеграла, приходится выходить в комплексную плоскость и прокладывать путь через перевал открывающейся гористой поверхности. Восторг альпиниста зовёт к дальнейшему взлёту, но, чтобы избежать коллапса зарвавшейся старухи, натянем вожжи скромности и осмотримся в семантическом пространстве системной триады "рацио-эмоцио-интуицио" [2]. Тринитарная структура, необходимая для синтеза, может оказаться и достаточной [3,4].

Потребность в дополнительном измерении существовала всегда и проявлялась в самых разных обличиях. В текстах возникали скобки, сноски, ссылки. В математике – многолистные поверхности Б.Римана, в физике – расслоённое пространство И.Л.Герловина, в философии – знаменитые складки Ж.Делёза. Сначала эти эпифеномены допускались осторожно, условно, как некие мнимости (например, у П.А.Флоренского), вне реального мира. В общепринятых структурах им места не находилось. Даже в популярной триаде Гегеля "тезис-антитезис→синтез" акт снятия противоречия происходит где-то вовне и логический скачок к синтезу совершается как чудо.

В системной триаде постулируется равноправие элементов и появляется возможность выявить механизм синтеза, происходящего в семантическом пространстве "рацио-эмоцио-интуицио"[1], где каждая компонента является мерообразующим фактором примирения двух других. Чтобы понять динамику этого синтеза, надо выйти из аналитической парадигмы, учесть смысловую роль каждой компоненты по существу. Здесь приходится иметь дело "с новым типом сложности, связанным с человеческой интуицией и человеческими эмоциями" ([5], с.70).

Возможность мыслить целое структурно, строго говоря, неочевидна. Различая элементы, мы не трогаем объекта, не разделяем его на части, но препарируем его образ в нашем представлении. Однако воображаемое целое всё-таки сохраняется, благодаря многомерности связей, за счёт неразличаемых структур. Его спасает ограниченность нашей мысли.

Принцип неопределённости-дополнительности-совместности [6] оставляет место той живительной свободе, от которой тщетно пытается избавиться застарелый детерминизм. Мягкость триадической структуры делает возможным совмещение стабильности и изменчивости, суверенитета и взаимозависимости, свободы частей и единства целого.

Семантический архетип системной триады содержится во всех целостных произведениях природы и человека. Как показал недавно А.В.Волошинов [7], прекрасным образцом троичного фрактала является "Божественная комедия" Данте.

Пробуя на зубок смысла такие понятия как место, роль, путь; ниша, ноша, доля; долг, функция, миссия и др., мы выбрали незатёртое слово стезя, которое, при всей покорности судьбе, взывает к ответственности, свободной от гордыни.

Почти все работы о судьбе России начинаются с определения её места между Востоком и Западом, причём переход из географического пространства в смысловое совершается без задержки на сомнения. В результате характеристики России выстраиваются путём линейной комбинации свойств Запада и Востока и обсуждение сводится к определению вкладов обеих сторон, вместо того, чтобы исследовать корни самобытности России.

Российское самосознание формировалось в ходе конвергентного перемешивания племён на обширной территории в условиях суровой природы и постоянных войн. Процесс собирания, освоения, объединения не мог бы осуществиться без великого стремления к целостности – в территории, в истории, в духе. Идея единства во множестве нашла воплощение в образе Святой Троицы, запечатлённом Андреем Рублёвым на знаменитой русской иконе. Уходя корнями в глубокую древность, этот Божественный символ связывает Россию со всем человечеством.

Научные исследования нуждались в понятийном аналоге образа и символа единства во множестве. Так появилось понятие соборности. "Это зерно русской идеи, центральное понятие русской философии, слово, не поддающееся переводу на другие языки, даже на немецкий – самый всеобъемлющий по части философской терминологии" ([8], с.19). Журнал, выходивший некоторое время в Англии, так и назывался “Sobornost”. "Добровольная взаимодополнительность – вот стержень различных определений соборности" ([9], с.116).

Появление “русской идеи” часто связывают с мессианским мироощущением, восходящим к XVI веку, когда псковский старец Филолай назвал Москву “третьим Римом”. "Мессианское рождается в очистительном огне страданий", - писал немецкий философ и историк В. Шубарт ([10], с.61). "Русская идея – это предчувствие общей беды и мысль о всеобщем спасении… Её источники: русский исторический опыт, православная религия, немецкая диалектика. Русская идея имела целью объединить человечество в высокую общность, преобразовать в фактор космического развития" ([8], с.25).

Эволюцию этой идеи, вместе с родственными ей, в дореволюционной России можно проследить через славянофильство А.Хомякова, философические письма П.Чаадаева, учение В.Соловьёва о всеединстве, софийности, богочеловечестве, работы Н.Фёдорова, В.Розанова, С. Булгакова [8]. После 1917 года она развивалась русскими философами как внутри СССР (Л.Карсавин, П.Флоренский, А.Лосев), так и в зарубежье (Н.Лосский, Н.Бердяев, С.Франк, И.Ильин, П.Сорокин, Г.Флоровский).

История России пишется в категориях путей (хождения, беженцы, странничество). Идейные блуждания в поисках гармонии свободы и послушания, любви и строгости, прощения и наказания неминуемо выводили в многомерное пространство социокультурных координат. Не случайно Н.Данилевский [11] приходит к концепции множества культурно-исторических типов, или цивилизаций и видит прогресс в увеличении пространства их деятельности. Этот подход нашёл продолжение в известных трудах А.Тойнби и вновь ожил в цивилизационной модели С.Хантингтона [12], заявившего, что после окончания “холодной войны” не идеологические, политические или экономические факторы разделяют народы – их разделяют культурные факторы.

Распадные процессы, порождая многообразия, казалось бы, способствуют выходу в многомерные смысловые пространства. Однако перечисление цивилизаций, черт национального характера, менталитетов ещё не является расширением сознания. Ибо даже упорядоченное (в пространстве, во времени, в масштабе) расположение в ряд остаётся одномерной структурой. Но в одномерном мире, как мы уже видели, нет места синтезу. Для разрешения противоречий необходима мера, которая может появиться лишь при взгляде со стороны. Чтобы подняться по диалектической спирали развития, нужно сначала выйти в боковое измерение, обрести двумерный фундамент, задаваемый невырожденной тройкой опор одного уровня, т.е. системной триадой.

Взглянем теперь на проблему места России в смысловой структуре мира с позиций тринитарного синтеза [13]. В русской культуре сущность триединства наиболее ярко воплотил В.Соловьёв, соединивший в себе достоинство гражданина, дар поэта, мудрость философа. Большая часть его философии проникнута духом Божественной Троицы. В славянском мире он видел “третью силу”, которая призвана органически связать мир бесчеловечного бога и мир безбожного человека ([8], с.100), единство без свободы и свободу без единства ([10], с.59).

Признавая за Востоком доминанту “интуицио”, за Западом – “рацио”, меру их совмещения очевидно следует искать в аспекте “эмоцио”. Не эту ли роль играет Россия в поддержании целостности триады Запад-Россия-Восток? Оглядываясь на классические триады тело-душа-дух, истина-красота-добро, надежда-любовь-вера, видим, что специфика России тогда должна быть там, где душа, красота, любовь. Но ведь именно эти понятия всегда ассоциировались с российским менталитетом.

У В.Шубарта [10] читаем: "Проблема Востока и Запада – это прежде всего вопрос души (с.23)… Только исходя из души, можно превозмочь силы раздробления (с.121)… Русская душа наиболее всех склонна к жертвенному состоянию… Она стремится к всеобъемлющей целостности и к живому воплощению мысли о всечеловечестве (с.23)… Россия есть родина души (с.78)".

Слова "Красота спасёт мир" произнёс В.Соловьёв, говоря о Ф. Достоевском. Но "не красота сама по себе, - уточняет А.Гулыга, - а любовь. Любовь как космическое чувство. Для Достоевского (и других носителей русской идеи) мир спасается любовью, открывающей истину, творящей добро, формирующей красоту" ([8], с.297). "Соборность – это общение в любви" - кратко определил Н.Бердяев (см.[9], с.116). А И.Ильин писал: "Русская идея есть идея сердца… Она утверждает, что главное в жизни есть любовь и что именно любовью строится совместная жизнь на земле, ибо из любви родится вера и вся культура духа" (см.[8], с.236).

В России всегда "сердце преобладало над умом и над волей" ([14], с.84). "Русский человек не очень ищет истины, он ищет правды… ищет спасения" ([14], с.83). "Русский дух выражает себя в стремлении к чему-то высшему, чем право и государство", - писал П.Новгородцев в 1922 году ([15], с.368), заявляя, что в России нет и не может быть работ, подобных “Духу законов” Монтескье и “Общественному договору” Руссо.

С.Булгаков пришёл к выводу, что философия русской идеи неизбежно смыкается с православием ([8], с.192). Согласно Новгородцеву, в католицизме преобладает юридическое понимание христианства, в протестантизме – этическое, в православии – принцип любви во Христе. В этой триаде России тоже достаётся роль эмоцио. Да и само христианство занимает ту же позицию в триаде опорных религий мира ислам-христианство-буддизм.

Различая гносеологию, аксиологию и онтологию, можно обратить внимание на аксиологический акцент русской философии (Г.Шпет, М.Бахтин, А.Лосев). Для неё характерно не стремление к созданию завершённых систем, а нравственные искания и литературный стиль. Душу России сильнее всего выразили как раз писатели. В пьесе А.Чехова “Три сестры” звучит триада долг-тоска-вера. Целостное представление о творчестве Л.Толстого создаётся, если объединить “Войну и мир”, “Анну Каренину”, “Воскресение”. Лучший путь к постижению Ф.Достоевского – через триаду братье Карамазовых Иван-Дмитрий-Алексей, причём показательно, что старец Зосима опустился на колени именно перед Дмитрием.

Из французской триады равенство-братство-свобода русскому человеку ближе всего чувство братства ([10], с.75-80), тесно связанное с идеей соборности и мессианства. "Русский мессианизм, - пишет Н.Бердяев, - не может быть претензией и самоутверждением, он может быть лишь жертвенным горением духа, лишь великим духовным порывом к новой жизни для всего мира" ([14], с.109). Такая роль включает и смирение перед жертвенностью [16].

В России сейчас политический нос и экономический хвост вязнут в безнравственной реальности, ибо душа народа ещё не прошла через очищающее раскаяние. Поэтому "мы должны строить Россию нравственную – или уже никакую" ([17], с.702). А пока мы заслуженно терпим бесконтрольные, безнаказанные, безответственные власти, мечтая о государственном руководстве, которое будет бескорыстным, мужественным, мудрым и высвободит животворящую самодеятельность российского народа, питаемую многовековыми традициями.

Тем временем душа России продолжает жить и трудиться. По результатам опроса, проведённого в Санкт-Петербурге, политической доминантной оказалось согласие, а в конкурсе качеств русского народа первые три места заняли доброта, терпение, гостеприимство. "Предрасположенность к чувству, сочувствию, доброте – живая сила русской души и русской истории… Этот дух живёт в русской поэзии и литературе, в живописи и музыке" ([8], с.236).

Искусство по-прежнему служит надёжной опорой российского менталитета. Может быть, благодаря именно “осознанию красоты” (Н.К. Рерих), наука, искусство и духовные учения объединяются под Знамя Культуры и на российской земле создаётся Международная Лига Защиты Культуры, инициированная Н.Рерихом ещё в 1931 году. Говоря о помехах, стоящих на пути к Космическому сознанию, В.Налимов называет логизированность науки и догматизированность религии [18]. Искусство жёстких преград не ставит.

В России всё рождается в сфере эмоцио. Внутренняя самоорганизация чувств опережает внешнюю организацию государства. Голосуя все вместе ещё “за”, по отдельности мы уже “против”. Плоды зреют внутри народного сознания, и решающую роль играет характер, концентрированный в душе. Д.Гранин как-то отметил, что войну с немецким фашизмом мы выиграли несмотря на то, что по всем параметрам должны были проиграть.

Читая у М.Бахтина: "Душа – это дар моего духа другому" ([19],с.116), вспоминаешь слова Ф.Достоевского о всемирной отзывчивости русского человека.

Современную эпоху справедливо характеризуют как кризисную, причём кризис имеет глобальные масштабы, охватывая все страны и все сферы жизни: экономическую, социальную, духовную. Наука несёт немалую долю ответственности за остроту переживаемого кризиса, оказавшись не в состоянии ни предсказать, ни разрешить назревшие проблемы. Претендуя на однозначную определённость, безусловную объективность, предельную полноту описания, традиционная наука отрывалась от жизни с её гибкостью, открытостью, свободой воли. В своём стремлении к идеалу полноты и точности естественные науки создавали мощный аппарат моделирования завершённых теорий, а гуманитарные науки, следуя за ними, строили искусственные классификации, искусственные языки, искусственные интеллекты, и прочие безжизненные конструкции. Лишь по мере разочарований стало приходить понимание, что для изучения жизнеспособных, органических, развивающихся объектов нужна иная методология, новая парадигма

В поисках решения напрягается и система обучения. Следуя переменам, происходящим в обществе, формируется новая образовательная парадигма, берущая за основу принципы фундаментальности, человечности, целостности. В Государственном образовательном стандарте для гуманитарных специальностей вузов появился базовый курс "Концепции современного естествознания", задача которого – дать целостное представление о мире, о законах развития, являющихся общими для природы, человека и общества. "Целостность знания как доминанта новой фундаментальной парадигмы образования должна разрешить проблему двух культур, преодолеть субъект-объектную дихотомию нашей ментальности, восстановить гармонию отношений человека и природы", - утверждает В.Буданов ([20], с.286).

В последние годы вышел ряд учебных пособий, содержащих немало свежих интересных подходов к постановке преподавания этой новой дисциплины. Однако традиционный способ изложения материала по принципу "от простого к сложному" привязывал авторов к построению целого путем собирания частей. При этом учет взаимодействия между частями не спасал от утраты целостности, если не охватывалось взаимодействие рассматриваемого целого с окружающим миром. Как сказано в работе [21],"курс “Концепции современного естествознания” сегодня не ориентирован на формирование у обучаемых целостного миропонимания и современного естественнонаучного мировоззрения… . Исправить положение здесь может только новый подход к целевым установкам, структуре и содержанию этого курса, что практически означает формирование принципиально нового курса".

Чтобы строить обучение по принципу "от целого к частям", нужна соответствующая методология, которая создаётся с отставанием. Такое запаздывание видимо характерно для переходного периода. Так на Попперовских чтениях в феврале 1998 года прозвучало сожаление о том, что открытое общество пытаются строить методами общества закрытого. Ю.М.Лотман в книге "Культура и взрыв", говоря о переключении с бинарной парадигмы на тернарную, озабоченно отмечает, что сам переход мыслится в традиционных понятиях бинаризма. Необходимость открытой методологии особенно назрела в синергетике, изучающей открытые системы: метод должен соответствовать изучаемому предмету [22].

Целостный подход, реализуемый автором на гуманитарных факультетах Санкт-Петербургского государственного университета с 1997 года, характеризуется следующими чертами:

1. Освобождение от бинарного стереотипа (две культуры, два лагеря и т.п.) как структуры разделяющей, недостаточной для синтеза. Опора на системную триаду с ее универсальной семантической структурой, осуществляющей объединение.

2. Движение от целого к частям, от целостного метода к демонстрации общности законов в разных областях знания. Акцент на кризисные ситуации и способы совмещения оппозиций на основе тринитарной методологии.

3. Методологический подход, благодаря которому движение от целого к частям не противоречит принципу "от простого к сложному". Освоение пространства методов. Знакомство с новыми ветвями знания, идеями, гипотезами. Синергетика как вестник грядущей культурной парадигмы.

Задача такого курса - не собирательное знание, а целостное понимание. Поэтому изложение начинается с метода, способного реализовать целостный подход к изучаемому предмету. Главная трудность состоит в том, что меняется сама парадигма, так что вместо господствующей концептуальной системы приходится иметь дело с перестройкой научных платформ. Концепции современного естествознания находятся в состоянии брожения, обновления, переосмысления. Речь идёт не просто о смене антитез, как это бывало в прошлом, а о совмещении оппозиций в жизнеспособном синтезе с участием мерообразующего фактора.

Существенное значение всегда имеет стиль изложения, который должен соответствовать духу парадигмы. В стабильные периоды обучение сводилось к освоению апробированных знаний. Если наука требовала вечного беспокойства, то преподавание велось с непоколебимой уверенностью. Заучивая готовые формулы, ученик оставался вне сути явлений. Но "истина должна быть пережита, а не преподана", - писал Г.Гессе в известном романе "Игра в бисер".

В новой парадигме преподавание не может быть изложением готовых истин. Поиски, сомнения, переживания должны сопровождать обучение, вовлекая в этот процесс всех участников. Конечно, для этого необходимо, чтобы преподаватель опирался не столько на книжное знание, сколько на своё собственное, выстраданное в творческих исканиях. Необходимо, но не достаточно, ибо требуется ещё заинтересованное участие аудитории в движении мысли. "Учить надо не только мыслям, но и мыслить – и не просто постоянно учиться мыслить, но и учиться мыслить совместно, коллективно… Совместное мышление свободных разумных существ есть высшее искусство", - пишет И.Герасимова ([23], с.132). "Пока человек производит акт сравнения внешних предметов, не имеющих к нему отношения, и не вовлекает самого себя в акт сравнения – он не мыслит", - говорил М.К.Мамардашвили [24].

В социологии различаются методы включённого наблюдения и наблюдающего участия. Переход от первого ко второму реализовал в своей работе и жизни А.Н.Алексеев, книгу которого "Драматическая социология" [25] стоит прочитать любому обитателю современного социума.

Человеческий фактор, замыкая старые оппозиции типа “рацио-интуицио”, становится штурманом синергетики на пути к целостности сквозь системные триады. Через человека разрешается пресловутый “основной вопрос” прежней философии. Благодаря братству, объединяются равенство и свобода. С помощью красоты обретают целостность истина и добро.

"Синергетический подход склоняет к уходу от дихотомии внутреннего-внешнего, искусственного-естественного, анализа-синтеза и предполагает выход в “третье пространство”, давая тем самым место для таких представлений, как, например, концепция личностного знания М.Полани" ([26], с.155). "В нелинейных ситуациях нестабильности и ветвления путей эволюции человек играет решающую роль в выборе желаемой – и в то же время достижимой - будущей структуры, одной из спектра возможных структур-аттракторов" ([27], с.113). Более того, "Человек сложнее социальной группы или общества, ибо его нелинейность выше. Он обладает более сложным спектром форм-структур и возможных режимов развития" ([28], с.17).

К.Колин [29] обращает внимание на повышение качества развития человеческого потенциала, составляющего основную долю национального богатства страны, и видит главную проблему в нравственном воспитании людей. "Главные задачи XXI века, - считает М.Громкова [30], - возвращение к духу и возвращение к природе… Образование – непрерывный процесс… Информация – это ещё не знание, знание – не образование… Можно выделить три группы факторов, разделив окружающий мир на три сферы: биосфера, социум и духовное пространство в их единстве и целостности, во взаимодополнении…Три компоненты образовательного пространства: информационное, воспитательное, развивающее… Субъект впитывает то, что интересно и возвышает разум… Воспитание отличается от впитывания, как восхождение от хождения, воспевание от пения и т.п. Осознание – проникновение бытия в сознание… Процесс осознания меняет внутренний образ и, следуя семантике, может называться образовательным".

Таким образом, системная триада образования, выполняя синтезирующую роль [31], должна включать в себя и передачу знаний (рацио), и воспитание стиля (эмоцио), и развитие умения (интуицио). Целостно образованный человек ощущает себя понимающим ("счастье – это когда тебя понимают"), участвующим ("без меня народ не полон"), творящим (синергия- соработничество человека с Богом).

Потенциальное равноправие сторон системной триады не мешает доминированию отдельных компонент при актуализации. Как в Святой Троице, любая ипостась может быть полномочным представителем целого. Так принцип сочувствия, провозглашённый С.Мейеном, несёт всю триаду "признание-сочувствие-доверие" [32]. Эмоциональная судьба России определяет соответствующую доминанту и в системе образования. В русской тройке коренная лошадка – эмоцио.

"Формирование нелинейного стиля мышления должно стать одной из задач системы образования… Это требует глубокой перестройки содержания школьного образования" [33]. Стиль – форма жизни, а душа – это эстетически оформленная жизнь [19]. В России сфера эстетики берётся отвечать за всю ноосферу ([34], с.82). Исследуя отношения Иосифа Бродского с Временем, З.Журавлёва пишет: "Главный его постулат “эстетика – мать этики”, ибо всякая эстетическая реальность уточняет реальность этическую, а хорошо-плохо, нравится- не нравится предваряют для человека добро-зло. Эстетический выбор всегда индивидуален, и эстетическое переживание всегда частное. И чем богаче эстетический опыт, чем твёрже вкус, тем легче нравственный выбор" ([35], с.494). А С.Довлатов, размышляя о высшей объективности Пушкина, писал: "Его литература выше нравственности. Она побеждает нравственность и даже заменяет её. Его литература сродни молитве, природе" ([36], с.361).

Душа, красота, любовь – сильнейшие “параметры”, хотя и не поддаются строгому определению. "Истинная красота не имеет последней черты, как не имеет точных границ фрактальное множество" ([7], с.226). Синергетика онтологически близка к асимптотической математике. "Их роднит динамизм методов, устремлённых к жизни: от предела – к приближению, от бытия – к становлению, от полноты – к целостности. Греческий термин asymptotos означает несовпадающий, подчёркивая тем самым, что асимптотическое приближение не превращается в совпадение. Также и целостность не превращается в полноту" ([37], с29).

Организуя систему образования, нельзя переходить “рубеж Планка” [6], если не хотим уйти от целостности жизни к полноте модели. Главное достоинство российской школы – человеческий талант учителей.

1. Баранцев Р.Г. Преодоление бинарной парадигмы // Реальность и субъект. 1999. Т.2. N 4. С.52-53. Проблемы перехода от бинарных структур к тернарным // Диалог цивилизаций: Восток – Запад. М.: РУДН. 2000. С.289-292.

2. Баранцев Р.Г. Системная триада – структурная ячейка синтеза // Системные исследования. Ежегодник 1988. М.: Наука. 1989. С.193-210. Структурная методология синтеза // Живая этика и наука будущего. М.: Дельфис. 2001. С.6-14.

3. Баранцев Р.Г Комплексирование целостности // Глобализация: синергетический подход. М.: РАГС. 2002. С.83-89.

4. Григорьева Т.П. Синергетика и Восток // Синергетическая парадигма. М.: Прогресс-Традиция. 2000. С.215-242.

5. Майнцер К. Сложность и самоорганизация. Возникновение новой науки и культуры на рубеже века // Синергетическая парадигма. М.: Прогресс-Традиция. 2000. С.56-79.

6. Баранцев Р.Г. Принцип неопределённости-дополнительности-совместности в тринитарной методологии // Научные Труды. Рига: РИМЭ. 2001. Вып.5. С.91-95.

7. Волошинов А.В. Об эстетике фракталов и фрактальности искусства // Синергетическая парадигма. М.: Прогресс-Традиция. 2002. С. 213-246. Триадные фракталы "Божественной Комедии" Данте // Синергия культуры. Саратов: СГТУ. 2002. С.283-289.

8. Гулыга А.В. Русская идея и её творцы. М.:Соратник. 1995. 310 с.

9. Сагатовский В.Н. Русская идея: продолжим ли прерванный путь? СПб: Петрополис. 1994. 218 с.

10. Шубарт В. Европа и душа Востока. М.: Русская идея. 1997. 448 с.

11. Данилевский Н.Я. Россия и Европа. СПб: Глаголь 1995. 513 с.

12. Хантингтон С. Столкновение цивилизаций? // Полис. 1994. N 1. С.32-57.

13. Баранцев Р.Г. Находится ли Россия между Востоком и Западом? // Мир огненный. 1997. N 3(14). С.62-70. Russland – zwischen Ost und West ? // Die Menschenrechte im interkulturellen Dialog. FrankfurtamMain: PeterLang. 1998 . S.125-140. О месте России в семантическом пространстве социума // 2-й Российский философский конгресс. Екатеринбург. 1999. Т.2. Ч.1. С.128-130.

15. Новгородцев П.И. Сочинения. М.: Раритет. 1995. 443 с.

16. Линник Ю.В. Жертва России. Петрозаводск: МКИ. 1992. 35 с.

17. Солженицын А.И. “Русский вопрос” к концу XX века // Публицистика. Ярославль: Верх.- Волж. Кн. Изд-во. 1995. Т.1. с 616-702.

18. Налимов В.В. Критика исторической эпохи: неизбежность смены культуры в XXI веке // Вопросы философии. 1996. N 11. С.65-74.

19. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М.: Искусство. 1979. 424 с.

20. Буданов В.Г. Трансдисциплинарное образование, технологии и принципы синергетики // Синергетическая парадигма. М.: Прогресс-Традиция. 2000. С.285-304.

21. Колин Г.Г. Формирование современного естественнонаучного мировоззрения // Синергетика: человек, общество. М.: РАГС. 2000. С.16-25.

22. Синергетика и методы науки. СПб: Наука. 1998. 438 с.

23. Герасимова И.А. Совместное мышление как искусство: опыт философско-синергетического исследования // Синергетическая парадигма. М.: Прогресс-Традиция. 2002. С.126-142.

24. Мамардашвили М.К. Беседы о мышлении // Мысль изреченная… М.: ИФ РАН. 1991. С.13-52.

25. Алексеев А.Н. Драматическая социология. М.: ИС РАН. 1997. 657 с.

26. Аршинов В.И., Редюхин В.И. Синергетический подход к управлению российским обществом // Синергетика и социальное управление. М.: РАГС. 1998. С.152-164.

27. Курдюмов С.П., Князева Е.Н. Структуры будущего: синергетика как методологическая основа футурологии // Синергетическая парадигма. М.: Прогресс-Традиция. 2002. С.109-125.

28. Князева Е.Н., Курдюмов С.П. Синергетические принципы коэволюции сложных систем // Глобализация: синергетический подход. М.: РАГС. 2002. С.9-30.

29. Колин К.К. Информационная глобализация общества и гуманитарная революциия // Глобализация: синергетический подход. М.: РАГС. 2002. С.323-334.

30. Громкова М.Т. Синергия духовного и материального в условиях глобализации // Глобализация: синергетический подход. М.: РАГС. 2002. С. 166-172.

31. Баранцев Р.Г. Синтезирующие структуры в системе образования // Синтез познавательного и прекрасного в образовании. СПб: Левша. 2001. С.14-18.

32. Мейен С.В. Принцип сочувствия // Пути в незнаемое. Сб.13. М.: Сов. Писатель. 1977. С.401-430. Реальность и субъект. 2001. Т.5. N 3. С.6-20. Баранцев Р.Г. Соинтуиция С.В.Мейена // Реальность и субъект. 2001. Т.5. N 3. С.4-5.

33. Шестакова Л.Г. Формирование нелинейного стиля мышления как элемента общей культуры человека // Синергия культуры. Саратов: СГТУ. 2002. С.101-105.

34. Бранский В.П., Пожарский С.Д. Парадокс Пригожина и суператтрактор // Глобализация: синергетический подход. М.:РАГС. 2002. С.76-83.

35. Журавлёва З.Е. Иосиф Бродский и Время // Синергетическая парадигма. М.: Прогресс-Традиция. 2002. С.479-495..

36. Довлатов С. Д. Заповедник // Собрание прозы в трёх томах. СПб: Лимбус-Пресс. Т.1. 1993. С.325-415.

37. Баранцев Р.Г. Неизбежность асимптотической математики // Математика. Компьютер. Образование. Вып.7. Часть 1. Сборник научных трудов / Под редакцией Г.Ю.Ризниченко. М.: Прогресс-Традиция. 2000. С.27-33.

[1] Линейная запись искажает семантическую структуру системной триады. Чтобы сохранить потенциальное равноправие компонент, следует мыслить их вершинами равностороннего треугольника с определённой семантической ориентацией. При линейной развёртке смысл компонент удерживается в их последовательности: рацио-эмоцио-интуицио.