ДМИТРИЙ МЕДВЕДЕВ: Уважаемые коллеги, я в вашем распоряжении, пожалуйста, кто хочет начать?
ВИТАЛИЙ ЖИХАРЕВ: Завершается Ваша рабочая поездка по Центральному федеральному округу, сегодня Вы посетили Воронеж. Что дали Вам встречи с людьми в этих регионах, какие перемены к лучшему Вы заметили? Что говорят люди, на что бы Вы хотели обратить внимание?
Д.МЕДВЕДЕВ: Два региона было. Один из них Пенза, но это у нас Приволжский федеральный округ. Сегодня Воронеж. Но я считаю, что я все время нахожусь в Центральном федеральном округе, потому что Москва - это столица не только России, но и Центрального федерального округа, и я довольно часто совершаю поездки именно по Центральному округу.
Несколько слов о том, чем мы занимались, потому что вне этого контекста невозможно оценить итоги. Вчера вместе с Президентом мы занимались проблемами высокотехнологичной медицинской помощи. Тема очень важная в нашей стране и по сути она начала развиваться буквально несколько лет назад. Состояние наших клиник, где осуществлялись такого рода оперативные вмешательства, еще несколько лет назад было очень тяжелым. За последние годы довольно существенно нарастили объем высокотехнологичной медицинской помощи - это порядка 300 тыс. операций по прошлому году было сделано за счет государства, то есть - бесплатно для наших людей. В этом году мы продолжим эту работу, и вестись она будет не только в традиционных клиниках, но и в новых медицинских центрах, которых будет, как известно, открыто 15.
Очень волнует эта тема наших людей и в Центральном округе. Но при этом мы исходим из того, что медицина, все-таки, даже высокотехнологичная, должна быть ближе к людям. Что я имею в виду? Когда все операции такого рода делаются, например, в Москве и Петербурге, мы понимаем, что значительная часть людей просто туда не доедет, а кто-то просто не доживет. Поэтому наша задача - приблизить высокотехнологичную медицину прямо к регионам. И это будет сделано. То, что мы вчера посмотрели, - Президент об этом сказал, мне кажется, с определенным удовлетворением, - реально было сделано, по сути, за полгода. Это означает, что современные технологии, технологии создания таких центров позволяют решать очень сложные задачи за короткое время.
Ну а теперь по воронежской составляющей, это уже собственно Центральный федеральный округ. Мне бы хотелось для начала, во-первых, сказать о том, что сегодня по сути на воронежской земле начинаются памятные даты, связанные с 65-ой годовщиной освобождения Воронежа от немецко-фашистских захватчиков и соответствующей частью военной операции. Я надеюсь, что все торжества пройдут на высоком уровне, ветераны, которые принимали участие в этих событиях, будут отмечены.
Но есть еще одна тема, которая, насколько я знаю, волнует воронежцев - и ветеранов и тех, кто просто живет на воронежской земле, - это придание Воронежу статуса Города воинской славы. Такого рода решения принимаются Президентом и я знаю, что сейчас этот вопрос самым внимательным образом прорабатывается в Администрации Президента, и, будем надеяться, будет положительно решен.
Теперь по поводу рабочей составляющей поездки в Воронеж. Мы только что, надеюсь Вы слышали, закончили разговор с руководителями Министерства обороны и субъектов Федерации, входящих в Центральный округ. Почему такой состав? Потому что невозможно решить самые сложные вопросы без теснейшего сотрудничества между Вооруженными Силами, скажем так, и регионами. Практически на территории каждого из субъектов Федерации, здесь представленных, присутствуют и наши Вооруженные Силы. И везде есть те проблемы, которые образовались не сегодня, а за достаточно долгий период.
За последнее время были сделаны достаточно важные, серьезные шаги. Я считаю, что жилищная программа, которая реализуется в последние несколько лет в Вооруженных Силах, она дала неплохой результат. Она не решила еще пока всех проблем военнослужащих, но она дала неплохой результат, особенно по той части, которая называется "15+15". Я беседовал в ряде городов в наших регионах с семьями военнослужащих, военных пенсионеров и они буквально со слезами на глазах говорили, что никогда так быстро жилье не строилось. Поэтому мы оценили наши возможности и пришли к выводу, что с учетом параметров бюджета Министерства обороны и федерального бюджета в целом, мы можем не только сохранить те темпы прироста жилья для военнослужащих, которые были набраны в последние годы, но и увеличить этот темп с тем, чтобы решить задачу, поставленную Верховным главнокомандующим, то есть Президентом нашей страны, и по жилью для постоянного использования, и по служебному жилью.
Во время совещания в Министерстве обороны наши коллеги - руководители родов войск, командующие округов, говорили о ряде проблем более такого штучного и специального плана. Это так называемые квартиры повторного использования для военнослужащих, расценки по договорам найма и поднайма, земельные участки... По всем эти вопросам была проведена работа, и я сегодня озвучил принятые решения. Я считаю, что это важные решения и сейчас главное, чтобы они были не только уже приняты, но и осуществлены. Мы будем их контролировать.
Кроме жилищной темы есть и образование, и здравоохранение. На мой взгляд, мы за последние годы выработали определенную технологию работы по этим направлениям, по одному и по другому. И сейчас очень важно, чтобы вот эта технология сработала в отношении и военной медицины, и военного образования, чтобы эти части военной службы не оказались на обочине социального развития. Думаю, что у нас есть специальные способы привлечь соответствующие военные учебные заведения и учреждения военной медицины к национальным проектам. Решение об этом тоже принято, и я уверен, что это улучшит ситуацию с военным медицинским обслуживанием и с военным образованием.
Сегодня мы, кстати, посмотрели, на мой взгляд очень неплохой Воронежский военный университет. Он имеет и хорошую традицию, историю, он сейчас является базовым, потому что вокруг него идет развитие военного образования в целом. Но что особенно отрадно, о чем я сказал на совещании, это то, что руководство университета нашло способ решения жилищной проблемы. Значит это можно делать не только на федеральном уровне, и даже не только на территориальном уровне, но можно делать и на уровне учебного заведения, если прилагать старания и использовать современные технологии. То, что мы выявили, это, конечно, радует. И квартиры для военнослужащих сдаются в срок, и общежития строят новые и я знаю, что служба как раз в этом училище считается престижной в Воронеже. Вот это все позитивные итоги нашей совместной работы. Я весьма доволен тем, что сегодня мы поставили по вопросам, связанным с поручением Президента, определенные акценты и по ряду позиций приняли решения. Вот это деловая составляющая поездки в Воронеж и я думаю, что это будет полезно.
НАТАЛЬЯ ЗЕЛИНЬСКА: Дмитрий Анатольевич, хотелось бы знать Ваше видение перспектив развития гражданского общества в России и механизмов укрепления государственной власти. Спасибо.
Д.МЕДВЕДЕВ: Я не так давно эту тему обсуждал во время форума, который состоялся в Москве. Форум был представительный, солидный, люди, которые там собрались, по сути, отражают весь срез гражданского общества современного в нашей стране. Мне кажется, что гражданское общество, все-таки, у нас становится с каждым годом все более зрелым. В то же время, гражданское общество не может оторваться от тех процессов, которые идут в государстве. Образно говоря, мы не можем получить гражданское общество, которое, допустим, будет соответствовать уровню развития другого государства, не занимаясь совершенствованием государственных же механизмов. У нас будет такое гражданское общество, которое соответствует уровню развития страны в целом, не лучше и не хуже.
Но что совершенно очевидно, сегодня идет его структуризация, появляются современные институты гражданского общества. И, вы знаете, мне кажется, что самая главная работа по тем вопросам, которыми должны заниматься активисты гражданской жизни, строится теперь на гораздо более приземленной основе. Это не просто крики по поводу того, что чего-то не хватает или государство ведет себя плохо и мы будем с этим государством бороться, а это достаточно конструктивная позиция.
Вот в выступлении одного из участников этого форума прозвучала очень важная вещь, что есть два пути развития гражданского общества. Один - конфронтационный, когда, скажем, гражданское общество пытается всячески себя противопоставлять государству, говорить, что я недовольно всем и буду бороться с государством. А второй путь - это, все-таки, путь сотрудничества, основанный на так называемом общественном договоре. Вот этот путь мне кажется самым конструктивным. И самое главное, чтобы велась настоящая полевая работа: нарушены жилищные права - не где-то абстрактно, а в конкретном населенном пункте, например, в Воронеже, - соответствующая организация гражданского общества на это реагирует. Идет к губернатору, обращается в суд, предпринимает меры по защите прав и свобод граждан. Вот это - понятная и достойная позиция. Это самая сложная, самая черновая работа, она бывает неблагодарной. Но она в максимальной степени соответствует интересам наших людей. Вот именно этим и должно заниматься гражданское общество, не забывая, конечно, и о более весомых, серьезных вопросах.
Теперь в отношение того, что Вы сказали об укреплении власти. Укрепление власти, по-хорошему, нужно не для самой власти, а для того, чтобы обеспечивать жизнь гражданского общества. Сильное гражданское общество может быть только в ситуации, когда есть развитое, сильное государство. Одно другому не противоречит. И те иллюзии, которые многие из нас испытывали в девяностые годы, что можно разрушить старое государство и создать новое гражданское общество, не оправдались. Гражданское общество является сильным только тогда, когда есть дееспособная власть, но власть не должна зарываться, что называется, власть должна находиться в постоянном критическом сотрудничестве с гражданским обществом. Власть должна реагировать на те слова, которые произносятся обычными людьми, их представителями. Вот это самое сложное. И в этом смысле, если, может быть, Вы частично слышали, что я говорил, в этом плане у нас, может быть, не самая простая история в нашей стране.
Здесь нам нужно просто, чтобы такой процесс роста гражданского общества и взросления государства продолжался параллельно. А само по себе укрепление государства, еще раз повторяю, необходимо просто для поддержания нормальной жизни. И те процессы, которые велись последние восемь лет, как мне кажется, в этом плане дали адекватный результат. У нас сегодня страна не расползается на части, а существует как единое, самое большое по территории государство на планете, сильная ядерная держава с высоким технологическим и, самое главное, человеческим потенциалом. Вот эти качества нашей страны мы обязаны сохранить, в том числе при помощи мер по укреплению государственных институтов.
ПЕТР ИГНАТОВ: Дмитрий Анатольевич, Вы достаточно молодой человек. Как ваша семья отреагировала на Ваше решение выдвинуться кандидатом на пост Президента Российской Федерации? Спасибо.
Д.МЕДВЕДЕВ: Это всегда очень субъективная вещь: молодой - не молодой. Это Вам так кажется, а мне уже не кажется. Тем не менее, про семью отвечу совершенно откровенно: семья, надо отдать ей должное, восприняла это мое решение адекватно. С одной стороны не было восторгов по вполне понятным причинам. Это довольно трудное решение для семьи, возникает масса проблем и ограничений. Но не было и истерик по поводу того, что жизнь закончилась. Так что, я надеюсь, мы это испытание совместно преодолеем.
АЛЕКСЕЙ ЗОЛОТИН: В последнее время Калужская область стала одной из привлекательных для иностранных инвесторов. Достаточно вспомнить такие строящиеся здесь гиганты, как "Фольксваген", "Вольво" и другие. Но подобные проекты требуют и значительных местных затрат. Будут учтены условия для развивающихся регионов в плане поддержки из федерального бюджета?
Д.МЕДВЕДЕВ: В Калужской области, на мой взгляд, набрали очень хороший темп. Я буквально месяц назад, может быть, полтора, обсуждал эти вопросы с вашим губернатором во время посещения Калужской области, и у вас есть все шансы превратиться в очень развитый регион, где создаются новые, основанные на современных промышленных технологиях товары народного потребления, в том числе автомобили.
Для того чтобы такого рода производства создавались, необходимо давать им "зеленую улицу". Собственно говоря, это наша задача, задача чиновников, задача федеральной власти и региональной власти - создавать разумные преференции, а с другой стороны думать о том, чтобы налоги собирались. Как мне представляется, у вас это удалось. Ведь иностранные инвесторы в конечном счете выбирали Калугу. А я не буду некоторые секреты раскрывать, но где-то год-полтора назад у меня были такие разговоры с рядом иностранных инвесторов во время посещения ряда государств европейских. Они говорили: вот мы думаем, куда пойти, и нас очень привлекает тот режим, который создан в Калужской области. И по всей вероятности, судя по тому, что такого рода движение не ослабло, а наоборот нарастает, они не должны быть разочарованы.
Но самоуспокаиваться нельзя, необходимо и другие вытаскивать производства, а самое главное - нужно создавать рабочие места, потому что только за счет иностранных инвестиций эти задачи не реализовать.
Но по иностранным инвестициям в прошлом году у нас, кстати, очень неплохая ситуация сложилась в стране. У нас темпы прироста иностранных инвестиций к ВВП выше, чем в Китае, хотя Китай достаточно долго был лидером по привлечению прямых, подчеркиваю, иностранных инвестиций. Если мы сможем оставаться столь же привлекательными, то, в общем, понятно, что инвесторы будут выбирать нашу землю для развития производства. Причем, речь идет именно о настоящих, серьезных промышленных инвестициях, а не только о спекулятивных инвестициях, которые приходят в форме финансового капитала. Так что - в добрый путь.
АРТЕМ СИТОВ: Дмитрий Анатольевич, до недавнего времени из 23 районов Костромской области были газифицированы лишь 4, но сейчас в регионе полным ходом идет газификация. Как Вы считаете, как на газификации глубинки отразится то, что цены на газ на внутреннем рынке догоняют и могут догнать экспортные цены?
Д.МЕДВЕДЕВ: Газификация должна быть доведена до своей логической точки, или логического завершения. Мы должны газифицировать всю нашу страну, и не потому, что мы такие вот богатые и крутые, а просто потому, что так необходимо нашему населению. А по объемам запасов газа мы, как известно, первая страна в мире, а газ, не буду говорить банальностей, но, тем не менее, вы понимаете, - что это такое и для города, и для деревни.
Теперь по поводу изменения ценовой политики. У нас никогда не будет ситуации, чтобы цены на газ для внутреннего потребления сровнялись с экспортными ценами. Поступить так - это значит угробить собственную промышленность и сельское хозяйство, это наше конкурентное преимущество, и мы будем этим преимуществом всецело пользоваться. Но с другой стороны, у нас действительно есть ориентир: у нас доходность - подчеркиваю, доходность, не цена! - которая на внутреннем рынке должна образовываться с 2011 года, должна где-то приблизиться к мировой доходности. Но цены будут совершенно разными. Вы понимаете, что если сопоставить, например, цены на внутреннем рынке сегодняшние и цены международные - они отличаются в разы. Естественно, что в результате соответствующих преобразований эти цены могут меняться, но еще раз подчеркиваю - они никогда не станут экспортными. Мы просто в этом сами не заинтересованы, не говоря уже о платежеспособности нашего населения, которая пока не такая высокая.
ВЕРА АРИСТОВА: Рост рождаемости, который мы наблюдаем в последнее время, напрямую связывают с работающими национальными проектами, с выплатой материнского капитала. Но нельзя не обращать внимание и на то, что молодые родители, у которых сегодня появляются дети, они сами - продукт "бэби-бума" восьмидесятых годов, и дети, которые рождаются в семьях - это первые дети. Будут или нет в этих семьях вторые и третьи дети - а только тогда можно говорить о реальном росте воспроизводства - зависит, в том числе, и от государственной поддержки. Но я сейчас хотела бы поговорить не о прямых выплатах. На сегодняшний момент те детские так называемые вычеты из налогооблагаемой базы НДФЛ очень невелики. И еще такой момент: люди, купившие квартиру, имеют право на налоговый вычет из той же базы НДФЛ по цене квартиры, но однократно. Молодая семья, заведя ребенка и приобретя квартиру, получила этот налоговый вычет, но с появлением второго, третьего или четвертого ребенка она уже не имеет такой возможности. Не рассматриваются ли на уровне государства вот такие формы налоговые поддержки именно молодых родителей с тем, чтобы темпы роста населения все-таки росли?
Д.МЕДВЕДЕВ: Спасибо за этот вопрос, он очень важный. Вы знаете, я считаю, что мы сейчас находимся в самом начале пути по решению демографической задачи. Кстати, за прошлый год около 300 тыс. женщин получили сертификат на материнский капитал, что означает, что все-таки прирост вторых и последующих детей у нас уже состоялся. И те самые продукты, как Вы сказали, "бэби-бума" восьмидесятых готов, они все-таки не только первых, но и вторых, и третьих детей рожают.
Теперь в отношении того, что Вы сказали. Мне кажется, что сейчас, на первом этапе, эти прямые выплаты имеют достаточно серьезное значение. А прямые выплаты - это увеличение пособий, это тот же самый материнский капитал (беспрецедентная мера, я специально проверял, ни в одной стране мира ее нет, во всяком случае, в таком объеме, как у нас) и другие прямые выплаты - они свою роль сыграют. Но впоследствии вот эти налоговые вычеты могут стать не менее значимыми, особенно по мере роста благосостояния людей. Если люди получат возможность решать свою жилищную проблему, то для них, конечно, налоговые вычеты, не только один, но и два, и три, и четыре, естественно, будут иметь даже большее значение.
Но с другой стороны, мы с вами понимаем: это должны быть все-таки реалистичные налоговые вычеты, а не просто способ что-то отодрать у государства, потому что это счетная позиция и иногда за всякого рода такими вычетами маскируются просто нарушения. Применительно к семье, правда, я считаю, что количество таких нарушений будет минимальным, потому что все-таки легко отследить, что произошло реально. Есть факт рождения и есть возможность обратиться в налоговый орган. Поэтому я считаю, что это вполне возможный путь и, скажем, на второй стадии развития демографического проекта об этом можно говорить. И наша демографическая концепция в целом такого рода меры поддерживает.
ДМИТРИЙ ОГНЕВ: Дмитрий Анатольевич, недавно Вы...
Д.МЕДВЕДЕВ: Приятно, когда полный тезка присутствует. Здравствуйте, Дмитрий Анатольевич.
Д.ОГНЕВ: Спасибо.
Д.МЕДВЕДЕВ: Вас там как вообще называют? Так и называют - Дмитрий Анатольевич или как-то иначе?
Д.ОГНЕВ: Ну да... Недавно Вы с Президентом Владимиром Путиным открыли Год России в Болгарии. Мы некогда были очень дружны с болгарами, даже шестнадцатой республикой Советского Союза называли эту балканскую страну. Потом было время, когда недоброжелатели пытались нас рассорить. Что сейчас происходит во взаимоотношениях между нашими странами?
Д.МЕДВЕДЕВ: Спасибо, тезка, за этот вопрос. Я действительно имел, скажу откровенно, удовольствие посетить Болгарию. Кстати сказать, первый раз в жизни, потому что, как ни странно, зачастую к близким соседям не сразу попадаешь. Результаты превосходные, не только потому, что подписаны восемь соглашений, а потому, что три из них - абсолютно прорывного свойства.
Это всем теперь известное соглашение по "Южному потоку" - по трубе для поставок газа в Европу южным маршрутом, соглашение по строительству новых энергетических мощностей ядерного цикла в Белине (там в каждой из установок порядка тысячи мегаватт) и третий вопрос - это нефтепровод "Бургас-Александруполис", тоже ожидаемый, серьезный проект, который выдвигает нас на передний край сотрудничества.
Все эти проекты ориентированы в будущее, причем достаточно отдаленное. Они дают нам эффект сразу же и политический, и экономический, при этом связывают нас на десятилетия. И я считаю, что в результате этих решений отношения с нашими болгарскими друзьями, конечно же, улучшатся. Что же касается недругов, о которых Вы упомянули, то действительно, дело не в недругах, а в том, что зачастую такие тесные экономические контакты, в которых, кстати, заинтересована вся Европа, вызывают ревность и обиду у некоторых государств, что довольно странно, потому что, в конечном счете, мы работаем не только на Россию, не только на Болгарию, а на общую энергетическую безопасность Европы в целом. И где, как не в России, приобретать эти энергоносители? Будем надеяться, что по известной русской пословице, достаточно жесткой, насчет собаки и каравана (она, кстати, не только русская, она и в других странах используется), все эти оценки отпадут, а движение вперед будет очень и очень зримым, очень мощным. Тем более что наши болгарские друзья сейчас празднуют одну из таких своих важных, значимых годовщин, 130 лет освобождения от османского ига - по сути, в этот период возникло Болгарское государство как самостоятельное государство, - и они помнят и чтут тот вклад, который внесли российские войска в тот период. В болгарской земле лежат сотни тысяч наших соотечественников, сложивших головы за независимость Болгарии. Такие вещи нельзя забывать.
ЕВГЕНИЙ КОТЕВ: Я хотел бы продолжить тему. Коллега говорил о гражданском обществе. Дмитрий Анатольевич, скажите, пожалуйста, какие Ваши ощущения по поводу нашей вертикали власти - нужно ли ее корректировать, изменять, какие-то "тонкие настройки" дальше производить или оставить как есть?
Д.МЕДВЕДЕВ: Власть - это не что-то раз и навсегда данное. Это не священное писание, это все-таки продукт человеческой деятельности. Но в то же время всякого рода изменения во власти должны идти во благо людей, быть продуманными и основанными на законодательстве, на Конституции. Поэтому для принятия таких решений нужно иметь веские основания. За последние восемь лет, я уже об этом говорил, отвечая на вопрос по поводу гражданского общества и властных отношений, власть все-таки повзрослела и самое главное - она является таким стержнем, на котором сегодня держится вся российская страна, все наше с вами государство.
Есть ли сегодня изъяны и дефекты в системе власти? Наверное, есть. Они нам тоже всем известны. Но если говорить о каких-то системных изменениях, то это отдельная штука, и, как мне представляется, если они и потребуются, то только после того, как мы взвесим все позитивные и негативные стороны соответствующих изменений. В любом случае рано или поздно какие-то решения необходимо принимать. У меня есть свои представления о том, что можно было бы изменить, хотя говорить об этом сейчас не следует. Но о чем можно было бы точно сказать: есть фундаментальные, краеугольные положения, на которых держится Конституция и наша страна, основанные на известной теории разделения властей. Наша страна - это президентская республика с сильной исполнительной властью и она должна остаться таковой для того, чтобы сохраниться как Российская Федерация.
МАРИЯ АУГЕ: Дмитрий Анатольевич, я из текстильного региона, у меня такой узкопрофильный вопрос.
Д.МЕДВЕДЕВ: Это правильно.
М.АУГЕ: У нас сейчас, мы так надеемся, при поддержке федерального центра активно ведется работа по созданию текстильного кластера. Как Вы считаете, эта мера способна каким-то образом защитить российский текстиль, обеспечить его будущее в условиях экспансии дешевых китайских, пакистанских тканей и на фоне ВТО?
Д.МЕДВЕДЕВ: Мы, к сожалению, ряд наших вполне развитых отраслей довольно бездумно пустили на самотек и по сути способствовали их разрушению в девяностые годы. И одна из таких отраслей - это текстильная отрасль. Вы лучше меня знаете, что падение производства в текстильной промышленности составило порядка 75-80% от тех объемов, которые эта промышленность производила в советский период. В последнее время приняты очень важные решения по возрождению нашей текстильной промышленности. Это по сути единственная отрасль, где обнулены таможенные ставки и оборудование может ввозиться практически беспошлинно. Это отрасль, где применяются ставки субсидирования по кредитам, которые берутся для возрождения текстильной промышленности, и такие ставки субсидируются за счет государственных инвестиций, то есть по сути кредиты превращаются в бесплатные.
Естественно, мы рассчитываем на то, что такого рода налоговая поддержка свои результаты принесет. Является ли эта поддержка единственно необходимой для того, чтобы достичь тех результатов, на которые мы рассчитываем? Боюсь, что нет, потому что процентов 70 - по разным прикидкам - из того текстиля, который ввозится на территорию России, ввозится контрабандным путем: или за счет уже существующих контрабандных каналов, или за счет внесения в эту продукцию совершенно незначительных изменений, когда вроде бы ввозится не готовая продукция, а на самом деле это уже готовый к реализации товар. И если мы не наладим контроль за ввозом такой продукции из Китая, из других стран, где достаточно дешевая рабочая сила и развивается этот сегмент, то, конечно, мы свою текстильную промышленность возродить не сможем. Но и сама промышленность должна все-таки быть гибкой, не такой, как в советские времена.
Потому что у нас происходит естественный рост благосостояния, наши люди хотят покупать хорошую продукцию, и далеко не все то, что раньше выпускалось, их сегодня устраивает. Поэтому необходимо создавать конкурентоспособную продукцию, способную вступить в соревнование с лучшими мировыми образцами в соответствующем ценовом сегменте. Мы понимаем, что он тоже разный: есть совсем дешевая продукция, совсем дешевая одежда, есть среднестоимостная, дорогая. Так вот, по соответствующим сегментам, я считаю, мы вполне могли бы создать нормальную конкурентную среду. Только совокупность мер способна принести результат. То есть экономическая поддержка, включая налоговые послабления и освобождения, контроль на границе, а также перестройка всей промышленности, чтобы ее результаты соответствовали потребностям сегодняшнего дня.
Есть ли шансы? Есть шансы, тем более что и сегодня наша текстильная промышленность, наша легкая промышленность в целом находится в условиях по сути открытого рынка. И то, что Вы спросили в отношении ВТО, как раз для этой промышленности большого значения не имеет, потому что наш рынок уже наводнен иностранной продукцией, и мы его не закроем, и сегодня наша промышленность конкурирует с мировыми образцами. Так что хуже не будет, будет только лучше.
ОЛЬГА ЧУЛКОВА: Уважаемый Дмитрий Анатольевич! У меня вопрос не по экономике, а по детям-сиротам. В настоящее время ситуация сложилась так, что когда дети-сироты вступают в совершеннолетний возраст, выходят из интернатов или учебных заведений, где учились и были на государственном обеспечении, приобрести квартиру для них просто невозможно, потому что закупать возможно только по тендеру, и определена, например, цена, только 15 кв. м и по средней стоимости, которую дает Роскомстат по региону, муниципальному образованию и так далее. И тендеры эти проваливаются. Предложений по ним не поступает или поступают такие, что это квартиры барачного типа или в общежитии, где проживает 10-12 семей и в которых очень плохие бытовые условия. Но Правительство, на мой взгляд, способно "разрулить" эту ситуацию очень легко, решив, что, поскольку данные Роскомстата по регионам не соответствуют действительности, то чтобы покупали по рыночной цене детям-сиротам квартиры. Иначе они останутся в бараках, а там все известно, и мы потеряем людей, которые вполне талантливы и достойны лучшей участи, а помочь им некому.
Д.МЕДВЕДЕВ: Спасибо за этот вопрос, это действительно большая проблема - решение жилищной проблемы для детей-сирот и детей, оставшихся без родительского попечения. Могу Вам сказать, что, конечно, есть, наверное, и проблемы в том статистическом учете, который ведет Росстат. Но если говорить предельно откровенно и просто, дело не в каких-то критериях, которые закладывает Росстат. Если регион готов эту проблему решать, никакой Росстат ему не помеха и тем более - тендер.
Когда мне говорят, что из-за тендера все плохо, я, откровенно говоря, начинаю подозревать коррупцию. Поэтому я считаю, что если регион хочет этим заниматься, в его руках мощный инструмент - были бы деньги и соответствующее желание. Эту работу можно наладить. Если нужна какая-то методическая поддержка региону, любому региону - конечно, федеральное правительство готово ее оказать. Даже к тем среднестатистическим ценам, которые существуют, вполне допустимо применять региональные коэффициенты, выводя тем самым стоимость к реальной рыночной - это первое.
И второе, мне кажется, что достаточно важным является как минимум временное использование тех жилых помещений, которые, допустим, могут быть предоставлены в аренду по договору не только социального найма. Да, не в собственность, а именно в аренду. Если такие квартиры в регионе есть, и арендный фонд строится, то для того, чтобы помочь детям-сиротам, такого рода квартиры временно могут предоставляться с компенсацией ставок арендной платы и на таких вот началах, с тем, чтобы впоследствии выйти на предоставление жилья на постоянной основе.
В общем, те регионы, которые готовы этим заниматься, несмотря на массу проблем, все-таки с этой проблемой справляются. Здесь вопрос инициативы, вопрос внимательного отношения к людям, к тем же самым сиротам, которые выходят из соответствующих учебных заведений.
КОНСТАНТИН АЛЕКСЕЕВ: Дмитрий Анатольевич, вопрос личного характера. Есть неофициальная информация, что Вас связывают родственные узы с Алексеевским районом Белгородской области. Можете развеять эту тайну весьма выгодного впоследствии, может быть, для белгородцев обстоятельства?
Д.МЕДВЕДЕВ: Вы знаете, развеять не могу, потому что у меня действительно родственники по материнской линии связаны с Алексеевкой Белгородской области. И дед, и бабушка по материнской линии жили там, родились там и, в общем, это одно из таких знаковых, наверное, мест. Откровенно скажу, я сам там никогда не был, но, насколько я знаю, там остались еще родственники, часть из них носит фамилию Ковалевы, часть из них носит фамилию Шапошниковы (это как раз фамилия бабушки моей и деда). Поэтому, не знаю, уж, насколько это будет помогать Алексеевскому району и Алексеевке, но "развеять" эту информацию я не могу.
И вообще в этом смысле у меня есть не только питерские корни, но и своим происхождением я обязан и Центральному федеральному округу, потому что этот белгородский момент и плюс у меня отец имел курские корни, происходил из Курской губернии. Так что в этом смысле я всецело отношу себя к Центральному федеральному округу, несмотря на свое питерское рождение. Так что вот такая информация, не знаю уж насколько она интересная, но...
ИГОРЬ КОНСТАНТИНОВ: Спасибо, что уделили нам время в своем напряженном графике. Вы только что провели большое совещание по жилью для военных. Да, действительно, темпы ввода жилья для военных растут, но возможности стройкомплекса все равно намного отстают, то есть сохраняется очередь. А что такое очередь? Это дефицит, а дефицит - это, как известно, почва для коррупции. В данном случае - среди военных на местах и среди местных руководителей. Как Вы считаете, не стоит ли ужесточить механизм распределения жилья среди военных и возможно ли это сделать в условиях того, что Минобороны - это одно из самых закрытых ведомств в стране?
Д.МЕДВЕДЕВ: Коррупция - действительно большая проблема и с ней нужно бороться везде, в том числе и в закрытых ведомствах. Это ответственность тех военачальников, тех руководителей ведомства, которые занимают соответствующие должности. Но закрытость ведомства - это еще не повод отказаться от решения социальных проблем. Потому что если мы будем все время в таком, как принято говорить, алармистском ключе говорить - вот, коррупция, непрозрачно, плохо, - то у нас ничего не сдвинется.
Надо двигаться двумя путями. С одной стороны - наращивать объемы строительства, в том числе и по Министерству обороны, и об этом сегодня было сказано прямо, мы будем это делать. А с другой стороны, выдавливать эту коррупцию, потому что она действительно есть, и чем менее прозрачное ведомство, тем, естественно, ее больше. Хотя за последнее время, на мой взгляд, сделаны определенные шаги и происходит то, что называется опрозрачиванием ряда административных процедур, в том числе и по Министерству обороны. Будем надеяться, что этот процесс приобретет необратимый характер, во всяком случае, мы должны научиться грамотно управлять тем имуществом, которое мы имеем.
Что я имею в виду? У нас многие федеральные ведомства (и Министерство обороны, и некоторые другие ведомства, например - Министерство сельского хозяйства) обладают довольно приличным запасом федеральных земель, которые далеко не всегда используются рациональным образом. Наша задача - вовлечь их в земельный оборот. Вовлечение их в земельный оборот должно привести к решению массы вопросов, в том числе и таких важных, как цена на жилье. Чем больше будет предложений на земельном рынке, тем проще подводить земельную инфраструктуру, тем конкурентнее те предложения, которые делаются по строительству жилья, и тем лучше ситуация с ценами на жилище. Поэтому я считаю, что мы должны заниматься этим без драматизма, но в то же время при возникновении таких вот неприятных ситуаций говорить о них открыто, привлекать к ответственности тех, кто совершил преступление. Но - двигаться дальше к решению этой задачи.
ТАТЬЯНА ХРАМЦОВА: Дмитрий Анатольевич, насколько на Ваш взгляд эффективны применяемые в стране технологии управления в той части, которая касается отношений регионов и центра? И как бы Вы оценили взаимодействие федеральных и региональных органов власти?
Д.МЕДВЕДЕВ: Знаете, какие-то технологии эффективны, какие-то - совсем не эффективны. Я могу Вам сказать о тех технологиях, которыми я пользовался. Во всяком случае, за последние два года я в силу известных поручений достаточно много работал именно на стыке взаимоотношений "Федерация и регион". И, например, технологии работы по национальным проектам, на мой взгляд, себя неплохо зарекомендовали. И не потому, что этим занимался ваш собеседник, а просто потому, что была придумана такая специальная конструкция, которая позволила снять массу бюрократических наслоений, не запускать решения вопросов по длинному кругу.
Приведу пример: нужно издать нормативный акт, например, постановление Правительства. В традиционном варианте мы должны собрать сначала кучу комиссий, потом дать поручение министерству, потом снова провести совещание - и не одно, а, там, пяток - для того, чтобы согласовать позиции. После этого документ поступает в аппарат Правительства, варится там какое-то время и только после этого кладется на подписание. На это могут уходить месяцы, к сожалению, иногда - годы.
А вот технология работы, которую мы создали за последнее время, - был создан президентский совет и президиум, которым я занимался, - позволяла ряд бюрократических звеньев отсечь. Признали необходимым принятие нормативного акта, обсудили на президиуме, вкратце встретились, обсудили на верхнем уровне - и довольно быстро подготовили нормативный акт.
Я вам приведу пример, который меня когда-то по-хорошему удивил: возникла идея внести изменения в ряд законодательных актов о земле. По-моему это было в октябре 2006 года. А в декабре мы их внесли, причем не только в акты Правительства, но даже в законы, которые изменила Государственная Дума. Быстро! Конечно, это еще не все, но это - хотя бы нормативная база, которая позволяет нам решать очень сложные задачи. И в этом смысле я считаю, что отношения между регионами и федеральной властью у нас обязаны быть гармоничными, хотя бы потому, что мы - Федерация, а не унитарное государство.
Эти отношения должны строиться на основе жестких принципов, на основе разделения властей, о котором я говорил, на основе распределения компетенции. А сейчас мы приняли ряд нормативных актов и закон о изменении распределения компетенции между Федерацией и субъектами Федерации, и сейчас задача эти законодательные акты выполнять.
У нас впереди довольно серьезная работа в рамках реформы местного самоуправления. Оно должно стать эффективным, таким же развитым, как в европейских странах. Поэтому работы - непочатый край. Начать и закончить, что называется. Но, как мне представляется, отношения между федеральным центром и регионами сейчас являются абсолютно продуктивными. И посмотрите: на состоявшемся в Воронеже совещании весьма заинтересованными участниками были губернаторы, и не только для того, чтобы сделать приятное федеральному центру, а просто потому, что это их проблемы. Ведь наши коллеги, например, Борис Громов [губернатор Московской области], который выступал, сталкиваются с проблемами военнослужащих ежедневно. И если здесь не наладить грамотного, конструктивного сотрудничества, то мы не сможем эти проблемы решить ни с федерального уровня, ни с регионального уровня. Только вместе.
Т.ХРАМЦОВА: Насколько активны в инициативах регионы и готовы ли вы на федеральном уровне прислушиваться к ним?
Д.МЕДВЕДЕВ: Вы, наверное, знаете ответ на этот вопрос. Это зависит от руководителя региона. Кто-то более активен, кто-то менее активен. Но могу сказать точно, что все, даже безотносительно к личным персональным качествам руководителей регионов, стали гораздо активнее буквально на моих глазах.
Почему? Да потому, что мы взялись за решение таких задач, которые раньше Федерация не решала, а просто в какой-то момент отдала регионам и сказала: "Занимайтесь". По формальным признакам это было правильно, а по сути - к сожалению, нет, потому что у регионов не было для этого возможностей. И я помню, как в самом начале работы над национальными проектами руководители регионов мне говорили: вот спасибо, что вы этим занялись, не потому, что мы так заинтересованы в федеральных деньгах, они нам нужны, конечно, но самое главное, что вы расставили акценты, что для Федерации эти проблемы - не какие-то региональные, вторичные, а такие же важные, как и для нас. Мы с удвоенной энергией теперь этим будем заниматься, на каждый рубль федеральных вложений будем приносить несколько рублей из региона. И это сплошь и рядом происходит - и по жилью, и по образованию, и по здравоохранению, да и в аграрной сфере то же самое.
ЕКАТЕРИНА ГЛАЗКОВА: Дмитрий Анатольевич, Орловская область - это аграрный регион, исторически так сложилось. Сейчас у нас идет масштабная стройка крупных животноводческих комплексов, и инвесторы вкладывают деньги в эту отрасль очень активно. Через год-два они начнут давать продукцию, много продукции. С другой стороны, по итогам этого года импорт продовольствия в Россию растет, тех же куриных окорочков, по данным таможенников, стали ввозить на 11% больше. И мне хотелось бы узнать, в связи с приближением вступления России в ВТО и проблемами наших аграриев со сбытом продукции, как Вы эту ситуацию видите в будущем?
Д.МЕДВЕДЕВ: Вы знаете, у нас действительно за последние несколько лет довольно серьезно изменилась ситуация, в том числе и по животноводству. Все-таки по итогам 2007 года прирост продукции животноводства на 15% - это хороший результат. Мы его не планировали, мы планировали более скромные цифры. Правда, это и крупный рогатый скот, и свиноводство, и птицеводство. Последнее растет просто в геометрической прогрессии.
Насчет окорочков - не все так плачевно. Сегодня практически в каждом российском регионе потребители способны купить себе так называемую охлажденную продукцию птицеводства, то есть ту продукцию, которая выращена в России, гораздо более чистую экологически и самое главное - свежую. Но, действительно, Россия сегодня является частью мировой экономической системы. В этом есть огромные плюсы и определенные, довольно существенные, проблемы. И тот кризис на мировом рынке продовольствия, который случился, не мог, к сожалению, не затронуть и Россию. И в какой-то момент мы должны были решать вопрос - как кормить население страны. К сожалению, тех приростов объема животноводческой продукции, которых мы достигли, пока недостаточно, чтобы покрыть все эти проблемы. Хорошо, что мы выросли на 15%, иначе было бы совсем тяжело.
Но этого недостаточно. Надо и дальше деньги вкладывать, надо и дальше наращивать рост этой продукции, объемы производства наращивать, тогда мы сможем эти задачи решить. Поэтому у нас всегда будет необходимость сбалансировать две ситуации. Одна ситуация - развитие собственного аграрного производства, поддержание нормального уклада в деревне, повышение качества жизни деревни, где живет треть населения страны, а с другой стороны - решение продовольственной задачи. И нужно находить здесь разумный баланс, тем более, я уже об этом говорил не так давно, что мы имеем все шансы стать очень серьезной аграрной державой, вернуть себе те качества, которые Россия потеряла в двадцатом столетии. По объемам пашни мы - первые в мире, и, собственно, продовольственная программа, агарное производство может здесь соединиться с решением ряда других сложных задач, над которыми бьется человечество. Например, задачи по биоэнергетике. В этом смысле у нас, конечно, очень хороший потенциал, просто лучший потенциал, и просто грех им не воспользоваться.
ГАЛИНА ЗАЙЦЕВА: Вот вы уже говорили о земельном вопросе. Земельный вопрос у нас всегда остро стоит в России...
Д.МЕДВЕДЕВ: Не так, как квартирный, который, как известно, испортил только москвичей и больше никого не коснулся...
Г.ЗАЙЦЕВА: В последние годы федеральное законодательство предложило комплекс мер по его решению, и тем не менее проблемы остаются. Они у каждого свои - у аграриев, у строителей, у муниципальных властей. Как Вам видится, что может предложить федеральное законодательство для решения этих проблем в ближайшее время?
Д.МЕДВЕДЕВ: Спасибо. Вы знаете, конечно, земельный вопрос, если говорить серьезно, не менее трудный, чем жилищный, квартирный. Более того, они же связаны. Невозможно решать жилищную задачу без адекватного количества земельных участков, недорогих и инженерно обустроенных. Поэтому земельный вопрос, по сути, программный для любой власти.
Надо признаться, что российская власть бралась за решение земельного вопроса многократно на протяжении, наверное, двух последний столетий. Большинство этих попыток были неудачными, надо признать со всей откровенностью. Либо мы просто разрушали земельный уклад, либо не достигали тех целей, в общем, вполне важных, серьезных, которые ставились. Достаточно вспомнить столыпинскую аграрно-земельную реформу, да и земельную реформу середины девятнадцатого столетия.
Тем не менее, мы обязаны этими вопросами заниматься. Я считаю, что наши сегодня земельные отношения куда более цивилизованные, чем они были в конце восьмидесятых - начале девяностых годов. И наше земельное законодательство гораздо более современное и развитое, чем это было в тот период. Есть, к сожалению, и проблемы в земельном законодательстве, их довольно много. Но все-таки общая конструкция уже сегодня создается.
Приведу, может быть, один только пример: мы до сих пор не умеем относиться к земле как к очень большой ценности. Я имею в виду даже не банальное распределение земельных участков (за этим тоже нужно следить, нужно вовлекать землю в полноценный гражданский оборот, чтобы земля, если и продается, то продавалась по реальным ценами или передавалась в безвозмездное пользование). Я - о другом, о том, что сегодня наши финансовые институты до сих пор не принимают в значительной части случаев землю в качестве средства обеспечения исполнения обязательств. Вот, казалось бы, чего проще: для того, чтобы заниматься инженерным обустройством территории, подготовкой территории под строительство - взял кусок земли и передал его банку в залог. Самая большая ценность, которая только может быть. И у нас земли много, и земля разная, есть хорошая, есть, конечно, неудобье. Банки неохотно берут, нет реальной оценки земли, есть страх, что в случае необходимости обратить взыскание на землю, не сработает судебная система, не получишь той оценки, которая, допустим, соответствует размеру кредита. Это огромная, серьезная работа, но просто без налаживания нормальных земельных отношений в этой сфере мы не сможем решить ни аграрные задачи, ни жилищные задачи. Это, может быть, частный пример, но он очень показательный, очень важный. Потому что вся наша финансовая система должна привыкнуть - не финансовая, а вообще, скажем, вся наша экономика - должна привыкнуть к мысли о том, что земля является главной экономической ценностью. Вот в этом направлении нужно и совершенствовать земельное законодательство.
ВЛАДИСЛАВ САНТЫЛОВ: Дмитрий Анатольевич, по Вашему мнению, какими чертами характера должен обладать политик, государственный деятель, чтобы успешно справляться со своими обязанностями?
Д.МЕДВЕДЕВ: Я попробую ответить на Ваш вопрос. Я думаю, что политик должен быть честным по отношению к своему народу и к самому себе, он должен принимать решения, предварительно глубоко и внимательно продумав их, потому что они отражаются на жизни тысяч, а иногда и миллионов людей. То есть у человека, который берет на себя определенные обязанности, должна варить голова на эту тему. Вот эти два качества, на мой взгляд, являются очень важными. Есть и другие, но эти очень важные.
КИРИЛЛ АМАЕВ: Я все-таки вернусь к демографии, поскольку это весьма серьезно. Как Вы относитесь к тому, что одного материнского капитала, естественно, недостаточно для решения этой проблемы, я имею в виду отсутствие детских садов и многолетние очереди в них?
Д.МЕДВЕДЕВ: Мне очень приятно, что мы с вами обсуждаем такие земные вопросы, а не только глобальные, как помочь человечеству в целом, что иногда тоже случается и делать нужно это на самом деле иногда.
Вернемся к демографии. Понятно, что только за счет пособий, за счет материнского капитала (мы уже об этом говорили) эту задачу не решить. Такая, казалось бы, простая вещь, как детские сады, детские дошкольные учреждения, являются для женщин очень важным индикатором того, а стоит ли вообще принимать решение о рождении ребенка. Да и вообще для семьи - куда ребенка после рождения определять, особенно, если мама не хочет бросать карьеру. Не секрет также и то, что за девяностые годы фонд детских дошкольных учреждений деградировал, в ряде регионов - просто съежился, как кусок шагреневой кожи. Кое-что делается. Продвинутые регионы стали возрождать строительство детских садов, а регионы, где не хватает пока для этого материальных условий, пытаются тоже эту программу решать.
Я считаю, что эту задачу можно решить только вместе. Строительство детских садов, строительство детских дошкольных учреждений - это, конечно же, региональная задача, ее невозможно решать из Кремля, это просто несерьезно. Но в то же время, давать соответствующие импульсы должна и федеральная власть, занимая определенную позицию по этому вопросу и помогая родителям, в том числе материально, для того, чтобы родители могли определять своих детей в детские сады. Это же тоже для многих семейных бюджетов не так просто.
В прошлом году практически около 4 млрд (3,8 млрд рублей) было израсходовано родителями в форме компенсаций, которые мы выделяли им из федерального бюджета за часть платы, вносимой в порядке родительской платы в детские дошкольные учреждения. Это достаточно ощутимая и для федерального, и уж тем более - для семейных бюджетов часть родительской платы за содержание детей.
Мы собираемся эту программу продолжать и дальше. В этом году будут израсходованы не меньшие деньги. Поэтому, с одной стороны, мы должны готовить родителей к тому, чтобы они были материально снабжены для того, чтобы платить за своих детей, с другой стороны, мы должны возрождать сеть детских дошкольных учреждений. Это процесс не одномоментный, но все-таки он начался. И я надеюсь, что за ближайшие 3-5 лет мы все-таки сможем возродить сеть детских дошкольных учреждений на муниципальном уровне и на региональном уровне.
И еще одна тема, которую Вы затронули, - доступность медицины, особенно в условиях сельских населенных пунктов. В целом по детской медицине мы действительно все-таки кое-что делаем. Я считаю, что те программы, которые идут и по неонатальному скринингу (никогда такого не было, чтобы детей обследовали практически сразу после рождения, а некоторые виды обследования относятся и к пренатальному периоду), и по улучшению просто помощи новорожденным, вот те самые, скажем, виды "скорой помощи" с кювезами, тоже же никогда не практиковались. А если маленького ребенка везут, иногда необходимо оказывать ему помощь буквально прямо в процессе транспортировки в больницу.
В общем, это все достаточно серьезные системные шаги, да и перинатальные центры, которых уже запланировано 23, это же не просто родильные дома, не просто женские консультации, а это уже высокотехнологичные виды помощи, которые будут распространены по всей стране. В ряде регионов мы дали деньги на то, чтобы они переоснастили существующие родильные дома и свои перинатальные центры, а в ряде регионов они будут построены заново. И то, и другое, кстати, имеет право на жизнь. Вот это все, конечно, создает достаточно современную среду, но важно, чтобы все эти процессы доходили и до глубинки, до деревни.
Что для этого нужно делать? Я считаю, что все-таки очень важно продолжать стимулировать развитие наших фельдшерско-акушерских пунктов в деревне, вообще медицинских услуг, которые оказываются, скажем, в рамках районных больниц, переоснащать это стационарное звено, потому что оно у нас самое убогое, но в то же время оно - на переднем крае по сути. И далеко не всегда женщина готовится, допустим, рожать ребенка где-то в центре субъекта Федерации. Это может происходить и просто в обычной районной больнице, в родильном отделении, в роддоме, и в пути, поэтому еще одна тема - это, все-таки, продолжение переоснащения системы "скорой помощи". Те же самые кювезы - вот возможности, которые связаны с быстрой и качественной транспортировкой, они тоже очень-очень важны. Причем в нашей стране это чрезвычайно сложная задача, потому что одно дело так как, допустим, в Европе, на 20-30 км доставить женщину по гладкой, современной дороге, а другое дело - в условиях нашей страны провести ее, допустим, даже до районного центра 200-300 км. Ну, в Центральном округе это, все-таки, немножко иначе, здесь высокая плотность населения и высокая плотность медицинских услуг. А в Сибири это именно так. В некоторых случаях расстояние от деревни, допустим, до районного центра - 200-300 км. Значит и здесь даже без санитарной авиации просто не обойтись, хотя это дорогостоящая штука и, к сожалению, мы пока не вкладываемся туда как того следует. Вот этими всеми вещами нужно заниматься, тогда качество услуг медицинских и на селе будет расти, в том числе и для демографической оболочки.
СЕРГЕЙ СИНЕОК: Дмитрий Анатольевич, раз мы находимся в Воронежском драматическом театре, такой вопрос: когда Вы последний раз были в театре, что смотрели и понравилось ли?
Д.МЕДВЕДЕВ: Хотите поймать меня, да? Будто, не помню? Нет, на самом деле я был в театре практически сразу после нового года, во второй декаде января. Я был в Большом театре в Москве и смотрел балет "Жизель", ходил туда с семьей.
Что же касается вообще театров, то, конечно, это очень важная составляющая часть нашей жизни, культурной жизни - и столичной, и провинциальной, и государство обязано принимать все необходимые меры для поддержки культурной среды во всех наших регионах, делать это на федеральном уровне, на региональном уровне, тем более, что иногда случаются проблемы, беды.
Вот не так давно сгорел театр в Пензе. Я был там вчера, и Правительство предпримет необходимые усилия, решения примет для того, чтобы помочь нашим пострадавшим пензенским товарищам для того, чтобы они воссоздали свой театр. Тем более, мы с вами знаем, что театры в наших центрах субъектов Федерации, наши провинциальные театры имеют иногда не менее глубокую историю, чем столичные театры, которые насчитывают сто и двести лет. Кстати, в том же Воронеже театры имеют такую очень древнюю, хорошую историю.
С.СИНЕОК: От лица журналистов я хотел поблагодарить Вас за сегодняшнее интервью, нам с Вами было интересно, надеюсь, Вам с нами тоже.
Д.МЕДВЕДЕВ: Это точно.
С.СИНЕОК: Очень рады, что Вы приехали, приезжайте еще.
Д.МЕДВЕДЕВ: Спасибо вам большое, коллеги. Мне тоже было, естественно, очень интересно и, несмотря на то, что Центральный федеральный округ такой большой, мы всегда исходим из принципа, что каждый журналист должен задать свой вопрос. Я надеюсь, что это не последняя встреча, и в таком формате мы будем продолжать общаться и дальше.
Спасибо большое за работу.
24 января 2008 года
Воронеж
www.rost.ru
Док. 421225
Опублик.: 25.01.08
Число обращений: 2064
Медведев Дмитрий Анатольевич
|
