Ответ на вопрос "Что необходимо сделать следующему президенту России в первую очередь?" не слишком замысловат. Освободить суд - большего не требуется. За этот шаг можно памятник ставить при жизни.
Владимир Путин в начале первого президентства столкнулся с потрясающей в своей абсурдности картиной: "третья власть", судебная, была не просто покупаема - она была самой дешевой. Покупалось, конечно, все, но правительство, парламент и СМИ стоили дороже, изрядно дороже. Судебная система в действительности работала, после перестройки с ней не случилось ни коллапса, ни хаоса, но товарно-денежные отношения людей в мантиях (и людей в погонах, работавших с ними бок о бок) очень испортили. Им, с другой стороны, предоставили не слишком широкое пространство для маневра, это, впрочем, мало кого когда оправдывало.
90-е в массе своей были временем неестественного отбора: потому-то к началу 2000-х в образовании, суде, милиции, etc, etc чаще всего оставались не лучшие, а те, кто умел лучше приспособиться к новым постсоветским обстоятельствам.
"Фундаментальная проблема - полная зависимость судей от прокуратуры и следователей - не только не решена, но и не поставлена"
Рудименты этой странной системы прямого и ничем не смущаемого подкупа при общей риторике о "бесплатности" остались и по сей день: в любой школе с родителей собирают деньги "на охранников, новые окна" и далее по тексту, образование давным-давно стало повсеместно платным, но признаться в этом почему-то очень стеснительно. Сколько денег в этой системе расходится по карманам, большим, поменьше и самым маленьким, посчитать невероятно сложно - это слишком высокая плата за риторику о "бесплатности".
С судебной системой все куда сложнее, чем с тем же образованием или здравоохранением. С большим трудом (и далеко не так основательно, как этого хотелось бы) практика откровенного взяточничества была сведена к "неизбежному злу" (к сожалению обвиняемых, которым предлагают "дать на лапу", от этой "неизбежности" мало радости), реформа судебной системы, проведенная в последние годы, принесла свои плоды. Но фундаментальная проблема - полная зависимость судей от прокуратуры и следователей - не только не решена, но и не поставлена.
В России только 2% приговоров - оправдательные, у нас по данным 2006 года почти 900 тыс. заключенных. Это страшные цифры, но то, что за ними стоит мощная и внутренне замкнутая корпорация, не допускающая, за редким исключением, никакого влияния извне, - куда страшней. Прокуратура - государственное обвинение - фактически сделала суд просто механизмом относительно легитимного озвучивания уже принятых решений. Из жерновов этой мельницы можно выбраться де-факто только случайно, если кто-то где-то допустит непростительную ошибку. В деле российских офицеров Аракчеева и Худякова ошибкой было привлечение суда присяжных, но и его удалось одолеть: два оправдательных вердикта присяжных были отменены. Я выскажу вполне крамольную мысль: даже если офицеры были действительно виновны (а обвинение, кстати, так и не убедило в этом присяжных), приговор не должен был пересматриваться.
С судебной системой все куда сложнее, чем с тем же образованием или здравоохранением
Присяжные - такие, какие есть, - плоть от плоти того самого народа, который согласно Конституции Российской Федерации является "носителем суверенитета и единственным источником власти" в стране. Присяжные могут быть сколь угодно некомпетентны, юридически безграмотны, подвержены разным влияниям (в том числе и денежным) и предрассудкам, но они - сконцентрированная воля народа. Другого народа для прокуратуры и следствия у нас нет: пусть имеют дело с таким, какой есть. Если государству народ не по нраву (а иногда тому есть очень веские причины), то пусть государство учит, пусть уроки правоведения в школах ведут не стареющие дамы, полные возвышенной безразличности, а профессионалы, знатоки законов, etc. Но говорить о том, что присяжные юридически безграмотны, а потому корпорация судей и прокуроров должна остаться в неприкосновенности, мы не имеем никакого права.
Суд должен защищать, судья и государственный обвинитель должны быть противниками, присяжные должны стать последней инстанцией, определяющей судьбу человека, - только так суд может стать по-настоящему независимым. Этот путь не будет усеян розами: людей очень легко соблазнить, но ничего, кроме повсеместного введения суда присяжных, в действительности не остается. Да, присяжные поначалу "понавыносят" приговоров, очень многие из тех, кто должны сидеть, останутся на свободе. Но в 90-е бандиты (особенно в провинции) не просто оставались на свободе, но еще и обрастали связями в правоохранительных органах и региональных прокуратурах, и ничего - государство не рухнуло, эта гнусь постепенно выкорчевывается.
Один суд присяжных можно и подкупить, и запугать, и обмануть. Миллион таких судов, по каждому сколь бы то ни было значимому делу, буквально по любому поводу, - как система непробиваем. Всех не убить, не купить, не запугать. А это значит, что после нескольких лет далеко не безошибочной и не безупречной работы именно суды присяжных, а вовсе не новое поколение "хороших и воспитанных судей и прокуроров" (корпорация любых "хороших" ломает на раз-два) смогут стать реальной альтернативой нерушимой судебной машине.
Без этой альтернативы, к сожалению, не обойтись. Если оставить в стороне благодушные рассуждения о судьях, проблема здесь только одна: если срочно не переломить тенденцию повального обвинения, отечественные тюрьмы просто не выдержат. Они переполнены уже сейчас, и альтернативы тут только две: или строить новые тюрьмы со всеми вытекающими отсюда последствиям, или в авральном порядке уменьшать число заключенных. Суды без жесткого вмешательства третей силы этого сделать не в состоянии, они слишком привыкли, им очень удобно и комфортно выносить 2% оправдательных приговоров, а значит, по закону сохранения материи сила должна появиться. И пусть ею будет суд присяжных, а не суд Линча.
http://www.vz.ru/columns/2008/1/17/138311.html
Док. 418695
Опублик.: 18.01.08
Число обращений: 239
Бударагин Михаил Александрович
|
