Сергей Левченко: В стратегическом плане мы выигралиНазад
Сергей Левченко: В стратегическом плане мы выиграли
25 мая в Москве состоялся VIII (внеочередной) пленум ЦК КПРФ, который рассмотрел вопросы <О новой ситуации в стране и задачах партии> и о выполнении решений двух предыдущих пленумов партии. В постановлении по первому вопросу пленум принял обращение ЦК КПРФ <К народу России, ко всем ее гражданам> и заявление ЦК КПРФ <Об угрозе национальной безопасности России>. Рассмотрев второй вопрос, Пленум ЦК КПРФ исключил членов ЦК КПРФ С.П.Горячеву, Н.Н.Губенко и Г.Н.Селезнева из рядов КПРФ за невыполнение устава КПРФ, выразившееся в отказе от выполнения решений VI и VII (внеочередных) пленумов Центрального комитета КПРФ и нанесении ущерба КПРФ>.
Мы попросили прокомментировать последние события члена ЦК КПРФ, первого секретаря Иркутского обкома КПРФ, депутата Государственной думы РФ Сергея Георгиевича Левченко, который принимал участие в работе пленума.
- Как известно, 16 мая 2002 года большинство депутатов Государственной думы проголосовали в первом чтении за проект закона <Об обороте земель сельскохозяйственного назначения>, внесенный правительством. Известно также отношение нашей партии к принятому ранее Земельному кодексу РФ, который дает возможность производить куплю-продажу земли всех категорий, вплоть до приграничной. Нас не устраивает Земельный кодекс в целом. В этом рамочном законе большое количество уловок. Например, с одной стороны, написано, что приграничные земли нельзя продавать, а, с другой, через указ это сделать можно. Получается, что Государственная дума принимает закон, который должен быть выше указа, а затем указом вводятся компромиссы. Так же, как было с приватизацией предприятий, ваучеризацией и прочим. В случае принятия нового законопроекта открывается путь к массовой скупке всех наших земель, в том числе и сельхозугодий, иностранцами. Все это приведет к прямому захвату районов с богатейшими залежами полезных ископаемых, массовому обезземеливанию крестьян, превращению их в батраков, к еще более глубокому социальному расслоению и города, и деревни, к обострению социальных конфликтов в стране. То есть речь идет о вопросе, определяющем незавидную судьбу государства и народа на многие десятилетия вперед.
В связи с этим пленум принял решение провести в сентябре этого года всероссийский референдум по купле-продаже земли, использовав три летних месяца на его подготовку. Цель референдума в том, чтобы местные законодательные органы и Государственная дума при принятии решений по земле основывались на его результатах, на мнении большинства жителей России.
Заявление Центрального комитета партии <Об угрозе национальной безопасности России> говорит за себя уже своей формулировкой. Вызвано оно, в частности, подписанием Бушем и Путиным договора о сокращении стратегических наступательных потенциалов. Это соглашение в очередной раз подвигает к следующему этапу уничтожения нашу безопасность, обороноспособность, которая уже на сегодняшний день имеет огромные недостатки и бреши. Стратегия США основывается на том, что у них основной ядерный потенциал расположен на атомных подводных лодках, а наш - в наземном базировании. Часть вооружения должна быть уничтожена, часть законсервирована. Но консервация может осуществляться только на специально приспособленных складах наземного базирования. Кроме того, в последние годы у нас не внедряются новые виды вооружений, что активно делается в США. Многое из вооружения у нас морально и физически устарело, нужно вкладывать средства в обновление. А те установки, которые приняты сейчас к производству, требуют суммы, сопоставимой с пятью федеральными годовыми бюджетами. То есть мы их явно не поставим на вооружение в ближайшие годы. А тут речь идет о сокращении!
Есть и другие опасные аспекты, связанные с подписанием этого договора, а также соглашения о партнерстве России и НАТО. Все это угрожает самому существованию страны. Поэтому пленум ЦК КПРФ поручил фракции КПРФ в Госдуме подготовить проект заявления депутатов об отставке правительства. Мы считаем, что безопасность России не может быть обеспечена без отстранения от власти нынешнего правительства.
Второй вопрос, который был рассмотрен на пленуме, очень сложный, с многими нюансами. Поэтому прокомментировать его подробно в коротком интервью невозможно. Остановлюсь на некоторых его аспектах.
Решения, которые были приняты на этом пленуме, дались для членов Центрального комитета, в том числе и для меня, очень тяжело как морально, так и психологически. За пару недель до этого у меня еще не было своей точки зрения, потому что для партии любое решение в этом вопросе наносило определенный ущерб, ставило существенные проблемы.
Чем руководствовался пленум и чем руководствовался я, принимая такие кардинальные, радикальные решения - об исключении из партии известных людей? Прежде всего, хочу сказать, что обсуждение было достаточно резким, так как наши товарищи совершили поступки, которые партия просто так не может пропустить. Но тем не менее это было максимально по-товарищески и максимально уважительно. Каждого из них старались понять, убедить, трижды просили высказаться. Все их доводы были внимательно выслушаны, обсуждены, обсуждение неоднократно прерывалось новыми вопросами к ним.
В нескольких выступлениях говорилось, что в нашей партии в последнее время не хватало воли, чтобы поступить с нашими некоторыми представителями разных уровней властей, как это, требует устав. Например, напомнили о представителе КПРФ в Думе Иване Рыбкине, который четыре года руководил парламентом, подыгрывая администрации Ельцина и тем правительствам, которые в то время были. Очень много было недовольных, и в конце его срока на посту председателя Рыбкин, по сути, сам отказался от партии. Стало ясно, что он давно уже находился вне партии, не считался с ее мнением, а мы никаких мер по отношению к нему не принимали. Назывались еще пять-шесть фамилий довольно известных коммунистов, которые были в руководстве КПРФ и НПСР и вели себя подобным образом. Это приносило всей партии и левому движению очень серьезные минусы. И сегодня, когда Селезнев, Губенко и Горячева в открытую заявили в буржуазных средствах массовой информации о своем неподчинении решению пленума ЦК КПРФ, все оказались в тупике. Если пленум не обратит на это внимания (а несогласие с коллегиальным решением является нарушением устава партии), получится, что у нас в партии разные подходы: к руководителю - один, к рядовому - другой.
Второй момент, который я услышал, к сожалению, только на этом пленуме и который в немалой степени подвигнул меня голосовать за исключение из партии всех троих, состоит в следующем. Выяснилось, что со времени предыдущего пленума, то есть с 10 апреля до 25 мая, все трое активно, по несколько часов в день, вели консультации и переговоры с руководством <Единой России>. Депутат Николай Коломейцев, рассказавший об этом, спросил прямо: <Почему вы все это время не вели консультаций и переговоров с руководством своей партии, чтобы найти какое-то приемлемое решение?> Селезнев ответил за всех: <Мы рассматривали варианты развития ситуации в Думе>.
На меня это оказало большое влияние. Мы получили подтверждение того, что видели и по телевидению: после апрельского пленума Селезнев в первую очередь поехал не в ЦК, а к президенту, и тот высказался, что он против ухода Селезнева с должности председателя Госдумы. И сейчас он выразил свое неудовольствие решением пленума.
И еще один момент, который повлиял на мою позицию в этом вопросе. Прекрасно помню, как в январе 2000 года наша фракция обсуждала расклад сил в Думе: анализировали, на кого мы можем рассчитывать, кого можем рекомендовать в председатели комитетов, имеем ли мы возможности при нашей численности найти вариант для избрания нашего представителя председателем Госдумы. Ситуация была непростая. В соответствии с пакетным соглашением мы выбрали именно эти комитеты, чтобы их возглавили наши депутаты Губенко и Горячева. Добились, чтобы Думу возглавил наш представитель, отдав несколько других комитетов другим фракциям. Не потому, что это самые яркие личности. Я уверен, что с должностью председателя способны справиться не менее пяти человек из нашей фракции. Если бы не авторитет фракции, способность наших товарищей договариваться, они, конечно же, не прошли бы. Кстати, в других фракциях особенно не задумываются о том, чтобы комитет возглавлял специалист по данной отрасли. Лишь бы он подчинялся. Пример: Маслюкова, прекрасно знающего ВПК и промышленность и раньше руководившего Госпланом СССР, заменили мелким предпринимателем Шаккумом, который сегодня будет руководить всей промышленностью страны. Они бы могли выставить, например, против Губенко человека, который, может быть, три раза в кино сходил, и на этом его общение с культурой закончилось.
И сегодня речь идет не только о должностях. Если бы кто-нибудь из них был готов работать в партии на других должностях, никаких вопросов не было бы. Для них же взвешиваются две стороны: должность и принадлежность к партии. Причем должность, которая завоевана не только своими личными достижениями, но в большей степени тем, что партия их туда поставила.
Что выиграла партия от этого решения? Любое решение пленума имело бы свои недостатки и преимущества. Эти люди, конечно, добавляли партии свой авторитет. Но если бы через два года стало ясно, что Селезнев - это второй Рыбкин? Дважды наступать на одни грабли нельзя. По сути, все его действия после апрельского пленума (консультации с <Единой Россией>, заявление в буржуазных газетах о том, что не подчинится партийному решению) - это вызов, открытое неподчинение. Поэтому с точки зрения дисциплины, сохранения партии мы в стратегическом плане все-таки выиграли.
Не могу согласиться со Светланой Горячевой в том, что если ушли из партии эти трое, то партия развалится. Нас более полумиллиона, и мы выдержим такие удары. Хотя я был бы доволен, если бы все они через некоторое время сказали, что осознали свою ошибку, и попросились в партию снова. Я бы проголосовал за. Это был бы самый лучший выход для них. Если этого не произойдет, их как политических деятелей ждет не очень завидная судьба. Примеров тому немало.
Записал Анатолий Хотулев, <Восточно-Сибирские вести>.
