Н. БОЛТЯНСКАЯ — 15 часов 7 минут. Вы слушаете "Эхо Москвы". У микрофона Нателла Болтянская. В нашей студии Анатолий Иванович Вилков — заместитель руководителя федеральной службы по надзору за соблюдением законодательства в сфере массовых коммуникаций и охране культурных ценностей. Здравствуйте.

А. ВИЛКОВ — Добрый день.

Н. БОЛТЯНСКАЯ — Вы к нам приехали прямо как Чацкий с корабля на бал? Речь идет о том, что парламентский комитет по культуре рекомендует Государственной думе, а дальше рассказывайте сами, пожалуйста.

А. ВИЛКОВ — Да, сегодня комитет по культуре Думы рассмотрел вопрос, законопроект о возвращении 134 томов Шарошпатакского реформатского колледжа венгерского. Этот законопроект был одобрен и предложен для рассмотрения в первом чтении на пленарном заседании в этой сессии.

Н. БОЛТЯНСКАЯ — Скажите, пожалуйста, а действительно ли легитимный, законодательный такой аспект реституции существует только в федеральном законе России?

А. ВИЛКОВ — Что вы имеете в виду? Какой аспект?

Н. БОЛТЯНСКАЯ — Существуют некие принципы перемещения культурных ценностей уже в современной действительности?

А. ВИЛКОВ — Да конечно, все перемещенные ценности регулируются законом о культурных ценностях, перемещенных в годы Второй Мировой войны. Иными словами, все ценности, которые были вывезены с территории Германии и ее бывших союзников в то время, являются нашей компенсаторной компенсаций за наши потери. И они могут возвращаться на тех или иных условиях. Главное, они наша федеральная собственность, и мы ими распоряжаемся так, как считаем возможным и нужным.

Н. БОЛТЯНСКАЯ — Скажите, пожалуйста, есть такая информация, что не предусматривается никакой компенсации с венгерской стороны за возврат книг из этой библиотеки. Но какие-то затраты будут?

А. ВИЛКОВ — Да, существует недопонимание этого. Возникает вопрос — что это? Возвращение? И должна ли быть компенсация? Дело в том, что закон, его определенные статьи предусматривают следующее. Не могут быть обращены в федеральную собственность культурные ценности, которых были лишены заинтересованные страны, страны, которые были под оккупацией. Или те культурные ценности, которые были незаконно изъяты фашистами у жертв холокоста. И третья позиция — культурные ценности, которые являлись и являются собственностью религиозных организаций и не были сопричастны с фашизмом и военными действиями.

Н. БОЛТЯНСКАЯ — Анатолий Иванович, скажите пожалуйста, а как во всем мире решается этот вопрос? Я не знаю, например, если завтра Египет захочет вернуть себе Тутанхамона?

А. ВИЛКОВ — Все вопросы на международном уровне решаются через суд. А наш закон — он специфический. Я считаю, что это правильный закон. Он дал правовой статус культурной ценности, перемещенной в Советский Союз не в качестве трофеев, а в к качестве компенсации. Вот, в чем суть этого закона. Но закон гуманный. Он предусматривает некие извлечения. Это справедливо. Другой вопрос, что все оставшееся имущество немецкое, оно должно быть реально обращено в счет наших потерь. И вот вопрос, как оно должно быть реально возвращено. Ну, скажем, как реально обратить в счет наших потерь золото Шлимана? Закон предусматривает это. 20 статья содержит упоминание о том, что возвращение может только быть на основе адекватного, равноценного обмена.

Н. БОЛТЯНСКАЯ — Кто будет определять, насколько адекватен или равноценен обмен?

А. ВИЛКОВ — Те, кто применяют законы — министерство культуры.

Н. БОЛТЯНСКАЯ — Хорошо, если стороны расходятся в оценке адекватности обмена?

А. ВИЛКОВ — Значит, не будет обмена. И все.

Н. БОЛТЯНСКАЯ — А, всего на всего?

А. ВИЛКОВ — Конечно. Но закон — это внесудебная процедура, в рамках закона — это внесудебная. И никто никого не лишал обычной судебной процедуры. Такой был факт, когда потомки претендовали через Краснопресненский суд на возвращение принадлежавшей им части имущества, которого были лишены в годы оккупации в Венгрии их дед и бабка. Но суд им отказал.

Н. БОЛТЯНСКАЯ — И все?

А. ВИЛКОВ — Да. Там были причины серьезные. Во-первых, не было доказательств, что это перешло к ним по наследству, как распределялось наследство и т.д. Поэтому тут разная существует процедура. Но в целом, поскольку такого закона, как у нас, о перемещенных ценностях в мире не существует, поэтому есть одна судебная процедура, но она также не исключает взаимной договоренности. То есть не арбитражный суд, а взаимное согласие сторон.

Н. БОЛТЯНСКАЯ — А есть какие-нибудь данные? Ведь когда вывозились ценности, они увозились иногда и в чьем-то личном багаже, да?

А. ВИЛКОВ — Да. Те ценности, которые вывозились в качестве личного багажа нашими солдатами, офицерами, есть такие случаи.

Н. БОЛТЯНСКАЯ — И их потом не найдешь никогда.

А. ВИЛКОВ — Да, они на рынке существуют. И они имеют право тоже защищать эту свою собственность, если она получена законно. Но эти ценности не подпадают под процедуру нашего закона о перемещенных. Они регулируются гражданским кодексом и правовыми нормами.

Н. БОЛТЯНСКАЯ — Хорошо. Скажите пожалуйста, в тот момент, когда это все вывозилось, как я понимаю, закона не было?

А. ВИЛКОВ — Закона не было, но существовали правила.

Н. БОЛТЯНСКАЯ — Человек, увидев, наткнувшись где-то на предмет, являющийся культурной ценностью, взял его, положил в собственный багаж и отправил в Россию своим родственникам. Он нарушил какие-то правила?

А. ВИЛКОВ — Безусловно, нарушил. Потому что если говорить о нашей оккупационной зоне территории Германии, то на тот период (45-й год) существовали директивы Ставки и директивы Жукова, каким образом поступать с трофейным имуществом, каким образом поступать с имуществом бесхозяйным и т.д. Оно должно было сдаваться в комендатуру. И только комендатура официальным решением могла определить, что это является трофейным грузом, и на определенных условиях направлялось в Советский Союз.

Н. БОЛТЯНСКАЯ — Я напомню, что в нашей студии сегодня Анатолий Иванович Вилков — заместитель руководителя федеральной службы по надзору за соблюдением законодательства в сфере массовых коммуникаций и охране культурных ценностей. Мы продолжим говорить на эту тему после новостей. И кроме того, этой же теме будет посвящен "Рикошет", в который мы всенепременно ждем ваших звонков. Анатолий Вилков в прямом эфире "Эха Москвы".

НОВОСТИ

Н. БОЛТЯНСКАЯ — Мы продолжаем разговор с Анатолием Вилковым. Анатолий Иванович, берлинская академия сообщила, что более миллиона предметов искусства было вывезено во время Второй Мировой войны из Германии в Россию. Ответственны ли за реституцию в академии? Более того, Вольфганг Маурус заявил, что Россия пока не полностью выполнила свои обязательства. Когда это произойдет и вообще произойдет ли?

А. ВИЛКОВ — Что касается, сколько вывезла Россия, наверное, речь идет о Советском Союзе, да? То можно согласиться с этой цифрой, потому что я напомню, что в 60-х годах советское правительство и центральный комитет партии осуществили возвращение именно 1 830 000 произведений искусства, плюс еще архивы и книги тогдашнему ГДР. Вот и исходите. Вот пожалуйста. Практически все возвращено. Но то, что у нас осталось в соответствии с законом, который был принят ("Закон о перемещенных культурных ценностях"), это является нашей федеральной собственностью, и она если будет возвращаться, только на тех условиях, которые предусматривает закон.

Н. БОЛТЯНСКАЯ — Хорошо. Скажите, пожалуйста. Тот закон, который у нас принят, имеет ли он какой-то объем и вес во всем широком мире вне нашей страны? Является ли он поводом закрыть вопрос для какого-то другого государства.

А. ВИЛКОВ — Нет. Очень демократичный закон, он предусматривает возвращение вещей, о которых я говорил, жертвам Холокоста и странам, которые были оккупированы, и не закрывает в принципе решение вопроса, в том числе, и с Германией, но на тех условиях, которые помогли бы реализовать принцип компенсации на развитие, на поднятие нашей культуры, или обмен какой-то равноценный. Вот, на что направлено. Вот сейчас такие цифры существуют (мы ведем инвентаризацию всех перемещенных): 247 000 художественных ценностей в 3-х хранилищах наших государственных, 265 000 архивных материалов и миллион где-то книг осталось. Вот, все, что у нас осталось. Сейчас, если возникают какие-либо претензии, а сейчас заявило претензии 8 стран…

Н. БОЛТЯНСКАЯ — А именно?

А. ВИЛКОВ — Это Австрия, Нидерланды, Венгрия, Греция, Польша и т.д. Эти претензии, они собственно направлены на одну из статей закона, которая предусматривает рассмотрение этих претензий в том случае, если условно будет подтверждено право той или иной страны на эти вещи, которых они незаконно лишились или право наследования тех или иных граждан, которые несправедливо были лишены фашистами, повторяю, а эти вещи оказались у нас. Само по себе рассмотрение претензии ни в коем случае не означает уже сразу автоматически положительное принятие решения. Нет. Каждая претензия внимательно изучается. Внимательно изучаются все документы, соответствие законодательствам и т.д. Только после этого, как в случае с Шарошпатакской библиотекой, принимается какое-то решение. Если культурные ценности признаны особо важными, особо ценными, то их возвращение возможно только на основе специального законопроекта. Менее ценные возможны на основе постановления правительства.

Н. БОЛТЯНСКАЯ — Я по-прежнему не могу понять одной вещи. Разные государства находятся в разных отношениях. Когда возникают какие-то претензии, в одной стране есть закон, в другой стране этого закона нет. Все, дальше утрясать только с помощью суда, так?

А. ВИЛКОВ — Вы правы, Германия официально не признает нашего закона о перемещенных. Да, это факт, он существует. Поэтому и государство должно проявлять принципиальную позицию и соблюдать международные нормы. Потому что государство, в отличие от простого человека, совершенно имеет иные обязательства, оно ограничено международными соглашениями, международным законодательствам, внутренними обязательствами и т.д. В этом и заключается политика, которую проводит прежде всего министерство иностранных дел, министерство культуры в рамках этого закона. И мы пытаемся при разности мнения находить какие-то точки соприкосновения. В основе лежит защита государственных ценностей, государственного нашего российского наследия.

Н. БОЛТЯНСКАЯ — Как возникла в этом списке Греция?

А. ВИЛКОВ — Дело вот, в чем. Когда перемещались архивы из хранилищ, то Гестапо многие ведь оккупированные страны пограбило, в том числе, и архивы. И когда вывозились из этих хранилищ (они были в Верхней Силезии расположены), вывозились эти архивные материалы, то, конечно, туда попали (Советский Союз вывозил как фашистское имущество архивы фашистские), но там оказались, видите, и архивы еврейских общин, частных организаций, в том числе, на территории Греции.

Н. БОЛТЯНСКАЯ — Анатолий Иванович, а как решить такой вопрос. Ведь наверное, с точки зрения аукциониста, экземпляр с рукописными пометками Гитлера — бешеная ценность, бешеные деньги. То есть, скажем так, ценность и ценность. Существуют там те же книги (в этой библиотеке), которые являются религиозными книгами и не могут быть использованы ни в целях пропаганды, ни в целях милитаризма. Как вот с этим вопросом?

А. ВИЛКОВ — Закон и на это отвечает: все вещи связанные с пропагандой нацизма не подлежат никакому возвращению. Это однозначно все. Вопрос закрыт. Я приведу вам пример. Когда Нидерланды заявили претензию на возвращение архивных материалов нидерландского происхождения, было все четко изучено и мы вернули Нидерландам только ту часть архивов, которые являются безусловно нидерландскими, и отказали в возвращении архивных материалов, которые накоплены фашистским оккупационным правительством.

Н. БОЛТЯНСКАЯ — Скажите пожалуйста, родственники, близкие тех людей, которые утратили какие-то ценности в процессе Второй Мировой войны, которые живут уже далеко за океаном, обращались ли они когда-нибудь в Россию с просьбой найти возможно находящиеся на территории России ценности?

А. ВИЛКОВ — Да, вы правы, закон, кстати, предусматривает. Там есть такая норма: 18 месяцев со дня опубликования всех культурных ценностей, в эти 18 месяцев имеют возможность и страны, и индивидуальные ходатайства граждане подать вот эти претензии. И когда мы сейчас изучаем этот вопрос и вывешиваем в Интернете, как это положено по законодательству, стали поступать претензии именно от родственников тех жертв, которые были лишены этого фашистами. Вот почему, у нас есть претензия Соединенных Штатов и Великобритании. Но это претензия не страны. А это претензия государства, поддерживающего своего гражданина. Ну например, жертвы были в Венгрии, оттуда были арестованы или высланы люди из Германии и их родственники сейчас оказались в Великобритании или Соединенных Штатах. Так вот, они имеют право, если они докажут, что это унаследование этого имущества, это имущество находится конкретно в наших государственных учреждениях, они имеют право подать вот такую… А государство должно… Потому что претензия должна быть от государства к государству.

Н. БОЛТЯНСКАЯ — Анатолий Иванович, в тот момент, когда вывозились ценности, о которых мы с вами говорим, существовало государство Советский Союз. На сегодняшний день существует суверенная Российская Федерация и существуют бывшие республики СНГ. Как распределяются эти самые перемещенные ценности? Что известно?

А. ВИЛКОВ — Вы правы, это такой очень сложный вопрос. Фактически территория Советского Союза была оккупирована, туда вошли все западные, то, что сейчас называем странами СНГ, начиная от Украины, кончая Прибалтикой, поэтому закон (первое) гарантирует безусловное право стран СНГ на те культурные ценности, которых они лишились в период Второй Мировой войны, если эти ценности вывезены были фашистами в Германию, а потом, вернувшись, оказались на территории России по разным обстоятельствам: не опознали, экспертиза не была. На это имеет право. Это, по-моему, 7-я статья закона, гарантирует право. Вот так мы и поступили, когда обнаружили, что среди перемещенных культурных ценностей обнаружились и вещи Михайловского собора на Украине (там были 11 фресок орнаментальных). И когда Украина доказала (там была долгая экспертиза), что это часть этого храма, конечно, руководствуясь законодательством, мы гарантировали их право, но при этом мы поставили перед Украиной свои вопросы. У нас есть перечень художественных произведений, которые были изъяты фашистами в Крыму, и сейчас мы обнаруживаем их на территории Украины. Поэтому мы выдвинули претензию вернуть нам эти… Украина нотой, прежде, чем мы возвращали фрески, она подтвердила готовность вернуть. Без этого бы мы ничего не отдавали.

Н. БОЛТЯНСКАЯ — Скажите, пожалуйста, о каких известных собраниях предметов искусства (мы с вами сегодня говорили о книгах), так вот, о каких других известных собраниях искусства, которые являются, возможно, предметами перемещенных ценностей, сегодня может идти речь?

А. ВИЛКОВ — Во-первых, мы должны внимательно подойти и решить проблему тех претензий, который сейчас получены. Удовлетворим мы их, не удовлетворим — это другой вопрос. Вот когда мы оставим только те вещи, которые являлись немецкими, фашистскими, то мы уже сейчас можем предположить, что речь идет прежде всего о большой значительной коллекции археологии, причем археологии периода Меровингов — это очень интересная археология, там есть и золотые вещи, и другие, крупная коллекция нумизматическая. Далее это коллекция импрессионистов, золото Шлимана, безусловно, Готская библиотека, Библия Гутенберга, дальше уже — так по нисходящему. Ну в основном, эти крупные массивы произведений.

Н. БОЛТЯНСКАЯ — Много ли собраний, которые, подобно янтарной комнате, ищут уже не одно, не два поколения?

А. ВИЛКОВ — Вы имеете в виду наших собраний?

Н. БОЛТЯНСКАЯ — Да, тех, о которых продолжают говорить, о местонахождений которых еще не известно.

А. ВИЛКОВ — Судя по заявлениям Мауруса, а мы с ним в рабочем контакте работаем (это отдел в ведомстве федеральном канцлера), он назвал цифру 1 800 000 художественных произведений, которых Советский Союз вывез. Все, начиная от Сикстинской Мадонны, и кончая другими вещами, все отдали, Советский Союз отдал все. И сейчас мы ничего не скрываем, наша политика открытая, пожалуйста — приходите. Он говорил, что какой-то инцидент, что мы имеем ящики какие-то. Ничего этого нет, все открыто. Если возникают какие-то, то это с конкретными музеями. Но это можно понять, они хотят сами посмотреть, изучить, реставрировать предметы.

Н. БОЛТЯНСКАЯ — Анатолий Иванович Вилков. Мы продолжим в программе "Рикошет" сразу после выпуска новостей. И вопрос, который мы будем обсуждать, безусловно, связан с проблемой культурных ценностей.

НОВОСТИ

Н. БОЛТЯНСКАЯ — Итак, уважаемые слушатели "Эхо Москвы". Мы вместе с Анатолием Ивановичем Вилковым задаем вам вот, какой вопрос. Перемещенные ценности — вопрос политический или культурный? Если вы считаете, что это вопрос политический — телефон для голосования 995-81-21. Если вы полагаете, что это исключительно вопрос культурный 995-81-22.

Н. БОЛТЯНСКАЯ — Итак. Перемещенные ценности — вопрос политический или культурный? Если вы считаете, что это вопрос политический — 995-81-21. Если вы считаете, что культурный — 995-81-22. Если у вас есть аргументы в пользу того или иного решения, пожалуйста, звоните 203-19-22 и давайте обсудим. Я еще раз напоминаю вопрос. Перемещенные ценности — вопрос политический или культурный? Если вы считаете, что все-таки политический — телефон для голосования 995-81-21. Если вы полагаете, что культурный — 995-81-22. 203-19-22 — телефон прямого эфира "Эхо Москвы". Алло. Здравствуйте. Как вас зовут?

СЛУШАТЕЛЬ — Добрый день, Нателла, это Людмила. Вы знаете, я проголосовала, что политический, правда, это не совсем чисто мое мнение. Я считаю, что это и этика, и юридическая часть, скорее, тогда к политике это ближе, потому что этика межчеловеческих и межнациональных отношений затронута и международное право должно более четко регулировать

Н. БОЛТЯНСКАЯ — Людмила, спасибо. Я еще раз напомню вопрос: Перемещенные ценности — вопрос политический или культурный? Если вы считаете, что это вопрос политический — телефон для голосования 995-81-21. Если вы полагаете, что это вопрос культурный 995-81-22. Анатолий Иванович, как бы вы увязали все те вопросы, о которых говорила Людмила?

А. ВИЛКОВ — Знаете, с нашей точки зрения все вопросы политические были улажены, когда война закончилась всеми теми конференциями, которые проводили страны-победительницы. Тогда был решен окончательно вопрос и по разделу территорий, и по имущественным проблемам. И сейчас мы бы хотели его видеть чисто материальными проблемами, которые связаны с тем, чтобы компенсировать хоть частично те большие потери, которые понесла Россия.

Н. БОЛТЯНСКАЯ — Я еще раз напомню вопрос, который мы обсуждаем. Перемещенные ценности — вопрос политический или культурный? Если вы считаете, что это вопрос политический — 995-81-21. Если вы полагаете, что это исключительно вопрос культурный — 995-81-22. Для тех, у кого есть аргументы, телефон прямого эфира 203-19-22. Анатолий Иванович, а все-таки, скажите пожалуйста, учитывая разницу в законодательстве различных стран, учитывая некие непростые взаимоотношения, так все-таки, что проще: судиться или договориться?

А. ВИЛКОВ — И то, и другое всегда трудно, потому что существует два мнения.

Н. БОЛТЯНСКАЯ — Мое и неправильное. Так?

А. ВИЛКОВ — Да, наверное, так. Видимо, более короткий — это, конечно, судебный путь. Там решения принимаются не только на основании какого-то мнения закулисного, а решения принимаются, если есть документ, подтверждающий право, нет документа — все, спасибо. И такой я уже вам называл пример, когда наследники судились.

Н. БОЛТЯНСКАЯ — Я еще раз напомню вопрос. На ваш взгляд перемещенные ценности — вопрос политический, затрагивающий отношений между государствами или все-таки исключительно лежащий в сфере культурных отношений? Если вы считаете, что это вопрос безусловно связан с политикой — телефон для голосования 995-81-21. Если вы полагаете, что все ограничивается плоскостью культуры — 995-81-22. 203-19-22 — это телефон прямого эфира. Здравствуйте. Вы в эфире. Анатолий Иванович, возьмите ушки. Как вас зовут?

СЛУШАТЕЛЬ — Здравствуйте, меня зовут Олег, я звоню вам из Вологды. Я считаю, что это скорее всего культурный вопрос, и даже не столько культурный, сколько коммерческий, а Анатолию Ивановичу я предлагаю, чтобы таможенники давали нашим людям свободно и ввозить, и вывозить. Тогда у нас в стране будет намного больше культурных ценностей. А то сейчас и не ввезти нормально, и не вывезти.

Н. БОЛТЯНСКАЯ — Олег, спасибо. Ваше мнение понятно. Анатолий Иванович сейчас ответит. Я еще раз напомню вопрос, который мы обсуждаем. С вашей точки зрения перемещенные ценности — вопрос политический или культурный? Если вы считаете, что это вопрос сугубо политический — телефон для голосования 995-81-21. Если вы полагаете, что это скорее вопрос культурный — 995-81-22. Анатолий Иванович, вы хотели.

Н. БОЛТЯНСКАЯ — Да. Я благодарен за этот вопрос, который сейчас прозвучал. Дело в том, что как раз мы и я лично за последнее время приложил немало усилий к тому, чтобы за последние 5 лет… 2 года назад мной было принято специальное положение в таможенном кодексе, которое отменяет при ввозе в качестве личного багажа любые культурные ценности любой стоимости от уплаты любых таможенных и других платежей. Эта норма действует сейчас, если человек везет для своих целей или Рубенса… При этом нужно только задекларировать и у нас зарегистрировать. Все. Так что это уже сделано.

Н. БОЛТЯНСКАЯ — Я еще раз напомню вопрос. На ваш взгляд перемещенные ценности — это вопрос политический или культурный? Если вы считаете, что это вопрос политический — 995-81-21. Если вы полагаете, что это исключительно вопрос культурный — 995-81-22. 203-19-22 — телефон прямого эфира. Алло. Здравствуйте. Слушаем вас.

СЛУШАТЕЛЬ — Меня зовут Дамир.

Н. БОЛТЯНСКАЯ — Дамир, ваше мнение, вы откуда?

СЛУШАТЕЛЬ — Я из Химок, Подмосковье. Я считаю, здесь больше финансово-коммерческие, если из двух ответов выбирать, то тогда это будет политический.

Н. БОЛТЯНСКАЯ — Все-таки политический. Спасибо большое. Анатолий Иванович, что скажете насчет финансово-коммерческого?

А. ВИЛКОВ — Я считаю, что присутствует и то, и другое, и третье. Потому что если речь между государствами — это, конечно, политический вопрос, если речь идет о коммерции — это тоже имеет право быть. Почему? Потому что мы говорим о компенсации наших потерь, а, безусловно, когда потери компенсируются, они могут выражаться какими-то финансовыми суммами, потому что перед страной в то время стоял выбор, как компенсировать: золотом ли германским, какими-то деньгами, или ценностями. Был выбран путь компенсации культурных ценностей.

Н. БОЛТЯНСКАЯ — Я должна сказать, что электронная часть нашего голосования завершилась. За несколько минут нам позвонило 785 человек. Как бы вы все-таки ответили на вопрос, который мы задавали нашим уважаемым слушателям?

А. ВИЛКОВ — Я уже ответил. Присутствуют различные факторы, различные аспекты, как это бывает в жизни.

Н. БОЛТЯНСКАЯ — 71 % наших слушателей полагают, что это вопрос политический, и 29 % считают, что это вопрос культурный.

А. ВИЛКОВ — Видите, мы сами поставили так однозначно вопрос, поэтому тут трудно иногда бывает выбрать, но мы поставили выбор: да или нет.

Н. БОЛТЯНСКАЯ — Анатолий Иванович, а как вы думаете, на нашем веку, что называется, произойдет момент, когда все эти вопросы, связанные с перемещенными ценностями на государственном уровне, будут решены между странами-участниками Второй Мировой войны?

А. ВИЛКОВ — Это зависит от того, сколько мы на свой век отводим. Я хочу еще пожить.

Н. БОЛТЯНСКАЯ — То есть не успеем?

А. ВИЛКОВ — Да. Это проблема длительная, долгая. Она зависит от изменения менталитета в стране. Сейчас же ни у кого не возникает проблем с тем, чтобы не отдавать то, что было награблено в период наполеоновских войн.

Н. БОЛТЯНСКАЯ — Вы считаете, что этого достаточно?

А. ВИЛКОВ — Конечно, мы сейчас не собираемся поднимать никаких вопросов. И так можно договориться. И так можно разделять имущество до Адама и Евы.

Н. БОЛТЯНСКАЯ — Будет еще несколько вопросов, которые пришли к нам на пейджер сразу после новостей. И я напомню, что с нами Анатолий Иванович Вилков.

НОВОСТИ

Н. БОЛТЯНСКАЯ — Я напомню, что в нашей студии Анатолий Вилков. Анатолий Иванович, вот, ленинская цитата: "Национализация культурных ценностей — вопрос чрезвычайной политической важности". В то же время очень часто говорят, что у нас ценности культурные находятся не всегда в том состоянии, в котором они сохранны и всякое такое прочее? Вот как это утрясти?

А. ВИЛКОВ — Вот это интересный вопрос. Я всегда, когда выступаю, всегда привожу пример, что мы уникальное государство, которое после некой революции сосредоточило в государственных хранилищах до 90 % всех культурных ценностей. В настоящее время 150 миллионов единиц хранения музейного, 2,5 тысячи музеев с ведомственными и т.д. Но показывается… ведь когда шла национализация, все объявлялось народным, общедоступным и т.д. Но немножко переборщили, ведь мы показываем в наших музеях всего 10 % от того, что хранится в запасниках. Это очень большая проблема. Вместе с тем последнее время стали очень интенсивно вывозить за рубеж выставки. До 170 выставок ежегодно мы оформляем за рубеж. Там, видимо, интересно смотреть. Задача сейчас эту работу интенсифицировать внутри России, увеличить количество выставок, показов, всего, галереи чтобы участвовали в этом деле, чтобы достояние было доступно, с одной стороны, народу. С другой стороны, государство должно определить приоритеты по федеральным музеям, обозначить, что оно должно финансировать музеи, поддерживать. С другой стороны, те музеи, которые могут перейти на содержание областей и краев, туда должны отойти. И второе — очень мощный пласт развития и пополнения нашей культуры должен идти за счет создания частных музеев, галерей, салонов. И современное искусство может быть здесь. Почему нет?

Н. БОЛТЯНСКАЯ — То есть и государство, и частные структуры?

А. ВИЛКОВ — Совершенно верно, вплоть до соревнования. Пожалуйста, развивайтесь.

Н. БОЛТЯНСКАЯ — Кто лучше. Спасибо. Я благодарю нашего гостя — заместителя руководителя федеральной службы по надзору за соблюдением законодательства в сфере массовых коммуникаций и охране культурных ценностей — Анатолия Вилкова. Спасибо.

А. ВИЛКОВ — Спасибо.

Ссылка: http://echo.msk.ru/guests/4986/

Радио "Эхо Москвы", 16 июня 2005 г.

Док. 430274
Перв. публик.: 16.06.05
Последн. ред.: 06.03.08
Число обращений: 439