Интервью с Константином Косачевым
Добров Андрей
ведущий
Константин Косачев
председатель комитета Госдумы РФ по международным делам
Россия не приемлет крайне опасный "демографический сценарий" перераспределения территорий
Андрей Добров: В гостях председатель комитета по международным делам Госдумы РФ, вице-председатель ПАСЕ Константин Иосифович Косачев. Говорить мы будем по Косово, у нас сегодня здесь много журналистов, потому что вопрос острый, интересный для многих. Я сразу задам вопрос от газеты "Известия" - если Россия, воспользовавшись косовским прецедентом, потребует признания независимости Абхазии, Южной Осетии и Приднестровья, то и самой придется признать Косово, а также по-другому взглянуть на проблему Тайваня, который де-факто независим уже много десятков лет. Не кажется ли вам, что в нынешней ситуации России лучше вообще ничего не делать?
Константин Косачев: Правильный вопрос, потому что у всех нормальных людей, которые сейчас наблюдают за развитием ситуации вокруг Косово, думаю, что у всех нормальных людей сейчас сердце кровью обливаются, эмоции на высшей точке. Естественное желание ответить тем же: раз они так с нами, с нашими сербскими друзьями, то и мы им кузькину мать покажем. Но мне представляется, что эмоциям здесь не место. Каждый раз, когда мы собираемся что-то сделать в международной политике, мы обязаны знать не только свой первый шаг, но и десятый, и сотый. Мы должны прогнозировать встречные шаги наших партнеров, так же, как это сейчас делают США, Франция. Германия, Австралия - в случае с Косово. Они четко просчитывают все, включая российскую реакцию. Разные варианты российской реакции вплоть до возможного признания нами независимости непризнанных государств или республик. В мире есть сейчас несколько моделей, по которым те или иные территории пытаются обрести свою независимость. Но есть тот же самый Тайвань - это квази-государство, признанное примерно 30 странами мира. В свое время, это признание декларировали США, правда, потом под мощным давлением Китая дипломатические отношения разорвали, но, по-прежнему, сохраняют в своем законодательстве закон об особых отношениях с Тайванем. 30 государств признали Тайвань, Китай со всеми государствами, которые имеют дипломатические отношения с Тайванем, свои дипломатические отношения разрывает, вводит экономические санкции. Есть непризнанное государство - республика Северный Кипр, которое признала только одна страна - Турция и соответствующие последствия для Турции тоже есть, хотя они минимальны. Кипр не имеет дипломатических отношений с Турцией, но я подозреваю, что Турции от этого не холодно и не жарко. Косово - нет сомнений, что уже начавшаяся международное признание Косово будет постоянно нарастающим процессом. Сомнений нет не потому, что сама по себе ситуация с Косово этого требует, а потому что США будут одного за другим партнеров нагибать и выжимать, чтобы Косово было признано. Это будет 1 элементом торговли - вы сначала признайте Косово, а потом мы с вами будем говорить на любые другие темы. Огромное количество государств, для которых Косово, если не в другой Вселенной, то в другом полушарии земного шара, будут достаточно легко под этим давлением уступать. Прогнозировать, что рано или поздно число государств, которые признают Косово в качестве независимой системы перевалит за 50 %, это очень серьезный фактор - достаточно легко. Россия, скажем, признает Абхазию, Южную Осетию в таком режиме эмоциональном, в режиме ответа. Или, как выразился президент РФ, "обезьяничинья". Думаю, что мы в этом поступке останемся либо в гордом одиночестве, как Турция с Северным Кипром, либо с абсолютно ограниченным числом государств, которые последуют нашему примеру. Мне представляется, что количество этих государств вряд ли превысит пальцы одной руки. Это серьезная ситуация, но параллельно с этим пойдут другие процессы. Один из них - это кризис в Содружестве независимых государств, его можно достаточно легко прогнозировать. В том смысле, что с начала 90-х годов в СНГ есть юридическая международно-правовая договоренность о том, что члены Содружества признают друг друга в составе существовавших в советское время административных границ. В соответствие с этим, базовым для СНГ соглашением, мы признаем Украину в ее территориальных границах, включая Крым, мы признаем Молдавию в ее территориальных границах, включая Приднестровье. И мы признаем Грузию в ее территориальных границах, включая Абхазию и Южную Осетию, с точки зрения международного права.
А.Д.: Как мы признаем тогда Азербайджан или Армению с позиции конфликта в Нагорном Карабахе?
К.К.: Точно так же. Мы признаем территориальную целостность Азербайджана, и никто с российской стороны не ставит вопрос, чтобы признать Нагорный Карабах в качестве независимого государства или в качестве составной части Армении. Понятно, что конфликты есть, никто не отрицает факта их существования. Нагорный Карабах, Абхазия, Южная Осетия не замалчиваются, с точки зрения этих договоренностей. Но, с точки зрения формального, холодного, лишенного эмоций международного права - мы все существуем в границах тех 15 союзных республик, которые существовали в конце 1980-х. И надо понимать, что как только мы признаем независимость Абхазии и Южной Осетии, мы провоцируем очень серьезный кризис в СНГ, потому что я уверен, что очень большое количество государств, у которых есть "свое" Косово, "своя" Абхазия, а их на территории бывшего Советского Союза больше половины, они все эти ситуации переложат на себя и очень серьезно обидятся на Россию. Плюс к этому - естественно, разорванные дипломатические отношения с Грузией - это понятно. Я не к тому, что это ключевой фактор, но его нельзя игнорировать, его надо просчитывать в числе всех последствий. Это крайнее обострение отношений с НАТО, с Евросоюзом, с США. Не то, чтобы мы этого боимся, но надо понимать, что для нас в этой ситуации важнее. Возвращаясь к Абхазии и Южной Осетии. Одна ошибка, на мой взгляд, была совершена изначально российским руководством, которое в начале 1990-х годов поспешило подписаться под этими договоренностями, поскольку и отделение Грузии от СССР, отделение Молдавии от СССР происходило с нарушением действующего на тот момент советского законодательства, которое предполагало особую процедуру для автономии. Эта процедура не была соблюдена. Мы тогда с этим молчаливо согласились, может, из опасений, что для России это другим концом палки обернется, может, просто недооценили ситуацию, но факт остается фактом. Тогда мы с очевидно внеправовым сценарием территориально целостного государства Грузия, территориально целостного государства Молдавия молчаливо согласились, и нам очень трудно сейчас из этой ситуации выйти, оставаясь юридически и политически безупречными.
А.Д.: Это же не означает, что эта ситуация, этот статус-кво, в котором сейчас находится СНГ в свете Косово, что он будет сохраняться века? Это же не означает, что мы не может так же, как в Косово, признать независимость Абхазии никогда? Может, ведь пройти время, когда ситуация изменится, и мы можем вернуться к этому вопросу?
К.К.: Да. Никто не пытается, основываясь на этих соглашениях 1993 или 1994 года, объявить, что эта ситуация навсегда - нет. Другое дело, что мы расходимся в том, как эту ситуацию трансформировать. Мы расходимся в этом, прежде всего, с нынешними нашими оппонентами по Косово, они де-факто изменили границы государства в Европе, не сообразуясь ни с уставов ООН, ни с заключительным актом Хельсинского совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе. Это принципиально новая ситуация, мы с этим не согласны. Когда нас кто-то пытается объявить, что в сербско-косовском конфликте мы заняли оппозицию одной из сторон, это правильно только частично. Я уверен, что основной мотивацией для нас в этой ситуации были не особые симпатии к сербскому народу, хотя они существуют, в этом нет ни малейшего сомнения. Но мы видели эту ситуацию значительно шире, мы понимали, что, либо она, как и все предыдущие случаи, будет сохраняться в правовом поле. А правовое поле означает - до сих пор история человечества знала только два варианта изменения государственных границ: силовой - военный, когда захватывается государство или его часть вооруженными силами другого государства и политический - по взаимному согласию сторон, как распался Советский Союз, Чехословакия и Югославия.
В случае с Косово происходит неизведанный до сих пор человечеством вариант демографического перераспределения территории. Какая-то национальная этническая группа просто расселяется на определенной территории, а потом объявляет ее своей.
А.Д.: В свое время так Европа была германцами завоевана.
К.К.: Я про современную историю человечества. Нашествия и нынешнее ползучее заселение территории это немного разные вещи. Мы категорически против того, чтобы использовался, как военный сценарий, так и последний - демографический. Мы только за то, чтобы все территории перераспределялись по политическим договоренностям и согласию сторон. Когда сейчас этот принцип нарушается, предсказать - какая следующая территория пойдет по тому же самому пути невозможно. Это крайне опасно.
А.Д.: Я так понимаю, что позиция России в этом отношении похожа на позицию Китая. Китайцы вряд ли питают к сербам какие-то братские чувства, поскольку совсем разные народы и культуры, но Китай также выступает против независимости Косово, потому что у него такие же проблемы, как у нас.
К.К.: Я не знаю, по каким причинам Китай действует так, как он действует. Но хотел бы надеяться, что это происходит не из корыстных национальных интересов, это было бы, на мой взгляд, крайне прискорбным событиям, когда все государства, у которых есть проблема, аналогичная Косово, Косово не признают. А все государства, у которых нет такой проблемы, его признают - это было бы слишком примитивно. Мне бы хотелось, чтобы государства определялись по этой драме, исходя из своего отношения к международному праву. Парадокс, и у меня нет ему объяснения, в том, что те государства, которые сейчас признают Косово - США, Великобритания, Франция - они очень жестко стоят на позиции соблюдения закона своей внутренней жизни. Это все жесткие правовые государства. Как только речь заходит о международной политике, там можно действовать уже не в соответствии с законом, а, исходя из практической целесообразности, парадокс в том, что Россия - наоборот. У нас не всегда, к сожалению, абсолютное уважение к закону внутри страны. Это плохо. У нас абсолютное уважение к международному праву, нашей внешней политике - это хорошо. Спор сейчас идет о том, должна ли в тех или иных действиях, как внутри стран, а мы об этом спорим, так и за пределами национальных границ - должны ли действия определяться соображениями практической целесообразности либо соображениями буквы и духа закона.
А.Д.: Вы хорошо думаете о человечестве.
К.К.: Хотелось бы верить, что у него есть светлое будущее. Потому что прецедент Косово это светлое будущее существенным образом омрачает.
А.Д.: Мы вышли на тему ООН - заседание Совета безопасности, которое созвала Россия, ничем не закончилось по большому счету. Насколько эти международные институты, которые сейчас, мы бурно иногда обсуждаем их работу, насколько они сохранили то, что в них было заложено, тот вес, насколько они являются эффективными инструментами и не стоит ли их немного заточить?
К.К.: Лично я уверен, что активность США по косовскому вопросу - США здесь совершенно точно играют ключевую роль - эта активность в последнюю очередь обусловлена желанием защитить население Косово, помочь с решением экономических проблем. Главная цель это ООН, Совет безопасности, та система коллективной безопасности, которая сложилась по итогам Второй мировой войны. Хорошая она была или плохая - она свою роль сыграла, но в последнее время ООН все чаще дает сбои, будучи не в состоянии конкретно эффективно реагировать на острые ситуации в мире. Для США, которые в своей внешней политике абсолютно прагматичны, это не просто неэффективный инструмент, но инструмент часто создающий дополнительные помехи, потому что американцы там не распоряжаются. Есть право вето у России, Китая, есть Генеральная ассамблея с ее правом в 2/3 голосов принять любое решение... Поэтому в последние 10-20 лет США точно в ООН разочаровываются в геометрической прогрессии. И то, что они уже много лет не выплачивают свои взносы в бюджет ООН - еще одно тому подтверждение. Де-факто США уже несколько раз обошли Совет Безопасности с теми же бомбардировками Югославии в 1999 году, с военной операцией в Ираке, и сейчас - в случае с признанием независимости Косово.
Утверждается модель, когда можно группой государств, объединенных в другой блок, в данном случае это блок Евросоюза - НАТО, это примерно те же самые государства - 26-27 государств - принять решение, которое никто оспорить не сможет. Юридические дискуссии будут продолжаться, но по существу, ситуация будет разрешена таким образом, как это пожелают эти страны. Вот в чем значение Косово и для России. Россия по определению никогда не войдет ни в Евросоюз, ни в НАТО, и это было бы самым неблагоприятным развитием ситуации, потому что тем самым окончательно утверждалась бы модель, где решения будет вырабатываться и приниматься без участия России и , возможно, без учета ее интересов.
А.Д.: Новая структура мира по большому счету.
К.К.: Да. В свое время, и мы сейчас на переломе, так называемый Запад, я не люблю это собирательное обозначение - совершил, на мой взгляд, колоссальную, стратегическую драматическую ошибку, когда с развалом Советского Союза, не сделал ставку на формирование принципиально новой, до этого не существовавшей модели сочетания интересов, дискуссий, выработки решений, куда бы могла естественный образом войти и Россия. Если бы это произошло, при этом эта организация могла бы заниматься теми же самыми столь любимыми Западом проблемами демократии, прав человека, социальной справедливости. Она была бы функциональна, потому что она бы работала с участием России. Запад пошел по другому пути - руководствуясь инерцией мышления, логикой победителя в холодной войне, пошел по пути усиления, укрепления и дальнейшего развития собственных структур того же Северо-Атлантического альянса лишь видоизменив оболочку. Если раньше это была структура, которая противодействовала советской угрозе, то теперь, как было объявлено, это оказалась структура, которая содействует демократии во всем мире...
А.Д.: Стоит ожидать ее оформления в ближайшем будущем?
К.К.: Сейчас, я доскажу мысль, и тем самым, поддавшись соблазну укрепления именно этой организации, подбирая, неправильное, наверное, выражение "то, что плохо лежит", забирая в орбиту своих интересов и своего влияния те государства, которые еще не успели определить свои национальные интересы, своих союзников, приоритеты, быстро их подбирая под свои крылья, Запад выиграл, если смотреть геополитически. Он выиграл центральную и восточную Европу. Он сейчас может, претендует на то, чтобы таким же образом выиграть и постсоветское пространство, втягивая в НАТО Украину, Грузию и другие государства. Возможно, он в этом преуспеет, нам предстоит на это посмотреть. Но точно, что в этом своем собственноручно написанном сценарии, Запад однозначно проиграл Россию. Россия сейчас для Запада не является союзником в решении тех проблем, где мы могли бы реально быть союзниками, потому что тезис, что Россия принципиально не интегрируема, не демократизируема - это ложные тезисы. Мы ровно такая же страна, как любая другая европейская страна - с теми же интересами, ценностями. Мы строим в России демократическое общество. Возможно, идем при этом своим путем, методом проб и ошибок, но ценность демократии для нас тоже неоспорима, сколь она неоспорима для любого другого европейского государства. И вдруг - этот раздел! Вдруг Украине или Грузии навязывают совершенно ложную дилемму - либо вы за демократию, либо вы за Россию. Это абсолютная ложь, извращение ситуации. Это целиком зона ответственности стратегических планировщиков на Западе, которые драматическим образом ситуацию оценили неправильно.
А.Д.: Вы говорили, что Косово для Штатов это возможность пробить новую модель мира, в котором существуют Штаты, их союзники - блок государства, которые проводят свою политику. Они могут оформиться или им даже не нужно оформляться? Должны же быть договоры, законы, которые регулируют модель. Если модель меняется, то должно меняться отношение, законодательные акты, международные договоры и т.д. Будет ли оформляться этот блок в качестве союза официально, типа НАТО?
К.К.: Думаю, нового блока не будет, это очередная ошибка США. Будет попытка и дальше укреплять НАТО и удерживать Евросоюз на правах младшего партнера. Думаю, что Евросоюз сейчас бы при этих словах возмутился и сказал, что он самодостаточен и имеет собственную позицию и интересы. Но ситуация с Косово для меня абсолютное подтверждение того, что Евросоюз, к сожалению, свою самодостаточность на глазах утрачивает, во всяком случае во внешней политике. Для Евросоюза проблема Косова была крайне неудобной. Мы видим, что, не смотря на бравурные заявления по итогам вчерашнего заседания комитета министров Евросоюза, единства нет. Многие государства прямо противоположную позицию занимают той, которая навязывалась американцами. Как организация, Евросоюз, не смог противопоставить ничего этому нажиму. Уверен, что уже внутри Евросоюза будет происходить то же самое выкручивание рук тем, кто сейчас осмелился на какие-то самостоятельные заявления. Дальше происходит любопытная ситуация - какая-то группа государств НАТО уже включена - и в Евросоюз. На мой взгляд, свой интерес с точки зрения партнеров они окончательно утратили.
Я без всякой обиды к нашим балтийским соседям - к двум государствам Балтии, могу сказать, что двусторонний разговор с ними на какую бы то ни было острую политическую темы, например, Косово - утратил смысл, потому что мы знаем, что мы услышим в ответ ту позицию, которая до этого была сформулирована США. Этот смысл еще чуть-чуть сохраняется с более сильными европейскими странами - Францией, Германией, Италией. С новобранцами, которые заходили в эти структуры только для того, чтобы там продемонстрировать свою трансатлантическую солидарность, направить хоть одного солдата в Ирак. По Косово первыми выскочить и сказать, что мы обязательно признаем, хотя не думаю. что это ключевой элемент в цепи международных признаний Косово. тем не менее- есть эта группа государства. Для России они все в меньшей степени будут сохранять свою значимость в качестве перспективных интересных внешнеполитических партнеров. Есть другая группа государств - крупных территориальных, крупных тс точки зрения населения, экономики - Украина, которых, с одной стороны, очень хочется подобрать под те же знамена, а с другой стороны это влечет за собой огромное количество объективных проблем. Я думаю, здесь будут выстраиваться новые конструкции - ассоциированного партнера, приоритетного союзника. Есть 3-й уровень - более мелкие государства Европы, которые по тем или иным причинам государствами не являются. Последний пример - Косово. До этого - Босния и Герцеговина. Это квази-государства, которые даже если Косово признают, все равно лишены целого набора атрибутов самодостаточного государства. Косово по тому же плану Ахтисаари сейчас не позволено будет держать собственную армию - не позволено извне! Это не будет суверенным решением государства Косово. У Косово не будет самостоятельной внешней политики. Косово по понятным причинам вряд ли станет членом ООН, ОБСЕ и т.д.. Здесь довольно необычная модель взаимоотношений. Уже не отношений хотя бы формально равных союзников, а модель отношений государства или блока суверена и квази-государства - вассала. Это будет. Думаю, этот процесс, возможно, продолжится и далее. В случае, если те или иные европейские государства, а, возможно, в конечном итоге и Россия, будут по-прежнему претендовать на самостоятельные позиции в международных делах. Разделяй и властвуй - не нами придуманный и не американцами придуманный лозунг, увы, как мне представляется, и в дальнейшем будет применяться американцами в международных делах.
А.Д.: Сейчас всплывает такой термин, как ограниченность суверенитета. И считается, что во время саммита НАТО в Бухаресте в апреле Штаты будут пробивать эту историю с ограниченным суверенитетом. Что это такое?
К.К.: Это закрепление хотя бы в каком-то сегменте международного права, которое сейчас прописывается в Брюсселе и Вашингтоне, понимание того, что суверенитет может быть разноуровневым. И что, в ряде случае во благо людей, возможно, делегирование определенных суверенных полномочий в адрес стоящих вовне структур. Такой структурой, естественно, НАТО будет объявлять себя, как гарант демократии, соблюдения прав человека. И государствам будет предлагаться либо согласиться с таким ограниченным суверенитетом, либо его просто утратить.
А.Д.: Зачем? В среднесрочной перспективе мы понимаем, а в долгосрочной зачем?
К.К.: Затем, что мир сейчас серьезно изменился и даже количественный фактор, число голосов, поданных за то или иное международное решение, например, за признание Косово, становится очень важным фактором. И уже не важно, что это за государство либо что это за квази-государство, просто показать, что мы не одни, и нас не 20, а нас 100. И неважно, что среди этих 100 естественно государства, названия которых мы сейчас и не вспомним. Сам по себе этот аргумент, что мы же в большинстве, не важно, что Россия что-то по этому поводу думает. У России такой же один голос, как у квази-государства Косово или у государства Тонго, поэтому ваш аргумент заведомо не будет приниматься во внимание только потому, что вы в одиночестве, а нас 100. Вот та модель, которая де-факто утверждается взамен прописанной в уставе ООН системы, где учитывался не только номинальный статус государства - одно государство - один голос, но и их реальная позиция в мире, их реальные интересы. Этот механизм был прописан в разделе про Совет Безопасности ООН с соответствующим право вето.
А.Д.: Т.е. модель большинства, когда большинство может решать крупные вопросы, например, албанцев в Косово большинство, они решили быть независимыми - молодцы. Нас - большинство, признающих независимость, значит Косово должно быть официально быть признанным независимым, правильно?
К.К.: И да, и нет. Это модель использования большинства только в тех случаях, когда это интересно. Например, большинство в Ираке было против начала военной операции США там, вне зависимости от того, как люди относились к Саддаму Хусейну. Тем не менее, позиция большинства была перекрыта другим якобы большинством, которое с таким трудом удалось соорудить в НАТО. Примитивная модель навязывания собственной воли и реализации собственных интересов. Этим эта модель порочна, потому что она неустойчива. Она будет давать сбои и в конечном итоге рухнет, и возможно, погребет всех нас под своими обломками.
А.Д.: Я, как журналист - параноик, я, когда слышу о политике большинства выгодного, как они утверждают, стране, то сразу вспоминаю, что идет дискуссия о том, принадлежат ли России ее сырьевые ресурсы. Поскольку они есть производные природы, а не дело рук человеческих, то и владеть этим сырьем должна не только Россия, но и все остальные страны. Может ли в конце концов привести эта вся ситуация со сменой модели на модель северо-атлантического большинства к тому, что будут продавливаться и эти решения?
К.К.: Тенденция есть. Вся международная политика сейчас так или иначе сводится к борьбе за доступ к ресурсам. Я не думаю, что кто бы то ни был попытался объявить природные ресурсы достоянием всего человечества, но промежуточный формат, мне кажется, вполне реальным, когда будет сказано, что Россия, эксплуатируя свои нефтяные, газовые месторождения , обязана эти месторождения эксплуатировать в соответствии с рыночными принципами. Не то, чтобы кто-то ими помимо России владел, но Россия обязана не сидеть, как собака на сене, а торговать этими ресурсами по прозрачным, рыночным, правильным ценам, но не распоряжаться этими ресурсами, как она считает необходимым - в какой-то момент сократить добычу нефти или увеличить. То же самое будет сказано государствам ОПЕК и так же нам будут постоянно ставить палки в колеса, если мы попытаемся создать газовую ОПЕК. Все это явления одного рода- что энергетика это столь важный элемент развития человечества, что он не может быть уделом национальной компетенции отдельно взятого государства. Дискуссии на эту тему идут. Наиболее горячие головы предлагают создавать энергетическое НАТО - ставить собственные войска вдоль трубопроводов. Это радикальная точка зрения, мне представляется, что она не будет представлять развития. До тех пор пока мы не будем для этого давать повода. Я думаю, мы этого повода еще ни разу не давали. В этом принципиальная позиция, когда Россию пытаются обвинить в энергетическом шантаже, никто не может привести ничего, кроме спора с Украиной, который был не о том, чтобы Украине продавать газ в два раза дороже мировых цен, а спор был о том, чтобы не продавать Украине газ в два раза дешевле. Других случаев конфликтов не было, и уверен, не будет потому что Россия так же понимает свою ответственность за глобальные судьбы человечества, как любое другое государство. И мы исповедуем те же самые ценности, в экономике - это ценности свободного рынка, поэтому проблем с Россией в этом случае возникнуть не должно. При том понимании, что никто не будет пытаться России предложить другую не рыночную модель поведения.
А.Д.: Сейчас многие журналисты начинают говорить, что сейчас активизируются баски, шотландцы. Ожидается активизация борьбы за независимость разных территорий?
К.К.: Этого никто не знает. Думаю, что универсального лекала, что во всем мире сейчас люди возбудятся и бросятся на баррикады - такого не будет, потому что ситуации разные. Международно-правовой прецедент с Косово создан, но содержание конфликтов весьма варьируется. Думаю, что последствия в неправовой ситуации с Косово будут наступать не в краткосрочной, а в средне и дальнесрочной перспективе, потому что с прецедентом Косово во всех конфликтных ситуациях исчезает мотивация к тому, чтобы договариваться по-хорошему, через переговорные механизмы. Сейчас все те, кто мечтает о собственной независимости, получили подтверждение того, что если быть упертыми, жесткими в своих подходах, то рано или поздно с этим согласиться противоположная сторона.
А.Д.: Они еще один урок получили - что если опираться на поддержку Штатов, тогда это будет еще более эффективным.
К.К.: Этот урок получили сейчас все стороны конфликта, если мы будем говорить о Грузии, то понятно, что Тбилиси сейчас с удвоенной силой будет искать поддержку США в контексте обеспечения территориальной целостности. А у Абхазии с Южной Осетией прямых выходов на Вашингтон нет, во всяком случае, пока Россия здесь является активным игроком, пока США будут в этой ситуации видеть не столько интересы Абхазии, Южной Осетии и даже Грузии, сколько задачу как-то в очередной раз ограничить России и загнать ее за Урал и на Дальний Восток.
А.Д.: Спасибо, у нас в гостях был председатель комитета по международным делам Госдумы РФ, вице-председатель ПАСЕ Константин Иосифович Косачев.
Русская Служба Новостей,
19.02.2008
Док. 427493
Перв. публик.: 19.02.08
Последн. ред.: 21.02.08
Число обращений: 187
Косачев Константин Иосифович
|
